Ураган моей жизни

      Кабинет директора погружен в мягкую теплую полутьму. Пушистый ковер смягчает удары шагов.       — Директор, ученица использовала в ходе дуэли неизвестные мне заклинание, а также нанесла увечья ученику, не прекратила нападения, когда я этого требовал. Я настаиваю на исключении, в школе не должна использоваться такая магия, что говорить о вопиющем непослушании…- возмутился Снегг, входя в кабинет Дамблдора.       — Оставь нас, Северус — кратко перебил коллегу директор школы, стоя к вошедшим спиной.       — Как скажете. Надеюсь, ученица получит должное наказание — оскорбился профессор зельеварения.       Черный подол мантии скрылся за дверью помещения, дверь грубо хлопнула старым засовом ржавых петель.       — Кто пострадал на занятии? — спросил Альбус Дамблдор, все так же не оборачиваясь.       — Грейнджер слегка испугалась, Малфой слегка испортил себе нос — тихо ответила студентка, смотря в пол. Весь ее пыл исчез перед видом великого волшебника.       — Катерина, силу заслуживает тот, кто знает, как ей распоряжаться. Я уверен, что школьное занятие, это не лучший момент, чтобы показать себя. Как считаешь? — Дамблдор обернулся и очки-половинки пристально посмотрели в глаза русской.       — Это все юношеский максимализм, профессор. Силу заслуживает тот, у кого она есть. Мне так отец говорил — ответила девушка, склонив голову набок, больше не избегая пристально взгляда профессора.       — Твой отец не всегда был прав, ты разве так не считаешь?       — Но вы часто с ним соглашались, разве не так? — спросила девушка, с вызовом смотря в мудрые глаза.       — Людям свойственно меняться, это счастье для людского рода, вместе с тем и наказание — ответил старик, смотря на девушку, от которой не мог отвести помутневший взгляд.       Напряженная минута молчания сопровождалась непрерывным ментальным контактом. Девушка видела в старике незнакомца, о котором слишком часто слышала и читала в детстве, а директор видел в Романовой самого ненавистного и одновременно близкого человека. Они смотрели друг на друга как на самые редкие и недосягаемые экспонаты в музее, которые ни в коем случае нельзя трогать, иначе накажут.       — Что вы хотите от меня? — спросила девушка шепотом.       — Я надеялся, что ты придешь раньше, скажу тебе честно. Все это время я хотел узнать ответ лишь на один вопрос. Знаешь какой?       — В редкие моменты, что я виделась с ним, он вспоминал о друге, который говорит загадками и непонятен многим. О друге, который хочет найти истину, не посвящая в правду окружающих. После стольких лет я наконец-то поняла, о ком он говорит. Я представляла вас иначе, если честно — девушка сделала пару шагов к фениксу, который мирно спал, она повернулась к директору спиной и продолжила — Я знаю, что вы хотели спросить, я знаю, что вас волнует. И это далеко не один вопрос. Я отвечу на все. Нет, я не такая сумасшедшая, как моя мать, а только наполовину, но я это сдерживаю. Да, я общаюсь с отцом, и моя любовь к нему, меня убивает. Вы должны понять. Я так часто задаю себе вопрос, как можно любить такого человека? И да, я знаю на какой я стороне. Я всегда выбираю свет, иначе тьма убьет меня — почти шепотом ответила русская.       — Если ты со светом, то ты должна мне помочь. Я попрошу тебя о многом. Но первое твое задание будет довольно легким… Ты должна будешь меня убить — Дамблдор смотрел в прекрасное лицо, которое так напоминало о прошлом, о боли, которую пришлось пережить и ни на минуту не сомневался в своем решении.       — Я правильно вас поняла директор, я не исключена? — мертвым шепотом спросила русская, саркастично изогнув улыбку побледневших губ.