***
Когда Генри Гейгер иммигрировал из Франции в Америку, в 1860 году, его репутация блестящего молодого архитектора и строителя последовала за ним. Он завершил свои первые строительные работы (три дома в Париже) еще до того, как окончил свое обучение в Национальной школе изящных искусств. В 1861 году он взялся за свой самый амбициозный проект — спроектировать и построить школу, посвященную высшему образованию. Как мастер архитектуры, он отправился в рискованное путешествие в неизвестность. Проекты зданий были уменьшенными копиями, сильно напоминающими Институт Франции (как главенствующее здание), Жё-де-Пом (как гимназию) и Пале-Рояль (как здание гуманитарных наук и изящных искусств). В экстравагантном внутреннем дворике находилась точная копия фонтана Фонтен-де-Мер. Проекты Гейгера сделали эти здания жемчужинами чистой красоты и неописуемой изобретательности. Спонсором проекта был один из самых богатых и влиятельных людей (по слухам это был сам Корнелиус Вандербильт), что питал искренний интерес к работам Гейгера. Поэтому на постройку здания не жалели ни средств, ни мраморных колонн и лестниц, ни позолоты, ни импортного дерева, ни резных каменных статуй и прочих роскошных материалов. Под самой же школой была целая сеть туннелей для обслуживания здания, а также паропроводов и канализации. Юная дочь спонсора была просто без ума от репродукции Пале-Рояля, где было зеркало размером 25 на 14, с позолоченным орнаментом из херувимов и роз. Её просьба заключалась в том, чтобы поместить это зеркало за сцену, где студенты обычно дожидаются своего выхода. В переданном от её имени сообщении Гейгеру и его команде говорилось: «Пусть ученики могут взглянуть на себя перед самым ответственным моментом!» Гейгер нашёл зеркало изящным; однако в строительстве здания у него были другие потребности и приоритеты в установке нужного оборудования. Во время своего внезапного визита в школу, юная Мадемуазель (и якобы сам мистер Вандербильт!) пожелала посмотреть, где расположено зеркало. В суматохе и в спешных поисках подходящего места, один из неопытных рабочих намеревался временно установить зеркало перед входом в один из подземных туннелей, с учетом того, что другие прилегающие территории всё ещё строились. Юной Леди так понравилось расположение зеркала, из-за чего оно там так и осталось, и вход в подземный туннель был навсегда закрыт и забыт. Парижская Академия была построена в 1911 году. Вскоре после этого школу открыли для приёма и обучения студентов. Гейгер скончался в 1912 году; у него остались овдовевшая жена, пятеро взрослых детей, четырнадцать внуков и крупное наследство для каждого члена семьи.***
Время шло, и вместе с ним здание школы порой менялось. В 1939 году, из-за всеобщей паранойи насчет приближающейся Второй Мировой Войны, была построена сеть бомбоубежищ. Подземные маршруты были самой разной продолжительности и простирались на север, юг, восток и запад. По сей день два туннеля расположены за пределами Парижского кампуса. Первый находится на северной стороне Уэббер-роуд, а второй — недалеко от Леру-стрит. Третий же расположен в непосредственной близости от здания Пале-Рояль, а последний выход из бомбоубежища находился на окраине парижского бейсбольного поля. Лестница, ведущая в теперь уже запечатанный и давно уничтоженный туннель, расположена прямо по левую сторону полевого забора. На данный момент лестница, ведущая под землю, известна как «Лестница в Ад». Что это за лестница и откуда она взялась — остается загадкой для всех нынешних студентов Парижа. Незадолго до 1970 года, во время пожара были уничтожены копии зданий Института Франции и Жё-де-Пом, в то время как репродукция Фонтен-де-Мер во внутреннем дворе никак не пострадала. К 1975 году все оставшиеся после пожара руины были снесены, и началось строительство новых, более современных зданий. Парижская Академия работала как частная школа, и её спонсоры решили, что для того, чтобы выжить во времена перемен, школьные здания необходимо модернизировать. Но на деле затраты на восстановление репродукций в том виде, в котором они когда-то существовали, были чрезвычайно большими, и о них и речи быть не могло. Эта идея была быстро отвергнута. С новыми постройками пришло и новое название — Парижская Старшая Школа (ПСШ). ПСШ продолжила функционировать, как частная школа, предоставляя ученикам образцовое образование для подготовки к поступлению в колледж. Даже после сноса прежнего здания и постройки нового, старые туннели бомбоубежищ в большей степени оказались нетронутыми. Фактически остатки предыдущего здания просто добавили ещё один слой к подземным уровням, в то время как новые ходы под землей были построены по новым планам и оснащены современной энергосистемой. На сегодняшний день в текущих официальных отчетах Парижской Старшей Школы чертежи старых туннельных систем, бомбоубежищ и подземных выходов не перечислены и не проиллюстрированы.***
Однажды, когда Эрик ещё только перевелся в Старшую Школу, он до обеда практиковался игре на скрипке в одной из звуконепроницаемых комнат для занятий по музыке. Ему тяжело давалась «Чакона» Баха из партиты ре минор, BWV1004. Всё больше разочаровываясь в себе и в пьесе, он, в конце концов, потерял самообладание и пнул ногой старую скамейку для пианино прямо в стену. Когда он сильно топнул ногой, то обнаружил, что под полом было как будто бы пустое пространство, в отличие от того места, где он стоял во время своей игры на скрипке. Опустившись на колени, чтобы лучше осмотреть пол под собой, Эрик нашел «люк» под ковровым плиточным полом. Он быстро спрятал свою находку, однако ему просто не терпелось узнать, что находится в темном туннеле, что был прямо под его ногами. Уже на следующий день студент взял с собою фонарик, запасные батарейки и сменную одежду. Так начались его исследования. Первыми открытиям Эрика были четыре отдельные мраморные лестницы. Красота этих лестниц побудила его продолжить изучать подземные ходы. На протяжение всего месяца Эрик ежедневно заходил в ту комнату и спускался в «люк». Старая система освещения нуждалась в доработке, но ему удалось починить некоторые светильники. Понимая, что ему не хватает того времени, что было выделено на его музыкальную практику, на самостоятельные исследования туннелей, Эрик сказал Надиру, что какое-то время будет пропускать ланч, потому что «ему надо больше практиковаться». Когда Надир предложил ему «составить компанию» во время его музицирования, то Эрик ответил, что в этом нет необходимости, так как ему нужно сосредоточиться, а присутствие парня будет его только отвлекать. Теперь, с чуть большим количеством времени в запасе, он придумал, как получить доступ к другим дверям, что могли привести его в новые места. Дыра, оставшаяся после взрыва бетона, в нижней части одной из мраморных лестниц вела к другим подземным ходам под административным зданием, тренажерным залом и библиотекой. Через два месяца Эрик понял, что график его вылазок снова должен измениться. Он понимал, что Надир может начать что-то подозревать, если Эрику вновь понадобится дополнительное время для своих практик, потому что тот знал, что Эрику никогда не требовалось уделять занятиям так много времени, чтобы выучить тот или иной предмет. Конечно, секреты должны были оставаться секретами и, пускай Эрику было больно от этого, но он не мог рассказать своему лучшему другу о том, что делает. Он не стал бы ставить его в такое опасное положение, учитывая, что кого-то одного из них или сразу их обоих могли поймать с поличным. Эрик решил проникнуть в школу ночью. Будучи опытным мастером в искусстве взламывания замков, попасть в школу не стало для него большой проблемой. Он спланировал свой маршрут так, чтобы обойти ночные датчики движения и действующие камеры видеонаблюдения. Благодаря этим ночным прогулкам, парень смог найти старые бомбоубежища и аварийные выходы. Также он обнаружил, что один из подземных туннелей находятся рядом с той улицей, где он жил, и что передвигаться с помощью метро намного проще, удобнее и это не нарушает закон. Он обнаружил давно вышедшие из употребления ходы к некоторым частям здания «Arts and Letters» под сценой и за ней, а также туннель за огромным позолеченым зеркалом. В другую же ночь он наткнулся на огромную пещеру под каменным мостом с небольшим источником проточной воды, что находился прямо под школьным двором. Перед летними каникулами и втором годом обучения Эрик стал настоящим экспертом в навигации по подземным туннелям, тайком добывая ключи от «новых» областей. Другим (и пока что самым важным) открытием, которое он сделал — неплохие места для наблюдения за решетками и в вентиляционных отверстиях в классных комнатах и коридорах.***
Пройдя по жаре и через несколько крутых поворотов, он наконец-то почувствовал прохладу. Эрик укрылся в тени своего наблюдательного пункта, с нетерпением ожидая конца второго урока.