о, мама

Мозги у Серёжи плавятся даже под вентилятором. Голова и спина мокрые. Стоит только подышать — уже вспотеешь. Ветер из окна дует горячий, душный. Воздух больше похож на воду, облепляет как вторая кожа. И видит бог, Серёжа эту кожу хотел бы содрать. Такую погоду он просто ненавидит. И ладно бы они сидели у Юры на даче, оккупировали детский бассейн под «Бланш де Мазай» из ближайшего киоска. В бассейне (или под кондиционером) все беды с погодой кажутся не такими серьёзными. Но Серёжа плавится с Тихоном и Димой на кухне в коммуналке, пьёт тёплый спрайт. — Пиздец, — воет с пола Дима. — Почему Газманов не забрал себе ясные дни? — Потому что не дурак. Тихон бренчит на укулеле что-то несвязное. То ли опенинг Евангелиона, то ли гимн России. В такой жаре не то что в звуках музыки, даже в своих мыслях путаешься. Тихон, к тому же, играет хреново, но у него железное оправдание — он только учится. — Слушай, малой. Серёг. Серж. Метнись за пивом, а? А то пиздец. Серёжа показывает ему средний палец, даже не меняясь в лице. Он нашёл самое удобное положение, при котором пот льётся с него не ручьём, а только небольшими каплями, и менять это в ближайшие лет сто не собирается. Сил хватает только на то, чтобы разлочить телефон и зайти в инстаграм. Бездумно листает сторис: новая коллекция одежды у Бэтнортон, десять советов Афиши, как пережить это лето и не закипеть на асфальте, Маша фоткается рядом с заливом, Юра катается на скейте. Ваня Янковский фотографируется в витрине магазина с мороженым. На нём майка-поло и дурацкие шорты с бегемотами. Серёжа делает скрин и думает: «зачем, а главное — нахуя». И отправляет эмоджи с баклажаном в ответ. А ещё: «поло для лохов, но ты секси». А потом снова думает: «Зачем, А Главное Нахуя». Началось всё это, как ни странно, с Тихона и его тяги к общению. А ещё с переезда Серёжи в их скромную коммуналку и вечеринки по случаю новоселья. Вечеринку эту Серёжа устраивать не хотел, как не хотел и жить в коммуналке с двумя гиперактивными людьми сразу. Но судьбе было наплевать и Тихону тоже. — Ты же тут совсем недавно! — сказал он, вручая Серёже в руки бутылку «Жатецкого Гуся». — Надо обрастать связями! Серёже обрастать связями не хотелось, максимум — плесенью и пылью, пока он ковырялся в экселевских таблицах на удалёнке. Об этом он Тихону и сказал, стоило им отойти подальше от шумной кухни. Серёжа точно ему это сказал. Или собирался сказать, прежде чем в дверном проёме не возник Ваня: в белых кроссовках, с бутылкой вина наперевес и в чёрной куртке с логотипом Металлики. Серёжа был в шоке, Тихон был в говно, а Ваня сказал: — Привет. Я Ваня из Москвы. А ты их новый сосед? От осознания того, что этот Ваня ещё и разговаривать умеет, мозг Серёжи помахал рукой и отлетел в стратосферу на неопределённый срок (пока Тихон настойчиво пытался предложить Ване смешать вино с пивом и сварить газированный глинтвейн). Когда мозг Серёжи вернулся обратно, Ваня уже уехал в эту свою Белокаменную, Тихон лежал в его постели с больной головой, а Дима спросил: — Ну как, оброс связями? Серёжа посмотрел на совместные пьяные селфи с Ваней и Тихоном в инстаграме и сказал: — Хочу обрасти плесенью и пылью. Дима добродушно хлопнул его по плечу, ласково назвал придурком и пошёл кормить Тихона говяжьим дошираком. А Серёжа остался в коридоре, разглядывать их с Ваней пьяные селфи. И ничего путного так и не придумал: ни в тот день, ни после. ivanfilippovich: лошару без прописки не спрашивали ivanfilippovich: вот я сейчас приду и буду за тобой гоняться по всему дому че ты сделаешь? Серёжа задумчиво грызёт ноготь большого пальца. Решения у него нет, московской прописки тоже нет. На всякий случай он ёрзает на стуле, убеждаясь — пиписька всё-таки есть. Начало положено. Дьявола он, может, и не убьёт, но вот гольфиста в уродливой зелёной майке-поло… Шансы высоки. goroshekk_: ты сначала приди И в конце игриво добавляет эмоджи баклажана и подпись: «хрю». «Зачем, А Главное Нахуя» *** Ваня приходит к ним спустя ещё двадцать минут. За это время Дима решает в срочном порядке пересмотреть обзор на «Движение вверх», Тихон пытается найти аккорды для «Уральской мочи» Кровостока, а Серёжа активно притворялся мёртвым полулёжа на диване. Дверь Ваня открывает своим ключом (как-то раз сделали его с Тихоном на пьяную голову, да так тот у него и остался). — Здорова, бандиты, — устало говорит он, вытирая пот со лба. В этой адской жаре Ваня выглядит предательски прохладным и свежим. Серёжа не знает, чего хочется больше — быть им или прижаться к нему, чтобы его остудило. Решив, что провести обряд по переселению душ незаметно у него не получится, он лениво поднимается с кухонного дивана и кидается на Ваню с объятиями. — Серёг. Съебись. На поверку Ваня оказывается никаким не прохладным и даже не свежим. От его волос пахнет сладким шампунем, а кожа — такая же жаркая, как у самого Серёжи. — А то что? — лениво интересуется он. Вместо ответа Ваня щипает его за бок. Серёжа отскакивает в сторону и чуть не сносит холодильник, а Дима просит не мешать ему смотреть. Тихон устало говорит: — Снимите номер или я за себя не ручаюсь. А в заключении делает особенно грустный «трунь» на укулеле. Серёжа обиженно потирает плечо, шмыгает носом и вытирает пот с шеи. Ваня закатывает глаза, бросает ключи на столешницу и невозмутимо спрашивает: — У вас есть чай? Тихон пытается сыграть заглавку «Слуги народа» на укулеле, Дима пытается смотреть обзор Бэдкомедиана. Серёжа пытается не ёбнуться. — Какой же Кирюха Зайцев секси, — вздыхает Дима, прикладываясь к очень сладкому и тёплому спрайту. — Ещё бы снимался в чём-то хорошем, цены бы ему не было, — ворчливо отзывается Серёжа, за что тут же получает пинок в колено от Димы и недовольный взгляд от Тихона. — Вайз мен ванс сэд: я увидел а-фи-генного мужика в форме. И это такая кайфуха! — говорит Ваня, щёлкает выключателем чайника. Тихон делает согласный «трунь» и добавляет: — А группа Комбинация пели, что военные красивые и здоровенные! Нет причин не верить мудрым женщинам! Шансы Серёжи не ёбнуться стремятся к нулю. Он вздыхает, смотрит на опустевшую бутылку из-под спрайта. Ваня пьёт свой вонючий чёрный чай из пакетика и выглядит отвратительно хорошо в этой своей майке-поло. Хочется ткнуть в него баклажаном из холодильника, но в холодильнике нет баклажанов. А ещё он занял Серёжино место, на котором он почти не обливался потом. Ну что за человек. Серёжа подсаживается к нему аккуратно, когда Дима тащит Тихона в их общую комнату: то ли вытащить древнейший вентилятор из закромов, то ли придумать хитрый план, как отправить кого-то за пивом и мороженым — история умалчивает. — Твоей маме… — начинает Серёжа, с хитрой улыбкой на губах. — Нет. — Да ты послушай. — Серёжа аккуратно пододвигается к нему поближе. Диван в ответ натуженно скрипит. — Твоей маме… — Не нужен моей маме никто, — ворчливо отзывается Ваня, постукивая пальцами по столу. Серёжа закатывает глаза. — Да ты дурак! — Он хлопает ладонью по столу. — Твоей маме плохо! — В смысле? — Ваня поворачивается к нему лицом. Смотрит с недоверием, хмурится. — Что случилось? — У неё нет зятя! Минута молчания посвящается чувству юмора Серёжи Горошко и его похороненной карьере стэндапера. По крайней мере, он так думает, глядя на непроницаемое Ванино выражение лица. — Моей маме стало бы плохо, если бы я сказал, что у неё появился зять. А ты случайно не шутка про говно? — спрашивает Ваня, облокотившись на стол. — Чего? — фыркает Серёжа. Хмурит брови, скрещивает руки на груди. Отодвигается от него немного в сторону. Ваня повторяет с таким же непроницаемым лицом: — Ты случайно не шутка про говно? Небо за окном хмурится, затягивается тучами. Тихон и Дима спорят о чём-то в другой комнате. Серёже становится обидно. Ну ладно, он не нравится Ване. Ну ладно, он очень навязчиво до него докапывался. — Иди нахуй, Вань, — говорит он, выходя из-за стола. Не обязательно же так резко. — Так да или нет? — Нет, блять! — рявкает на него Серёжа и отворачивается к стенке холодильника. Взгляд упирается в уродливый магнитик ананаса. — Странно, — задумчиво тянет Ваня. — А почему ты тогда мне так понравился? Серёжа смотрит на уродливый магнитик ананаса, Диме подарила позапрошлая бывшая, которая очень любила блестящие вещи. Девушки уже нет, а магнитик с уродским жёлтым глиттером остался. Позади него скрипит диван, слышатся тихие чужие шаги. Начинается дождь, когда Ваня осторожно дотрагивается до плеча Серёжи и разворачивает его к себе лицом. Земля наконец-то остывает, а Серёжа вспыхивает спичкой.