Колючее покрывало было почти что налеплено на человека, лицо которого отражало лишь смех. Истерический? Возможно. Он смеётся так, чтобы его сиделка, которая трудилась на кухне, не заметила этого. Он бы называл его любыми словами, такими как: нянька, сиделка, дворецкий и так далее. Но никак не собственным парнем. Илья - его друг. Да, перепехнулись. Но это... Произошло совершенно случайно. Выпили и пошло поехало. Это было, как бы так сказать, без чувств что - ли? Просто организм требовал.
Конечно же, об этом происшествии узнал Рома - объект влюбленности. Они уже как три года были вместе. Видимо, кто то узнал их в том баре и решил залезть в его личную жизнь, напечатав все доказательства Мокрице. Может, даже пару снимков было. Но в баре они лишь... Поцеловались, да? Всё остальное, вроде как, произошло в квартире Ильи, которую он снял на приезд в Украину. Вадим уже не помнит.
Телефон вибрирует.
"Ромочка:)"
Несколько оглушающих криков в трубку
" Да чтобы ты сдох, урод! "
На все свои оправдания, по типу
" Я не хотел, это произошло случайно. Я люблю тебя, Ром. ", Мокривский отвечал лишь одно
" Да пошел ты нахуй со своими оправданиями. Я то думал, что у нас все серьезно. А ты идёшь и ебешься с кем захочешь! Вот раз тебе нравится такой образ жизни, так иди и трахайся с ним сколько угодно! "
Скинул трубку.
— Вадь, ты чего ржёшь как не в себя? - то ли беспокоился, то ли интересовался, Яцкевич. - Я не нашел таблеток от кашля, так что, вот.
Он протягивает в руку напротив чай. Зелёный? Вадим когда то пробовал такой. По вкусу похоже на мочу, и слава богу, он никогда не узнает, какая она на вкус. Но, после неловких обнимашек со стороны, Козаков успокоился и, в знак вежливости, отпил немного горячей "воды".
Как оказалось, после той ночи, открытое нараспашку окно простудило Вадима. Теперь он был похож на ежа, закутанного в горсть яблок.
— Спасибо. - добавил тот, чтобы сгладить напряжённую атмосферу.
Будет сложно. Сложно будет смотреть на Яцкевича и не вспоминать об этом инциденте. Как тот срывал футболку, кусался, целовал куда глаза глядят, после снимал штаны и, то ускорял толчки, то специально разбавлял удовольствие медленными. Казаков про себя замечает, что хоть он и не помнит всех подробностей, то по тому, как сейчас охуенно чувствует себя тело, он считает, что это был шикарный секс... И даже то, что Илья был сверху, никак Вадима не смутило. Это было что - то необычное, так сказать.
Но пора перестать об этом думать. Тебе просто понравился секс, Вадим. Никаких чувств. Успокойся.
— Вот... - Эвелон внезапно постукивает по телу поближе, чтобы пробудить уже заснувшего на его плече Илюху. - Я благодарен тебе за все это приглядывание за мной, но, Илья... - глубокая пауза. - Ты же должен понимать, что та ночь ничего не значит, правда ведь?
Яцкевич продолжает мурлыкать на плече Вадима, вдыхая и выдыхая горячий воздух ему в шею. "Ещё хуже... Зачем ты это делаешь, Илья? Ты же просто... Черт! Ты, мать мою, великолепен."
Не успев очнуться от нелепых, как Ваде казалось, мыслей, он услышал телефонный рингтон. Не свой. Мобильник лежал на тумбе, так что, посмотреть, кто звонил, не составило никакого труда.
"Слава".
Вадим снова постукивает по Илье, но тот не реагирует. Он на самом деле не хотел его будить. Хотелось, чтобы Яцкевич ещё так полежал. Подольше. Это.. Мило.
Так что, трубку придется брать самому.
— Алло? - на трубке слышится всем знакомый голос.
— Алё, Слав. - косясь на Илюху нежным взглядом, тот все же продолжает. - Это Вадим.
— Вадя? - видимо, человек на той трубке удивляется. - Ты что, в Россию приехал? Как?
— Нет, нет, нет. Это Илья ко мне прилетел. Мы стримить собирались, но как то не задалось.
Ага, действительно, не задалось. Да если бы Вадим знал, что так будет, то никогда бы не приглашал спящего на его плече человека в Украину.
— А как так? Мы же сегодня должны были встретиться. - похоже, Слава ещё больше недоумевает. - Не понимаю я его действий чего - то... - шепотом.
— А?
— Да тут такое дело просто. Вы же с Ромой мутите? - послышалось "угу" и человек на трубке продолжил. - Мне Илья вчера признался, когда мы по поводу видеоролика в тг общались. Я его искал везде, он на звонки не отвечал. Надо бы обсудить, что это было, так как я вообще не понял этого прикола.
"Да ну нахуй." - пронеслось у Вадима. Что вообще Яцкевич творит? У Илюхи точно какая то вакханалия с чувствами. Козаков так и не понимает, что этот парнишка хочет от Вадима. Зачем вообще был этот бар, выпивка и ночь.
— Вадь. - Илья дёргает того за край рукава, держащего телефон, но тот не отзывается. - Вааадя - уже протягивает Яцкевич, утыкаясь носом в шею.
— Слав, позже перезвоню. - решает добавить. - Совёнок проснулся. - улыбка.
Илья вдруг потягивается и отбирает у Козакова кружку с чаем, отпивая несколько больших глотков. Отставляя ее на прикроватный столик, он ластится к Вадиму. Садится к нему на колени, убирая покрывало, облакачивается на плечи и целует. Целует с языком, проводит им по зубам, а после углубляет поцелуй и немного отстраняется. Вадим даже не сопротивляется, а наоборот засовывает руки под толстовку Ильи, прижимает к себе и поглаживает его спину.
— Илья, ты забыл, что я болею. - указав на губы, усмехнулся тот. - Заразишься же.
— А ты забыл, что тебя дома ждёт Рома. - так же усмехается. - И твоих извинений.
После этих слов, Вадим немного отталкивает Илью, убрав руки из толстовки.
Рома... Забыл про Рому. Ромочку...
Встрепенись! Не лезь ты под эту ласку. Всё давно решено:
"Ты.
Любишь.
Рому."
— А как же Слава? - выпаляет, будто огонь, на ухо Ильи.
Теперь и Яцкевич отстранился, аккуратно слезая с коленей Вадима, опрокинув голову на спинку дивана.
— Я не знаю, Вадь... - Илья будто в себя сейчас уходит. - Я люблю его, правда. Но... Тебя тоже.
И тишина. Длинная. Около минут двадцати. Около минут двадцати они были в тишине.
Илья смотрел в потолок, а Вадим трепетно перебирал пальцы и тёр ладошки, как будто хотел вызвать огонь. Ему не было холодно. Никак. Было жарко.
— Не ври самому себе. - начинает Козаков, наконец прервав могильную тишину. - Ты ко мне ничего не чувствуешь. Как и я к тебе. Мы оба совершили глубокую ошибку. Мы друзья, понимаешь? Друзья, которые перешли черту.
— Ты так думаешь? - недоверчиво смотрит сам на себя Яцкевич, оттягивая край футболки - Я сам себя не понимаю.
Понимая, что это надолго, Козаков решает стать личным психологом Ильи. Всё таки, он имеет хоть какой, но опыт. Три года с парнем живёт.
Немного оглядевшись, будто кто то их заметит, Вадим присаживается поближе.
— Когда ты общаешься со Славой, вот что чувствуешь?
Присев поудобней, Вадим принялся слушать.
— Любые эмоции, если честно. Все чувства. - нейтрально хрипит Яцкевич. - Иногда больше смущения, когда происходит неловкая ситуация. Иногда проливаю грустинку, когда он общается с какой то девушкой. Да я ведь сам не знал, что в него влюблен. Не знал, что... Ну, такой. А потом, как то все надоело, решил признаться. Слава ничего не ответил, я выключил телефон и прилетел к тебе. Хотел забыться. И, честно сказать, у меня это получилось ровно до того момента, как ты мне о нем не напомнил.
Кашель. Проснулся кашель у Ильи.
— Блять, реально заразился. - у обоих вызвало улыбку и даже немой смех.
Вадим потянулся к своей сумке, что стояла за диваном и достал пару таблеток, протянув их в ладонь Яцкевича.
— У тебя все это время были таблетки?
— Верно.
Вадим не знал, почему их не выпил. Хотел, чтобы Илья проявил к нему заботу? Бред...
Подождав, пока Илья проглотит одну из них, Вадим решил продолжать тему:
— А теперь, расскажи, что чувствуешь при общении со мной.
Почему то у Козакова что то дернулось. Действительно захотелось узнать, что же чувствует Илья по отношению к нему.
— Ну, много чего. - как будто повторяет те же слова, чтобы не обидеть Вадима. - С тобой весело, правда. Ты очень хороший друг и как человек отличный. Я очень рад, что мне удосужилось с тобой познакомиться. Ты крутой. - немного стукнув кулачком о Вадима, они ухмыльнулись.
— А теперь сравни. - Казаков немного потускнел, опустив глаза в пол, сам того не замечая. - Сразу ясно, кого любишь.
Яцкевич перебирал свои слова, внезапно прыгнув от радости. Наконец то он определился и понял себя! Вот, что ему было нужно. Поддержка кого то близкого и его помощь. Когда нибудь, Илья отплатит тем же.
Но спустя пару прыжков, он уселся обратно и немного отвернулся.
— А если он меня отвергнет?
Эта возможность... Какого то хуя понравилась Вадиму и он улыбнулся. Что, мать твою, происходит.
— Послушай, если пойдет что то не так, обращайся ко мне, я смогу вам помочь. - в то время мысли говорили об обратном.
Вадим немного коснулся прохладной руки Ильи, а после и вовсе переплел пальцы в замочек.
— Вадь, ты это... - виновато смотрит Яцкевич на друга. - Прости за вчерашнее. Если что, я расскажу все Мокривскому. Скажу, что ты не виновен, мы были под алкоголем и это я к тебе приставал. Вообщем, подтвержу все твои слова. Буду надеяться, что тебя простит. Мне бы не хотелось, чтобы из за меня рушился брак.
— Брак? - Вадим ушел в свои мысли, поэтому услышал только последнее слово.
- А вы не женаты? - уточняет Илья.
— Женаты. - Странный взгляд Яцкевича прожигает душу, на что Вадиму приходится объясняться. - Извини, я просто тебя не слушал и услышал только "брак".
— Я говорю, прости за вчерашнее.
— Да ничего, сам разберусь. - махает рукой Казаков. - Ты это, лети к своему любимому. У вас там встреча.
Илья ещё некоторое время смотрит на Вадима и отцепляет замок на их руках. Встаёт, собирает вещи, говорит, что заранее купил билет, так как приехал только на один стрим, которого по итогу не состоялось и зовёт Козакова с собой в коридор.
— Ну, это же съёмная хата. - молвит Яцкевич. - У меня самолёт через минут двадцать. Так что, ты сразу к Роме или меня проведешь?
— Давай проведу.
***
В такси была хорошая атмосфера. Водитель не мешал. Когда Илья попросил включить свой альбом, тот согласился. Они развлекались, как могли. В большинстве смеялись конечно, потому что от шуток Вадима мало кто устоять может. Иногда кринжовые, иногда баян, а каламбур вообще ужас. Но... Это казалось очень смешным. Особенно в компании с Ильёй.
Сняли множество сторис, как "примеряют" разные масочки в Инстаграмме.
Конечно, эти сторис видит Рома и решает отписать своему любимому.
Роман Мокривский
[ Вадь, ты домой когда? ]
Не ни упрёков, ни криков. Обычное сообщение. Неужели успокоился? Да и это вполне обыденно. Говорят, если человек любит, долго не будет злиться. Только вот... Вадим уже не понимал. Любит ли он Рому? Нет, конечно любит, но что то удерживает его.
Вадим Козаков
[ Скоро. Провожаю Илюху до аэропорта. ]
Кратко и быстро.
Роман Мокривский
[ Прости, что вспылил вчера. ]
Странно, что он извиняется за это. У тебя парень изменил, а ты абсолютно спокоен.
Вадим Козаков
[ Ничего. Всё нормально. ]
Отложив телефон в карман толстовки, Вадим поднял глаза на Илью, который без какой либо совести смотрел прямо в текста сообщений и радовался. Радовался, что все хорошо. Что все наладилось. Что он не разрушил чью то семью. Загладил вину.
— Это надо будет отметить. - говорит Илюха, полный бодрости.
— Поздно уже. - мямлит Казаков, глядя в окно, за которым мелькал один из аэропортов Киева.
Яцкевич заплатил таксисту и вышел из машины. Уже собирался уходить, махал на прощание, но вдруг подошёл к ещё стоявшей машине. Немного приземлился и попросил у водителя открыть окно со стороны Казакова.
И тут, у Ильи возник вопрос:
— Вадь, а тебе... - пауза. - Понравилось?
- Конечно. - Вадим, сам того не понимая, тянется к Илье, но тот того останавливает, очень тихо прошептав имя "Рома".
Таксист закрывает окно. Илья уходит.
***
И теперь, заходя в квартиру своего дома, он находит Рому с чемоданом в руках. Ничего не говорит, не пытается остановить, а просто пропускает на выход. Всё происходит в тишине и молчании.
Вадим всё понимает, но не может действовать.
Он понял, что все время не мог сам себе признаться. Признаться в том, что с Ромой только из за
его любви, сам он ничего не чувствовал. Лишь искал ложную цепь, чтобы за нее зацепиться.
Он сам сказал Илье про Славу. Сам уговорил его улететь.
Сам проебал свое счастье.
И теперь, в его голове лишь одно:
"Ты
Любишь
Илью"
