Смута

      Что происходит за окном? Мы живем в своем сером мире и тех же серых фантазиях, даже не заглядывая в окно. Что происходит на улице? Куда идут люди? Откуда здесь эти маленькие человечки? Так не идет…       В небольшой каменной зале стояли двое. Сидящий перед ними на троне гном смотрел на прибывших, не выражая никакой радости их видеть. Рафи и Люциус, гоблин и эльф, также не особо были веселы. Они были бы рады не видеть друг друга еще несколько столетий, если бы не одно дело…       — Ваш мэр Тиралина ничтожен, как и большинство других главенствующих мэров в стране. — сурово начал Квинлин, вождь деревни Монагам, — Они сумели пропустить мимо глаз зло, которое сочилось изо всех углов Занзары!       Двое поникли. Вождь был прав. Если бы не человеческая девушка из предсказаний, то вся страна затухла бы под напором короля тьмы и его проклятых поданных. Но что делать после ухода человеческой девушки и спасения Занзары от великого зла не было написано в великих книгах, а мудрые совы не имели столь обширных знаний. Да и некого было сейчас спрашивать, все мудрые совы сгинули также быстро, как и появились.       — Человек совершил великий подвиг для всей страны, но он не сможет спасти нас от какого-нибудь путника, решившего открыть уже запечатанные двери треклятого королевства. Мы не сможем противостоять злу, если оно вырвется из своих чертог… Снова… — прервавшись, ушел в глубокие думы гном. Пришедшие смотрели на вождя, ожидая.       — А потому Занзару нужно взять в свои руки. — закончил Квинлин.       — Но мы — не те, кто занимается сей политикой, и лично я бы тебя желал не видеть столько же, сколько ты отсутствовал. — булькал гоблин Рафи. Он был честен и излишне смел, несмотря на обстоятельства.       Гном нахмурился. Он ожидал такта, хоть какого-нибудь, со стороны пришедших.       — Не те… — подтвердил слова гоблина, — Но вы гораздо лучше, чем те мэры ваших городов, что не предпринимали ничего, пока человек спасал наш дом, когда терновые кусты заполоняли зачарованный лес, феи озлобились на нас, а зло постепенно подбиралось к нашим домам! — Гном встал со своего трона, раскинув руки, обозначая масштабность проблемы, — Проблема еще не решена, хоть и удача на нашей стороне…       — Нам по силам сделать многое, но не всё… Мы не сможем контролировать каждого жителя Занзары. Даже свергнуть нынешнее правительство будет сложнее без должной подготовки… Население крайне мало, или у тебя есть лишние гномы, спрятанные в рукаве? — вмешался Люциус, отчасти приняв позицию Квинлина.       — Я созову братьев с башни гномов, мужей нашей деревни и фей металла — созданий наших рук и молотов, — объяснил Квинлин, — они задолжали мне после всей ситуации. Мы проведем совет, после которого будут ясны наши дальнейшие действия. Ваше присутствие не помешает. Совместными усилиями мы сможем создать хорошее королевство.       — И ты доверишь дело, абсолютно меняющее жизнь жителей, гоблину и эльфу? — усмехнулся, булькнувши, гоблин.       — Несмотря на то, что я для вас, как и вы для меня — ничтожное и последнее существо во всей Занзаре, вы помогали человеку, а ты, Рафи, сам этого человека привел в нашу страну. У меня нет сомнений, что вы беспокоитесь о судьбе нашего дома не меньше, чем я.       В зале повисла тишина. Гости обдумывали. Они, конечно, не могли оставить все так, как есть. Да и с Квинлином каждый был согласен — при таком правительстве мир можно было легче потерять, хотя тот был так тяжело достигнут.       — Хорошо, я согласен. — шагнул вперед Люциус.       Гоблин замялся — ему вполне нравилось беспечное существование в его милом городке Эндеве, всеобщее уважение ее жителей и редкое путешествие по необъятным землям Занзары. Он был без понятия, каким образом сможет помочь Квинлину, да и какой от него вообще прок. Рафи решился, когда Люциус дал согласие.       — Я тоже.       Вождь кивнул. Он подошел к столу, на котором лежал документ, преждевременно составленный им же, и перо с чернилами и подозвал эльфа и гоблина.       — Письменное согласие на участие в судьбе страны. Я должен быть уверен в том, что вы не решите резко предать меня. — с укоризной и презрением были произнесены последние слова.       Первым перо взял Люциус. Его почерк был красивым, аккуратным, в отличие от Рафи, отличавшийся корявостью и маркостью. Гоблинам редко приходилось брать в руки карандаш или перо, их руки больше были приспособлены к удочкам и плаванью.       После двух лет победы Эми над злом, Занзара и все её небольшие поселения и поселенцы значительно изменились. Небольшие деревни стали за это время городками, готовыми соперничать по красоте и величию даже со столицей Занзары — Тиралином. Мэр Эндевы — Руфус, что некогда был коллекционером фей, стремился получить титул столицы для своего города, а потому всё расширял город. Её обширные границы теперь оканчивались домом Люциуса и перекрестка, ведущего к Лесной Хижине, болотам и столице. Через город проходило целых два торговых путей в городок Данмор и в Тиралин, а потому там, в Эндеве, всегда было много людей. Жизнь в городе эльфов процветала.       Что не скажешь о Монагаме. Хоть эта деревушка была значительно больше, а гномов там было пуще, но деревушка до сих пор считалась неважным местом. Некоторые гномы перебрались в лавовые пещеры и смогли привыкнуть к ним, к их жаркому климату. Теперь на земле стали существовать лавовые гномы. Они преуспели в создании металлическо-лавовых фей, значительно лучше своих собратьев, и стальных ружей; в лавовом Монагаме, иначе Анагаме, были основные владения кузнецов и воинов Квинлина. Это деревушка стала значительно больше.       Данмор — городок гоблинов как был раньше, таким и остался. Построилось лишь несколько домиков в отдалении городка. Гоблины там стали немного мрачнее из-за вечной дымки и сырости.       Такие дела сейчас обстояли в стране Занзара, кажется, только-только ставшей свободной от злых сил.       — И что от нас тебе нужно? Чем мы сможем помочь? — спросил Рафи, подписав бумагу.       — Мне нужно, чтобы вы нашли кого-нибудь, кто будет на нашей стороне. Но не абы кого, а того, кто точно не предаст нас. Можете предложить мэрам городов нас поддержать, но представьте это в виде найма некоторых из их людей. Но не ближайшую неделю. Отдохните в Монагаме после долгого путешествия. Прибывайте здесь как почетные гости.       — Нам хватит и трех дней. — Люциус сам не понял, сказал ли это из-за нежелания оставаться в подземной деревне среди гномов так долго или же из-за желания поскорее приступить к выполнению поручения.       Рафи недовольно булькнул, мол, что он решает все за всех, но тоже был согласен, с ним, Люциусом. Никто и в помине не охраняет запечатанное царство тьмы от непрошенных путешественников, мир в Занзаре рассчитан по дням, ежели не по часам.       Пребывание гостей не было особо спокойным в Монагаме. Их вызывали на советы, где сомневались в их компетентности, хотя все же считались с их мнениями, нередко предлагали спуститься к подземным водам, где было ещё небольшое поселение гномов, но и эльф, и гоблин отказывались. Гномьи тропы были узки и опасны, а гости не хотели рисковать своими жизнями. На третий день гости отбыли. Их посадили в стальную телегу с привязанной к ней пони, по высоте сравнимой с самым высоким эльфом, обеспечили небольшим количеством провизии и несколькими десятками письмами с документами, такими же, какой подписали эльф и гоблин. За последний визит человеческой девушки пещеры и дороги в Монагам значительно стали шире, а потому проехать через них на небольшой телеге не было проблемой. Через день они уже были у башни гномов, а еще через день, на рассвете, телега прибыла в доброжелательный сад фей, где оставила путешественников и отправилась обратно.       К вечеру эльф и гоблин дошли до границы Эндевы, к дому Люциуса, где заночевали. Оставшийся день они провели в тишине, поужинав, обменялись пару словечками перед сном, а на утро дошли до сердца города и разошлись. Рафи отправился на свою родину — Данмору, Люциус остался в городе. Был у него один знакомый, который добродушно примет его.       Ратуша, белокаменное здание, ничуть не уступавшая красоте ратуши Тиралина, стояла на том месте, где был дом Руфуса. Вместо простой травки тут были вымощенные из такого же белого камня дорожки, а у ручейка, протекавшего рядом, была небольшая изгородь. Всё в сердце города стало богаче, подчеркивая статус города. В Эндеву стремились со всей округи, даже лесная семья, живущая в глубине зачарованного леса, изредка посещала город.       Люциуса, как он и предполагал, приняли с радостью. Вечером у него был запланирован прием у мэра.       — Дорогой Руфус, друг, как давно я тебя не видел! — эльф подошел к рабочему месту мэра и раскрыл руки желая получить объятия, — Как ты стал мэром, совсем нет времени на друзей!       — Дела, милый Люциус, дела… Не стал бы я мэром, если б не знал, что такое дела… — мэр встал из-за стола и обнял старого друга.       — Мы всем тебе обязаны, ты сотворил из нашей деревушки лучшее место.       — Давно пора было это сделать.       Люциус и Руфус виделись не часто: на редких парадах, на праздниках и днях рождениях. Но, ко всему прочему, и тот, и другой всегда находились друг у друга в почете и уважении. Если б не Люциус, Руфус не стал бы мэром, а если б не Руфус, Люциус и его сын не жили бы сейчас и вовсе.       — Так что тебя привело ко мне? Старые друзья редко приходят просто поговорить, причем в мэрию, а не в гости.       В голосе эльфа явно были нотки презрения и недоверия.       — Наверняка ты помнишь Эми и ее подвиг, который теперь восхваляется в легендах…       — Навряд ли я это вообще забуду, друг мой!       — И, наверняка, ты помнишь о предательстве Белого Друида…       Руфус напрягся, понимая, что речь пойдёт не о путешествиях давней знакомой-легенды…       — О чем пойдет речь?       — Наши власти совершенно не заботятся о том, что будет, если не охранять запечатанные врата…       — Хочешь сказать, что в Занзаре поселяется смута из-за нашего мэра?       Люциус поджал губы. Уж слишком хорошо «прочитал» его намерения старый друг…       — Так и есть…       — Кто?       — Квинлин.       Руфус смотрел на него пристально, раздумывая что-то. Люциус же смотрел в стол, размышляя, правильно ли тот сделал, что выдал вождя.       — Навряд ли это беспокойство за мир в Занзаре. Он просто хочет расширить своё маленькое племя и стать королем… Его желания более прозаичны, чем его слова, — задумался мэр, — но, пожалуй, он прав. Мы все будем в опасности, если кто-то захочет вернуть зло в мир…       — Не думаю, что он не беспокоится, хотя и не могу быть в этом уверен.       — Чем же он тебя завербовал?       Люциус промолчал.       — Понятно… Я не хочу пускать гнома к власти. Наверняка он сделает что-то глупее нашего мэра… Но я дам согласие на свержение нынешней власти… — эльф посмотрел на друга как-то странно, — какие у него условия?       — Ему нужна армия, верные ему люди. Взамен Вы получите уверенность в нашем будущем и денежное вознаграждение.       — То есть, он нанимает мэра города?       — Он не знает, кого я выберу.       Люциус достал письмо с документом. Мэр открыл письмо и оставил подпись.       — Когда какой-то гном тебе стал важнее старого друга? Мог бы служить мне, а не этому… Старому… Обезумевшему… Существу…       — Я посчитал его цель благородной. Ты и сам знаешь, что у, практически, всех эльфов о нем плохое мнение.       Ближе к ночи его отпустил мэр Эндевы. После договоров они провели вечер за чашечкой травяного чая и теплыми обсуждениями о прошлом, о детстве… Эльф вернулся домой в глубокую ночь через непроглядный мрак. Редкие фонари указывали дорогу, и Люциус не заплутал. Он пока не станет возвращаться в Монагам. Он отправится в Тиралин.       Рафи шёл долго на свою истинную родину. Три дня ему пришлось пробираться через злые леса Занзары и еще столько же — через болота. Но путешествие не заняло слишком много сил и прошло довольно гладко. Когда на горизонте появился силуэт города, гоблин воспрянул духом. Скоро он начал встречать своих собратьев, что не слишком были доброжелательно настроены к «блудному сыну».       — Здравствуйте, госпожа мэр, я пришел с вестью. — тихо булькнул Рафи, косясь на недовольных болотных жителей.       Госпожа, иначе её называли миссис Мрачность, стала первым мэром Данмора, которой добропорядочный король не отказал превратить её деревушку в городок. И она очень этим гордилась. У миссис Мрачность не было ни прекрасного характера, ни великолепной внешности. Она олицетворяла весь город, сидя на старом троне из старой ивы, а возле неё летали до того страшные Ворготы, что заполняли и весь город, и их вид уже стал обыденностью для жителей. Бедных, несчастных и голодных жителей.       — Здравствуй, Рафи, — речь у госпожи была до того невнятной, некрасивой, что никто в округе не понимал ее, — что за новость, дорогой путешественник?       Несмотря на то, что Рафи не был особо рад новому мэру, они были в хороших отношениях.       — Великий Квинлин, гном из Монагама, прислал…       — Монагам?.. Это где такое видано, чтобы гоблины водились с подземными существами из треклятого царства тьмы?       — Это не царство тьмы, госпожа. Это подземный город гномов. — укоризненно плюнул гоблин мэру.       — И чего хочет этот подземный мерзавец?       — Ему нужны надежные люди для найма.       — Зачем? — удивленно пробулькала гоблин и постаралась поднять свое тучное тело с трона.       — У него запланировано крупное дельце…       — Мы не дадим ни одной гоблинской души этому проклятому подземному тёмному гному! Он уничтожит всех и вся!       Рафи понял свою госпожу и, поклонившись, ушел. Вышел из мэрии, пошёл за припасами в лавочку, а после направился обратно. Ему предстоял огромный путь обратно. Через несколько дней, однотипных пейзажей болота и неимоверно больших затраченных сил, тот вернулся на тропу, что вела к перекрестку между Эндевой, Тиралином и Данмором. По пути сюда он успел угодить в трясину болота из-за тяжелого смога, что не давал ни сосредоточить внимания, ни упорядочить мысли. Рафи стал слишком непривычен к родному дому, ему уж слишком понравился холодный воздух, а не купол, нависший над болотом, понравилась зеленая травка и чистая, холодная, сырая земля, а на болотах тоже была травка, но та была сухая и пожухлая, а земля была точно гнилая, понравилось разнообразие, а не вечные рутинные дела. Из-за того, что он попал в трясину, гоблин потерял часть своих припасов и все свои оставшиеся монеты. Еды оставалось на два дня. — До Эндевы ближе, чем до Тиралина или же до Лесной Хижины… — размышлял Рафи, — но в Эндеве уже Люциус, который вербует мэра, наверняка… А в Лесную Хижину этот эльф не сунется… — булькнул с усмешкой гоблин, — да, не сунется, его милые эльфийские ножки не пройдут через колючие кусты и острые камни… Зато там есть тот, кто нам поможет…       Гоблин рассчитал свои запасы, немного подумал и направился к Лесной Хижине.