ты видел сообщение от Джонхана?
как будто у меня есть выбор хд
тем более сейчас как-то плевать
на всех упырей
я в потоке
<шуа-хён> хороший настрой, мне нравится значит, услуги личного антистресса сегодня не понадобятся, да?) Сокмин помедлил с ответом, задумчиво посасывая кончик ложки. На ум снова пришло яркое, за несколько недель совсем не потускневшее воспоминание. Голубой прямоугольник экрана, мерзкая, пугающая сцена фильма и широкая ладонь Джису, осторожно прикасающаяся к его руке. Сокмин пошевелил костяшками, тактильной памятью вызывая ощущение приятной щекотки. Не хотелось врать самому себе, да он и не стал бы, — этот момент не один раз был проигран и переигран им в голове, восстановлен до мельчайших подробностей. Почему-то к нему хотелось возвращаться снова и снова.хахаха хён, ты же меня знаешь
начальные титры не закончатся,
как я уже захочу визжать.
а что так хочется опять
подержать меня за ручку?
Сообщение Сокмин сопроводил таким количеством смеющихся рожиц, что в глазах зарябило. Ну это так, чтобы доказать: его последний вопрос был задан исключительно в шутку. <шуа-хён> я просто хочу, чтобы ты был в порядке Не гаснущая целый день улыбка засияла ещё ярче. Сокмин снова растёкся по столу, прижавшись щекой к прохладной поверхности столешницы, в попытке остудить запылавшие щёки.ты лучший хён на свете знаешь?
и самый заботливый
Рискнув, Сокмин решил, что пара сердечек после этих слов будет очень даже в тему. <шуа-хён> ну хватит тебе, подлиза хдээй ты чего, я вообще-то от души
не разбивай мне сердце, Джошуа-хён
Конечно, сокминово сердце Джису не разбивал, но что-то непонятное с ним всё-таки делал. <шуа-хён> ладно-ладно, верю) буду ждать тебя на том месте, где мы пересеклись тогда. до встречи «До встречи», — пробормотал Сокмин, возвращаясь к своему йогурту. Он чувствовал себя странно. Не по-плохому, скорее, наоборот, по-хорошему странно. Но слишком волнующе по-хорошему. Настолько, что старался не задумываться о природе своих мыслей и ощущений. Пытаясь отвлечься от неожиданно нахлынувшего непонятного чувства, Сокмин стал прокручивать в голове отрывки «Синистера». Но снова не вспомнил ничего, кроме Джису и его прикосновений. — Да что же это такое?***
От Сунёна они снова возвращались вдвоём. Тот же привычный путь, тот же Джису, тот же Сокмин. Всё было точь в точь как тогда, пару недель назад, но до неузнаваемости изменилось. Сухой, нагло забирающийся под куртку холод исчез — ему на смену пришло ласковое, хоть и по-апрельски несмелое тепло. Страх вязкой непонятной субстанцией не ворочался на душе, оставляя маслянистые пятна на приятных впечатлениях. Да и фонари не мигали, ровным строем оранжевых глаз освещая друзьям дорогу домой. Но дело было не в тепле. Не в страхе. И даже не в фонарях. Поменялось что-то в самом Сокмине. Он плохо понимал — что именно, но чувствовал во всём теле еле уловимый трепет, неясную, однако приятную тревогу. Ухало в животе до странного беспокойное сердце. Кололо подушечки пальцев. Им, да и самому Сокмину, казалось, что было бы неплохо взять хёна за руку. Ну, или хотя бы мизинцы сплести. Самые кончики. Хозяин беспокойной пятерни втихую дул губы на тёплую погоду, мешающую под благовидным предлогом снова спрятать ладонь в кармане светлого пальто Джису. Так же втихую ругал себя. А как не ругаться на это необъяснимое и в корне неправильное желание чувствовать тепло чужой кожи? — Задумался? — вопрос Джису прозвучал немного тревожно, видно, пытался дозваться друга уже давно. — Ага, — кивнул Сокмин и помотал головой. «Если б ты знал, о чём, хён». — Не будешь против, если я провожу тебя домой? Погода класс, хочется прогуляться. Сокмин широко улыбнулся и часто-часто закивал. Ещё бы он стал возражать. Дома кроме тонких стен съёмной квартиры и реагирующих на любой лишний шорох соседей никто не ждал. А с Джису… С Джису было уютно и хорошо. Идти вот так, болтать обо всякой ерунде; обсуждать курсовую, которую ответственный хён уже почти дописал и за которую Сокмин даже не принимался; смеяться над Сынгваном, весь вечер просидевшему в уголочке подальше ото всех, но всё равно проигравшему. — А ты молодец. Хорошо продержался сегодня. Джису потрепал Сокмина по плечу, но тот лишь отстранёно угукнул. Дорожками мыслей он всё ещё плутал по времени, проведённому у Сунёна. Сидел, как и тогда, на полу у дивана, заботливо укутанный в плед. Чувствовал, как сейчас, спокойное тепло Джису, положившего голову ему на плечо. В обход джонхановым правилам он весь вечер отвлекал Сокмина тихими разговорами. Сокмин чувствовал телом вибрацию его голоса. Приятное ощущение, сродни лёгкой щекотке. И на экран, честно сказать, практически не смотрел. Всё тот же мягкий плед как будто отгородил их, прочертил разделительную линию между ними и остальными, оставив шушукаться и беззвучно посмеиваться, словно они остались одни. Их руки лежали рядышком, только потянись — и дотронешься. Но никто этого так и не сделал. Сокмину было неловко, и странно и… Он чувствовал и думал по этому поводу так много всего, что даже не мог толком самому себе описать это. Мысли и чувства Джису об этом для Сокмина так и остались загадкой. — Ты сегодня прямо сам не свой, — голос друга опять послышался издалека, пробиваясь к нему сквозь толщу сомнений в сокминовой голове. — Всё хорошо? — Да, хён. Прости. Видимо, фильмы ужасов противопоказаны для работы моего мозга, — Сокмин попытался сострить, но вышло не очень. Однако Джису всё равно улыбнулся. Правда, улыбка показалась Сокмину нервной, но он решил, что со своей неразберихой в мыслях начал видеть вещи не такими, какие они есть. И касалось это не только чужой улыбки. — Мы пришли. Сокмин с удивлением заметил, что они и правда стоят у его дома. Вот сейчас он поднимется по ступеням, откроет дверь и на лифте доедет до нужного этажа. А Джису вернётся к себе. И не будет весь вечер думать о том, что хочет держать его за руку. Беда была в том, что Сокмин знал, что он сам будет. — Постой! Несколькими широкими и торопливыми шагами Джису вернулся назад. Остановился напротив него, тревожный и какой-то взвинченный, так непохожий на себя обычного. Даже на того, каким минуту назад оставил Сокмина. Он запрокинул голову, вздохнул глубоко и медленно выдохнул, прикрыв глаза. Кажется, это вернуло ему уверенности. Теперь хён смотрел на Сокмина с привычной улыбкой. Привычной, но какой-то другой. Словно за несколько мгновений успело этим вечером измениться что-то и в самом Джису. — Сокмин, я… Он потянулся к его руке и сплёл их пальцы. Крепко. Крепче, чем когда-либо до. Сокмин сглотнул, и ему показалось, что сердце теперь бьётся где-то в горле. И как бы он ни пытался успокоиться, вернуть его на место не получалось. — Послушай… не знаю, что ты подумаешь, что скажешь, но… Мне тоже нравится держать тебя за руку, — Джису словно продолжал разговор недельной давности, который они так неловко закончили в тот раз. Его тихий бархатный голос звучал твёрдо и не дрожал. Не в пример самому Сокмину. — И ты сам нравишься мне. Как просто всё оказалось. Так вот чем было это непонятное, незнакомое, тревожным, но тёплым клубочком ворочавшееся чувство внутри Сокмина на протяжении недели. Вот почему хотелось касаться, ощущать тепло, просто быть рядом. Вот почему с Джису было лучше, чем без него. — Хён, я думаю, что ты нравишься мне тоже. Едва слова сорвались с губ, как Сокмин вдруг почувствовал себя хорошо и спокойно. На своём месте. — Д-да? — наверно, Джису ждал бури. Ждал, что его погонят куда подальше и никогда больше не подпустят к себе. Ждал много чего плохого. Но не того, что Сокмин несмело, но крепко обхватит пальцами его вторую ладонь. — Ты всё ещё хочешь гулять? — он чуть склонил голову и хитро прищурился, глядя на хёна. Ответ Джису прошептал уже в его губы. Тихо-тихо, Сокмин едва ли мог услышать его. Да это и было уже неважно.Так двое назвали любовью то, что родилось на кончиках их пальцев.