…
То был вечер музыки и ласки, Всё в дачном домике цвело и пахло. Ему в задумчивые глазки Взглянула мама так приятно и светло! Когда ж в пруду она исчезла И успокоилась вода, Он понял – жестом злого жезла Колдун зловещий увлёк её туда. Рыдала с дальней дачи флейта тихая В сияньи прекрасной радуги лучей… Он понял – прежде был он чей-то, Теперь же нищий стал, ничей. Он крикнул: «Мама!», вновь и снова, Потом пробрался, будто бы в бреду, К постельке, не сказав ни слова О том, что мамочка в пруду. Хоть над подушкою икона, Но страшно! – «Ах, вернись домой!» … Он тихо плакал. Вдруг с балкона Раздался голос: «Мальчик мой!» В изящном узеньком конверте Нашли её «прости»: «Всегда Любовь и грусть – сильнее смерти». Сильнее смерти… Да, о да!.. … – Господин, да вы же горите! – произносил Сергий над бренным телом своего господина, аккуратно потрагивая его лоб. Вывод – неутешительный. Лука пал в нежные объятия постели… с жутким ознобом. Без срочной помощи врачей Лука вполне мог отправиться на поклон к своему создателю (экая ирония – все священники страны обязательно отмолили бы грехи атеиста перед богом, пока он стоял в очереди на встречу с Петром). Одна радость была – Лука свалился с инфлюэнцией в замке, где до врачей было как рукой подать, а не где-нибудь в дикой степи, во время длительного похода… – Сэр, вам что-нибудь нужно? – спрашивала служанка, просто оказавшаяся не в то время и не в том месте. – Беги за лекарем, дура! – естественно, Сергий был крайне нервозен – у него на глазах чах господин под гнётом лихорадки, а тут служанка, которой хоть бы хны (пускай это и не её вина). Естественно, он тут же выплеснул всю свою негативную энергию на ближайшего человека, что был бы абсолютно беззащитен перед ним – да, подло, но все мы люди. Бывает и такое, что некоторые из нас делают мерзкие, гадкие проступки, о которых потом будут жалеть (тут, правда, всё зависит уже от самого человека). – Э-э-а!? Эм, э-э-э, хорошо! – конечно же, служанка была полностью ошарашена поведением верного слуги господина. Впрочем, не долго – очень быстра она уловила тихий, но непрекращающийся поток бреда, исходящий от него. Не прошли мимо её внимания и капли пота, проступавшие на его блеклом, исключительно бедном на розовость, лице, а также тяжёлое дыхание. Каждая секунда наблюдения за ним растягивалась, будто бы до бесконечности. Каждый стук его сердца был ей слышен так, будто бы он медленно, словно черепаха, проносился мимо её ушей, лишь слегка влетая в раковинки. Как только это дошло до неё, пришло осознание, а вместе с ним и задвигались ноги так быстро, как никогда прежде.… *Прошло полчаса* …
Что же, наш господин Лука значительно приукрасился, и даже прибавил в весе, если смотреть под определённым углом – в основном, благодаря мокрым тряпкам, которыми его обложили, аки костёр камнями. Имело ли это эффект? Думаю, это более чем очевидно. Важно другое – наш герой в отключке, а его «отец» – слишком занят. Следовательно, нам стоит отвлечься от них и вернуться к небольшому описанию мира вокруг них, раз уж выдалась столь прелестная возможность. Начнём, пожалуй, с того, кем был Вильям с точки зрения своего политического значения. Да-да, я знаю, это скучно и убого, но давайте немного поразмыслим (в конце концов, это не «тот самый» раздел, целиком посвящённый этому). Итак, с целью удобства мы разделим население Великого Герцогства на пять сословий. Первое – потомственная аристократия. Жутко консервативное и полностью закрытое малочисленное сообщество, которое всем сердцем ненавидит Вильяма за то, что именно из-за его карательных операций оно поредело примерно на две трети (держим в голове то, что они все приходились друг другу родственниками), а также полностью лишилось своей прежней всеобъемлющей власти. Назовём их сторонников «силами реакции» Второе – мелкое дворянство. Оно зародилось незадолго до Вильяма, и именно выходцы из этого сословия стали верной опорой для Вильяма. Ко времени начала его правления оно было также довольно немногочисленным, но крайне милитаризированным полуоткрытым сообществом, являясь при этом костяком всего офицерского корпуса. Пусть они и их сторонники будут «военной партией». Третье – священники. Знаете, я не хочу вам намекать, но известный стишок про Вильяма, лично изнасиловавшего целую баталию монашек, распеваемый тут и там деревенскими детьми, наслушавшихся историй от местных слуг бога, появились не просто так. Пожалуй, сильнее Вильяма ненавидят только крупные аристократы, упомянутые немногим ранее. Это может показаться крайне прогрессивным и немного даже РЕВОЛЮЦИОННЫМ (крамола экая!), но уверяю вас, всё было гораздо прозаичнее в реальности – Вильям лишил церковь всех её земель и крестьян, всего имущества (в особенности его интересовала церковная утварь, которую он подчистую изъял, в связи с чем пришлось отказываться от распитий церковного вина и хлеба). Обладатели абсолютной монополии на распространение опиума для народа, бывшие когда-то невероятно могущественной политической силой, лишились в одночасье всего, что у них было. Раньше они отчитывались только перед богом и папой Карфагенским, теперь – лично перед великим герцогом Вильгельмом, светским правителем (это вам очередной намёк, почему Вильгельм провёл всю свою жизнь в постоянных войнах и походах). Раньше церковники были служителями бога на Земле, а теперь они – государственные служащие, то бишь, часть чиновничьего аппарата, лишь инструмент воли Вильяма. Даже больше, он провозгласил себя главой религии, когда папа Карфагенский, люто возненавидевший герцога за подобные финты ушами, отказался расторгать его брак с УЖЕ умершей женой, ибо «вечный союз, заключённый здесь по воле Божьей, на земле, и на небесах, между душами людей, он расторгнуть не может», такие вот дела. Ну, что же, сам напросился! Правда, за это Вильям поплатился 20-летней войной с половиной известного ему мира. Он проиграл, и вынужден был отказаться от своего титула главы религии, признав верховенство папы (формальное, фактически он им так и остался, но это всё равно было серьёзным унижением), а также признав свой вассалитет по отношению к императору Священной Карфагенской Империи. С другой стороны, война обнажила многие неразрешимые противоречия между различными странами, а также стала провозвестником заката Средневековья местного карфагенского разлива. Впрочем, мы отвлеклись от отвлечения! Не порядок… в общем, стоит отметить, что в силу политической близости и общей ненависти к Вильяму, аристократия и священники сформировали единый политический блок, который мы ранее уже окрестили «силами реакции». Итак, очередь четвёртого сословия – буржуа, или бюргеры (если брать местный вариант). Они заинтересованы лишь в одном – получении прибыли. Они относятся к Вильяму как к «более предпочтительному варианту», но не более. От них ему не стоит ждать поддержки, тем более что большинство из них из года в год даже о сумме какого-нибудь мелкого тарифа договориться не могут, не то что выступить единым, стройным фронтом в поддержку короля, которого они просто готовы терпеть. Тем не менее, они оказывают серьёзное влияние на политику, активно продвигая свои корыстные интересы, не гнушаясь любых инструментов. Так что назовём этих бесчестных крыс и их сторонников «торговой партией» (у меня есть для них и другое красное словцо, но мы же не хотим тут "интеллигентной дискуссии по поводу политических реалий", верно?). И, наконец, пятое сословие – крестьяне. Это примерно 9/10 населения страны, производящее порядка 4/5 всей продукции (сельскохозяйственной, конечно же). Эти ребята живут так же, как жили ещё во времена Ганнибала Барки. Им абсолютно пофиг на то, кто там сейчас у власти и что он там делает. Как говорится, «моя хата с краю, я ничего не знаю». Что же, их можно понять – тяжёлый ежедневный труд от рассвета до заката, чтобы просто не сдохнуть, не сильно способствует занятию их умов столь тонкими материями. Разумеется, это абсолютно аполитичное сообщество, которое недовольно только тем, что теперь и церковь, единственное достойное место, в которое их когда-либо пускали, уже больше не торт. Как-никак, «черти адовы» кровь Христову отобрали, плоть – попрали, а утварь и всё ценное – «конфисковали», один лишь колокол оставили, да и то только потому, что ещё о медной артиллерии не знают. Вывод – все, кроме дворян, которые лично обязаны Вильяму свои возвышением, и на которых также держат зуб все остальные, либо ненавидят горе-«родителя» Луки, либо вынуждены его терпеть. Знаете, если бы мне предстояло иметь дело с подобным в ближайшем будущем, то я бы тоже слёг на неделю другую в кроватку, лишь бы в бреду не беспокоиться о моём туманном будущем, приносящем только головную боль. Впрочем, всё же утешение было – какое-то время он сможет попользоваться широкой властью своего «отца», а также его богатствам, чтобы прожить остаток жизни так, как ему хочется – экспериментируя с тем, о чём раньше он мог только мечтать, находясь на непрестижной и низко оплачиваемой должности главного бухгалтера одного из государственных предприятий. С другой стороны, стоит ли ему об этом беспокоиться, если у него под подушкой находится ключ к новой эпохе..? p.s. Жду угроз расправы с пожеланиями повеситься на гвозде в сенях. Писать по адресу "г. Елабуга, ул. Малая Покровская, 20" в почтовое отделение №423600.