Герцог в треуголке

‒ Учёба, разумеется! Хороший правитель – образованный и мудрый человек. У герцогства множество проблем, которые может решить только человек с крепкой рукой, в руках которого – перо и книга, а не только меч и щит… ‒ довольно интересное утверждение от человека, что потратил всю жизнь на войну, честно говоря. С другой стороны, стоит ему отдать должное за то, что он, вопреки тенденциям эпохи, стремится к восшествию просвещённого монарха, способного не только резать глотки другим, но и участвовать на равных в полемике, дискуссии и словесных спорах. ‒ Мне вот интересно, а практика предусмотрена учебной программой? ‒ странно только то, что он пытается рассказывать об этом воспитанному жестокой матерью подростку, имевшему лишь базовую грамоту. Впрочем, возможно, его вдохновила сцена, в которой Лука проявил всё своё благородство и хладнокровие, встав, тем самым, на значительно более высокую ступень развития, чем его мачеха? Да не, быть такого не может… Было бы неплохо получить собственный надел для экспериментов. Давно уже, если честно, помышлял о смене деятельности в сторону предпринимательства. Когда же ещё, как не сейчас, когда я снова юн и энергичен, делать первые шаги в этом направлении? Тем более, если есть подобные ресурсы. ‒ Что ты имеешь в виду, мой дорогой Лука? ‒ впрочем, сам Вильям, и это видно по его руке, внезапно разжавшей ножны меча, был весьма удивлён вопросом своего подопечного. ‒ «Отец»… видишь ли, ты прав, как мне кажется. Хороший правитель – образованный правитель, но ведь недостаточно обладать одной только грамотой, чтобы успешно править столь обширными землями, подобным твоим. Необходимо также иметь серьёзный опыт в деле организации административного управления территориями, их эффективного налогообложения, построении надёжной и эффективной кадровой системы, как в военной, так и в гражданской сфере… а ведь это только самый минимум, необходимый любому правителю для достижения настоящего, долговременного успеха! ‒ сделав небольшую неловкую паузу после употребления слова «отец», Лука всё же продолжил свою речь под удивлённый взор Вильяма, искренне поражённого словами юного плута. ‒ К чему ты клонишь, юный плут? ‒ воодушевлённый риторским искусством мальчика, закалённый вояка не нашёл лучшего способа выразить своё довольство им (а также своим выбором), чем отшутиться. Естественно, не смотря на негативный и даже угрожающий оттенок произнесённой им речи, никакого реального злого умысла или цели оскорбить у Вильяма не было. Он искренне улыбался и смеялся, как умел, пускай это и было весьма устрашающее зрелище из-за давнего повреждения голосовых связок герцога, с чем и была связана его незначительная, но весьма выделяющаяся хрипота. А он довольно забавный, чем-то даже напоминает мне моего деда Максима, любившего рассказывать мне страшные истории. О том, как он, во время очередного своего дальнего похода в море, побеждал на кулаках или при помощи гарпуна самих Сциллу и Харибду (разнится в зависимости от количества употреблённого алкоголя), или как он встретил скелет самого свирепого Полифема, тысячи лет назад побеждённого Одиссеем… эх, были же времена… ‒ К тому я клоню, «отец», что нужно учиться не только теории у знаменитых наставников и учителей, но и практике, управляя собственным феодом. Без практики нет теории, а без теории нет практики, разве не так? ‒ разумеется, Лука продолжил подбивать Вильяма на то, чтобы выдать ему какую-нибудь несложную в управлении землю, которую он смог бы использовать для «получения практического опыта», а по факту – для укрепления собственного авторитета и власти. ‒ Интересная идея. Пожалуй, я обдумаю её... а теперь приступай ко сну. Завтра нас снова ждёт долгая дорога, особенно ухабистая и опасная в эти дни зноя, периодически сменяемого постоянными дождями и мощными ливнями, ‒ закончив свою речь, Вильям моментально уснул. Казалось, что ему даже не нужна подушка или какая-либо иная спальная принадлежность, чтобы спать. Он просто сидел на кровати возле входа, всегда бдительный (а иногда и вовсе параноидально подозрительный), постоянно готовый ответить на любую выходку потенциального врага. Возможно, всё дело в невероятной самодисциплине и военном прошлом (хотя оно, конечно же, никуда не делось), но зрелище было действительно невероятное. Впрочем, его парнишка, а если быть точнее, то такой же взрослый лоб, как он (по крайней мере, он так думает), привыкший к тяжёлой и утомительной работе главного бухгалтера, умел засыпать только так. Ему только дай повод и он тут же, буквально моментально, отрубится. Это можно было бы даже назвать супер способностью, если бы это не было характерной чертой всех очень занятых людей.       

… Спустя пару недель, уже в замке Нойсмерк…

Мда, не таким я себе представлял замок самого (!) герцога… в общем-то, особых ожиданий от банального средневековья у меня не было. Тут, как и полагается, никаких особых удобств, из туалета – горшок (и кусты в парке, очевидно, но он побрезговал), и тот хуже сельской ямы будет. Естественно, также никакого душа, разве что из плохо пахнущих «отходов» городских жителей, выливаемых прямо на улицу, да и то только по ночам… в общем, да, только ванны, и те редки. Впрочем, Луке, часто ходившему в походы, ещё во времена своей пионерской юности, было не привыкать к условиям жизни, не сильно отличавшимся от уровня каменного века.

…

‒ Слушай, Лука, сегодня я тебя представлю своим вассалам. Твоя главная задача – произвести на них хорошее впечатление. Их поддержка тебе очень понадобится, когда тебе придётся отстаивать с мечом в руках моё наследие. Они итак о тебе не самого высокого мнения из-за репутации твоей мачехи и отца, так что их первое и, обязательно, положительное впечатление о тебе будет крайне важным, понял? Если ты с этим справишься, то, считай, Лука, что собственный лен у тебя уже в кармане, хорошо? ‒ разумеется, как понимающий многое правитель, Вильям прекрасно осознавал, как сильно мнение вассалов об их правителе (или его наследнике) влияет на успешность правление оного. Естественно, он не желал запороть столь важное событие, поэтому приложил все усилия для того, чтобы этого не произошло. Луку и нарядили, будто принца, и этикету, манерам учить стали… одним словом – все силы бросили на это дело. ‒ Хорошо, «отец», я понял…

… Вечером, в медном зале, где Вильям часто устраивал пиры для своих верных соратников и вассалов (большая часть из которых часто была также и в первой категории) …

Какое же это скучное до ужаса мероприятие… одни пустые разговоры, да безвкусные яства… знал бы я, что меня ждёт подобная судьба, то так критично о камеди клаб, и прочих тухлых шоу, я бы не высказывался. В них хотя бы можно пошутить над нелепой пародией, а тут самый настоящий фарс, в то время как ты сам – самый главный клоун. ‒ Друзья, сегодня мы все собрались здесь, чтобы чествовать долгожданное прибытие моего наследника, Карла Фридриха Иеронима фон Штауфена! Этот тост я посвящаю ему! За твоё здоровье, Фридрих! ‒ этот хитрец, очевидно, не просто так выжидал, пока все на пире не опьянеют до нужного состояния. Разумеется, это всё было частью его безумного плана по представлению Луки в благоприятном свете перед его ближайшими сподвижниками, основной массой важнейшей (для любого буферного государства, призванного защищать территорию сеньора, разумеется) военной аристократии. Разумеется, даже некоторое количество алкоголя способно сильно притупить любой острый ум, снизив внимание к деталям. ‒ … ‒ естественно, сам он лишь продолжал сидеть на своём неприметном кресле, в тени своего «отца», встав лишь для того, чтобы все смогли его обозреть, тощего, худого, болезненного и блеклого, пускай и украшенного в богатые одежды. Впрочем, публика была весьма непритязательная, так что и такой его облик приняли, лишь бы побыстрее переключиться обратно на веселье, вино и дев. Редкие непьющие соратники (члены элитного конного отряда, охраняющего герцога, эдакие гетайры средневековья) лишь изредка оглядывались на «серого кардинала» за спиной, перешёптываясь. Что же, скоро пирушка перейдёт на этап «тусовка пьяных мужланов, бухих в стельку», так что, если всё пойдёт по плану, то через час-полтора я смогу свалить отсюда ‒ Неужто нашего царя пленил своими чарами, чародей… скажи-ка ты мне, бестия, какие проклятья на него ты наложил, что он тебя! Тебя, плешивого гада, воспитанного шлю*ой и проигравшимся игроком! ‒ как вдруг против него обратился один из самых крупных бугаев Вильяма, ещё и явно подвыпивший. ‒ Как знал ведь, ‒ естественно, всё не могло пройти гладко, без сучка и задоринки. Обязательно должен был найтись подобный человек, что обосрал бы всем малину. Что же, такой действительно нашёлся. Не самый уважаемый (из-за своего крайне скверного характера, полностью перечёркивающего все его положительные качества), но один из самых сильных, среди людей Вильяма стал подобным ослом, которому нужно было испортить всем праздник. Естественно, после подобных громких заявлений и, тем более, оскорблений он продолжаться попросту не мог. Девы, ублажавшие мужчин на пиру, мгновенно удалились от них в сторону, а оные, крайне недовольные произошедшим, даже перестали чавкать, погрузив весь зал в гробовую тишину в один момент. Прости, Вильям, но мне придётся выйти из сделанного тобой укрытого местечка, чтобы ответить на подобный плевок в сторону моей чести… ‒ По тебе, бестия, колокола звенят! Ложью твоею недовольные, отравленные твоими чарами, колдун, они попадали сами, да всё равно звенят по тебе! ‒ мерзко разевая свой рот, он показывал, насколько в «плачевном» состоянии была стоматологии в средневековье, ибо у него отсутствовало больше половины зубов, в то время как другая, остальная, была то жёлтой, то коричневой, то чёрной (где как, уж не знаю даже как он умудрился так). Этот недалёкий мужлан, разумеется, поносил честь как своего господина (в конце-то концов, это его наследник), так и, что самое важное, самого Луку… ‒ Чары, говоришь..? Колокола попадали… а иная голова, которая чарам верит, сама, что колокол… пустая! ‒ не «страшась» (вернее, не подавая своего страха) ничего, Лука подошёл к своему одноглазому тёзке (по среднему имени), Фридриху, по прозвищу Циклоп, да постучал ему, еле дотягиваясь своим кулачком, по голове. Естественно, отзвук был звонкий, будто бы в его голове, вправду, было пусто. Несмотря на лёгкий налёт театральщины, публике очень понравился данный эпизод. И развлекающие мужчин женщины, и сами пирующие воины, разумеется, заполнили весь зал оглушительным смехом. Каким-то невероятным образом Луке удалось выйти абсолютно сухим из воды, ещё и унизив своего оппонента. Неужели каждое моё действие должно превращаться в часть циркового представления? Это что, какое-то дурацкое проклятье? ‒ Тварь! Убью! ‒ разумеется, тот тотчас же рассвирепел, схватил свой меч, и хотел было уже проткнуть бедного Луку, как вдруг споткнулся, не справившись с «управлением» своего тела, приземлившись своим жирным горлом на кромку своего же меча. Будь он менее усерден в его натачивании, возможно, ему бы не пришлось барахтаться по полу, пытаясь остановить быстрое истечение кровью, но, увы. ‒ Смотрите, люди! Этот человек, который собирал меня убить, растянулся, переправляясь от пола к праотцам! ‒ естественно, молодой наследник решил тут же осмеять погибшего столь бесчестным и глупым образом воина. Впрочем, тот был хоть и ублюдком, но своим для остальных пирующих, так что все предпочли смеху минуту молчания, чтобы почтить павшего (хотя он всё ещё барахтался в луже собственной крови). Ладно, это уже перебор. Думаю, стоит удалиться в свои покои, раз уж есть возможность уйти. Хоть книжку какую почитаю…