Dark Horse

      Тёмно-бордовая дверь тренерской открылась. В комнату прошла девушка. Она подошла к мужчине и протянула руку для рукопожатия.       — Йосано Акико — врач конного клуба «Огонек»       — Огай Мори, отец Осаму — мужчина пожал руку девушке. Та отстранилась и встала напротив двух личностей, заинтересованных в состоянии шатена.       — Серьезных повреждений нет. На спине небольшие царапины. Они быстро заживут. Я обработала и наложила пластырь. Сотрясения тоже нет. Вам повезло, ваш сын очень живучий. — последняя фраза была обращена к Огаю.       — Спасибо, Йосано. Нам пора возвращаться в лагерь. — Чуя встал. — До свидания, господин Мори.       Повернувшись спиной к мужчине и женщине, Чуя направился к выходу. Выйдя из тренерской, Накахара пошёл проверить лошадей. Те стояли возле входа в конюшню, привязанные к небольшому столбику. Удостоверившись в надёжности узла веревок, он направился в медицинский кабинет. Рыжий зашёл без стука. Шатен валялся на кровати в позе звёздочки и смотрел в потолок. Завидев рыжика, Осаму встал и в бодрящем расположении духа подошёл к этой рыжей бестии.       — Чуя! Я уж думал ты меня оставил. — Дазай протянул гласные, а говорил в обиженно-наигранном тоне.       — Уж лучше бы ушёл. Слышь, скумбрия, тебе зачем мои фотки? И с какого перепугу ты говоришь перед своим папашей, что мы друзья?!       — Чего? — Дазай поменялся в лице и смотрел на Чуя с расширенным глазами. — Ты откуда знаешь? — Осаму сделал акцент на подчеркивание личности.       — Твой отец пришёл. Славно поболтали. Кстати, он у тебя классный мужик. — Чуя повеселел и сел на кровать, где немного ранее лежал Дазай. — Огай здесь?       — Да, в тренерской с Йосано разговаривает.       — Понятно. Что ж, выдвигается обратно в лагерь?       — Ага, Йосано сказала, что ты здоров, поэтому вперёд. — Чуя поднялся с кровати и направился к выходу. Оба решили оставить новообретенные факты при себе. А зачем пытаться что-то разузнать?       Выйдя на улицу, парни пошли к лошадям и стали развязывать веревки. Чуя уже садился в седло, а Дазай ждал его на лошади, когда из конюшни быстрым шагом* вышла Акико.       — Ребята, подождите. — девушка подошла к лошадям — Звонил Хиротцу. Объявили штормовое предупреждение. В лагере нельзя оставаться, поэтому они собираются. Ждите уже здесь.       — Хорошо. — Дазай спешился с лошади — Тогда мы сейчас займёмся лошадьми и пойдём домой. Под дождь попасть не хочется. Спасибо, что предупредила, Акико — юноша улыбнулся и принялся расстёгивать подпругу*.       — Хорошо, если я понадоблюсь — я в кабинете, — девушка развернулась и пошла в конюшню.       — Накрылся мой день рождения. Хотя, если честно, я особо и не переживаю.       — Дазай, послушай. Мне непонятно твое наплевательское настроение по поводу упущенного праздника. Но, — Чуя уже снял седло и поставил его на бортик возле столба — Я не хочу, чтобы такой оболтус, как ты, пропускал такой праздник. Поэтому, ты тащишь свою задницу вместе со мной в центр — там погуляем.       Осаму не смог равнодушно это всё слушать, поэтому в следующее мгновение он подлетел и стиснул того в объятиях со спины.       — П-придурок, ты что творишь… — Чуя говорил с хрипотой. — За-д-душишь — парень вцепился ногтями в руки Дазая, которые стискивали его в объятиях до хруста костей.       — Прости, но ты такой лапочка, когда обо мне заботишься. — Дазай отцепился от Накахары и поднял руки в примирительном жесте.       — Тебе повезло, что рядом лошади*, скумбрия!

***

      Положив телефон в карман, мужчина вернулся к костру.       — Ребята, собираемся. Передали штормовое предупреждение, буря проходит через лагерь, поэтому здесь нельзя оставаться. Собирайте палатки и вещи, я потушу костер. — Хиротцу говорил серьезно, но в его голосе можно было услышать нотки грусти из-за неудачного похода. — «А погоду ведь смотрели. Передавали солнечно под тридцать градусов жары, но, видимо, погода любит шутить.» — уже в мыслях произнёс Хиротцу.       — А как же Дазай и Накахара? — Акутагава смотрел на тренера с еле скрытым переживанием. Больше он переживал за шатена, чем за «рыжего дьявола».       — Осаму упал с лошади и Чуя повёз его в клуб. Они уже там. С Дазаем всё в порядке. Я звонил Акико, она сказала им, чтобы ждали нас там или шли домой. А теперь Рюноске, будь добр, помоги Тачихаре с палаткой, погода ухудшается, нам ещё доехать надо. — Рьюро повернулся к рюкзаку и, вытащив бутылку с водой, залил костер. Раскаленные ветки зашипели и огонь исчез. Толстой палкой разбив тлевшие ветки на угольки, залил водой снова. Закрыв бутылку и положив ее в рюкзак, мужчина поднялся и, надев рюкзак, посмотрел на ребят.

***

      — Ты границ не знаешь, Дазай! Как можно подкатывать к продавщице?! Она старше тебя на… Даже не могу сказать насколько! — последние минуты три Чуя ругался. Дазай же просто смеялся.       — Ну прости. — шатен хотел было что-то сказать, но его прервал раскат грома. Подняв голову к небу, Осаму был вынужден зажмурить глаза из-за сильных ливневых капель, беспощадно попадающих в лицо.       — Серьёзно? Только что всё нормально с погодой было! Небо, блять! — теперь недовольство Чуи было обращено к небесному своду.       — Чуи, хватит кричать на небо, давай куда-то спрячемся!       — Пошли. Я тут недалеко живу. Там и переждём непогоду. — после этих слов Чуя схватил шатена за руку и потянул его за собой, переходя на бег.       Ливень только усиливался и жёстоко бил по лицам друзей. С маленькими передышками парни добежали до забора небольшого частного дома. Достав ключи и открыв дверь калитки, Чуя зашёл во двор, затягивая за собой Дазая. Последний закрыл калитку и поспешил за рыжиком, который уже открывал дверь в дом. Осаму застыл на улице, рассматривая двор, пока его не окликнули из-за занавески, которая прикрывала проход в дом.       — Зайдешь или промокать останешься?       Переведя свой взгляд на Чую в дверном проходе и, вспомнив о непогоде, Дазай влетел в дом в одно мгновение, сбивая Чую с ног и наваливаясь на него всем телом. Открыв глаза, Чуя видит перед собой лицо своего друга.       — «И, видимо, безбашено сумасшедшего» — думается Чуе, прежде чем этот самый друг, также открыв глаза, улыбнулся во все тридцать два зуба.       — Что лыбишься, придурок? Слезай с меня! — выставив ладонь перед собой, Чуя отпихивает лицо перед собой подальше, после чего уже сам выбирается — Дверь закрой, скумбрия. — и уходит в глубь дома, оставляя счастливого Дазая одного.       Встав с пола, шатен развернулся к двери, захлопывая ее. Разувшись и положив обувь на полку, шатен пошёл за Чуей. Пройдя в первую комнату, что оказалась гостиной, и, не увидев рыжика там, Дазай прошёл дальше. Чуя валялся на кровати лицом вниз и что-то неразумное бормотал, что мастерски было защищено от чужих ушей подушкой. Недолго думая, Осаму навалился поверх Накахары.       — Ай, блять! Осаму, слезь с меня, кабан чёртов! — Чуя принялся подниматься, но из-за туши, которая придавила его, не мог позволить себе такого счастья. — Пусти! Скумбрия, я обещаю, что как только выберусь, я тебя в подвал кину!       — Чуя, не надо так кричать. — близко. Слишком близко. Дыхание опаляет ухо Накахары.       — «Эта скотина слишком много себе позволяет» — проносится в голове у рыжего перед тем, как он ударяет локтем под ребра Осаму, заставляя того перекатится на кровать с вымученным стоном.       — За что? — прокряхтел шатен, смотря на то, как Накахара встаёт и идёт в гостиную. Стоя перед зеркалом, Чуя расчёсывал свои волосы, попутно суша их феном.       — Скумбрия, хватит валяться! Раздевайся, щас тебе что-то подберу. — кричит Чуя в попытках перекричать фен.       — Ты что-то сказал? — голова Дазая показалась в проходе между комнатами и, судя по всему, он свисал с кровати, опираясь на руку, чтобы выглянуть к Накахаре. Догадку Чуи подтверждает грохот, с которым Дазай падает, не удержавшись на руке.       Протяжно вздыхая, Чуя выключил фен и пошёл в комнату, переступая через тело Дазая, он подошёл к шкафу.       — Раздевайся говорю. Сейчас тебе сухую одежду дам. — с этими словами Чуя кидает на кровать две пары штанов, футболку и лёгкий свитер. — Лови! — кинув в лицо Дазая штаны с футболкой, Чуя принялся переодеваться, снимая мокрую одежду и надевая сухую. Осаму, последовав примеру, тоже начал переодеваться. Сняв штаны с носками, Осаму надел теплую одежду, нежась в сухих штанах. С тем же энтузиазмом он принялся снимать футболку. Но по иронии судьбы он умудрился запутаться в мокрой ткани. В это время Накахара заострил внимание на подтянутом животе и выступающем прессе своего гостя. Отведя взгляд от тела Дазая, Чуя быстрым шагом отправился на кухню.       — Слышь, Дазай. Тебе сколько ложек сахара?       — А? Зачем?       — Дубина. В чай хочу добавить. Сколько сахара?       — Без сахара, пожалуйста.       — Ладно. Иди на кухню уже.       На столе стояли две чашки с чаем. Лёгкий пар поднимался от кружек и устремлялся в пространство комнаты. Рядом на тарелке лежали печенья и пару кусочков булочек. Свет проникал в комнату через окно и освещал двух друзей, сидящих на диване. Дазай и Накахара смеялись, шутили о чём-то, говорили, набивая рот вкусностями.       — Слушай, а дай свой номер телефона.       — Держи. — парень протянул мобильник шатену. Дазай, быстро переписав номер, позвонил.       По комнате пошла мелодия рингтона. Чуя сбросил вызов.       — Теперь у меня есть твой номер, слизень! — С насмешкой в голосе произнёс Дазай.       — Ты совсем?       Небольшая перепалка, а позже друзья вновь смеются, будто ничего не произошло. Сидя на полу, опираясь о шкаф, каждый думает о своем. Дождь прекратился, но желания уходить не было. Спокойствие вместе со сном охватывало двух приятелей, но телефон нарушил эту идиллию. Поднявшись с пола, Дазай взял телефон с дивана.