a little piece of your sunlight

Намджуну начинают сниться сны. Сначала короткими вспышками, а затем они разливаются реками и бегут водопадами. Стояние коленями на камнях в качестве наказания за безобидные выдумки. Солнечный свет гладит его широкими лучами, над головой шелестит листва, где-то неподалеку воркует голубь. Отдача удара мечом о меч проходит вибрацией по рукам. Хосок пытается оставаться серьезным, как подобает дворянину, когда тот спотыкается в тронном зале, и смех искрится в его глазах, когда он закусывает губу и поднимает взгляд на Намджуна. Голова Чонгука валится на бок, когда тот тщетно пытается бороться со сном, и его тихий вздох, когда Намджун придвигается ближе и подставляет свое плечо. Сокджин прячет еду в комнате Намджуна, хотя, согласно распоряжению королевы, должен ложиться в постель голодным, и то, как он ненадолго задерживается на пороге, прежде чем закрыть дверь и потопать обратно к Намджуну и пробраться в его кровать. То, как при первой их встрече Тэхен толкал его и вертелся, пытаясь высвободиться из рук Намджуна; то, как он до крови укусил его за плечо. И то, как Чимин смотрел на него, когда Намджун, преследовавший Тэхена до их укрытия, ворвался внутрь, ожидая увидеть что угодно, кроме полуголого мальчишки с зияющей раной в боку; и то, как его глаза округлились от шока, когда вместо того чтобы позвать подкрепление и задержать воров, тот тихо закрыл раздвижную дверь и подошел ближе, чтобы осмотреть рану. Намджун оживает, но не просыпается. Он только смотрит сны. Он оборачивает свои руки вокруг Юнги и крепко его обнимает. Идет глубокая зима, когда Намджун открывает глаза. Сначала в них вспыхивает паника, но почти сразу же исчезает. Он встречает взгляд Юнги, и имя Юнги всплывает в его голове, заполняя ее без остатка. Юнги прижимается к его носу своим и видит собственную улыбку в его глазах. Когда они целуются, все болото погружается в полнейшую тишину, словно каждое живое существо в округе, в том числе деревья и их наряды из мха, задержали дыхание. В роскошных палатах тоненькая нефритовая чашка выскальзывает из руки Чонгука и падает на отполированный деревянный стол перед ним. В лесу неподалеку — стрела, отправленная Чимином в оленя, вонзается в дерево, сотрясая с него белый снег. Позади него Тэхен поворачивает голову на запад, будто услышал, что кто-то зашептал ему на ухо. В темной комнате, где красными огоньками светятся тлеющие угли, Хосок резко вздыхает, и Сокджин прекращает двигаться; они глядят друг на друга — Сокджин по-прежнему глубоко внутри Хосока, а пальцы Хосока по-прежнему держатся за волосы Сокджина. Эта зима суровее остальных. Впервые за сорок лет в королевстве шел снег. Из-за ледяных бурь и сильных ветров его названым братьям пришлось отложить свой поход. Юнги видит, как они собираются вместе и жмутся друг к другу ближе, чем раньше. Каждый раз, когда он смотрит, Чонгук будто бы смотрит в ответ.

✩

Болото веками служило домом для Юнги. Он думал, что знает свои владения наизусть — каждый уголок, каждое дерево, каждое существо. И все же, когда Намджун начинает бродить здесь, глядя на все с еще бóльшим удивлением, нежели раньше, Юнги понимает, что даже его Взор смотрит не так глубоко, как человеческие глаза Намджуна. Юнги сидит в своем водоеме и следит за тем, как Намджун, устроившийся на корне дерева, наблюдает за журавлями, что выискивают насекомых, за крошечными рыбками на мелководье, за их движениями, их скоростью — и то, что еще недавно казалось обыденным, теперь кажется ему чудесами. Он так быстро теряется в этом, Намджун. В сиянии крылышек стрекозы, спокойно сидящей прямо на кувшинке, в аккуратности, с которой енот полощет только что пойманную улитку, чтобы полакомиться, в подергивании ушей оленей, когда те осторожно прислушиваются к чужому присутствию рядом, в кваканье самых маленьких, самых зеленых из лягушат. Он проводит время и под водой, наблюдая, как плотоядные растения ловят и поедают крошечных водных существ, следит за лягушками и черепахами. Как-то раз он поднимается — из-под воды показываются лишь макушка головы и глаза — и обнаруживает, что окружен аллигаторами, мирно плавающими рядом таким же образом. Неизвестно, знает ли Намджун, что Юнги за ним наблюдает, но он видит его улыбающиеся глаза, когда тот рассматривает аллигаторов, их завораживающие желтые бусины глаз, едва заметные штрихи черных зрачков. — Я хочу тебе кое-что показать, — говорит ему Намджун, когда весна уже на пороге. Прежде чем Юнги успевает ответить, тот обхватывает его талию и тянет с собой под воду. Всплывают они уже в северной части, посередине реки, что делит болото надвое. По обоим берегам скопления кувшинок, по-прежнему не в цвету. Ветви деревьев касаются глади воды, и свисающий мох мягко качается от ветерка. Стоит поздняя ночь, луна давным-давно зашла, и небо над их головами полно звезд и мерцающих облаков далеких галактик; лиловых и серых, белых и желтых. Черные воды вокруг — огромное, извилистое зеркало посреди темноты. В нем отражается каждая звезда, каждая вспышка кометы. Рука Намджуна все еще крепко держит Юнги за талию. Он прислоняется лбом к его виску и закрывает глаза. — Здесь так красиво, Юнги-хен, — счастливо вздыхает он. «Теперь да» — думает Юнги, опуская голову на грудь Намджуна и поднимая взгляд на ночное небо.

✩

Наступает весна и приносит с собою названых братьев Намджуна. Юнги, конечно же, видит, что они идут. А Намджун нет. Несмотря на то, что, казалось бы, он может видеть так же далеко, как и Юнги, его мало интересует большое: самым чудесным и впечатляющим он находит лишь самое малое, самое скрытое от посторонних глаз. Он стоит по пояс в воде, держит в руках сияющую, пеструю, смертельно опасную змею, безмолвно рассматривая ее идеальную чешую, маленькие круглые глазки и быстрый язычок, когда его замечает Сокджин. Тот выпускает бессвязный вопль, который должен был начинаться как имя Намджуна. Намджун подпрыгивает, но его испуганное выражение лица превращается в яркую улыбку, когда он видит своих друзей. Он оставляет змею на той же низко висящей ветви, с которой и взял, и начинает двигаться к ним, но Чонгук и Хосок опережают его: они прыгают в воду и спешат к Намджуну — вода плещется и пенится вокруг них, а когда они наконец достигают друга, то бросаются на него с объятиями и пропадают с поверхности. Сокджин, Чимин и Тэхен задерживают дыхание, но вскоре Хосок и Чонгук появляются снова, плюясь и мотая головой, как мокрые псы, и остальные тут же бросают оружие и вещи и тоже прыгают в воду. Долгое время никто не произносит ни слова, они просто кружатся в воде, вцепившись друг в друга, а ладони Чонгука обхватывают лицо Намджуна: он не может поверить, что тот и правда здесь. — Как безрассудно, — говорит показавшийся из воды Юнги. Сокджин и Хосок испуганно взвизгивают. — Многие из болотных тварей хотели бы попробовать вашей плоти. Не нужно сигать вот так в воду. Чонгук отпускает Намджуна. За пару больших шагов он достигает Юнги и бросается ему на шею, крепко прижимая к себе. Он судорожно вздыхает, зарываясь в него лицом. — Спасибо, хен, — тихо бормочет он. Вскоре все как один отпускают Намджуна и обступают Юнги, кто-то приносит извинения, кто-то благодарит. В каждом из них так много признательности и симпатии, что это захлестывает Юнги, его голова начинает кружиться от силы чувств. Он поднимает взгляд в поисках Намджуна, не зная, как реагировать на такое количество прикосновений, и понимает, что улыбается, а вода вокруг блестит в лучах солнца. Выражение лица Намджуна такое нежное, такое теплое. Такое же теплое, как объятия, в которые заключен Юнги. Он так долго был одинок в этом холоде. Юнги кладет голову на плечо Чонгука. И закрывает глаза.