Герцог в треуголке

Сам же Лука, разумеется, решил продолжить свой верный поход во славу великого Знания. Отдав на попечение Сергия проведение первой переписи населения, а также необходимый для этого административный ресурс, Лука углубился в «законы» (по большей части, это хаотичные и неупорядоченные приказы Вильгельма, часть из которых противоречила другой, благо, что старой и уже забытой). Преследуя всё те же цели – упорядочение налогового законодательства и его совершенствование, Лука рылся в них часы, находя между ними лишь одну общую черту – это не законодательство. Нет никакого приоритета одних правовых актов над другими, противоречие одних норм другим допускается и не порицается… в общем, не законодательство, а какая-то дикая солянка. И, возможно, его бы всё устроило, будь он чуточку более ленивым и спокойным. Однако нет, наш милый Лука таким не был. Страдая какой-то странной формой болезни под названием «шило в попе», он просто не мог сидеть без дела. Его интересовали лишь испытания, в коих он души своей не чаял. Каким бы оно ни было сложным, он всегда с улыбкой приступал к нему, прикладывая все свои силы на идеальное его преодоление, ведь он наслаждался как самим процессом, так и результатом своей кропотливой работы. Так и здесь, найдя грозного противника – хаотичный и неупорядоченный свод законов, у которого не было даже вида, будто бы над ним когда-нибудь работали в направлении какой-никакой, но организации и упорядочения – он приступил к делу с наивысшим вниманием к деталям, воспользовавшись помощью лучших умов своего времени. Предварительно определившись с принципами организации правовой системы, он, а также буквально десятки известнейших юристов, под его тщательным наблюдением, разумеется, работали над, собственно, организацией ряда неупорядоченных законных актов в чёткую и единую систему права. И тут стоит пояснить, откуда взялись эти юристы, и почему они обладают таким обширным и качественно иным опытом, если учесть то, что феодальный суд, с которым ранее столкнулся Лука, являлся скорее ритуалом, чем реальным осуществлением функции правосудия. Итак, у Ульфхайма была своя система права, свой парламент (если так можно назвать городской совет), свои суды, да и вообще его автономия балансировала между формальным подчинением Вильгельму и полной независимостью (чёрт бы побрал коммунальную революцию), и лишь небольшие островки власти Вильгельма – гарнизоны, обеспечивали ему какой-никакой авторитет. Именно благодаря первому обстоятельству, своей собственной системе права, Ульфхайм ушёл далеко вперёд в развитии права, так как его право обслуживало, главным образом, развитые производственные и торговые отношения города, ему пришлось соответствовать заданной планке качества. Разумеется, система правосудия (суды для краткости), находясь в прямой связи с системой права, не могла не развиваться в том же русле и темпе, учитывая то, что она также вынуждена была соответствовать запросам города на качественное правосудие (по крайней мере, передовое по меркам своего времени). Естественно, качественное и количественное развитие торговых и производственных отношений на рубеже веков, а также вызванное этим соответствующее развитие правосудия и системы городского права, не могло не вызвать возникновения особой прослойки людей, которая профессионально занималась изучением и применением правовых норм. Сначала, конечно же, появились писари (они же нотариусы), которым поручили функцию проверки заключённых соглашений на законность, а также функцию их утверждения, дабы впоследствии их можно было употребить в рамках судопроизводства. Впоследствии, с дальнейшим развитием города (и обслуживающих его систем), появилась также потребность в людях, которые могли бы представлять интересы других людей в суде (за определённую плату, конечно же, но что уж тут поделать). Почему? Ну, хотя бы в силу того, что накопившиеся к тому моменту слои правовых норм (вернее, судебных прецедентов, которые в прецедентном праве также являются источником права) можно было разобрать, и остаться при этом здравомыслящим, только выпив перед этим благородным делом пару бокалов другую чего-нибудь покрепче (нефильтрованное вино – самое то). Ну и, разумеется, банкирам и торговцам, чаще других выясняющие свои отношения (и, причём не менее часто, между собой) в правовом поле, нужны были свои представители в суде, так как самостоятельно заниматься этим (продолжая при этом свою профессиональную деятельность) они не могли. Вот так вот, в рамках неизбежного и объективного исторического процесса, образовалась прослойка людей, профессионально занимающаяся юридической практикой, и, как удачно, обладающая гигантским опытом (по крайней мере, та часть этой прослойки, которую нанял Лука) в этом деле. Разумеется, их щедрый наниматель не постеснялся воспользоваться их помощью в столь кропотливом деле, а они, увидев предлагаемые суммы, не смогли отказаться. И вот ведь в чём ирония – они помогают своему сеньору, который стремится ограничить автономию городов, за деньги, при помощи знаний, которые были бы невозможны без этой автономии. Прелесть, не иначе! Впрочем, мы отвлеклись. Пожалуй, нам стоит вернуться к Луке. Как-никак, прошёл уже почти целый месяц… Лука, изнеможённый столь невероятным объёмом работы (помимо его первоначальных обязанностей), разлёгся на кровати, не в силах пошевелить и пальцем, пока ему зачитывал результаты переписи Сергий: – Итак, как мы выяснили, в городе проживает порядка 125 тысяч человек (то есть, Ульфхайм – один из крупнейших городов их времени). Среди них 49% жителей – женщины, а остальные 51% – мужчины. Наконец, существует следующее распределение семей по доходам: менее 10 драхм в месяц – 47%, от 10 до 25 – 31%, от 25 до 100 – 15%, от 100 до 500 – 4%, от 500 до 1000 – 2%, от 1000 – 1%. На этом, господин, отчёт о проведённой переписи заканчивается, – к сожалению, несмотря на свою простоту, проведение переписи заняло почти целый месяц. Главным образом, из-за больших объёмов обрабатываемой информации, конечно же. – Уф… знаешь, никогда бы не подумал, что однажды мне захочется самовыпилиться, – невероятно уставший, недовольный абсолютно всем, но всё же проделавший невероятную работу (в конце концов, он совмещал два титанических по размеру усилий проекта, которые должны были растянуться на десятилетия, с итак не лёгкой работой). Эх, сейчас бы съездить в Японию, выспаться на футоне и попить утречком вино из Яманаси, а потом почитать книжку… эх, жалко, конечно, что я так рано умер. Лучше было бы, конечно, если бы я дожил до своего заслуженного отдыха летом, а не умер в сраном декабре 2019, но что уж поделать. Интересно, кстати, как у них там, в 2020? Или у них уже 2021? Фиг его знает… – Простите, господин? Неужели вы не боитесь того, что совершите смертный грех и попадёте после смерти в ад? – чёрт, Лука забыл, кем он притворяется! Ах да, и такое ведь бывает, что бедному атеисту, для его же здоровья и блага, приходиться притворяться верующим. Хотя, какой-то плохой он притворщик – поста не держит и в церковь не ходит, да только неуклюже оправдывается, что молится в собственной церкви, где поп, кто бы мог подумать – хитрожопый агностик, проводящий «интимные» дискуссии о боге с настоятельницей женского монастыря имени св. Паулины, что здесь, неподалёку от моста на остров. Ей, кстати, около 93 лет и есть серьёзное сомнение насчёт того, что она действительно живой человек, учитывая гнилой (даже не нафталиновый) запашок, которым она смердит. Впрочем, Луке пофиг, чем он там занимается в своей келье, а Лифоркен и не против – сидит на отличной зарплате и делает что хочет, и будет так до самой его смерти, достаточно лишь на вопрос «Как часто молится наследник?» отвечать убедительным «Молится он часто, молится хорошо». – Вот видишь! Я настолько устал, трудясь во благо бога и на благо людей, что теперь, ради капли блаженного отдыха, готов даже в ад загреметь. Неужели ты не видишь, как испытывает бог меня! – впрочем, это было не в первый раз, так что он не смутился и тут же обернул всё в свою пользу. Да, испытание действительно божественного уровня. Пожалуй, это была тяжелейшая моя работа за всю… жизнь? Жизни? Мне стоит считать это новой жизнью, или всё же продолжением старой в новом теле? Или, полагаю, на этот вопрос попросту нет ответа? – И, всё же, вам действительно стоит отдохнуть. Вы не только провели перепись в городе, но также опубликовали её результаты за свой собственный счёт. Теперь абсолютно все в городе знают, что бедные – абсолютное большинство, а богатые – абсолютное меньшинство. Социальное напряжение, и до того не малое, начало расти по экспоненте, особенно после того, как вы демонстративно, перед лицом сотен людей, предложили ввести упорядоченную налоговую и правовую системы, которые незадолго до этого распечатали в невероятном количестве экземпляров. Кроме того, вы расклеили по всему городу манифесты, в которых указали на главные и бесспорные преимущества своего предложения, такие как гибкое прогрессивное налогообложение, из которого прямо следует, что наибольшую выгоду от него получит обычный плебс, в то время как наименьшую – аристократы и магнаты. Всюду, куда ни глянь, проходят жаркие дебаты, нередко перерастающие в кровавые потасовки и погромы. Рабочие отказываются работать, принося катастрофические убытки владельцам крупных предприятий, чернь устраивает нападения на тех, кто раньше считал их теми, кто даже ниже грязи, поджигает дома золотой аристократии. Иными словами, по всему городу происходят массовые беспорядки, а власть городского совета, отказавшегося принять любое из ваших предложений, слаба как никогда, его авторитет – растоптан, а от прежней популярности не осталось и тени. Неужели вы добивались этого? – а вот, собственно, и главная повестка дня…