Интим

Закрытые английские клубы теперь не только для мужчин, гольфа и разговоров. Джон Вайлет, в котором смешались два рода с длинной родословной вместе с деловым партнером держит самый престижный из всех, где встречаются утром за чаем принцы, вечером политики проигрывают журналистам в бильярд, а ночью… раз в месяц, когда в музыкальном салоне тешат слух гостей обладатели Brit Awards, во втором салоне - Classical BRIT Awards, прямо из Альберт Холла на сцену к настоящим джентльменам и леди. В обычных салонах красивые женщины в красивых платьях, старухи знатные и писатели, разговоры не смолкают до утра. В "особом коттедже" простой человеческий секс - с излишествами и без - оборотная сторона, как у особняка - кухня, конюшня. Двадцать лет назад были открыты в этом закрытом клубе первые две приватные «гостинные» для геев - это потребность так и требовала, чтобы быть удовлетворенной. Второй деловой партнер -собственник, Майкл Монтгомери, вынашивая эту идею и убедил Джона Вайлета в том, что это не только коммерция, но и благодетельность, помощь, необходимость, чтобы иные люди, были людьми. Сейчас «приватных гостиных» восемь - четыре нетрадиционные, четыре традиционные. Приватность во всем. Единственное условие, чтобы попасть в «приватные гостинные» членство в клубе. Служба по подбору партнеров работает с полным юридическим сопровождением, таким же, как другие службы, которые заполняют открытую музыкальную повестку, театральные встречи, писательские презентации. На партнеров для приватных гостиных есть свой райдер. Джон Вайлет, профессор Кембриджа - меценат, писатель, харизматик, последние лет десять не касался управления клубом - ему было не нужно - ни конюшня, ни кухня. Теперь, к сорока, за плечами семь никчемных браков - из наиболее ярких, освещенных прессой - один с актрисой, двое политиков - не женщины - драгоценные камни, достойные потомка достойных родов. Каждая, которая согревала тело Джона Вайлета, как понимал он теперь, сжимая стакан виски, рассматривая сидя за столиком в музыкальном салоне певицу из Альберт-холла на сцене, была не его женщина. Певица закончила. Джонс Вайлет поставил на белую скатерть пустой стакан виски и вышел на улицу. Дождь накрапывал. Обычная английская осень, как другие. В замках, как этот в предместье Лондона, в Белгравии или на кампусах Кембриджа. Первая осенняя морось и ему исполнилось сорок - ничего важного не создал… Разве, что мировые бестселлеры литературы «Ханжество», «Искусство речи», «Железо» и научные труды… Ничего. Стоит. Курит. Как никто, хуже рабочего, охранника, сидящего за камерами в подвале, которого где-то ждут, который садиться на свой старенький Land Rover… Мужчина в пиджаке по фигуре поднял голову и посмотрел на свисающий шнур, припомнил: «Майкл Монтгомери должен был принять работу по установки новых камер в клубе этим утром. Не принял? Не порядок!» - заключил про себя Джон Вайлет, прошел по внутреннему двору, спустился в подвал - открыл внутреннюю дверь, вторую, третью, прошел по узкому коридору, постучал в один из операционных пунктов-пультов. Седой старик открыл, Джон Валет удивленным взглядом посмотрел на него. - Добрый вечер! Старик протянул руку для рукопожатия: - Начальник охраны Том Бенедетти, сэр Джонс Вайлет! Вы раньше никогда не спускались в эти помещения, - старик улыбнулся и махнул рукой, приглашая войти. - Начальник охраны на камерах вместо операционного сотрудника? Почему?! - Установка новых чувствительные камер. Видите ли… Если я не расскажу, вам расскажут, - старик вздохнул, - по стечению обстоятельств новые чувствительные камеру - картинка, звук, инфракрасное… Установили таким образом, что наши восемь помещений «не для камер» попали в общий план замка. Мы ничего не смогли сделать с мистером Монтгомери, с фирмой, которая разрабатывала нам программное обеспечение… они не смогли на этот вечер отключить только один сектор, не затрагивая другие. Когда раз в месяц гости помещений «не для камер» посещают их - камеры всегда отключены! Это правило! Я не могу поручить никому другому попасть в это помещение, это полностью моя ответственность. Джонс Вайлет опустился на стул, отодрал белую бумагу, приклеенную на двухсторонний скотч к сектору монитора - венецианская гостиная, спальня, в ней двое. Джон Валет вернул на место бумагу. - Если я не вижу, мистер Джон Вайлет, то не знаю об этом. - Такт - то, что отличает наше достойное общество на всех уровнях! - улыбнулся мужчина, сел во второе кресло и придвинул его к монитору, - я лично прослежу до утра, мистер Бенедетти! - Вы? - Под мою ответственность, - кивнул Джон Вайлет, - вы можете взять под контроль второй пункт охраны. В то время, как закрылась дверь за Томом Бенедетти Джон Вайлет развалился в кресле, положил ноги на стол. Стащил ботинок, за ним второй и носки. Выдвинул ящик, нашел банку с колой и резко ее открыл. «Такт - то, что достойных отбрасывает назад» - подумал Джон Вайлет, - «Ложь ценности статусов! Ложь самим себе! Другим! Ложь - то, что отличает наше общество - от и до ложь, но достойная, уважаемая, надежная, как непотопляемый корабль самой Британии. Выйти, быть может, на сцену перед студентами на конференции, перед телезрителями и вместо презентации, распроданной миллионным тиражом книги признаться: «Эй! Вы видите перед собой крутого парня, с лучшим образованием, талантом, тактом. Хрень все собачья! Живите, мать вашу, чтобы любить и любили вас! Я чувствую себя в сорок, как неудачник, глупец и дурак… ». Рука Джона Вайлета потянулась к белой бумажке, расположенной по самому центру. Снял - белая гостиная, горит свет, рядом спальня, в которой включен большой телевизор. На кровати женщина положила голову на плечо парню в черных классических брюках и они вместе и молча смотрят про африканские племена и природу. Вернул бумажку на место. Снял вторую - ничего неожиданного - страсть между мужчинами. Вернул. Снял третью - доминирование и подчинение, брюнетка-певица и политик. Джон Вайлет усмехнулся - «Кто член нашего клуба и кто кого снял?». Вернул на место. Пробежался по всеми восьми приватным помещениям и вернул все закрывающие бумажки на место. Осмотрел темный сад перед «приватным» коттеджем. Сектора парковок. Коридоры. Отдельные выходы и входы. Вновь снял центральную бумажку - белая гостиная, блондинка все также на плече парня. Приблизил - не спит, смотрит, как африканские племена торгуют ракушками. Блондинка в коротком халате. Около сорока. До утра сэр Джон Вайлет пил виски, смотрел телевизор через камеры в белой спальни и на спящую женщину. «Нет-нет! Ему не нужна сорокалетняя - слишком старая. И блондинка», но продолжал смотреть за тем, как оправляются на охоту африканские племена. Ему не хватало тепла… человеческого тела, дыхания, разговоров о чем-то примитивном, несложном - весь пройденный им путь ложный, как чужой… Он напишет об этом роман с отсылками на классиков, очарует читателей, только лишь… Блондинка на экране положила свою голову на середину груди парня и заснула. Мистер Джон Вайлет допил виски, перемешивая его с открытой колой из банки…