***
Эрик занял свое обычное место в библиотеке — стол в дальнем углу, подальше от окон и раздражающих флуоресцентных ламп библиотеки. Подальше от людей. Ближе к книжным полкам и теням. Он достал свои книги, блокнот, тетрадь с нотами, несколько заточенных карандашей и методично разложил их на столе. Надир был на тренировке цветной гвардии, и не задержится там надолго. В понедельник они планировали подготовиться к первому экзамену по европейской истории. Эрик уже знал большую часть этого предмета. Он изучал его с тех пор, сколько себя помнил. Конкретная тема теста — Архитектура Франции, а точнее, Парижа. Эрик уже довольно хорошо знал предмет, но он будет учить его вместе с Надиром, чтобы поддерживать видимость того, что он еще один «нормальный» старшеклассник. Парень ухмыльнулся под хирургической маской. Эрик знал, что не был «нормальным». Так почему же он испытывал «нормальное» чувство влюбленности? Почему он чувствовал «нормальную» реакцию на девушку, что, казалось бы, его привлекала, но о которой он ничего не знал? Он отказался признать ее имя. Имя делало ее настоящей. Принять его, означало признать его чувства к ней. Эрику никогда раньше не приходилось сталкиваться с чем-то подобным, он чувствовал, что если он будет отрицать это, оно просто пройдет; однако, чем больше он отрицал — тем больше расстраивался. «Почему? Почему именно сейчас? Почему я не могу контролировать это? Возьми себя в руки, Эрик! Она просто девушка… Красивая девушка… Каждый миг, когда я думаю о ней, я теряю драгоценное время! Я должен сочинять! Я должен быть… Я…» Он начал чиркать ноты, в качестве формы эмоциональной разрядки. Мелодия в его голове, была дикой и неконтролируемой, как и его мысли о ней. «Черт! Я уже должен был окончить школу! Я должен был окончить, когда мне было двенадцать! Тогда бы я ее не заметил! Меня бы сейчас тут не было… И тогда бы я двигался дальше… Без Надира… Без моего лучшего друга…» Мысли о том, чтобы оставить Надира позади, вызывала у него чувство вины. Он тут же пожалел о них и принялся отчитывать себя. «Нет, я не брошу ни Надира, ни Ханов… Просто… Я бы мог двигаться дальше… Не увидя такого чуда, как она…» Эрик пытался сосредоточиться. Он бессознательно записывал свои чувства в виде нот в свой блокнот. Композиция была беспорядочной и бессвязной. Он пытался бороться с собой, но думал только о ней. Ее улыбка. Даже ее смех эхом отдавался в его голове. О, как его сознание вобрало ее черты в себя, заставляло вспомнить всю ее прелесть! Теперь все, чего он хотел, — это забыть. Забыть о блеске ее голубых глаз — как они полны жизни. Забыть о цвете ее кожи — ее безупречной мягкой коже! Забыть о шелковистости ее длинных светлых волос, без сомнения, ее аромат был опьяняющим! Он не мог не думать, каково это — просто коснуться пальцем ее щеки… «НЕТ!» — крикнул он себе, тут же отбросив эту мысль и уставившись на свои руки. Его левая рука крепко сжала карандаш, когда музыка в голове поглотила его разум. Эрик решил перестать писать и положил обе руки на стол, вытянув пальцы во всю длину. Он заставил себя вглядеться в это зрелище: обесцвеченная, покрытая шрамами кожа и ненормально длинные пальцы, напоминающие пальцы скелета. Он представил, как его отвратительные руки касаются этого нежного совершенства, ее щеки. О, она бы съежилась! Она бы отпрянула с отвращением! Она была бы права, оттолкнув его руки в подобном жесте. Такова была реальность. Его реальность. Ярость заполнила его душу, когда он бессознательно сломал карандаш и вдавил большой палец в острые осколки. Боль, которую юноша почувствовал, была незначительной — он должен был что-то предпринять, чтобы отвлечься от постоянных мыслей о ней. Он должен учиться. Нет, он должен притвориться, что учится. Пытаясь вразумить себя, он сурово отчитывал себя. «Прошло меньше недели! Меньше недели! Что, черт возьми, с тобой не так?! Позволить себе опуститься до такого! Взгляни на факты— на реальность… На свою реальность. Она такая красивая… А ты… Ты…» Он закрыл глаза, с болью принимая очевидное. В тот момент, когда он думал, что взял себя в руки, ревность поглотила его, заставляя его невинный интерес к ней, перерасти в ненависть к… Мальчишке. Теперь в сознании Эрика развернулась жестокая борьба. Соревнование, в котором он знал свою участь. «Конечно, она будет гулять с мальчиком…Красивым мальчиком… Мальчиком, который гораздо лучше подходит ей. Естественно, она выберет его…» И снова он попытался убедить себя быть разумным. «Ты сосредоточился только на ее лице. Есть нечто большее, чем просто красота. Может, она глупая. Да! В конце концов, она первокурсница* — я имею в виду, что она еще молода, ей еще многое предстоит узнать и вырасти… Она вырастет еще более… Что если она совсем неинтересная?» Чем дальше он думал в этом направлении, тем легче было переключиться. Но… …Этот мальчишка… Конечно, этот мальчик вызовет ее смех. Конечно, он сделает ее счастливой… Конечно, она одарит его прелестью своей улыбки… Конечно, он будет тем, кто нежно прикоснется к ее… Лицу… Эрик медленно открыл глаза, в его большой палец все еще впивались щепки от сломанного карандаша. Е-Его руки совершенны! У него прекрасное лицо! Держу пари, на его теле не единого изъяна, в то время как я… Взгляни правде в глаза, чертов идиот! Она никогда не увидит в тебе ничего, кроме урода, коим ты являешься! Но… «Нет! Она не для меня… Нет! Но в ней есть что-то… Что-то что…» Но… «Это не имеет значения. Я не могу принять реальность! Почему я не могу выбросить ее из головы? ПОЧЕМУ?» У него закружилась голова. Каждая рациональная мысль уступала место противоречию. Как бы он не старался думать о ней, мысли продолжали всплывать в голове. Эрик сидел там один, поглощенный своими мыслями и едва способный дышать. Юноша не заметил, что его большой палец кровоточил и был усеян осколками графита. Оторвавшись от своего хаотичного сознания, он смутно начинал осмысливать происходящее. Прежде чем Эрик полностью осознал свою рану, звук тихого голоса отвлек его. Он сразу узнал мелодию… «Ария Маргариты с драгоценностями» из оперы «Фауст». Эрик поднялся со своего места и направился на звук. Как прекрасно это звучало для него. Его заинтриговал тот, кто напевал эту арию. Эта песня не входила в список самых популярных арий. Еле слышимое напевание доносилось из-за длинной книжной полки. Парень заметил, что это был отдел по Философии, раздел «F-G». Он тихо обошел книжный шкаф. Его глаза округлились, когда он увидел… её… Это пела она! От удивления Эрик схватился за край полки, чтобы не упасть из-за внезапно ослабевших ног; его движения стали крайне неуклюжими, и из-за несколько книг с грохотом упало на пол. Шум отвлек девушку от её учебы, и она посмотрела в сторону того, что её отвлекло, на упавшие книги, а затем и на него. «Черт-черт-черт-черт-черт-черт!» Паника, всё, что Эрик сейчас чувствовал, это самая настоящая паника. Если бы она могла видеть его лицо целиком, то увидела, как оно залилось румянцем. Эрик начал быстро поднимать книги с пола, желая просто стереть из памяти девушки воспоминание о том, что она его видела. Перед тем как он попытался быстро сбежать, блондинка уже оказалась возле него и села на колени, чтобы подобрать пару пропущенных им книг. — Вот, позволь мне помочь… ОХ! — она громко вздохнула. — ТВОЙ ПАЛЕЦ! Девушка отреагировала быстрее, чем Эрик. Она быстро взяла его за левое запястье и начала осматривать кровоточащую рану, из-за чего хватка его ослабла и все поднятые им книги вновь упали на пол. — Это плохо, что рана до сих пор кровоточит! Пошли со мной! Не отпуская его запястье, первокурсница повела его к водяному фонтанчику, что был совсем недалеко. Совершенно парализованный от шока, Эрик позволил ей вывести себя из библиотеки. Девушка намочила кусочек своего шейного платка, всё ещё держа юношу за руку. Она одной рукой выжила лишнюю воду и осторожно приложила импровизированную повязку к большому пальцу Эрика. Блондинка аккуратно вытирала засохшие струйки крови, что спускались до самого запястья парня. Он не знал, насколько глубока его рана. Эрик вздрогнул от прикосновения прохладной ткани, но сдержал какое-либо внешнее проявление эмоций. Удивление от такого внимания с её стороны переросло в дальнейший шок и странное оцепенение. Эти ощущения только усилились, когда девушка взяла его руку в свою. — Рана выглядит нехорошо… — задумчиво проговорила она, поднеся руку Эрика ближе к своему лицу. — Давай присядем и разберемся с этим. Она указала жестом на свободный стол. — Давай ты сядешь там, а я сяду напротив тебя и… Первокурсница оборвалась на полуслове, когда она наконец-то увидела лицо Эрика. Она осмотрела того, кого видела перед собой, и замолчала. Он был таким… высоким. Она совсем не обратила внимания на его рост, осматривая его рану, и как юноша возвышается над ней. Он носил хирургическую маску. Почему? Он чем-то болеет? Волосы парня были густыми, черными, и торчали в разные в стороны, в то время как челка скрывала его правый глаз. Его глаза. Что так её привлекло в его глазах? Брови парня были такими же черными и густыми. Они даже были красивыми, но его кожа… Его кожа была болезненного желтоватого цвета. Как она потом заметила, на лбу парня было что-то вроде странной деформации или шрамов. Челка юноши была как-будто бы специально уложена так, чтобы скрыть большую часть его лица. Но его глаза. Густые ресницы обрамляли янтарные глаза и впалые круги под ними цвета оникса. Если смотреть с того ракурса, с какого сейчас девушка осматривала его лицо, то казалось, что белки его глаз было будто-бы желтоватыми, и тем не менее глаза юноши, казалось бы… светились? Но во взгляде она разглядела… глубокую печаль. Это были глаза человека, который испытал страдания. Но какие? Блондинка ощутила тяжесть в груди, и как в её животе появляется странное ощущение тепла. Её рука всё ещё сжимала его запястье, что заставило парня отвести взгляд в сторону от такого пристального взора. Она бы так и смотрела на него, если бы тот не прочистил горло, желая прервать такой неловкий момент. — ОЙ! Ох, о, Господи! Прости меня! — тихо проговоила первокурсница, теперь уже опустив глаза и смотря на его руку в своей руке. — Я нарушила твои границы! Я просто задумалась! Мне нужно было спросить тебя, а не… Я… Мне очень жаль! Она тут же отпустила его руку, и вновь посмотрела в глаза парня. Щеки её пылали от стыда, в то время как взгляд погрустнел. Девушка ожидала какого-то возмущения с его стороны. Возможно, какой-то ненависти и злобы в его серьезном взгляде, но вместо этого она увидела только нежность. Пускай он ничего не говорил, однако смотрел на неё с теплотой. — Могу ли я?.. — спросила светловолосая перед тем, как снова взять брюнета за руку. Он медленно кивнул, не разрывая с ней визуальный контакт. — Ты уверен? Я не могу как-либо ещё извиниться… Я чувствую, что… — Всё в порядке, — тихо ответил Эрик. Звук его голоса вернул девушке чувство тепла внизу живота, а румянец на щеках вспыхнул с новой силой. Его голос был мягким, глубоким и… печальным. Она смотрела, как юноша отодвигает для неё стул, понимая, как он ей благодарен за такую маленькую помощь. Он сел напротив неё, теперь также смотря в лицо первокурсницы. Она обнаружила, что теперь ей тяжело снова посмотреть ему в глаза. Ей было важно знать, не раздражает ли она его и не хочет ли он, чтобы девушка ушла; но всё, что она видела в его взгляде, было лишь тепло. Девушка сняла с плеча небольшую сумочку, и достала оттуда небольшую коробочку, после чего вынула из неё пинцет, антисептик для рук и пачку салфеток, что по размеру были схожи с кошельком. Эрик не мог отделать от шока, когда с удивлением смотрел на неё. Он ещё мог осознавать того, что сейчас с ним происходило. Всё просто случилось! И так быстро! Так неожиданно! Будь он каким-то другим подростком, то всё это выглядело бы весьма комично; да, именно комично. Парень положил себе руки на колени, стараясь сохранить хоть какие-то остатки достоинства. А потом блондинка наконец-то поняла… поняла, что она увидела. — Я знаю, что это не самая лучшая санитарная помощь, но… это всё, что у меня есть, — первокурсница положила на стол салфетки, взяла в руку пинцет и смочила его в дизефенцирующем средстве, убрав салфеткой лишние капли. Эрик осторожно положил руки ближе к ней на стол. Девушка уже потянулась к ним, но тут же отстранилась. Сама того не осознавая, этим движением она заставила юношу вздрогнуть. Он со злостью убрал руки со стола, вновь положив их к себе на колени, сжав кулаки. Из-за чувства ненависти к самому себе брюнет с силою сжал челюсть. «НАКОНЕЦ-ТО! Теперь ты увидела… ДЕВЧОНКА?! Всё это время ты держала за руку труп!..» Светловолосая храбро посмотрела парню в глаза и прежде чем он отвернулся от неё, увидела в его взгляде боль. «УХОДИ! УХОДИ СЕЙЧАС ЖЕ!» — кричал Эрик про себя. — Прости, — её тихий голос разрушил ход его мыслей. — Я опять хотела это сделать. Я снова хотела взять тебя за руку без твоего разрешения! Я знаю, я до этого уже спрашивала, и всё было нормально, но я просто… я просто… Девушка вновь осмелилась умоляюще посмотреть юноше в глаза. Он вновь повернулся к ней и ничего, кроме искренности, не увидел в её взгляде. Под своей маской Эрик… улыбнулся… и эту же улыбку она увидела в его глазах. С его лица пропала напряженность, но она всё ещё не спускала с него глаз. — Моё имя Кристина. — Эрик. — Эрик, могу ли я?.. — она протянула к нему руку. Неуверенно потянувшись к ней, он взял её руку в свою. Теперь, когда они оба успокоились, брюнет опасался того, что теперь девушка будет обращать больше внимания на его уродства. Она осторожно держала его за руку, когда начала аккуратно вынимать занозы из его ладони. Эрик не мог оторвать взгляда от её лица, ожидая того момента, когда на нём появится гримаса неприязни и отвращения. — Может быть немного больно, так что, если что, то, пожалуйста, скажи мне! Если ты захочешь, чтобы я остановилась, прошу, дай знать, и я остановлюсь. Эта девушка не переставала удивлять! Она беспокоилась о том, что он чувствует? Не больно ли ему?.. Кристина. Их взгляды снова встретились. Блондинка увидела, с каким облегчением юноша кивнул, отойдя от шока. Она начала тихо напевать «Песню о драгоценностях», чем привлекла внимание Эрика. — Тебе… нравится опера? — внезапно для себя спросил он. — Я знаю, многие находят её старомодной и даже нелепой, но я… подожди! Ты… ты знаешь «Песню о драгоценностях»? — Я… — Эй! Извини, я опоздал! В занятиях Цветной Гвардии произошли кое-какие изменения, так что я… Надир невольно прервали парня и девушку, когда он подошел к столу. Надира крайне заинтересовала та сцену, что он сейчас наблюдал. — Эрик? Что случилось? Он ничего не ответил. Парень повернул голову в сторону Кристины, что всё также обрабатывала разодранный палец его друга. — Так, теперь может немного щипать… — Кристина капнула антисептика на рану Эрика на его тонком пальце. Она была права. По его телу прошлась волна неприятного ощущения, но парень остался сидеть смирно. — Вот. Это лучшее, что я могла сделать. Постарайся пока не мочить рану, хорошо? Как только Кристина отпустила руку Эрика, он тут же убрал её, всё ещё отводя взгляд куда-то в сторону. — Я… наверное, мне лучше уйти. Мне еще надо отнести книгу о Гёте, — тихо и грустно проговорила она, ошарашенная резкой переменой в настроении Эрика. Когда девушка собрала свои вещи, Надир улыбнулся ей и протянул руку. — Привет, моё имя Надир… вижу, что ты уже познакомилась с Эриком. Мы здесь готовимся к тесту по Истории Европы в этот понедельник. — Рада познакомиться, Надир. Меня зовут Кристина. Ого, тест будет в этот понедельник? Это же так скоро! — Ну, это AP, так что… — А по какой теме будет тест? — Архитектура Парижа, Франции. — Правда? Насколько я помню, наш учитель по истории говорил, что историю Парижа можно поделить на четыре архитектурного периода: Римский, Средневековый, Ренисанс и Классический. Почти все строения в Париже симметричны и организованы. Кстати, ты знал, что Римскую архитектуру можно легко узнать? Они будто бы были созданы для того, чтобы вызывать чувство восхищения, доминирования. А сам Париж просто прекрасен, ты так не думаешь? У Надира от удивления округлились глаза, а рот приоткрылся. Эрик, делавший вид, что он всех «игнорирует», не мог не разделить эмоций своего лучшего друга. — Ой, прости! Я не хотела жужжать вам на уши! — Кристина покраснела. — Просто я очень люблю Европейскую Историю! И архитектура просто изумительна! — Ого… это было круто! Может тебе следует занять с нами толик и присоединиться к подготовке к тесту? Мне кажется, мы даже от тебя кое-чему научимся! Надир не мог скрыть своего удивления, которое Кристина вызвала своими словами. — Ой, это мне напомнило кое о чем! Надеюсь, что я ещё не опоздала, мне надо забежать в администрацию… — Пардон? — М-м-м… Мне надо забрать одну вещь… Надир мог только кивнуть в знак согласия. Вновь повисла неловкая пауза. Кристина оглняулась на Эрика, что также продолжал их «игнорировать». — Надеюсь, что тебе уже лучше… — шепнула девушка, смотря на брюнета. Она пыталась скрыть своё разочарование из-за такой внезапной холодной отстраненности за улыбкой, обращенной к Надиру. — Было приятно познакомиться, Надир. — Взаимно, Кристина! Если у тебя будут какие-то вопросы, или нужно будет помочь с Парижем, то мы будем только рады помочь! Когда Кристина ушла, Надир сел напротив Эрика, что только сейчас наконец-то посмотрел в сторону уходящей девушки. — И что это было? Ты мог бы нормально попрощаться с ней, а не молча игнорировать! Что случилось? Эрик, ответь мне! Брюнет посмотрел на него печальными глазами. — Она… Она прикоснулась ко мне, Надир. Она просто… Парень смотрел на свою руку, заставляя себя принять то, что произошло… то что действительно только что произошло. — Да! И ты слышал, что она говорила?! Это просто… просто, вау?! Надир не обратил внимания на то, что Эрик вновь ушел в себя, продолжая отводить взгляд куда-то вдаль. «Значит, она не глупая… и интересная…» Кристина. Только сейчас Надир заметил этот уже знакомый для него взгляд в глазах Эрика. Он уже «не был» рядом с ним. Парень начал жалеть о том, что он не был рядом с лучшим другом, когда тот нуждался в нём, из-за чего он и поранился. Наблюдая за брюнетом, его осенило: впервые в жизни к Эрику кто-то проявил доброту — кто-то кроме Надира и его семьи — и эту доброту к нему проявил самый настоящий, живой ангел.Глава 1
5 августа 2021 г. в 03:04
С начала семестра прошло меньше недели. Меньше недели прошло с тех пор, как он увидел ее.
Первый день выпускного года начался как ни в чем не бывало. Все рутинно. Все как обычно. Те же лица среди старших классов, те же учителя, что и в средних. Ему было скучно. Ему всегда было скучно.
Конец первого дня, однако, был необычным. Для него все было по-другому. Он стоял, прислонившись к стене снаружи, и слушал, как Надир пересказывал сегодняшнюю классовую политику. Эрик услышал девичий смех. Смех, который он слышал, имел уникальную ритмичность. Совсем не раздражающий тон, если сравнивать его с другими голосами девушек из старшей Парижской школы. Он решил, что этот звук был «терпимым»; нет, скорее, «приятным». Случайно оглянувшись на новый взрыв смеха, парень не мог оторваться от того, что наблюдал.
Что-то изменилось в нем, когда он увидел ее. Его грудь сжалась, а в горле пересохло. Эрик уже стоял, скрестив руки на груди, но при виде ее, крепче обхватил себя руками. Его плечо выдерживало вес скрипичного футляра, но когда его мышцы напряглись, его начало трясти. Он никогда не чувствовал подобного… Это беспокоило его.
Надир не мог не заметить изменения в поведении лучшего друга. Он привык к отстраненному поведению Эрика, когда говорил на темы, которые его не интересовали, но, по крайней мере, он делал вид, что слушает его.
— Эрик? Земля-Эрику. Прием. Ты меня слышишь?
Надир протянул руку, пытаясь привлечь внимание друга. Когда его ладонь соприкоснулась с его плечом, резким движением левой руки Эрик крепко сжал запястье Надира.
— Воу, Эрик! Все хорошо! В чем дело? — спокойно спросил Надир.
Юноша не был шокирован реакцией Эрика. Зная его историю, в резком захвате руки не было ничего необычного.
Эрик быстро отпустил руку своего лучшего друга, продолжая смотреть, как девушка проходит мимо них. Надир так же молча присоединился за наблюдением происходящего. Девушка была не одна. Она разговаривала с мальчиком-одногодкой. Он видел, что тело Эрика оставалось напряженным, пока те не скрылись за углом, и только тогда парень расслабился. Надир быстро собрал пазлы воедино.
— Она первокурсница. Ее зовут Кристина Даае, — улыбнулся он.
— Что ты имеешь в виду? — ответил Эрик, изо всех сил стараясь приуменьшить интерес к полученной от лучшего друга информации.
— Ничего. Совсем ничего, Эрик. Будучи президентом класса, я имею некоторые преимущества, — подмигнул Надир. — Кроме того, я просто поддерживаю разговор информацией, которая может тебя заинтересовать… — он сдержал улыбку.
— Пф, без малейшего понятия, что ты имеешь в виду, — возразил Эрик. — Кстати, извини, за то, что было… Я… Я не хотел так хватать твою руку, — его слова были тихими, но, проходя через хирургическую маску, которую он носил, они звучали более мрачно.
— Все нормально, я понимаю. Просто… Просто будь полегче с этой хваткой, хорошо? — сказал Надир, потирая слегка пульсирующее запястье.
Эрик кивнул, и они пошли домой.