Мне нужен доктор

Доминик Моя малышка выглядит совсем напуганной. Мне тоже было страшно в первый раз. Потом привыкаешь. Только ходить начинаешь с оглядкой. Потому что приходит осознание того, как слаб человек и как легко его убить. Тише, милая, тише. Моя ладонь ложится на щеку Анабель. Я приподнимаю голову своей милой малышки и заглядываю в глаза.       — Отпущу, милая, конечно отпущу, — прикасаюсь губами к её лбу. — Я не только нас отпущу, но и подарю нам свободу.       ― Что ты имеешь в виду? ― кажется ее голос срывается от ужаса. ― Ты убьешь нас?       — Нет, я нас не убью. Мы закончим здесь и отправимся в новую жизнь. Мои губы накрывают её поцелуем. Она не отвечает, будто в ступоре. Ну ничего, я терпелив. С Анабель я очень терпелив. Я целую её нежно, моя рука скользит ей под куртку. Раньше я и не замечал, что запах крови так сильно возбуждает. Я хочу взять её прямо здесь, втрахивая в это окровавленное подобие человека.       — Анабель, ты хочешь меня? — отстранившись, заглядываю в её испуганные глаза.       ― Н…не очень… ― шепотом отвечает она.       — Ну да, я ведь так мало внимания тебе уделил. Или тебе больше он по вкусу?! — резко разворачиваю её спиной к себе, стаскиваю куртку. — Джинсы и футболка? А где же твое платье, которое так нравилось мне? Я напеваю «Крылья» Наутилосов. Не мешая сладкой парочке любоваться друг другом. Куртка летит на пол. Рука заползает под футболку.       — А ты дрожишь, — вкрадчиво шепчу на ухо. — Ну так что, он тебе нравится? Хочешь, чтобы он прожил подольше?       ― Мне нравился ты, Доминик. Но не тогда, когда стал пугать меня. Прекрати это, ― почти строго заявляет Анабель.       — Так нравился, что даже ответить не удосужилась? Как интересно… Что ж, допустим, я поверил. Я не могу прекратить это, моя милая. Не бойся, Анабель, я не чудовище, — перевожу взгляд на своего пленника, привлекаю его внимание шлепком по ненавистной роже. — Ты слышал, Чертила? Ты ей не нравишься. И мне ты тоже не нравишься. Знаешь, что делают с теми, кто никому не нравится? Рогатый лишь слабо мычит в ответ. Думает, что знает. О нет, Рогатик, ты даже не представляешь, что я для тебя приготовил. Анабель       ― Зачем на него тратить время? ― мое сердце сжимается от страха за себя и жалости за Андрея. Боже… что же я натворила? Надо как-то протянуть время и отвлечь Доминика, чтобы дать возможность сбежать хотя бы моему другу. А со мной… со мной итак все ясно. Из это квартиры я уже живой не выйду. Знаете, а мне плевать. Вся моя жизнь превратилась в одну точку. Ту самую вспышку, которую я видела во Вселенной, лежа на асфальте. Я уже никогда не смогу быть собой. А была ли я вообще?       ― Доминик… ― придаю голосу мягкости и чуть прижимаюсь к нему, слегка качнув бедрами, ― давай просто уйдем отсюда. А он останется умирать медленно. В одиночестве… Мы сядем в машину и уедем далеко. Как тогда… ночью. Нам будет хорошо. В отличии от него.       — Он слишком много видел, — руки Доминика прижимают к себе еще крепче. — Ну что ж… Если он сам не попросит его добить, я оставлю ему жизнь. Доминик отпускает меня, берет кусачки и начинает освобождать Андрея. Его тело опускается на пол, страшно и подумать, сколько времени он так простоял. Доминик, отложив пистолет, сдирает остатки водолазки с парня и берет в руки коньки.       — Знаешь, я раньше был массажистом. Позвоночник — удивительная штука. Казалось бы, просто косточка… Но нет, — взгляд Доминика скользит по обнаженной спине, потом по пятке лезвий коньков. Я перебираю в голове все варианты, чем можно было бы ударить его. Но скорее всего ничего хорошего из этого не выйдет, а только разозлит проклятого маньяка. И тут решение приходит в голову внезапно, как выстрел. Почему же я сразу про это не подумала? Доминик… надеюсь массажист из тебя лучше, чем психолог. Пока он разбирался с Андреем, я осторожно, без резких движений лезу в задний карман джинс и достаю телефон. «Я в беде» Быстро строчу адрес, выбираю контакт «Мария». Тяжелый, глухой, но с неприятным хрустом в конце удар совпадает с нажатием на кнопку «Отправить».       — Хочу, чтобы ты чувствовал ту же безысходность, что и я! Любишь лёд?! Попрощайся с ним, — слова, брошенные грубо, резко, с каким-то маниакальным наслаждением перебивают болезненный стон Андрея. Пятка лезвия снова и снова обрушивается на позвоночник. — Любишь рисовать? Больше не сможешь! Лезвие конька дробит перетянутые стяжками и побагровевшие пальцы. Брызги крови летят в разные стороны. Телефон выскальзывает из моих рук и падает на пол. Сгусток крови с чавкающим звуком попадает мне на футболку… комната закружилась. Сдавленные крики Андрея слышатся как будто из-под толщи воды. Я должна ему помочь, но слишком темно. ― Я сейчас… Делаю шаг и наступаю в пропасть. Черная масса Вселенной опускается на меня невесомостью и бережно уносит куда-то очень далеко. Доминик Какое же наслаждение — уничтожать своего врага. Чувствовать хруст ломающегося позвоночника. Добегался сволочь! Мой внутренний демон ликует — расправив крылья терзает остатки поверженного Чертилы, отгрызает кусочки его души, кусочки его счастья. Слюни летят вперемешку с кровью. Это прекрасно! И даже возбуждает! Анабель… Бросив всё, я подхватываю падающую Анабель. Что с ней? Обморок?       — Анабель, милая моя, ну ты чего? — я сажусь на пол, устроив её на своих коленях. Прижимаю себе, покачивая, словно баюкая дитя. Комната вокруг забрызгана кровью. Посередине — лежит тело. Кажется, еще живое… А может, и нет. Зачем мы здесь?       — Анабель… Я прикасаюсь губами к её лицу. Закрываю глаза. Что с ней? Моя милая, любимая, тебе плохо? Пальцами нащупываю тихий пульс. Осторожно хлопаю по щекам.       — Анабель, очнись, прошу.       ― К-кровь. Очень много…ты обещал не убивать его, ― её лицо бледное, с зеленоватым оттенком, но в глазах появилась какая-то… уверенность?       — Прости, малышка, — придерживаю за затылок, чтобы она не видела ничего кроме моей груди. — Да, пожалуй, действительно слишком много. Я не убил, как и обещал. Я всегда выполняю то, что обещал тебе. Давай уйдем отсюда, как ты и хотела? Хочешь? Прямо сейчас. На секунду Анабель замирает.       ― Нет, нам надо тут все убрать. Ведь могут прийти его родственники. А нас найти… отпечатки пальцев. Как в кино, знаешь?       — Ну да, а если живым оставить, то он еще и много чего расскажет. И до ноута доберутся, а там переписка с тобой, между прочим. Что ты к нему едешь. Теперь понимаешь, что надо либо валить из города, либо убить и сжечь? — ласково, почти как ребенка, уговариваю её, одновременно вставая. Пистолет и остатки стяжек летят в рюкзак. — Идем. Анабель Черт! Доминик, ну какого хрена…быстро ищу как бы оставить подсказку Марии. Точно! Номер машины, она поймет. Точно поймет как меня найти… по дороге в коридор быстро вывожу цифру 7 на пятне крови, которое расползлось по стене уродливой кляксой. Но вторую цифру написать не успеваю.       ― Анабель! Не копошись! ― сильная рука резко дергает меня и я успеваю только бросить взгляд на Андрея. Растерзанное тело превратилось в кровавое месиво, совершенно лишившись человеческих очертаний. Мой всхлип гулко тонет в быстрых шагах по подъезду.       ― Доминик, мы в крови, ― чувствую соленый вкус слез на губах. Может это его задержит и даст шанс Марии приехать? Только бы её телефон был включен. Только бы она успела…       — Да, милая. Это временно. Ты ведь на машине приехала? Наверняка, у тебя там есть влажные салфетки. Мы уйдем из этого ужасного места, а потом я вытру кровь. Хорошо? Его ладони ложатся мне на щеки, заставляя смотреть на него.       — Анабель, милая, ты меня слышишь? Мы уходим, всё кончилось, всё позади. Я уберу кровь, если ты её так боишься. На секунду меня обуял ужас. И знаете, что самое смешное? Не за свою жизнь… а за светлую алькантару идеально чистого салона. Из моей груди вырвался смешок, который начал перерастать в истерику. Анабель, ты такая дурочка. Доминик смотрит на меня с непониманием. Как ты можешь понять, мой жестокий сталкер? Я даже сама себя не понимаю.       ― У меня ещё и колготки есть! ― сквозь смех произношу я и сгибаюсь пополам от хохота. Да, мать твою! Я идеальна!       — Вот видишь, ты умничка. Моя милая Анабель, — его рука гладит мои волосы. Он выглядит немного отрешенно, будто бы мы не стоим на лестничной площадке, где нас в любой момент могут заметить. В нескольких метрах от совершенного преступления, забрызганные чужой кровью. Ему будто бы наплевать. — Всё будет хорошо. Горячие губы снова касаются моего лба. Этот поцелуй возвращает меня в реальность, которая все больше и больше напоминает дешевый триллер. Мы выходим в холод. На улице темно, а снег так красиво лежит белой пеленой, пряча под собой жесткий, черный асфальт. Так же как и Доминик прятал свою сущность за личиной психолога. Мы садимся в машину и я тут же включаю подогрев сидений и руля. Может мне осталось жить недолго, но мерзнуть я точно не собираюсь.       ― Куда? Доминик открывает бардачок и достает влажные салфетки.       — Разве это сейчас не важнее? — он начинает протирать салфеткой следы крови. — А куда бы ты хотела? Я наблюдаю, как красные пятна превращаются в розовые, безобразно размазываясь по одежде и салфеткам. Куда можно поехать с маньяком? Я не знаю…мой мозг отказывается думать. На меня нападает ступор.       ― Я хочу домой, Доминик. Слезы снова бесконтрольно текут по моему лицу.       ― Мы можем закрыться в моей квартире и никого не впускать, ― хоть бы прокатило. Мария точно будет меня искать там в первую очередь. Я утираю лицо рукой и громко шмыгаю носом. ― Можем кино посмотреть. Хочешь? Я Тарантино люблю.       — А я — тебя. Хорошо, давай поедем домой. И будем смотреть, что угодно. Только вместе. Доминик Мы приезжаем домой к Анабель. Я ухожу в ванную, чтобы смыть кровь и задерживаюсь там дольше, чем надо. Этого времени ей хватит, чтобы сбежать или вызвать полицию. Демон молчит. Я вообще его не вижу. Может, остался доедать того парня? А было ли его убийство оправданным? После всего, что я сделал с ним, мне не стало легче. И Анабель не поняла меня. Просто напуганная девочка. Ей не нужен ни я, ни мой мир.       «А ты сам себе нужен?» Задав вопрос своему отражению, я не слышу ответа. Насвистывание из «Убить Билла» сопровождает моё возвращение в комнату. Я сажусь рядом с Анабель и жду. Нам не нужны слова. Просто дай мне побыть с тобой ещё несколько минут… Мне жаль, Анабель. Действительно, жаль. Я хотел, как лучше. Хотел изменить мир. Но что я сделал в итоге? Убил пару-тройку десятков мудаков, да перепугал единственную девушку, которую действительно полюбил. Изменился ли мир от этого? Вряд-ли… Раньше мне казалось, что я приближаюсь шаг за шагом к своей цели. Сейчас я понимаю, что я просто чудовище в глазах Анабель. Неадекватный псих, который смыл кровь с себя, но в её глазах еще долго будут стоять мои окровавленные руки, которые наносят один удар за другим. Я посижу немного и уйду навсегда, Анабель. Может, сдамся полиции, может, утоплюсь на карьере, где я убил паука ради тебя… Всё равно я уже не жилец.