Смута

      «Героическая смерть — это не смерть. Жизнь, купленная подлостью, — вот это смерть.» Кондрат Крапива.       Выступили рано утром. Знали, что будет много смертей на доле этого дня, на совести многих вождей и предводителей, однако некоторые были и рады предстоящей битве. Огненные братья и несколько водных существ готовились с радостью принять бой. Шли медленно, аккуратно. Водное, воздушное, каменное полчища собрались из тысячи воинов, готовых отдать за свободу своего мира жизнь, вечную и, несомненно, яркую. Серамнис Последний вёл свое воинство, прибывая в каком-то нейтральном состоянии. Но наверняка его терзали страшные мысли. Рядом с ним стояла его жена, Океана Первая, гордо подняв голову. За водным полчищем тяжело ступали три короля камня. Гарбат Каменный, Гремрок Дикий и Джамрок Коронованный — все они переговаривались о предстоящем бое, ведя за собой несчётное количество каменных жителей. Воздушную армию, всё так же облачённую в чёрное оперенье, за собой вела Кранэ. Та о чём-то молила. Её молитва тихо разносилась по Туманным болотам и была подхвачена всеми воздушными воительницами. Слог у этой молитвы был странным, но не менее красивым и легким. Позади идущих воинств переступали чрез озера болота Огненные братья, на коих сидели Гигарекс и Симгот. Последние не молчали, но и разговором это было трудно назвать. Всё уже было готово: план нападения был обсужден, а навыки натренированы, зря ворошить то, что обговорено, никто не решался. Да и пустыми разговорами это время не скрасишь.       — Я не знаю, что нас ждет, — Сказал Симгот, как только вдали показалась опушка Зачарованного Леса, покрытая во тьме. — просто, знай, что ты стал для меня другом.       — Я не рассчитываю на то, что мы выберемся оттуда живыми. Но, кажется, я не зря не убил тебя тогда. Ты мне тоже стал для меня другом и…       — Не прощайтесь друг с другом раньше положенного, — наклонил большую голову Флагвин к спине младшего брата, на котором устроились феи, и посмотрел любопытным взглядом на Скорпиона. — Успеете ещё.       Три дня они шли по Зачарованному Лесу и один раз устроили привал. Не так далеко от Тиралина, примерно в полдня пути, обосновали лагерь, чтобы ещё раз потренироваться в схватке фей. А когда вытоптанная ногами и копытами, объезженная телегами тропинка стала превращаться в каменную дорогу, начали захват города. Скорпион и Симгот спустились с мощной спины Драквина и присоединились к предводителям. Армии смешались, а в главенстве одной общей стояли вожди и короли. Драконы взмыли ввысь, поджигая Зачарованный Лес. Хоть их пламя и могло растопить любой металл, любой камень и любую живую душу, они выпустили из своих глоток такое пламя, что было больше дыма, нежели чем разрушительного действа, а потом, зарычав что есть мочи, заставляя содрогнуться небо, драконы, под прикрытием черного дыма, напали на столицу страны, разрушая каждое ее здание. Феи уже полетели и побежали к вратам, но, не успев вторгнуться в осажденный город, услышали пронзительный вой сначала одного дракона, а потом второго. Армия вторглась в город, где их уже поджидали. Началось нескончаемое число магических сражений. Война. Многие феи сразу пали из-за нечестных боев. Численность все же была на стороне гномов, а фей-повстанцев убивали если не десятками, то сотнями за раз. Но удалось же ненадолго выиграть прямую дорогу к мэрии, разделив при этом отряд льда, пси и металла надвое, но эти два фронта удалось вражескому воинству разбить и отбросить оставшиеся дружеские армии отступить к вратам. На небе началась схватка двух драконов и фей металла. Она не грозилась закончиться в пользу дружественной армии. Драквин полетел к наступающим на них созданий гномов, младший из Огненных Братьев принял на себя удар металлической стрелы, пущенной прямо в сердце его брата, сам заполучил это смертельное ранение и свалился в ручей, протекавший через город. Вода огромными волнами разнеслась по городу, затопляя всех без исключений. Водные феи, пользуясь преимуществом, затопили с помощью своей магии еще больше вражеских воинов. Дракон же, точнее его тело, спряталось в пучине речки, глубокой, холодной и одинокой. Флагвин в ярости изверг из себя белое пламя, погружая в пекло фей металла, убийц его брата, здания, построенные из белоснежного кирпича, верхушки деревянных домов. Но, несмотря на всю силу и мощь Флагвина, он не уничтожил металлических воинов, а лишь больше их разозлил. Феи запустили три металлических копий. Одна прилетела точнёхонько в глаз дракона, прошла насквозь и выставила свой кончик носа из другого, так и застряв. Вторая пронзила грудь, уйдя в тело так глубоко, что от неё не осталось и следа, только кровавая дыра. А третья целилась в мощные крылья, но так и пролетела мимо, скрывшись за огнем пожара. Флагвин последовал за братом в бесконечную глубину ручья, вызвав ещё большие волны, что потушили большую часть зданий. Скорпион и Симгот, сражаюсь бок о бок, старались не отступать друг от друга, но вражеские феи раскидали их на другие концы поля битвы. Они проигрывали. Воздушные воительницы падали, их оперенье повсюду разлеталось и опадало в пыль, в грязь, перышки топтали. Смелые когда-то водные феи, окруженные смертью, разбегались, прятались, убегали с войны, а каменных воинов и вовсе перебили. По мертвым телам бегали, их топтали и пинали. А у предводителей кончались силы, кончалась надежда, кончалась жизнь. Из всех выживших вождей осталась лишь Океана Первая, старавшаяся отомстить за своего мужа, соратника и опору, остался Гарбат, уже не в силах противостоять против напора врагов, и Король Королей, Дажмрок Коронованный. Осталась и небольшая армия каменных и ещё меньшая воздушных. Симгот, наблюдавший за постепенным уничтожением последней надежды Занзары, опустился на колени и призвал сдаться остальным. Рядом с ним присел и Гигарекс, а позже подошли и оставшиеся воины. Их было меньше, чем с десяток. Все грустно и траурно наблюдали за довольным вражеским полчищем. Удача от повстанцев отвернулась.       К ним подошли три металлических фей.       — А я думал, что они нас порадуют чем-то более масштабным. — усмехнулся один из них.       — Да ну, что ждать от таких, как они? — сказал второй.       — Кончайте уже с ними. — угрожающе произнёс первый, достав какую-ту металлическую палку с острым концом. Видимо, такую, что пронзила сердца Огненных Братьев.       — Ты, — фея, Минари, стоявшая третьей, самая молчаливая в этой компании, забрала палку и указала концом копья на внимательно наблюдавшего за всем действом Гигарекса, — вставай, перебежчик.       Скорпиону ничего не оставалось, как повиноваться, встать и посмотреть на врагов. Та же всунула оружие ему в металлические лапки и указала на поникнувший отряд.       — Уничтожь.       В природе металлического Скорпиона, как и всем созданиям Квинлина, было в порядке вещей подчиняться «старшему». Это порядок правил, который нельзя было никак нарушить. В голове повстанца защелкали механизмы, «руки» сами поднимались, а тело направлялось к уже недоверчиво взиравшим товарищам. Первой от рук Гигарекса пала царевна подводного королевства, Океанна. Копье окропила бирюзовая, светлая кровь. Оно пронзило сердце феи, направилось к животу, только после вышло. Тело упало на землю, грязную, пыльную, сухую. После фея камня и воздуха. Пока металлический Скорпион совершал все убийства, в его голове не было ни одной мысли, сознание, кое там не было, было абсолютно пусто. Лишь где-то в глубине головы тот пытался думать. Размышлять. Где-то там ему было страшно. Где-то там он корил себя. Но это было далеко. Уже четвертое тело задыхалось в собственной крови, свалившись на землю навзничь. Король Гарбат просто так не захотел сдаться. Он вступил в бой. Страшный и безысходный. Копье было достаточно длинным, что б уколоть руки восставшего против казни. Уколоть, отвлечь… А потом и прикончить.       — Предатель… — Каменный король сгинул с этими словами. Погиб. Ушёл, но куда уходят души мертвых фей?       В сознании что-то пробудилось. Да, это достучался тот глубинный страх до разума, что был охвачен золотым, а, может, железным, правилом: подчиняться старшему. Он помедлил у последней феи. Пред его другом. А что он мог сейчас поделать? Он убил уже слишком много союзников, ему нет пути назад, собственно, никуда ему нет пути, кроме как в изгнание. Но не может же он убить своего друга? Или может? Мысли снова пытались стать охваченными колдовством железных фей.       — Не думал я, что стану причиной твоего конца пути. — Сказал Гигарекс, замахнувшись металлическим копьем над головой друга.       — Ты сам этого хотел.       Внутри внезапно родилась слепая ярость, а лицо исказилось в страшной гримасе, в ответ последовала лишь добрая, но полная скорби улыбка. Копье со свистом снесло голову с плеч. Смерть была быстрой. Гигарекс посмотрел на лежащий труп, грустно улыбнулся: «До встречи, друг.»       Внезапно резкая боль почувствовалась в груди, и теперь сам Гигарекс свалился на колени. Механизмы внутри его тельца остановились, голова перестала воспринимать всякие звуки, а потом и свет. Убивая своих друзей, он не представлял, что и сам мог быть убит. Убила перебежца та же Минари. Совсем без жалости, совсем без страха…       Иссякла последняя надежда Занзары.       Холодные крупинки первого снега в этом году падали на сухую землю, заросшую травой и мхом, клевером и сорняками. Уж десять лет минуло с «Последней Надеждой» — битвой восставших фей, что не были согласны с диктующим свои правила гномом Квинлином. Все они мужественно сражались, стараясь защитить свою родину, свою землю. Судьба была не на их стороне. Все их святые тела должны были сохраниться в святилище, но сейчас уж давно позабыты под корнями деревьев, под скалами, под непослушными кустарниками, под руинами Тиралина. Зато память о них сохранилась в сердцах выживших, повстанцев и простых жителей. После «Последней Надежды» гоблины, эльфы, немногие гномы и еще оставшиеся феи восстали против беспощадного короля и уничтожили и его, и его создания, сбросив их тела в жерло «вулкана», в жерло той горы, в которой когда-то спали Огненные Братья. Эти события увековечили в летописях и вспоминают о них каждый год, благодаря за бессмертные души, отданные павшими в бою. Всё теперь было хорошо? Навряд ли. Магические существа не могли б при всем желании прожить наступающую зиму без хороших запас, а лето выдалось не очень продовольственным. А феи… Феи навсегда остались в своем магическом мире, заснули и теперь не выйдут ни на призывы, ни даже на рог фей. Им дороги их жизни, что теперь не так многочисленны.