Рука в руке

Утро дается не легко. Свет слишком яркий, а звуки слишком громкие. Запивая очередную таблетку от головы, Чжань встаёт с постели и стоит около минуты, дабы не упасть по пути в ванную. Головокружение проходит, а вот желание остаётся, и накатывает такими волнами, что Чжаню, в прямом смысле, хочется выть. Остаться бы лучше в комнате и пережить это в одиночку, как раньше, но нельзя. Дела ждать не будут, сегодня запланирована встреча с Пинь Янь по поводу убийства Шоу Ли и назначению на его место нового человека, именно поэтому дело не терпит отлагательств. Едва ощутимые потоки горячей воды приятно орошали кожу, обволакивая всё тело и немного пощипывали в районе плеча, от чего напряжение, сковывающие спазмами мышцы ног и спины, уступило место наслаждению. Вообще, принимать душ было сплошным неописуемым удовольствием. Пожалуй, это было то единственное место, где Чжань мог вспоминать, не боясь быть застигнутым и потревоженным. Отдаваясь в плен чувственных образов и греющих душу воспоминаний, омега с упоением окунулся в прошлое, которое хранилось на подкорке, в безоблачный мир, когда всё было так спокойно и необычайно прекрасно. Затем, подставляя голову под струи воды, чувствуя, как мокнут и тяжелеют непослушные, каштановые пряди, он представлял, что не один. Его тело чувствовало те прикосновения грубых рук, которые сжимали его в районе тонкой, изящной талии, а затем плавно, поддаваясь потокам воды, переходили на бедра, пододвигая все ближе и ближе. Чувствовать на себе это было болезненно и приятно одновременно. Его альфа терпелив и нежен; он знал, как доставить себе удовольствие, не забывая при этом об эмоциях своей второй половинки. Ведя собственной ладонью вниз по влажному, теплому животу, повторяя каждый его изгиб, Чжань приближался к возбужденному органу. В его часто вздымающийся груди лихорадочно стучало сердце. Кровь бешено пульсировала в сосудах, даря обычно молочной коже розовый оттенок и чувствительность. Дышать становилось невозможно: безумное наслаждение будто перетянуло верёвками горло, сдавило приятной тяжестью лёгкие, от чего в заслезившихся глазах появились чёрные круги. Чжань, не стесняясь и не контролируя свои эмоции, как это обычно происходило, застонал в полный голос, когда перед глазами встал образ его мужа, а собственные руки сжали твердый, налитый кровью член. Чжань кончил, опираясь одной рукой на влажную плитку и последний стон, сорвавшийся с разбухших губ, утонул в имени любимого, образ которого исчез сразу после… Чжань дышит полной грудью, а затем, выровняв дыхание, набрасывает на себя махровое полотенце и выходит из душа. Он подошел к столику, на котором по мимо излюбленных им жёлтых таблеток удобно располагались подавители, которые были ему сейчас необходимы. Надев чистую футболку на ещё немного влажное тело, Чжань просушивает голову и направляется в кабинет Нина. Док просил зайти вчера, но из-за самочувствия Чжань был просто не в состоянии заставить себя пройти даже пару метров. В кабинете никого нет, но это и понятно, ещё очень рано, около шести утра. Чжань, осмотревшись, собирается уже выходить, но тут замечает силуэт за ширмой. Исин сидит на кровати и пытается дотянуться до одежды, которая лежала на рядом стоящем стуле. — Ты с ума сошел? — Восклицает Чжань и подбегает к другу, придерживая его за спину. — Мне надоело лежать, — хрипло отзывается Исин и продолжает тянуться к стулу. — Чем орать, помог бы лучше. Не убирая руку со спины, Чжань обеспокоено оглядывает место ранения. — А не рано ещё? — переводит взгляд на Исина. Может быть ещё отдохнешь? Исин уперто смотрит в глаза и устало кивает в сторону стула. — Вещи, Чжань. Сяо понимает, что спорить с ним бесполезно. — Да, сейчас, — берет аккуратно сложенные штаны с футболкой и протягивает их альфе. Отпустив глаза, уходит за ширму и садится за стол Вэнь Нина. Взяв ручку, Чжань нервно стучит по столу и обдумывает момент, когда спросит у Исина про загадочное сообщение от Джексона. Может ещё не время? Может Исин и сам всё расскажет? Его раздумья прерывают тихие маты. Чжань смотрит в сторону ширмы и по тени видит, как неуклюже альфа пытается казаться не беспомощным. Кое как натянув на себя штаны, Исин снова садится на кровать и переводит дыхание, это стоило ему не малых усилий, от чего на лице выступили капельки пота. Из-за ширмы выглядывает Чжань. — Помочь? — тыкает пальцем в скомканную футболку, брошенную на край кровати. — Было бы не плохо, — кивает Исин и, облокотившись на подошедшего друга, аккуратно встаёт. Чжань подходит спереди и, вдев сначала голову, а затем здоровую руку, помогает Исину поднять руку с простреленной стороны, от чего Чжан морщится, а Сяо жалобно смотрит на искаженное болью лицо и шипит «прости». Когда процедура переодевания была закончена, Исин снова плюхнулся на кровать, а Чжань присел рядом. — Спасибо, — шепчет он смотря на руки, пальцы которых то и дело переплетаются друг с другом. — За что? — усмехается Исин. — Это моя работа, — делает короткую паузу, а затем сам себя исправляет, — точнее… Чжань исказил лицо в прямом вопросе. — Когда он уезжал, попросил чтобы я оберегал тебя. Не приказал, а попросил, это куда важнее, — голос Исина с каждым словом становился все тише, — может он знал, что на него нападут? — Подумал Чжан вслух и поймал на себя озадаченный взгляд омеги. — Ты думаешь он бы оставил тебя со мной, зная, что сам в опасности? — Легко, если думал, что в опасности можешь оказаться ты, — Исин склонил голову. — Отдохни сегодня, — улыбнулся Чжань, кладя свою руку поверх руки Исина, — и завтра наверно тоже. Нин вообще сказал, что тебе нужно неделю лежать, но я думаю ты будешь против таких указаний. Поэтому хотя бы два дня, но отлежаться стоит. — Но, Чжань! — подскочил Исин, от чего бок будто снова прострелили. — Да что ж такое, — покачал головой Чжань, — хорошо, раз ты до мозга костей солдат, будь по твоему. Это приказ. — Пожал плечами глава и улыбнулся, когда Исин залился смехом. — Хорошо. Что планируешь делать? — Сегодня встречусь с Пинь Янь по поводу убийства Шоу, а затем наверно съезжу в компанию. Куань совсем там один, загнулся наверно, — Чжань выдержал короткую паузу, набираясь смелости спросить то, что не давало покоя всю ночь. — Исин, я хотел спросить. Когда тебя подстрелили, ты все говорил о каком-то сообщении, что должен ответить ему… — Чжань снова замолчал, всматриваясь в напряженное лицо Исина, а затем резко выдохнул. — Джексону. Чжань ожидал что угодно, бегающих глаз, попыток отнекивания, отговорок про бред раненого, но Исин был абсолютно спокоен и лицо его, до этого напряженное, расслабилось, а губы искривились в легкой улыбке. — Давно стоило сказать… — начал Исин и послышались звуки открывания двери. Исин посмотрел за спину Чжаня и искренне улыбнулся. — Да здравствует спасатель Нин! — он склонил голову и хитро посмотрел исподлобья. — Я же тебя предупреждал, что ещё раз здесь окажешься и я тебя придушу. Все препараты на вас уходят. — Не ворчи Нин-ди. Я не специально. — Ещё б ты специально себе бока простреливал. Дай посмотрю, — Нин сел рядом с лежащим Исином. — Какого хрена! — Поднимая белую футболку воскликнул Вэнь. — Ну твою ж мать! Цин тебя на секунду оставила… Чжань выглянул из-за плеча младшего и увидел маленькое, кровавое пятно на белоснежных бинтах. Когда грозный взгляд Нина пал и на Чжаня, тот быстро поднял глаза вверх и сделал вид, что не причастен к выкрутасам Исина. Вэнь покачал головой, вставая с кровати, и пошел в сторону шкафчика с бинтами. Чжань посмотрел на Исина, который одними губами прошептал: «позже» — и лишь понимающе кивнул, сказав Вэню, что придет позже. В кабинете очень душно и накурено. Голова снова кружится и пульсирует в висках. Открыв все окна, Чжань ложится на диван, прикрывая глаза и кажется моментально начинает засыпать, как вламывается Исюань. — Чжань-гэ! — кричит он и Чжань улыбается от точности в интонациях этих двоих. Сходство с Ибо везде, в одежде, словах, движениях и даже шутках… Они у Исюаня такие же глупые. — Юань? — приоткрыв глаза, Чжань садится и, похлопывая по дивану, зовёт младшего сесть рядом. — Что-то случилось? — Время девять, у тебя встреча с Пинь Янь, вот я и пришел спросить, всё ли в силе? — Да, конечно. Скоро поедем. Только переоденусь. — Я подгоню машину, — срывается с места Исюань и исчезает за дверью. Поднявшись на второй этаж, Чжань по пути заглядывает к Нину, как и обещал, а затем, после того как плечо снова перевязано, направляется в комнату дабы переодеть домашнее. Опять черный костюм и белая рубашка, всё как всегда, но не галстук, больше он их не носит. Теперь то Чжань понимал, почему его муж постоянно отнекивался от надевания этого «бесполезного» элемента одежды, его бы воля, он бы и пиджаки не носил, уж слишком это стесняет его движения во время «разговоров по душам». Надев на правую руку дорогие, не по ценнику, а по сердцу, часы, Чжань выходит, бросив в карман пачку таблеток и засунув под пиджак пистолет. Духота в машине убивает и Чжань открывает окно, но это ему не помогает, выпив уже вторую бутылку воды, он расстегивает пиджак и верхнюю пуговицу рубашки, от чего дышать становится чуть легче. Исюань обеспокоено смотрит на старшего и точно знает, что это не волнение. — Плохо выглядишь, — шепчет Исюань, не смотря в сторону омеги. — Спасибо, — кивает Чжань и усмехается, делая глоток холодной воды. — Я серьезно. Может остановимся? — Не стоит. Сегодня много дел. Мне ещё в компанию надо. — Там Куань нормально справляется. — Ну не вечно же ему за меня всё решать. Он не будет спрашивать, что происходит с Чжанем, ведь догадаться не сложно, поэтому, видя, как тот глотает вторую таблетку от головы, Юань лишь давит педаль газа в пол, чтобы побыстрее добраться. Они на месте уже через десять минут. Чжань поднимается в кабинет главного врача больницы Цилин и дожидается там, пока Пинь Янь проводит заседание врачей. Женщина приходит быстро и, увидев на своем месте незнакомца, знатно пугается, зная ситуацию, которая недавно произошла с главой Ли. Но её беспокойство проходит, как только Чжань поворачивается к ней лицом. — Напугал, паршивец, — женщина лишь качает головой и облегченно улыбается. — Я же предупреждал, что подъеду. — Ах да… — задумалась Янь. — А я и забыла. А ну слезай! — махнув рукой, Янь процокала на тонкой шпильке, звук которой ударял по голове Чжаня с каждый шагом, к своему законному месту. — У нас большие проблемы. — Знаю Чжань-ди, знаю, — кивает женщина, откидываясь на спину стула и крутя в руках маленький нож, который всегда носит с собой, как какой-то амулет. — Кто это сделал? — Думаю те же люди, что убили Ибо, — выдыхает Чжань, смотря в окно. Довольно тепло для последнего месяца осени, а морозный ветер приятно обдувает лицо и сквозняком раздувает документы лежащее на столе главы Янь. — В день, когда убили главу Шоу, на наш порт напали люди Сяохая… — Сяохая? — удивленно воскликнула женщина и эта эмоция была довольно искренней, чтобы понять, что от этого мужчины такого никто не ожидал. — Ци Сяохай? — Он, — кивнул Чжань и свёл брови от болезненного удара в голове, который глухим звуком отдавал в уши. — Его человек сейчас у меня, но он ничего не знает и, по всей видимости, не врёт. Обычная пешка, которой приказали… — Кого назначишь на Южный? — поинтересовалась Янь. — Нужно навести там порядок. — Думаю Куань подойдет. А его обязанности Исюаню, он всё равно по сути ничего не делает. — Хорошее решение. Куань хороший руководитель, — одобрительно кивнула Янь. — А что насчёт товара, который перехватил Тан Сичен, вы его вернули? — Нет, они его распродали, половина денег у нас, остальное забрала Не Сунь. — Шлюха Сунь значит… — Пинь Янь усмехнулась и повернулась в сторону Чжаня. — Ибо её рук дело? — Я совсем немного знаю о ней, — Чжань заметно напрягся, будто игнорируя вопрос старшей. — Только то, что она спала с Шоу Ли во времена «Белого лотоса», и имела планы на его порты, но Ибо перехватил. Пинь Янь выложила из стола портсигар, украшенный драгоценными камнями и окаймлённый золотом. Расположив между тонкими, маленькими пальчиками гильотину, она достала одну из сигарилл, обрезала головку и поднесла к алым, пухлым губам. — Ты же знаешь, как Ибо стал главой Восточного? — чиркая зажигалкой, Пинь бросила вопросительный взгляд на Сяо. Чжань нахмурился, всматриваясь в сидящую напротив Янь, начинающую раскуривать сигариллу. — Я сам помогал Ибо в захвате. «Белый Лотос» распался… — Такие триады не распадаются, Чжань, — усмехнулась женщина, выдыхая терпкий дым. — 489-й Лотоса был убит, каким боком здесь Не Сунь? Всего навсего шлюха Ли, которая сбежала с его акциями, — пожав плечами, ответил он на свой же вопрос. — Она была 415-ой из триады «Белый лотос». — Финансист? — уточнил Чжань, ведь не совсем был знаком с шифром старых триад. — Именно. Только вот зачем она вернулась не ясно, и где пропадала все эти три года, пока Ибо «расцветал», тоже. — Я попробую выяснить. — Чжань, — женщина подошла ближе и положила руки на мужские плечи. — Лотос, пока не имел выхода к морю, перевозил опиум сухопутно, через таможню из Вьетнама. Делали они это с помощью грузовых машин Хсю Цая, все автомобильные салоны в его власти. Порты принадлежат Сфинксу, а Шоу Ли глава Южного и если сложить два и два, то думаю Не убила Шоу, чтобы возобновить транзит через таможню Южного, а когда добьется этого, нацелится на порты Сфинкса, сам Сфинкс и, — она поджала губы в тонкую нить, — …тебя. — Думаешь она хочет возродить Лотос? — нахмурился Чжань, снова игнорируя слова Пинь. — Очевидно же. Поэтому и убила Ибо, он был силен и мешал ей. Вспомни сам, чтобы она не предпринимала последние два года, как вернулась, Ван всегда мешал, ведь её дела могли навредить Сфинксу. Именно поэтому, когда Лотос разгромили, он отдал Южный господину Шоу, чтобы сухопутные перевозки тоже были во власти Сфинкса. — Она не получит Южный, сегодня же скажу Куаню, чтобы ехал туда и навёл порядок. — Я тебя умоляю, — Пинь закатила глаза, выдыхая горький дым. — Если это действительно Сунь, то ты думаешь она просто так отдаст то, ради чего осмелилась убить Шоу Ли? — усмехнулась Янь. — Да ладно, Шоу, — махнула она рукой, — но она осмелилась убить Вана. — Наверно, вы правы. — У тебя огромное количество людей, плюсом люди Ли и мои, почему бы нам просто не свернуть ей шею? Разве не хочется грохнуть паршивку? — Знали бы насколько сильно, — улыбается Чжань и хрустит костяшками, — но для начала, она лишится всего, чего так яро пыталась добиться в отсутствие Вана. — Будь аккуратен, — как старшая сестра, с нежностью и беспокойством смотрит Пинь Янь, и направляется к маленькому белому шкафчику. Открыв его, она достаёт довольно крупную банку с зеленной этикеткой и кидает в руки омеги, — принимай их. Они сильнее чем те, которые принимаешь ты. По одной утром будет достаточно. Чжань смущенно улыбается догадываясь, что попало ему в руки и не понимая, что такие таблетки делают в шкафу у альфы и благодарно смотрит на Пинь Янь. — Вы тоже будьте осторожны. Поклонившись, Чжань выходит из кабинета и облегчённо вздыхает. Ближайшую течку он переживет без последствий, но в голове повисает весьма неприятная мысль, если Пинь Янь почуяла его запах, то и другие альфы тоже, особенно в доме… От дикого смущения Чжань покраснел и, отойдя от прохладной двери, пошел на улицу. Выходя из больницы он взглядом находит Исюаня, который облокотившись о громоздкую машину, спокойно попивал кофе. Кивнув в знак того, что можно ехать, Исюань наиграно открывает дверь главе и кланяется, будто лакей, от чего получает подзатыльник. — Куда едем? — Куань в компании? — прикрыв глаза от палящего солнца, Чжань потер затылок. — Да. — Тогда туда.

***

В компании дела обстояли чуть хуже, чем с поставками наркотиков, которые то и дело пытались перехватывать враги Сфинкса. От того, что многие препараты заканчивались, а новых поставок не ожидалось, Куаню пришлось знатно попотеть, дабы сохранить клиентскую базу Сфинкса как поставщика, а не как перевозчика. Единственное, что было хорошо, так это распространение внутри. Пинь Янь — циник, Ван Ибо обещал финансирование и объяснил откуда эти деньги будут приходить, а она была врачом с большой буквы и давала клятву Гиппократа, поэтому согласилась на это предложение только с условием, что в её больнице оборота не будет. Больница Пинь Янь, работала исправно, её роль заключалась только в распределении поступающей продукции по сети аптек и других больниц, (так называемый малый фронт компании), так что деньги, идущие так сказать с периферии, текли полным ходом. Чжань подъезжает к черному входу офиса их компании и направляется прямиком в кабинет Куаня, Юань в этот раз не намерен оставаться в машине и поэтому следует за главой. В кабинете беспорядок, Куань бегает из стороны в сторону, разговаривая по телефону о перевозках в одной руке и о доставках в другой. Увидев Чжаня с Юанем, Хайкуань нервно отключает все телефоны и буквально падает на диван, закрывая глаза. — Что стряслось? — Работа стряслась, — нервно отвечает Куань, — которую, кстати, ты должен делать, — кидает недовольный и усталый взгляд на Чжаня. — Главный наш поставщик с Тайваня, не желает продавать новую партию, узнав, что глава Сфинкса мертв, а нового он не знает и с не проверенными людьми не работает. — Он же знает меня, — нахмурился Чжань и плюхается на кресло, потому что ноги гудят, а голова, как орех, по которому бьют молотком, но никак не разобьют. — Ничего не меняет. — Нужно встретиться с ним лично, — сам себе кивает Чжань. — Обговорить все нюансы и сказать, что всё останется как раньше, ведь то что сменился глава, не означает, что меняются правила. — Хорошая идея. Наладив с ним личный контакт, ты сможешь взять его доверие как когда-то взял Ибо. — Устроишь? — Без проблем, — Куань направляется к столу, чтобы взять пачку сигарет. — А зачем вы собственно здесь? — Район Шоу Ли переходит к тебе, — выдыхает Чжань. — Аньхой и Шаньдун? — отзывается Хайкуань. — Для тебя они не существуют? — Переходят к Исюаню. Младший давится водой, которую только что набрал в кулере и кидает взгляд сначала на спокойного Чжаня, а затем на Куаня, который, мягко говоря, удивлен. — А меня спросить никто не хочет? Я как бы тоже тут, — машет рукой Юань. — Ты против? — Чжань поднимает брови в удивлении. — Да в принципе нет. — пожимает плечами Исюань, смотря неуверенно в сторону старшего. — Ну вот и славно, — Чжань бьёт себя по коленям и встает с кресла. — А теперь поехали в Южный, итак время потеряли. От резкого скачка, в глазах темнеет, на несколько секунд, как ему кажется, а потом он открывает глаза лежа на диване, и ловит на себе обеспокоенные взгляды. — Отбить Южный ещё успеется, а сейчас мы поедем домой. Тебе надо отдохнуть, да и нам не мешало бы — низким басом говорит Куань, от чего по коже проходит мороз. — Но… Исюань придерживает попытавшегося встать Чжаня и с укором прожигает. — Гэ, Куань прав, успеется ещё. Чжань выходит из кабинета первым. Исюань виновато смотрит на старшего, хотя страшного ничего не произошло, ему ведь перешёл целый район, вместо двух Восточных. Вставая с дивана, Куань разминает затекшие от сидячей работы кости и, смотря на младшего, начинает пониженным, как Исюаню кажется, грозным голосом. — Утонув с делами компании, давно там не был. Скорее всего работа там нарушена, — подходит ближе к Юаню, — справишься? — треплет по и так взъерошенным волосам, улыбается тепло, как когда прикрывал их с Ибо от матери и получал все шишки, а потом приходил их отчитывать, но не мог и потому просто улыбался (от чего кстати было куда стыднее). — Конечно, — Исюань криво улыбается и, увернувшись от большой руки на голове, виснет на нем сзади, прямо как в детстве.

***

Со всеми этими переездами, парни вернулись в дом только под вечер. — Ммм, — мычит Исюань, — мадам Фэй сегодня сделала что-то невероятно вкусное? Хотя почему сегодня… она всегда вкусно готовила, — сам с собой ведёт диалог, а затем переводит взгляд на старших. — Поедим? Весь день ни маковой росинки во рту. — Я устал, — шепчет Чжань положив руку на плечо Юаня, — пойду отдохну, потом обязательно спущусь, — улыбается и поднимается наверх, где его ожидает разговор с Исином. Исюань с Хайкуанем прошли на кухню, где вместо старушки Фэй их ожидала, внезапно приехавшая, мадам Ван. После похорон, Цю Ли вернулась в Англию, где спокойно проживала свои дни, уже около семи лет, вместе со своим новым мужем, доктором медицинских наук (иронично? нисколько.) Питером Капальди. Он шотландец, старше её на 10 лет. Познакомились они весьма случайно, но как говорила сама мадам Ван, волею судьбы. Питер приезжал на конференцию, на которой оказалась и Цю Ли, а потом, так же со слов матери, которая объяснялась перед сыновьями, «завертелось, закрутилось» и унесло её в Англию. Она оставила свои дела, передав их Ибо, а тот решил переиначить всё на свой лад (как всегда). Цю Ли тепло улыбнулась увидев своих сыновей, и раскинула руки в приветственном «Ах!». Парни переглянулись и мигом подлетели к матери обнимая её. Маленькая, хрупкая Цю Ли практически утонула за стеной своих двух мальчиков, которые укрыли её будто бы от опасности. — Когда ты прилетела? — поспешно спрашивает Юань сжимая ручку мамы, украшенную в золоте. — Надолго? Где Питер? Он с тобой? — Юань, — шикнул Куань ударив двумя пальцами по лбу младшего, — перестань тарахтеть. — А-И, — улыбнулась Цю Ли, кладя руку на щеку младшего сына, — А-Куань, — перевела ласковый взгляд на старшего, — давайте кушать? А потом я всё расскажу. Сидя за огромным столом, лопают всё что на готовила мама. Мадам Фэй, золотце, а не женщина, но простую истину знает каждый — мамина еда не сравнима ни с чей либо другой. Уминая за обе щеки, Исюань чуть ли не давится и слышит приятный слуху смех родной женщины, которую вот уже 15 лет зовёт мамой. Куань, как всегда сдержан, никогда не позволяет себе быть «оторвой», но не то чтобы ему очень это и хотелось. Самый старший, всегда ответственный за одного балбеса (а в будущем ещё за одного, ведь Сынён был более склонен к поведению как у Куаня). Теплота в глазах Цю Ли не угасает, и она чуть ли не плачет, когда видит, подаренную ей футболку от Лакост Ибо, на Исюане. — Так ты надолго? — жуя кусок острой свинины, прочавкал Исюань. — Через два дня обратно, — кивает женщина. — Почему? — некогда расслабленный, Юань напрягается забывая жевать и выглядит очень комично со стороны. Как хомяк с пухлыми щеками, полными еды. — Питер прилетел по работе, я увязалась за ним. Вас поведать и… — улыбка с лица пропадает на мгновение, а потом снова появляется, но уже почему-то холодная, — мальчиков проведать. — Мы отвезем тебя, — кивает Куань, а Исюань подхватывает, успевая закидывать в рот новую порцию мяса. — Нет, нет, — отнекивается Цю Ли, — я сама, не хочу вас беспокоить. — Нам не слофно! — продолжает разговаривать с набитым ртом Исюань, за что получает ложкой по лбу и улыбку от старшего, и вот теперь Юань давится взаправду, запивая огромные комки набранные в рот, водой. КУАНЬ УЛЫБАЕТСЯ, вот что мамы творят со своими детьми. — Где ты остановилась? — Какой-то загородный отель, — женщина приставила большой палец к подбородку, вспоминая название, — этим занимался Питер, так что я не помню, — усмехнулась она пожав плечами. Был бы здесь Чжань, не смог бы сдержать слез. Ван Ибо был очень похож на мать. По поверью — дочери должны быть похожими на отцов, а сыновья на матерей, тогда они будут счастливыми — Ибо в этом плане повезло куда больше Куаня, который от матери перенял лишь улыбку. На втором этаже слышен грохот и какие-то вопли. Мадам Ван дёргается от неожиданности и обеспокоено смотрит в сторону звука, затем переводит взгляд на Куаня, положив от испуга руки на грудь. — Я проверю, — шепчет Исюань, уже вставая из-за стола. Его останавливает Куань. — Будь с мамой.

***

Вэнь Цин уже закончила перевязку, когда Чжань зашел в кабинет. Она в спешке помогла старшему надеть футболку и вышла из комнаты, даже не посмотрев в сторону Чжаня. — Как ты? — Закрывая дверь за девушкой, Чжань подходит к Исину и помогает тому подняться. — Я сам, — останавливает его Исин и действительно, без всяких препятствий, встаёт со стула. — Нормально. Как всё прошло? — Куань теперь глава Южного района. Исюань заправляет Шаньдун и Аньхой. — Юань? — посмеивается Исин. — Наш Юань? — Да… — поддерживает скептицизм друга Чжань. — Думаю ему можно и уже нужно доверять что-то посерьëзней, чем простой патруль улиц. И ещё одно — Чжань делает короткую паузу — …Ты не против, если люди Сынена и Сонджу перейдут тебе? — осторожно спрашивает. — Нет. Чжань доводит Исина до его комнаты и долго стоит пока Исин не достает свой телефон. * — Исин, мне нужна твоя помощь. Это срочно. Не говори никому, просто приедь. * * — Исин, мне нужна твоя помощь. Это срочно. Не говори никому, просто приедь. * * — Исин, мне нужна твоя помощь. Это срочно. Не говори никому, просто приедь. * Исин продолжает до тех пор пока не звучит глухое — «хватит». Чжань стоит ещё несколько минут, а затем, проглотив ком в горле, начинает: — И ты молчал, — сжав кулаки, Чжань сдерживает себя, чтобы не начать кричать. — Джексон писал тебе и просил о помощи, а ты молчал? — Он написал это до того, как парни умерли, — как будто бы оправдался Исин. — Так что… — Что… — злой и растерянный взгляд давит на Исина, — «так что» что? Не стоило говорить нам о том, что возможно член семьи в опасности? Да черт возьми, почему возможно?! — Чжань не выдерживает и срывается на крик. — Он прямым текстом просит о помощи! — А ещё просит никому не говорить! — выпаливает Исин. — Да как ты мог скрывать такое! Ты не думал, что это может быть связанно со смертью ребят? Не думал, что… — Чжань прикусил язык, дабы не сказать ничего лишнего. — …Джексон может быть в этом замешан? — продолжал «лишнее» Исин. Чжань застывает. «Значит он тоже думал об этом?» — красной строкой проносится в голове — «И даже после этих мыслей молчал!» — кричит все нутро, но Чжань лишь молчит, прожигая Исина взглядом. — Я понимаю, как это выглядит, Чжань… — Исин встает с дивана и медленно направляется в сторону омеги. — Понимаю, о чем ты думаешь… — О чём же? — провоцирует его Чжань. Исин лишь проглатывает ответ и продолжает. — Но Джексон… — Исин снижает голос и кажется таким не защищённым и открытым в данный момент, что Чжаню становится не по себе, Исин не часто такой, от слова никогда. — Это же Джексон, — выдыхает он с улыбкой, смотря на потухший давно экран. — Джексон, Джексон, Джексон! — нервничает Чжань. — Сынен, Сонджу, Ибо, — загибает три пальца руки и тыкает ими в плечо Исина и это причиняет боль, как физическую, так и моральную. — Ты ведь тоже об этом думал? — Я искал. Не было ничего, чтобы указывало на Джексона. — Но ведь и того, чтобы опровергало тоже… — утверждает Чжань, зная ответ. — Хорошо, — выдыхает он, — даже если отбросить эту ужасную мысль про то, что… — Язык не повернулся это сказать, поэтому Чжань продолжил. — Почему ты молчал, зная, что он может быть в опасности? — недоверчиво спрашивает Чжань, начиная подозревать, что Исин что-то знает об участии Джексона во всем этом, но не скажет. — Идиот, — шепчет Исин, — потому что идиот. — И не поспоришь… — Чжань разворачивается в сторону двери и берется за ручку. — Чжань! — останавливает его Исин, схватив за плечо. — Не говори никому. Чжань не оборачивается и молчит около пяти секунд. — Отдохни хорошенько, — убрав с себя руку Исина, выходит из комнаты. Куань приходит в тот момент, когда Чжань быстрым шагом идёт в сторону своей спальни. Старший перехватывает подрагивающую руку и обеспокоено смотрит на Чжаня. — Всё хорошо? Исин в порядке? — смотрит на недавно хлопнувшую дверь и отпуская руку, направляется в комнату. — Более чем, — на автомате отвечает Чжань, останавливая Куаня. — Не трогай его сегодня. Ладно? Куань корчит лицо в очевидном «не умеешь ты врать» и спокойно выдыхает. — Мама… — не договаривает, видя Чжаня, который от данного слова вроде поумерил пыл. — Что? Что-то случилось с мадам Ван? — сменяет тон с раздражённого на более мягкий, но в то же время чуть напуганный. — Нет, все хорошо. Просто она прилетела сегодня. Сейчас в доме. Мы услышали крики и вот я тут, пришел проверить не нажрался ли ты опять… — Черт! — выругивается Чжань. — Давай обо всем завтра, — выдыхает рвано, пытаясь настроить нормальное дыхание. — Мама хочет съездить на… — Я понял. Это же… Ну… Очевидно, — пожимает он плечами. — Ты с нами? — Думаю… — Чжань трет виски и поднимает усталый взгляд, — завтра, Куань, обо всем завтра. Не дожидаясь ответа, Чжань уже более спокойно пошел в свою комнату.

***

— Бо, — выталкивает из себя Чжань спустя два часа после сегодняшнего пиздеца. Совсем нет нежности в данном слове. Не потому что он больше его не любит, вовсе нет, все потому что его рядом нет и он говорит это безмозглой камере с уебской, мигающей красным цветом, лампочкой, — сегодня на улице теплее и мне не приходится кутаться в твои теплые вещи, — омега усмехается, перебирая пальцами, — не переживай, я разговариваю шепотом, не потому что я заболел. Просто боюсь, ребята услышат и снова начнут думать, что я свихнулся, — Чжань делает глубокий вдох и быстро выдыхает, — я наконец-то перестал ныть, — гордо кивает он и улыбается в камеру, — нет, правда, надоело. Исин сказал, что это ужасно и он прав, мне пора вести дела, которые ты оставил на меня, мелкий гаденыш, — Чжань сжимает кулаки на своих бедрах, тем самым сминая спортивные штаны. — Кстати, Исин… Идиот, — Чжань делает неловкую паузу. — Знаешь… Джексон писал ему, просил о помощи и о том, чтобы он приехал к нему… — Чжань часто моргает скрывая слезы, он же перестал ныть, а сейчас слезы выдают его ложь. — А он не приехал и нам ничего не сказал. Никому… Ужасные мысли лезут в голову, Ибо. Я не могу так больше. Подозревать пропавшего друга в твоей смерти, смерти Сынена и Сонджу, выше моих сил, но по другому, я не могу… Он пропал без следа. Да, просил помощи у Исина, но что, если помощи в побеге и укрытии. Выше моих сил, А-Бо… Ты мне нужен, — Чжань всхлипывает. — Да, я обманщик, — смеётся он утирая слезы. — Да, обманул, не перестал я ныть, но я не могу, Бо-ди. Ты нужен мне! Твои руки, твои глаза, губы, все черт возьми, мне нужен ты, весь, без остатка. Прости, Баобэй… Прости меня за то, что я так слаб. — Чжань, — в комнату входит Исин и Сяо резко вскакивает, в панике пытаясь убрать камеру. — Что это? — тыкает Чжан в сторону камеры и хмурит брови. — Стучать не пробовал? — грубо отвечает омега, шмыгая носом и убирая камеру в ящик. — Я извиниться хотел. — Всё нормально. — Прости… — гнусавит Исин из-за заложенного носа, будто не слыша ответа Чжаня. Обернувшись, Чжань видит совсем другого человека. Он даже на секунду задумывается, «Исин ли это?». Отведя глаза, альфа шмыгает носом и тянется растянутым, длинным рукавом к щеке, вытирая выступившую слезу. Чжань в ступоре, он себя то не знает как успокоить, а тут он… который никогда не плачет. — Что если он мертв, — громкий всхлип раздается по комнате, а затем Исин чувствует, как попал в плен нежных рук. Как давно он этого не чувствовал… — Исин, — тихо выдыхает Чжань. Ещё пару часов назад он думал, что Исин нагло врёт ему в лицо без капли стыда, а теперь он чувствует, как вздрагивает тело в его руках и все сомнения разом идут прочь. Не зная какие слова подобрать, лишь гладит альфу по голове. — Просто верь. — Я больше не могу… Я не поехал к нему, когда бы нужен, — Чжань чувствует, как колючий еж прячет свои иголки и расслабляется в его объятиях, — я так и не сказал ему… — широкие плечи альфы поднимаются от всхлипа и кулак ударяется об грудь омеги. — Не сказал, «прости»! Чжань лишь крепче кутается в шею альфы, прижимая его к себе. Запах. Чертов запах терпкого Бурбона и сигарет, вперемешку с медикаментами. Чжань чувствует, как действие таблеток просто в миг растворяется, ведь какими бы сильными они не были, желание есть желание, даже если нет любви, даже если нет симпатии. Исин не дурак, он почувствовал запах течного омеги ещё с утра, но виду не показал, сейчас же, стоя рядом с Чжанем, чувство накатившего тогда возбуждения усилилось в разы. «Нельзя» — думает Чжань. «Не смей» — думает Исин. Преодолев этот этап, Чжань отталкивает от себя Исина и направляется в ванну. Заперев за собой дверь, Чжань включил холодную воду и, опустив под неё голову, простоял так секунд пять. Тяжело дыша, он облокотился спиной об холодный кафель и медленно спустился, выравнивая дыхание: — «Чертова течка» — изнывал Чжань, буквально плача, ведь понимал, к чему это может привести в доме наполненном альфами. Он почувствовал ужасное возбуждение, что скрутило низ живота. Дотянувшись до шкафчика, Чжань достаёт вибратор и стянув штаны, направляет его внутрь себя. Это уже давно не приносило никакого удовольствия и облегчения, но выбора не было… его рядом не было. Плохо. Он кончил, но возбуждение не отпускало. — Чжань! — в дверь буквально ломятся, от чего ужасное чувство паники растет. — Уйди, — кричит омега, глотая соленые слезы. Дверь всё-таки открылась, но Чжань не видел из-за зажмурившихся глаз от очередного спазма. Дальше лишь теплые руки, которые несут его на кровать и запах, который ещё больше сводит омегу с ума. Феромоны Исина восхитительно смешиваются с его, создавая вокруг них опьяняющий аромат. Сердце Чжаня колотится в груди, когда теплая рука касается возбужденного органа. — Я могу помочь, Чжань… — сам того не хотя в мыслях, Исин поддается телесным ощущениям. — А-а-Бо, — болезненно мычит Чжань и не отпускает руки альфы. Проходит немного времени, прежде чем болезненные вздохи превращаются в пыхтения от удовольствия, и он полностью впускает в себя Исина, чем вызывает у себя ужасное чувство. Он пожалеет об этом и будет жалеть до конца жизни, но уже поздно… горячие слезы обжигают холодное лицо. Омега не может закрыть глаза, даже прикрыть не получается, ведь сразу, вместо темноты, лицо его истинного альфы. Душевная боль сковывает тело и не даёт расслабиться. Исин с холодным рассудком понимает, что это лишь для того, чтобы Чжаню стало легче… «Какой бред!» — думает Исин, вдалбиваясь всё сильнее. Чувство того, что он сейчас трахает мужа своего покойного друга, убивает его сознание, но тело до сих пор искушается и Исин лишь ускоряет темп, вбивая твердый член в омегу. Чжань просто лежит в кровати, пытаясь собрать мысли во что-то внятное. Он не винит Исина, ведь тот просто хотел как лучше, он даже не винит себя за то, что поддался, ведь это его природа. Он бьет себя по щеке и выдыхает. «Какая к черту природа!» — орет он внутри себя. Захотел бы, справился, но он решил просто пойти по-легкому пути, от чего становится хуже. Они оба получили то, чего хотели их тела, и оба уничтожили себя этим.