Милый котик/Pretty Kitty

Гермиона парила в лимбе сознания между сном и бодрствованием. Это было состояние, в котором она на подсознательном уровне понимала, что спит, но в то же время еще не до конца проснулась, чтобы полностью осознать окружающую обстановку, — состояние, при котором она могла продолжать дремать или выплыть из сонных грёз. Гермиона почувствовала себя окутанной теплом, хоть она и не была уверена в его происхождении, и услышала равномерное мурлыканье, которое вибрировало у нее на спине. Гермиона придвинулась ближе к источнику звука, намереваясь продлить один из самых расслабляющих снов, который она видела за последнее время. Всего несколько секунд, может, минут, она была в окружении прекрасных грёз, однако совершенно не помнила подробностей. Гермиона могла только надеяться, что видения продолжатся, когда она снова погрузится в фазу глубокого сна. Приближаясь к этой грани, она чувствовала, как забвение овладевает ею, когда… — Грейнджер. Сквозь туман подсознания пробилось тихое обращение к ней, нарушив ее планы на сон и возвращая обратно на поверхность бодрствования. До нее донесся умоляющий полустон. Может быть, если Гермиона сделает вид, что не слышит, ей перестанут мешать вновь заснуть? — Грейнджер. Ну вот снова. С каждым мгновением сон всё больше ускользал от Гермионы. Зачем он тревожит ее? Что могло произойти такого важного, чтобы будить ее? Если бы только она могла отдохнуть еще несколько минут…  — Грейнджер. Гермиона начала медленно просыпаться от ощущения чего-то твердого, упирающегося в ее задницу. Если бы это был просто обычный тон голоса, ей, возможно, удалось бы продлить сон. Но, судя по всему, у Драко начался гон. Его было трудно игнорировать. Гермиона сонно моргнула, осматривая свою комнату, освещенную розовыми и оранжевыми оттенками заката. Зевнув и потянувшись лежа на боку, Гермиона обнаружила, что ее сдерживают крепкие объятия. Последнее, что она помнила, — это то, как валялась в постели с Драко. Одной рукой сжимая книгу, другой Гермиона лениво царапала основание одного из его кошачьих ушей. Драко всегда любил, когда она игралась с ними, поэтому Грейнджер старалась почаще доставлять ему удовольствие. Довольное тихое урчание, которое он издавал вследствие ее действий, стоило потраченных усилий. Должно быть, в какой-то момент они заснули в середине дня, тем не менее Гермиона проспала намного дольше, чем планировала. И, если бы Драко не разбудил ее, она, вероятно, дремала бы до самого вечера. Это было бы неудивительно, учитывая всё, чем они занимались в последнее время. Повезло, что наличие личного «мецената» позволило ей проводить исследования самостоятельно. Гермиона не знала, как объяснить на работе причину недельных отгулов, которые она брала каждый месяц. Тем не менее благодаря финансовой поддержке Драко Грейнджер могла полностью посвятить всё свое время, необходимое для приложения усилий на то, чтобы с ним всё было хорошо, когда она выйдет на работу. — Гермиона, ты мне нужна. Жалобный тон его мольбы резко контрастировал с обычным тембром его голоса, но именно так гормоны кошачьей сущности воздействовали на его организм. По крайней мере, так поняла Гермиона после бесчисленных часов чтения всей возможной литературы на эту тему. Обычно Малфой сохранял тщательно продуманную видимость холодного безразличия. Хотя у Гермионы были свои методы раскрыть в нем более мягкую сторону, Драко редко умолял ее так открыто. За исключением тех периодов, которые случались раз в месяц. Даже после того, как она убедилась в том, что его поведение было вполне ожидаемым, Гермионе всё еще было немного трудно осознать тот факт, что Драко мог чувствовать изменения в ее теле каждую овуляцию. Когда Грейнджер начала его расспрашивать об этом, он сказал, что от нее иначе пахнет, но быстро поправил себя, после того как увидел возмущенный взгляд Гермионы, и уточнил, что это приятный запах. Судя по всему, гормональный фон Гермионы изменился и обычный мускус стал слаще, что сделало ее совершенно неотразимой для Драко. Перемены, которые она испытывала ежемесячно, вызывали в нем своего рода инстинкты и доводили Драко до грани безумия, поскольку он отчаянно пытался трахнуть ее при любой возможности в течение всего времени, пока она плодовита. В шутку Гермиона называла это «его брачным периодом». Она не обращала внимания на то, как Драко хмурился каждый раз, когда она произносила эту фразу. Это истина. Большинство недель в месяце одного или двух раз за день было достаточно, чтобы удовлетворить его потребности. Однако по мере приближения ее овуляции, Драко становился всё более требовательным. Гермиона находила интересным то, что, несмотря на его дикую тягу к спариванию, Драко был полностью в ее власти во время окна овуляции. Будто в это время в нем пробуждалось природное желание доставить ей удовольствие. Фактически это лишь преувеличенная формулировка его привычных чувств. Он всегда хотел, чтобы она была счастлива и довольна им. Просто он обычно не говорил об этом так открыто и очевидно. Одна рука Драко служила для Гермионы подушкой, а другая тесно обвивала ее. Спиной Грейнджер прижималась к его торсу, а ягодицами к паху. Это была идеальная позиция для Драко, чтобы возбудиться, что он и сделал. Гермиона почувствовала, как волны жара сконцентрировались внизу живота, когда он толкнулся бедрами к заднице, его рука блуждала по ее телу, ущипнув за сосок сквозь блузку. Прошло почти двадцать четыре часа с их последнего секса, и это означало, что Драко, вероятно, достиг предела своей выдержки. Он никогда бы не стал давить на нее, но Гермиона подозревала, что физические ощущения, которые переполняли его, порой становились невыносимыми, если прошло слишком много времени. Повернувшись через плечо, у Гермионы перехватило дыхание, когда она взглянула на лицо Драко. Зрачки были расширены, его зубы терзали нижнюю губу, острые кончики клыков едва выступали, чтобы она могла их разглядеть. Обычно Драко держал свои волосы в безупречном, взлохмаченном состоянии организованного беспорядка, а сейчас они были сильно растрепаны после сна. Гермиона была очарована тем, как прекрасно он выглядел в лучах низкого полуденного солнца. — Что тебе нужно? — прошептала она. — Ты, — мгновенно ответил Драко. — Пожалуйста, позволь мне трахнуть тебя. Очередная пьянящая волна возбуждения пронзила Гермиону, когда она услышала ясно выраженное желание Драко. Несмотря на то, что по его поведению было очевидно, что он хотел ее — нет, нуждался в ней, — Гермиона всегда желала услышать это вслух. Повернувшись в объятиях Малфоя, она накрыла его ладонь, сжимающую ее грудь, и поцеловала Драко. Ее язык скользнул по уголку его губ, в то время как Гермиона осторожно направляла его руку по изгибу своей талии к подолу юбки. Драко быстро всё понял и больше не нуждался в дальнейших указаниях. Когда язык Гермионы погрузился в его рот, он просунул руку под ее юбку и провел по влажной ластовице трусиков. Драко жадно проглотил вырвавшийся из нее стон, когда его пальцы нашли клитор и начали нежно ласкать его. Рука Гермионы проскользнула к его мягким светлым волосам, прижимая голову к себе, углубляя поцелуй. — Гермиона, я… — Я знаю, любимый. Ты хочешь трахнуть меня… — Мне нужно, — простонал он, его бедра непроизвольно дернулись вперед в качестве еще одного доказательства. — Сначала раздень меня, — прошептала Гермиона ему в губы. — Тогда ты сможешь сделать со мной всё, что захочешь. Не дожидаясь повторного приглашения, Драко оторвался от Гермионы и перевернул ее на спину. Оставив кроткий поцелуй на ее губах, он провел влажную дорожку по подбородку к шее. Гермиона оттолкнула его, почувствовав зубы на своей коже, и сурово взглянула на Драко. — Никаких укусов. Если ты укусишь меня, ты будешь наказан. Нахально ухмыльнувшись ей, Малфой что-то пробормотал в несогласии с этим утверждением, прежде чем провести языком по чувствительному месту на шее, зализав укус. Пальцы потянули за вырез ее рубашки, прокладывая поцелуи к соскам, но это был лишь промежуточный маршрут. Гермиона не сомневалась, что Драко уделит достаточно времени ласкам определенных участков тела, если она попросит, но было ясно, что он преследовал конкретное место назначения. Драко не стал бы сейчас тратить время на то, чтобы подразнить ее. Разумеется, он продолжил спускаться ниже, снимая юбку с бедер, прежде чем швырнуть ту через всю комнату. Однако она заметила, что он оставил высокие гольфы до бедра. Она не совсем понимала, почему Драко они так нравились, но над этим вопросом следовало подумать в другой раз. Все остальные мысли вылетели из головы, когда Драко порвал ее трусики зубами и начал целовать нежную кожу на внутренней стороне бедер. Поддавшись ощущениям горячих губ и языка на своей коже, Гермиона закрыла глаза и погрузила пальцы в его волосы. Ей не следовало позволять себе так отвлекаться. В одну минуту Гермиона сосредотачивалась на непрерывной пульсации во влагалище, пока Драко продолжал ласкать ее бедра, а в следующую она вздрогнула, когда его зубы впились в нежную кожу. Гермиона снова дернула его за волосы, грубее, чем хотела, даже если он того заслуживал. Этот мерзавец только невозмутимо и лукаво ухмыльнулся ей, невзирая на то, что проигнорировал указания Гермионы. — Это твое последнее предупреждение, Драко, — сказала она. — Не заставляй меня наказывать тебя. Не давая ему возможности ответить, она прижала его лицо к влагалищу. Вздох, полный облегчения и удовлетворения, сорвался с губ Гермионы, когда он слизнул соки ее возбуждения. Руки Драко схватили ее бедра, чтобы удержать ноги в воздухе, пока его язык скользил по контуру половых губ, прежде чем коснуться клитора. Когда он обхватил губами чувствительный комочек нервов и начал посасывать, Гермиона увидела звезды. Она сжала его волосы в попытке удержаться хоть за что-то, приподнимаясь над кроватью. Ноги Гермионы упали обратно на матрас, когда Драко ослабил хватку и стал порхать большим пальцем по клитору, а его язык снова погрузился во влагалище. Теперь, перестав вести себя как избалованный ребенок, Малфой сосредоточился исключительно на ее оргазме, припав к Гермионе и испивая ее как жаждущий человек в пустыне. Его язык скользил по горячим складкам в сводящем с ума темпе. Глаза Гермионы были зажмурены, губы приоткрыты, она хватала ртом воздух, а тело было напряжено до предела. Гермиона желала большего, и, будто прочитав ее мысли, Драко остановил ласки и с легкостью вошел двумя пальцами в истекающее смазкой влагалище. Внутренние стенки начали сокращаться и сжиматься, когда он еще раз лизнул ее клитор, нежно прикусив его. Кончая, Гермиона вскрикнула, забившись в судорогах удовольствия, которые посылали разряды тока в каждую клеточку тела. Драко издал гортанный стон, продолжая нежно ласкать ее, чтобы не перевозбудить. Ее грудь быстро поднималась и опускалась, Гермиона жадно втягивала воздух, скользя пальцами по его волосам, выражая свою благодарность за хорошо выполненную работу. И только когда Драко начал отрываться от ее влагалища, чтобы еще раз поцеловать ее бедро, Гермиона решилась пошевелиться, чтобы он не укусил ее снова. Поднявшись на локтях, Грейнджер посмотрела на него из-под полуопущенных ресниц, оценивая его внешний вид. От ее пальцев волосы Драко были в еще большем беспорядке, чем когда она проснулась. Его лицо покраснело от возбуждения, и румянец сползал от шеи к ключице, которая виднелась из-под выреза его джемпера. Глаза остекленели от желания, зрачки расширились так, что серебристая радужка почти исчезла. И его рот… Его дерзкий, раздражающий, идеальный рот. Гермиона наблюдала, как его язык скользнул по нижней губе и собрал оставшиеся доказательства ее возбуждения. Затем он ухмыльнулся, поднося ко рту два пальца, которые были внутри нее, и слизал смазку. — Снимай брюки, — сказала Гермиона. Драко не нужно было повторять дважды. Он немедленно снял брюки, но обтягивающий черный джемпер всё еще прикрывал его торс. Драко замер перед Гермионой, ожидая ее следующих указаний. Вместо этого она решила продолжать рассматривать его. Его член был прекрасным — он был как раз правильной длины и ширины и наполнял ее так идеально, что Грейнджер могла поклясться, что он был создан специально для нее. Маленькие бисеринки смазки блестели на головке, и Гермиона подавила желание наклониться вперед и провести по ней языком. Она могла бы это сделать. Но всё же сильное возбуждение Драко всегда подпитывало ее собственное желание, и в этот момент Гермиона хотела только одного — чтобы он был внутри нее. Перевернувшись на живот, она приподняла бедра и оглянулась через плечо. — Иди сюда, — потребовала Гермиона. Его взгляд оторвался от вида ее обнаженной задницы и блестящих половых губ, проскользнул по телу и остановился на лице. Несколько мгновений он непонимающе смотрел на Гермиону. Очевидно, мозг Драко перестал работать от осознания, что она предлагает ему себя. Хоть ей и нравилась мысль, что она всё еще может заставить его замолчать, Гермиона не понимала, почему Малфой был так удивлен. Драко сделал, как она просила, и теперь это было его наградой. К тому же это была ее любимая поза. Драко встал позади нее и бережно провел пальцами по ее округлым ягодицам. Гермиона почувствовала, как его острые когти скользили по коже, и поняла, что Малфой полностью отдался своему желанию трахнуть ее. Однако обычно Драко полностью контролировал свои инстинкты, которые часто давали о себе знать, когда он находился в таком состоянии. Головка пениса задела ее клитор, но когда Гермиона попыталась насадиться на член, хватка Драко помешала ей сделать это. Ее руки вцепились в простыни, а Малфой продолжал скользить по ее складкам, не проникая полностью. Гермиона уже собиралась повернуться и отчитать его за свои мучения, когда почувствовала, как его зубы вонзились в ее левую ягодицу. Это заставило ее влагалище сократиться, но это не имело значения. Приподнявшись на локтях, она с помощью невербальной магии призвала ошейник и обернула тот вокруг шеи Драко, схватив поводок ладонью. Она прочно намотала цепочку вокруг руки, делая короткой, и уставилась на него через плечо. — Я же сказала тебе не кусаться. На этот раз Гермионе удалось пристыдить его. — Даже не смотри на меня своими грустными глазками, — сердито продолжила она. — Ты четко осознавал, что делаешь. А теперь давай трахни уже меня или… Конец ее замечания сменился стоном, когда Драко одним толчком полностью погрузился в ее влагалище, соприкасаясь с Гермионой телами. Слезы навернулись на глаза от ощущения наполненности — невероятная, идеальная, восхитительная наполненность, — а затем Драко начал в самом деле трахать ее. Хватка на поводке ослабла, и Гермиона едва удерживала цепочку пальцами. Руки Драко обхватили талию, соскользнули к позвоночнику, прижимая живот к матрасу. Хвост обвился вокруг ее бедра, в то время как Драко вдалбливался в нее, двигая бедрами размашистыми движениями и скользя членом в тесное влагалище. — Боги, в тебе так охуенно, — простонал Малфой, когда Гермиона сжалась на его члене. Она заглушила стон в матрасе, когда Драко ускорил темп. С каждым толчком его член скользил по точке G, до которой она никогда не могла дотянуться пальцами самостоятельно. Ладони Драко впились в ее спину, фрикции стали беспорядочными. Он подталкивал Гермиону все ближе к краю, но ей хотелось немного больше, а Грейнджер не была уверена, что он продержится. — Могу я кончить в тебя? — Драко… — Пожалуйста. — Драко, я… — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… — взмолился он. — Хорошо, — наконец произнесла Гермиона. — Если ты заставишь меня кончить еще раз. С немалым усилием Грейнджер приподнялась и отодвинулась от него. Драко упал на корточки, притянув ее к себе. Одной рукой он сжал ее грудь, а другой ласкал тазобедренные косточки. Гермиона поняла, что Драко проверяет пределы своего самоконтроля, когда, прекратив толчки, он начал потирать ее клитор, предварительно убрав когти. Она впилась пальцами в его бедро, когда Малфой ущипнул ее сосок большим и указательным пальцами, скользя губами по ее шее. Драко поцеловал чувствительное место прямо под ушком, прежде чем прикусить мочку зубами, и из Гермионы вырвался тихий всхлип, когда напряжение внизу живота достигло предела. — Я близко, — пробормотала она. — Слава гребаному Мерлину. Он начал вколачиваться в нее быстрее и интенсивнее, продолжая при этом ласкать пальцами клитор. Ее влагалище начало пульсировать, приближая Гермиону к эйфории, и на этот раз она кончила с криком. Несколько раз толкнувшись, Драко тоже кончил, наполняя ее своим семенем. Драко прижал Гермиону к груди, крепко обвив рукой талию, и поцеловал ее в затылок и плечо, пока отголоски их оргазма рассеивались. Повернувшись к нему лицом, она захватила его губы своими и проскользнула языком в его рот. Только когда член начал смягчаться, Гермиона соскользнула с колен Драко и рухнула на кровать. Он устроился рядом с ней, и, повернувшись на бок, Гермиона устроилась на его груди. Обняв Драко, она прижалась к нему как можно ближе, наслаждаясь его теплом и ароматом, и огладила спину и основание хвоста, пока он не заурчал от удовольствия. Ладони Драко спустились вниз вдоль позвоночника, обхватывая ее задницу, и Грейнджер, вытянув шею, поцеловала его в подбородок. — Я был… эм… У меня… — Ты был хорошим мальчиком, Драко. — Ну ладно, — нежно ответил он. Лицо Драко было спрятано в ее кудрях, но Гермиона услышала улыбку в его голосе. — Ладно, — эхом отозвалась она, снова прижимаясь к его торсу. Пора было немного вздремнуть. Гермионе понадобится энергия, если Драко захочет снова трахнуть ее через несколько часов. И, учитывая, что приближался последний день цикла, он определенно сделает это. Гермиона не возражала. Но сначала надо поспать.