Let the wind cool our hair

— Господин? Книжная лавка Ваньвэнь была неожиданно шумной для полудня обыкновенной рутинной, не праздничной среды. Обычно в такое время здесь стоит блаженная тишина, которую нарушает только работающая хозяйка, да Син Цю, перелистывающий страницы книг. Надеясь отдохнуть за чтением, как он в это время всегда делал, но, вдруг увидев толпу людей, он хотел уже было развернуться и направиться домой, как в толпе вдруг выцепил взглядом мужчину в жутко дорогом деловом костюме. Син Цю знал его, потому что тот работал в ритуальном бюро, куда сам он заходил иногда к своей знакомой Ху Тао. Правда, лично они никогда не общались. В бюро не было особо много работы, но тот всегда выглядел жутко занятым, и отрывать от дел его не хотелось. Но, раз уж он здесь, очевидно, не занят ничем важным, то, возможно… — Доброго дня. Могу я вам чем-то помочь? Ну ничего себе! Даже обращение на вы. Значит, внешний вид совсем не обманчив, и манерами господин не обделён. Скорее всего, если судить по его плащу, он был весьма богатым. А еще его перчатки с кольцами на больших пальцах. Владеет луком? — Ищете что-то интересное? Сегодня здесь неожиданно многолюдно, но я не ожидал увидеть кого-то вроде вас. Вы хорошо одеты. Но это не совсем удивительно, Ваньвэнь — отличный магазин. Мужчина в тёмном костюме сдержанно посмеялся, но Син Цю, переборов своё любопытство, задавать вопросов не стал. В конце концов, это было бы не очень вежливо. — О, нет, я, на самом деле, тоже неплохо разбираюсь в литературе, и думаю, что читал как минимум большую часть ассортимента магазина. Ты ведь Син Цю, я не ошибаюсь? Когда-то довольно хорошо общался с твоими родителями. Син Цю удивленно посмотрел на странного господина, хоть это и, вроде как, было не очень правильно, если следовать этикету. Но он не удержался. К тому же, с чего он вообще начал говорить про его родителей, если до этого разговор шёл о литературе? — Вы правы, моё имя Син Цю, но вот вашего я всё ещё не знаю. Не считаете ли вы это несколько невежливым? Тут была очередь Моракса удивляться, хотя он старался это не показать. Только немного улыбнулся на такую умную подколку со стороны юноши одними уголками губ. — Конечно, мне очень жаль, прости меня за мои манеры. Меня зовут Чжун Ли. Мне очень приятно с тобой познакомиться. — Он сдержанно кашлянул в кулак. — Не хотел бы ты ли составить мне компанию за чашкой чая? Я знаю одно хорошее заведение совсем недалеко. За мой счёт, если ты позволишь. Син Цю улыбнулся по-лисьи, глядя на мужчину. Его компания была безусловно приятна, даже несмотря на то, что он казался немного странным, словно не от мира сего. Они пересекались взглядами раньше, в центре города и несколько раз в толпе, но между ними не было никакой заинтересованности друг в друге, и, хотя сейчас ситуация была несколько иной, от этого она не казалась менее приятной. — Конечно. Я знаю практически все места в городе, хотя, к моему стыду, не разбираюсь в сортах чая. Мне было бы любопытно взглянуть на ваши предпочтения, но оплатить мне очень хотелось бы самому. Не сочтите за неуважение или наглость, но я достаточно обеспечен для таких покупок. Чжун Ли в ответ посмотрел немного грустно, но почти сразу же отвёл взгляд, качая головой. Ситуация начала становиться неловкой, а это совсем не то, чего бы он хотел. — Мне очень жаль, если я ввёл тебя в заблуждение своими словами, но я лишь хотел немного поухаживать за тобой. Впервые у меня завязывается такой приятный разговор с кем-то столь юным. На удивление, атмосфера не стала напряжённой, к тому же, постепенно Син Цю начал чувствовать себя более уверенно, говоря в таком стиле. Никто даже не заметил, как на улице начало темнеть, и, хотя для Чжун Ли это не было существенной проблемой, то для Син Цю это была первая ситуация, когда он настолько сильно терял счёт времени. Беседа между ними текла медленно и приятно, а изысканный вкус какого-то очень дорогого чая только дополнял эту странную атмосферу. Какое-то время спустя стало совсем темно, и вынырнуть из транса помогло только мягкое прикосновение руки Чжун Ли к чужим пальцам. — Не хотел бы ты прогуляться до моего дома? Здесь совсем недалеко. Ты, кажется, упомянул, что у тебя не хватает какой-то части серии книг, но в своё время я наверняка должен был собирать всё. По крайней мере, ты мог бы поискать в моей библиотеке. Но я знаю, что ты живёшь с родителями, и, возможно, они о тебе беспокоятся. Тебе стоит пойти домой, если что-то не так. Не дожидаясь ответа, Чжун Ли медленно поднялся со стула, и теперь разница в их росте как будто стала в несколько раз больше. Син Цю поднялся следом немного резко. Возможно, это было чересчур, но смотреть настолько снизу-вверх было очень неловко. — Я не против, господин Чжун Ли. Моя семья не будет сильно беспокоиться, я нечасто попадаю в неприятности, да и, к тому же, могу себя защитить. Взгляд Чжун Ли говорил сам за себя — тот был в меру удивлен, но не стал никак это комментировать. — Что ж, в таком случае, я буду рад показать тебе свой дом. Син Цю отошёл немного в сторону, чтобы не мешать при движении, кивнул, и пошёл вслед за Чжун Ли. Уже через несколько минут городская мостовая сменилась на широкую тропинку, которая хоть и была освещённой, но поднималась и вела двоих путников в гору. Город, конечно, не скроется совсем, потому что деревья тут росли друг от друга слишком далеко, но ночью идти в одиночку здесь, должно быть, довольно жутко. — Спасибо вам за вечер, господин Чжун Ли. Я хорошо провёл время. Не знаю даже, как отблагодарить вас. Син Цю улыбался, то глядя на Чжун Ли, то на дорогу, чтобы не споткнуться случайно в темноте о какую-нибудь ветку. — Тебе не за что благодарить меня. К тому же, я хотел поблагодарить тебя тоже. Между прочим, мы почти пришли. И правда — за очередным поворотом их встретил резкий подъём вверх, и чуть дальше — особняк, который раньше закрывал перелесок. Хотя для такого большого здания немного странно, что его не было заметно издалека. Дверь отворилась без скрипа, по ощущениям даже как-то мягко, и Чжун Ли отошёл чуть вбок, чтобы пропустить Син Цю, на что тот коротко кивнул и зашёл. Дом встретил мягким светом, непонятно даже откуда взявшимся, потому что на первый взгляд нигде не было видно никаких светильников, и книжной полкой, на которой кроме, собственно, книг, лежало еще несколько странных вещей. «Наверное, какие-нибудь древние артефакты — пришли мысли в голову Син Цю, — еще бы в этом разбираться». Гостиная была отделена от импровизированной кухни высокой барной стойкой. В Ли Юэ не было таверн, но о таких можно было узнать, например, по описаниям из книг. Чжун Ли отошёл куда-то ненадолго, и, возможно, можно было успеть немного заскучать, но Син Цю только облокотился на стойку, пытаясь в полутьме рассмотреть интерьер. Он был необычным, но сейчас думать об этом было сложно — нужно рассматривать при дневном свете, но, по крайней мере можно сказать, что обставлен дом очень хорошо, дорогой мебелью, очевидно, сочетая в себе народные мотивы Ли Юэ и какие-то еще, из других регионов. Чжун Ли подошёл очень тихо и медленно, кошачьими шагами. Син Цю не был даже в замешательстве, когда тот поставил руки на стойку позади него и наклонился до уровня глаз, но не настолько, чтобы показать, что он смущён. Чужие глаза были красивыми — с переливами от тёмного в светлый золотистый цвет. Щёки так и пылали, и, дыхание стало тяжёлым и поверхностным. Времени он не терял — наклонился еще ближе, прямо к уху, от чего хотелось уже почти пищать. — Ты не против? Вдох. Выдох. Опять вдох. Син Цю повернул голову и повёл носом по чужой щеке, а через некоторое время даже понял, что в ответ на это Чжун Ли улыбнулся. Впервые за весь вечер. — Не против. И тут же потерял опору, вскрикнув скорее от неожиданности, чем потому что стало правда страшно — на самом деле, страшно, конечно, не было. Приподняв подбородок он попытался тоже прикоснуться губами к чужому уху, но это было не совсем удобно, хотя и немножко получилось. Руки Чжун Ли в ответ на это даже не дрогнули. Ступеньки они прошли как-то совсем незаметно, потому что нёс его Чжун Ли осторожно, как какое-то бесценное сокровище. И опустили на кровать также — очень медленно и мягко. И, хотя оба были еще в одежде, Син Цю чувствовал себя ужасно смущённым, и не решался посмотреть перед собой. Между прочим, стены тоже были весьма интересными — какого-то бежевого оттенка, с позолоченными узорами. Незаметно и очень мягко к его коленке прикоснулись, и Син Цю даже не заметил, как посмотрел Чжун Ли прямо в глаза, прикрывая лицо тыльной стороной левой ладони. Тот смотрел на него с беспокойством. — Всё в порядке? Син Цю постарался глубоко вдохнуть. Он был очень смущён, но не считал это достаточно веской причиной для того, чтобы показывать другому человеку, насколько он сейчас уязвим, и поэтому он только снял с себя верхний слой одежды, но не решался раздеваться совсем, только расстегнул пуговицы рубашки. Сопровождалось это всё его же нервным глотком. — Да, да, всё хорошо. — Он посмотрел в глаза и улыбнулся, очевидно, стараясь скрыть тревогу. — Не волнуйся за меня, ты можешь продолжать. Для пущей уверенности он потянулся рукой к его лицу, но Чжун Ли был немного быстрее — прикоснулся щекой к его ноге, приподнял, и поцеловал под коленкой. Сверху послышался вздох сквозь зубы. Обвёл колено языком, оставляя влажные следы, отчего Син Цю казалось, что он буквально начал гореть, а следы от слюны жгло. Он продолжил медленно спускаться к ступне дорожкой поцелуев, в это время другой рукой наоборот поднимаясь к бедру по внутренней стороне ноги. У Син Цю даже от таких простых действий сбилось дыхание. Он лежал, невидяще смотря то ли в потолок, то ли куда-то в сторону Чжун Ли, потеряв себя где-то в пространстве кровати. Он хотел было остановить движение на своём бедре, но неопределённо махнул рукой в воздухе, в конце-концов зацепившись за чужую шею. Вздохнул очень шумно, подождал пару секунд, и приподнялся на локтях, припадая к чужому уху. Он пытался как-то показать, что всё хорошо, он в порядке, но так запутался в своих ощущениях, что ничего уже не мог никак выразить. Он просто открывал и закрывал рот, пока не решил просто помолчать и собраться с мыслями. — Это нормально, не бойся. Я постараюсь быть мягким. Син Цю в ответ тихо угукнул и немного отодвинулся. Он никогда не был «неловким девственником», по крайней мере, точно не вёл себя подобным образом, а еще он целовался и раньше, но сейчас даже не знал что ему такое сделать и как намекнуть, как соприкоснуться своими губами с губами Чжун Ли. Но, к счастью, тот сам понял его намёк, и в ответ тоже наклонился, касаясь своим лбом чужого, после чего прикрыл глаза и начал совсем медленно, чтобы не спугнуть партнёра. Чжун Ли снял перчатки медленными движениями. Сначала те самые кольца, положив их в специально приготовленную для этого на тумбочке коробочку, потом и перчатки, сложив из друг на друга ровной стопкой. Достал из выдвижного ящика маленький бутылёк с чем-то белым. Прижал Син Цю к себе как-то совсем близко, почти обнял, но продолжил оглаживать бедро, хотя сейчас, в своебразном подобии объятий это не было так заметно. Он вёл руку медленно, рисуя на коже какие-то кругообразные узоры, пока в конце концов не приспустил шорты вместе с трусами. Обвёл пальцем пупок, погладил осторожно тазовые косточки и вдруг положил пальцы на головку члена Син Цю. Легонько погладил уретру, головку, и наконец обхватил целиком. Чжун Ли поцеловал Син Цю сначала в уголок губ, и почти тут же, не давая осознать ситуацию, припал к губам, проникая языком в рот. Он не торопил, но при этом действовал как-то резко, водя рукой по члену, и гладя другой рукой бедро. Немного еще подождав, он, не прекращая рисовать на бедре круги, сдвинул руку, нанеся полупрозрачную белую жидкость на пальцы, и просунул указательный палец в дырку. Син Цю пытался что-то сказать, или крикнуть, и отодвинул лицо Чжун Ли от себя, закрывая себе рот ладонью. Он хотел свести ноги, но сильные руки ему не давали этого сделать, к тому же, его член не переставали гладить, и поэтому он даже не знал, что ему сказать. Чжун Ли не стал терять времени — подвигал пальцем, разрабатывая вход, и вдруг просунул еще один. Син Цю вскрикнул и шумно задышал, шепча что-то, и пытаясь руками изобразить одному себе понятное. — Скажи громче, я тебя не понимаю. Чжун Ли продолжал двигать пальцами, но в ответ слышал только мычание. Развёл пальцы в подобии ножниц, свёл, и сделал резкое движение вперёд. — Я жду ответ. — М… Мед-леннее… — Вот так бы сразу. Чжун Ли поцеловал его в лоб как-то странно, почти по-отечески, ненадолго убрал руку с члена, чтобы взять Син Цю за запястье и отодвинуть ладонь ото рта, заводя за голову и тут же припадая к губам. Взял подушку откуда-то вроде как из-за спины, и осторожно приподнял его, смотря прямо в глаза, надеясь, что не найдет в его выражении боли. Кивнул своим мыслям, и резко пододвинул подушку под спину, так, чтобы немного приподнять таз. Син Цю молчал, смотрел за движениями чужих рук, рассматривал идеально ровные плечи, скрытые за плащом, острый подбородок, немного растрепавшиеся волосы. Чжун Ли был красивым, просто идеальным, и отрицать это было как минимум преступлением. — Сними плащ. — Что? — На него смотрели с удивлением. — И рубашку. Хочу посмотреть на тебя. Мораксу несколько раз повторять было не нужно. Кроме того, то, что между ними происходило — тоже по-своему контракт. Каждая сторона должна дать нечто равноценное. Это обмен. И он должен быть честным. Раздевался он как будто медленно, хотя на самом деле просто считал, что торопиться ему некуда. Расстегивал плащ, стараясь не порвать заклёпки, снимал рубашку тоже неторопливо, сначала оставив на плечах, и только потом положив на ту же тумбочку, перед этим сложив так, чтобы не осталось складок. Плащ отправился висеть на ближайшем к кровати стуле. Син Цю, оставленный вдруг без внимания, начал уже тихонько скулить, но, с другой стороны, жаловаться было не на что — перед ним предстала картина идеально подтянутого тела, даже с кубиками пресса. Ни единой царапины, ни одной родинки, только яркие следы, свидетельствующие о том, что внутри этого смертного тела скрывается сила Архонта. Вернее, скрывалась, до того, как он самолично отдал своё Сердце Бога в руки фатуи. — Ч-что… — Татуировки. Не волнуйся. Ничего такого. Задавать больше вопросов ему не позволялось, и это так явно читалось во взгляде, что Син Цю хотел даже испугаться, но только прикусил губу. А потом почувствовал вернувшиеся пальцы, и вдохнул, как при подступающей истерике. Ощущалось всё это очень странно и непривычно. Для Чжун Ли, как для взрослого мужчины, это может и была довольно обыденная ситуация, но для Син Цю это был первый подобный опыт. Ему оставалось только надеяться, что этот опыт для него будет как минимум приятным. Чжун Ли двигал пальцы впёред-назад, немного раздвигал стенки, и в один момент согнул пальцы. Позвоночник пронзила резкая вспышка, и Син Цю выгнулся практически дугой, словно пытаясь оторваться от простыней и взлететь куда-то в воздух, настолько было приятно. Он крикнул что-то невнятное, и шумно задышал. Чжун Ли погладил комок нервов совсем осторожно, вытащил пальцы, и добавил третий. Скоро он уже был подготовлен — из дырки тонкой струёй медленно вытекал гель. Чжун Ли расстегнул ширинку джинс, стянул их и сложил также аккуратно, положив поверх рубашки. Бельё (удивительно белое?) отправилось туда же. Перед Син Цю предстала красивая по его мнению картина — кубики пресса, плечи, тазовые кости и красивый ровный член, из уретры которого сочилась природная смазка. Три сглатывания своей слюны подряд он наконец смог дышать, после чего получилось и отвернуться точнее, перевести взгляд сначала на чужое лицо, а затем и на белые плитки потолка. Чжун Ли размазал гель по своему члену, и приставил к кольцу мышц, но видя, как Син Цю напрягся, немного наклонился и поцеловал, начиная опять аккуратно гладить его головку большим пальцем, тем временем, стараясь не напугать, начал входить, действуя очень осторожно, боясь навредить. Син Цю отреагировал мгновенно — резко вдохнул, схватился пальцами за простыню, комкая её и сжимая до побеления костяшек, прикрыл глаза и коротко вскрикнул прямо в чужие губы. Чжун Ли правда очень сдерживался — двигался медленно, давая много времени привыкнуть, и Син Цю начал постепенно расслабляться — белеющие пальцы больше не терялись в простынях, дышал он чуть спокойнее, а еще хотел как-то выразить благодарность, но не мог — не находилось ни слов, ни мыслей. Голова уже кружилась от переизбытка новых странных ощущений, и он знал, что Чжун Ли наверняка тяжело, и что его член, конечно, «болезненно пульсирует», как описывают это в эротических романах. Но помочь он, в любом случае, не мог. Наконец он вошёл до конца, и послышался совсем легкий шлепок кожи о кожу. Син Цю вдохнул, и Чжун Ли начал выходить, но уже чуть быстрее. Он немного подождал, и вошёл резко, без предупреждения. Вышел, зашёл опять, постепенно увеличивая темп. Хвататься руками ни за что не получалось, конечности были слабыми, оставалось только часто-часто дышать, пока Чжун Ли вбивался в него, двигаясь часто и создавая слишком громкие шлепки, и всё очень резко, до искр перед глазами. Царапал и сжимал бедра пальцами, кажется, что до синяков, кусал губы, получая такие же укусы в ответ. В один момент, когда Син Цю готов был уже завыть, от того, как ему было хорошо, когда хотел уже шептать слова на ухо о том, что он приближается к разрядке, его вдруг перевернули. Чжун Ли сел, и, смотря на оказавшегося прямо на нём в позе наездника Син Цю, хитро улыбнулся. Огладил его бёдра руками, сжал на секунду, и шлёпнул по ягодице, заставив парня на себе вздрогнуть и посмотреть на него в удивлении. Взяв за подбородок одной рукой, он посмотрел ему в прямо в глаза. — Теперь твоя очередь. Син Цю приподнял бёдра медленно и неуверенно, смотря на Чжун Ли исподлобья, ища в его взгляде одобрение. Когда ноги уже начали трястись от напряжения, он начал было опускаться, но руки невольно разъехались, потеряв опору в виде мокрых колен, и он упал, резко загоняя в себя член Чжун Ли до упора, вскрикивая и чувствуя, как закатываются глазницы. Не ожидав такого, Моракс не успел даже поддержать его под бёдрами, а потом и помогать было нечем — Син Цю весь сжался, и Чжун Ли чуть было не начал стонать от того, как это было приятно. Он приподнял его, и опустив обратно, но уже не так резко, и услышал крик снова. Он повторял это, пока не начали болеть руки, а его партнёр не начал хныкать, обессиленно падая на него при каждом толчке. Син Цю положил ему ладони на грудь. Он старался держаться из своих последних сил, опустив голову, и только когда Чжун Ли начал рассматривать его, он понял, что тот уже кончил — на его руках были следы спермы, которая отпечатками ладоней оставалась на груди, простынях и бёдрах. Хлопьями засыхающей уже корки отрывалась от кожи в некоторых местах, и тут же из-за частых движений их тел ломалась и становилась похожей на крошки. Он часто дышал и прижимался головой к груди, хватаясь руками за плечи и стараясь отдышаться, но Чжун Ли считал, что они еще не закончили. Он перевернул его снова, слишком резко, и начал вбиваться с удвоенной силой, смотря на то, как из глаз Син Цю брызжут слёзы, как разметались мокрые волосы по подушке и как нервно дёргаются руки, когда его почти что протаскивают по кровати. Чжун Ли не знал, было ему больно, и не собирался спрашивать прямо сейчас. У них был определённый внегласный договор, свою часть которого он выполнил, и теперь считал, что может по праву получить и свою долю тоже. Он схватил Син Цю за запястья, поднимая их над головой, а второй рукой отодвинул бёдра чуть в стороны, с наслаждением наблюдая за тем, как его член появляется и исчезает снова в чужом отверстии. Он делает еще пару толчков, изливаясь внутрь и выходит, думая о том, что, судя по всему его партнёр сейчас не совсем в состоянии осознавать себя. Это означало, что его следует вымыть и одеть в чистую одежду, а после уложить в кровать в гостевой комнате. Обо всём остальном они поговорят утром. *** День встретил бьющим в шторы светом и запахом блинов, идущим откуда-то с первого этажа. У Син Цю давно не было такого приятного пробуждения — он потянулся, пока суставы не начали хрустеть, подумал о том, как он голоден, и только потом соизволил осмотреться. Дом был ему незнаком, точнее, знаком, но в темноте, и потребовалось некоторое время, чтобы сопоставить друг с другом две совершено разные картины. Так значит, он дома у Чжун Ли? Интересно. Он медленно спустился, рассматривая дорогой интерьер и тарелку блинов, а еще забавный фартук, и, тихонько посмеявшись, присел за стол. — Доброе утро. Чжун Ли обернулся, и посмотрел с неожиданно мягкой улыбкой. — Доброе. Хорошо спалось?