«Я вечное разочарование для моего отца,
но смирился с этим.»
Тирион Ланнистер
Путь до поместья занимал чуть меньше дня. Голова у Данте раскалывалась, а к горлу то и дело подступала тошнота, поэтому периодически приходилось просить кучера остановить. «надо было взять с собой эль.» Он с удовольствием представил лицо отца, учуявшего запах алкоголя. Но он вряд ли придет встречать Данте. Скорее всего, сошлётся на занятость или придумает любой другой повод. Демьян Пелетье не был добрым. Ну, не к Данте точно. При любой удобной возможности он демонтировал подчёркнутое безразличие. Подъезжая к усадьбе, он увидел одинокую высокую фигуру, кутавшуюся в шаль. Данте спрыгнул с подножки экипажа и улыбнулся. - Не стой на ветру, простудишься. - Мальчик мой! Она, прытко сбежала со ступеней, обхватила Данте за плечи и начала осыпать поцелуями его лицо. Он рассмеялся и обнял ее. - Старость сделала тебя сентиментальной. Хельга оттолкнула его и шлепнула рукой по плечу. - Какое хамство! - Где мой дражайший отец? - На охоте. Будет поздно. Мы не знали, когда именно тебя ждать… - Он не достоин твой лжи, Хельга. Прибереги ее для того, кто этого действительно заслуживает. Хельга поджала губы, коротко кивнула. - Пойдем, я тебя накормлю. Поместье казалась заброшенным городом, из которого, по неведомым причинам, ушли все жители. Безрадостное, угрюмое место, где нет надежды на счастье и светлое будущее. Мимо Данте тенью прошмыгнула служака, низко опустив голову и смотря в пол. Он, никогда не был свидетелем, но догадывался, что отец не чурается и телесных наказаний. Когда Данте был маленьким, отец порол его за любую, даже самую невинную шалость. В его воображении, данный метод воспитания, должен был сделать Данте послушным и дисциплинированным. Но он лишь молча терпел и злился, а затем вытворял что-то еще более эксцентричное. Отец приходил в бешенство и все повторялось. Когда Данте вырос, все усугубилось. Видимо отец думал, что поркой делу уже не поможешь, поэтому пару раз пытался ударить Данте, но тот уже мог постоять за себя. В один из таких моментов, Данте с такой яростью и силой оттолкнул отца, что тот влетел в резной сервант, разбил стекло и сильно порезал руку. Тогда Данте почувствовал, что находиться в одном шаге от убийства. Он был готов хладнокровно забрать жизнь близкого человека. Это заставило его сбежать из дома. В тот же день он послал письмо Себу. С тех пор встречи с отцом стали редкими и крайне неприятными. С болью в сердце, Данте понимал, что и на мать он тоже мог поднимать руку. В главном зале, на самом видом месте, висел портрет матери Данте. Он горько усмехнулся, подошел поближе. «какое свинство.» Отец выставлял свое мнимое горе на самом видном месте. Мама была красивой. С рыжими, кудрявыми волосами, голубыми глазами, сияющими задором и персиковой кожей. Данте не был на нее похож. От нее ему достались только кудри. Слава богу на отца он похож тоже не был. Судя по портретам и рассказам Хельги, его темные глаза и смуглая кожа, это подарок от прабабки Инсаф, уроженки архипелага Нехбет. На фоне Златана Данте, конечно, выглядел пленником, не видящим солнечный свет годам. Но на фоне болезненно бледных представителей высшего общества выделялся. - Ты выглядишь непривычно. Никак не могу понять, что изменилось. Они с Хельгой сидели на заднем дворе, расположившись в плетеных креслах, и пили чай. - Просто ты давно меня не видела. - Нет, мой дорогой. У тебя глаза горят. - Это из-за ненависти. - Ненависть плохое чувство, мой мальчик. Оно сожрет тебя, причмокивая и даже не подавится. - Ты говоришь со всем как… - Данте замялся на секунду, пытаясь понять, стоит ли открываться Хельге. Но подумал, что ее старое, консервативное сердце не выдержит, поэтому решил что делать этого не стоит. – ... мой друг. - Ну кем бы твой друг не был, он мудрый человек. - Как ты можешь работать у него? Уедем со мной, завтра же! Я уверен, при дворе найдется достойное место, отвечающее твоим навыкам и квалификации. Она вздохнула, отставила чашку на стол, сложила руки на коленях. Данте вдруг увидел, что на ее коже стало еще больше пигментных пятен. Это почему – то сильно его задело. - Я единственная кто способен хоть чуть - чуть держать твоего отца в узде. Покинь я это место, даже святые не знают, что тут начнётся. Я не могу так поступить со всеми этими людьми, Данте. - Не хочу, чтобы последние года ты провела в этом доме. Хельга ободряюще улыбнулась, протянула руку, потрепала Данте за плечо. - Мое место тут. Рядом с твоей матерью. Я обещала, что не оставлю ее, и слово свое намерена держать. Даже если ее с нами уже нет. - Ты заставляешь меня чувствовать вину. Складывается ощущение, будто я ее бросил. - О, нет! Нет, нет! Нисколько! Выброси эти глупости из головы. Ты поступил правильно. Это большая редкость в наше время иметь выбор и тем более делать его. Эмилия тобой бы очень гордилась. От последних слов у Данте предательски защипало глаза, он резко выпрямился, хлопнул ладонями по коленям, поднялся. - Пожалуй, мне стоит отдохнуть, поездка была утомительной. Пойду спать пораньше. Перед тем как пойти спать Данте посетил восточное крыло, в котором, когда-то жила его мама. Вся мебель была накрыта тканью, слой пыли лежал плотным слоем. Он заглянул в спальню, в которой будучи ребенком, нашел образ Святого Нормана. Зашёл в комнату служившую маме своеобразной художественной мастерской. Повсюду были картины. Яркие цвета, иногда даже слишком яркие. Он постоял, рассматривая картины. «вот так она видела мир. ярко, броско.» На столе лежала стопка бумаг. Данте начал ее перебирать. Пейзажи, зарисовки. Рука его замерла. Он не мог поверить своим глазам. Дерево, только - только подернутое первыми листками, а на ветке сидит ворон. Он поднес листок ближе к глазам. Точно ворон, сомнений не было. Данте отложил другие листы в сторону. Ворона же оставил себе. Аккуратно сложил листок и вышел из комнаты. Отец соизволил встретиться с ним только ближе к вечеру второго дня. Он явно проверял выдержку Данте. Проверку он прошел с блеском, даже обдумывал, не пойти ли тоже поохотиться. И пусть Демьян Пелетье ждет его, своего непутёвого сына. Но откинул эту идею, поскольку хотел как можно быстрее вернуться во дворец. Вернуться к Тео. Демьян Пелетье сидел за столом, в рабочем кабинете, Данте расположился, напротив, в кресле. - У меня проблемы с сердцем. - Не знал, что оно у тебя есть. Демьян пропустил его комментарий мимо ушей. - Я пью настойки, выписанные лечащим врачом, но это не дает особых гарантий. - Жалеть тебя я не намерен. - Об этом я не прошу. - Тогда какого черта я тут делаю? У меня есть определенные обязанности при дворе, я там не прохлаждаюсь, попивая вино на мягких перинах. - Я собираюсь начать отбор невест. Сначала Данте не понял. Подумал, что отец говорит о себе. Но внезапно осознание окатило его холодной волной. - Будешь отбирать их как коров на ярмарке? Цепкий взгляд зеленых глаз сверкнул яростью. - Прекрати дерзить. - Я не собираюсь жениться из-за твоей прихоти. - Тебе необходимо остепениться. Женитьба тебя исправит. Я тебя знаю… Данте от души расхохотался. Он держался за живот, не в силах остановиться. Ничего смешнее он в жизни не слышал. Демьян терпеливо молчал. Он всегда отличался ледяным терпением, если противник был в той же весовой категории что и он. Данте, с удовлетворением понял – отец его боится. Он больше не сопливый мальчуган. Он взрослый человек, с репутацией и связями. За спиной которого стоит, без пяти минут, король. - Ты ничего обо мне не знаешь. Иначе понял бы, что женитьба по расчету не имеет со мной ничего общего. - Я женился не по любви, – ровным голосом начал Демьян Пелетье. Если таким образом он хотел успокоить Данте и направить диалог в мирное русло, он не угадал. Данте пришел в ярость. - И что из этого вышло?! Бесконечные измены, ссоры, истерики. Что? Думал, я не вижу, не слышу? Думал, я не знаю, что умерла она от разбитого сердца, не вынесла твоего безразличия? - Данте… - Заткнись! Заткнись, заткнись! – в порыве Данте грохнул рукой по столу. Вцепился пальцами в волосы, тряхнул головой. - Ты отобрал у меня единственного человека, которого я любил! Единственного кто любил меня. Искренне, безвозмездно. А я ее даже не помню. - Ты вынуждаешь меня, сын. Женитьба обязательное условие. Я лишу тебя титула, наследства. - Да я чхать хотел на это! Если такую цену я должен заплатить за то, чтобы иметь хоть малейшую возможность выбирать, с кем разделить жизнь, я готов. Не надо меня пугать. Засунь себе все это, сам знаешь куда. Он встал и вышел из кабинета, громко хлопнув дверью. Данте брел, словно в тумане, просто шел, куда глаза глядят, пока красная пелена не спала с глаз. Очнулся он уже у могилы матери. Ее похоронили под старым красным кленом. Он сел прямо на землю, оперся спиной о надгробный камень. Как бы сложилась его жизнь, не умри она? Какие советы давала? Чему учила? Любила ли его сейчас, видя, каким он стал? «мама, я так устал» Данте достал медальон с образом Святого Нормана. - Надеюсь, ты присматриваешь за ней. Я на тебя рассчитываю, приятель. Следующим утром он уехал не прощаясь с отцом.