Witches - Daughter
Это произошло два года назад. Тогда ещё неприятно моросил дождь, а под ногами хлюпала слякоть. Погода плавно опускалась к нулю, одаривая случайных прохожих хлёсткими порывами ветра. В такие моменты Феликс с особенной благодарностью вспоминал о подземной парковке и комфортной машине. Если спросить о предшествующих событиях того дня, то Ли ответит, что плохо помнит дорогу до университета и взбудораженных профессоров, которые провожали его до большого концертного зала. Воспоминания становятся яркими, громкими, только когда на главной сцене университета появляется высокий белокурый парень. Хван Хёнджин. Так его представили. Уже сидя в концертном зале, Феликс хмурился, цепко осматривая модельную внешность и слегка растерянный вид выступающего. Даже сейчас Ли отчётливо помнит собственный усталый вздох и мелькнувшее предположение, что профессора окончательно отчаялись в попытках привлечь спонсоров, поэтому выпустили на сцену красивого парня, чтобы просто порадовать глаз. С той секунды Ли был уверен, что пришёл зря. То предвкушение от интересной идеи совместного проекта исчезло, и Феликс уже мысленно прикидывал, сколько времени потеряет. Однако он остался. Облокотился о кресло, косо посмотрел на ручные часы и замер в ожидании пустого перформанса. В следующую секунду он внутренне встрепенулся и вновь обвёл взглядом высокую фигуру, вслушиваясь в неожиданно приятную и грамотно построенную речь. Он был не один в зале. Феликс мог с уверенностью сказать, что две трети было точно заполнено, и многие из зрителей с живым интересом наблюдали за происходящим. Переключив внимание на сцену, Феликс позволил мужскому голосу захватить себя, расслабляясь в мягком кресле. Юноша, Хван Хёнджин, оживлённо рассказывал о принципах действия какого-то замудрёного закона, который должен был быть главным ключом в проекте, и уже через пару минут свободно расхаживал по сцене, харизматично выделяя важные детали. Хёнджин заметно раскрепостился. Возможно, Феликс был очарован. Возможно, без «возможно». Было приятно наблюдать за чужой увлечённостью, а, главное, за просачивающейся серьёзностью и взрослостью в изложенных мыслях студента. Феликс мог представить, что в будущем тот станет отличным специалистом – выдающейся и запоминающейся личностью. Однако сейчас Хёнджин был больше похож на тянущегося к знаниям слепого щенка, который всеми силами пытался быть похожим на взрослого. Его речь была сложной, с витиеватыми оборотами, и, казалось, её хозяин старательно избегал упрощённых объяснений. В скором будущем, думал тогда Феликс, этот студент поймёт, что умение донести суть замудрёных законов простым языком – и есть показатель умственных способностей человека и глубинного понимания ситуации. Однако среди неопытных студентов парнишка наверняка казался уверенным и обаятельным – Ли в этом не сомневался. То, как Хёнджин задавал в зал риторические вопросы и выдерживал паузы, чтобы потом с ухмылкой ответить, или заводил руку за спину, когда ходил по сцене, поворачиваясь спиной, – всё это создавало образ далеко не заурядной личности. Феликс заинтересовался. Как проектом, так и его создателем. Как только в концертном зале включился свет, Феликс отдал должное выступающему, сливаясь с другими аплодисментами, и поднялся с места, не спеша поправляя пиджак. Он бросил последний взгляд на сцену и, кивнув самому себе, плавно направился к выходу, позволяя другим спонсорам согласиться на сделку. Возможно, это была ошибка. Возможно, ему стоило вернуться и принять предложение. Но отчего-то Феликс был уверен, что этот полномасштабный проект вряд ли успешно завершится. Возможно, он чересчур сильно полагался на интуицию. А, возможно, к Феликсу пришла идея.***
All That's Left - Riversilvers, Oscuro
Хёнджина грубо связали. Сначала приволокли в комнату, как бездушную куклу, а потом резко бросили на пол, ловкими движениями фиксируя запястья эластичным жгутом. Он сопротивлялся. А когда почувствовал что-то наподобие верёвки на руках и тяжёлые ладони на предплечьях в конец обезумел. Конечно же, безрезультатно. Не обошлось без скользких комментариев Джисона и резких телодвижений других парней. Хёнджин пытался выворачиваться и кричать, но его рот крепко зажали, а тело придавили к жёсткой поверхности. На каждый спасительный выпад Хван всякий раз терпел болезненное поражение. В конце его толкнули к полу и придавили ногой, напоследок приказывая не двигаться. Наверняка это был Джисон с его любовью пользоваться положением. Оставили Хёнджина в том же месте: на мягком ковре, около основания чужой кровати, спиной к выходу. Отличие было только в том, что вначале у него ещё был мизерный шанс сбежать, а в нынешней ситуации эта возможность напрочь отсутствовала. Как и вера в положительный исход. Сейчас, спустя целых три месяца, Хёнджин вспоминает это с содроганием. Прошлые события до сих пор отдаются неприятным набатом и невольными мурашками. Сидя в мягком кресле, Хёнджин крепче сжимает тёплую кружку и прерывисто выдыхает. Он помнит всё ненормально отчётливо – наверняка его организм ещё ни разу не переживал настолько сильные эмоции. И Хван этого не отрицает. Он может детально воспроизвести преследующий во снах тихий хлопок входной двери и медленные, спокойные шаги, которые тогда заставили внутренне съёжится, но в то же время мгновенно взбодриться. Разумеется, это был Феликс. Хёнджин вспоминает, как, будучи ещё связанным, испуганно застыл и, повернувшись, заметил замершую фигуру в дверях. В тот день было полнолуние, поэтому привыкший к темноте Хван прекрасно видел знакомый человеческий силуэт в официальном наряде. Феликс тогда выдержал долгую паузу и выдал что-то наподобие: «У тебя наверняка есть вопросы, да?» Хёнджин едва ли вздрогнул от серьёзного и холодного тона, который переплетался вместе с низким голосом мужчины. Тогда это звучало по-особенному нелепо в глубокой тишине полутёмной комнаты. Хёнджин помнит, как хотел сделать что-то резкое, некрасивое, и одновременно засыпать мужчину вопросами наперебой с возмущениями и угрозами, но в последний момент он болезненно прикусил язык. Всё бессмысленно. Хёнджин вскинул голову, невольно дёрнул связанные руки к себе и сквозь зубы прошептал: – Что тебе нужно? Голос Хвана звучал отчаянно, с примесью безысходности, но всё так же стойко и уверенно. Сам парень, не отрываясь, смотрел прямо в чужие глаза. К сожалению, это был единственный способ показать силу и непоколебимость. Хёнджин помнит звенящую тишину, в течении которой познал все прелести собственной фантазии. В какой-то момент он уловил небольшие шаги к себе, перевёл предупреждающе-испуганный взгляд и крупно вздрогнул, когда увидел, как Феликс опустился перед ним на колени и через мгновенье виновато зашептал: – Я… Не хотел этого. Он протянул руку в сторону Хвана, но в последний момент остановился и сжал в кулак, опуская на ковёр. – Ты… Ли запнулся и понуро замолчал. Хёнджин ошарашенно замер, боясь сделать лишний вдох. Что, чёрт возьми, происходит? В какой-то момент Феликс поднял голову и торопливым взглядом прошёлся по мятой рубашке и тем местам, где случайно были вырваны пуговицы. Внимание Фёликса остановилось на связанных запястьях, которые Хёнджин воровато прижимал к себе. – Я… всё исправлю, обещаю, – бормотал он и хотел было потянуться к рукам, как прирос к полу от неожиданного даже для самого Хвана стального голоса: – Не трогай меня. Несколько мгновений Феликс изображал удивлённую статую, когда Хёнджин испуганно наблюдал за нечитаемыми эмоциями напротив. Но Ли хватило пару секунд, чтобы досконально измениться в лице и во всех смыслах стать прежней опасной личностью. Феликс поднялся, смерил лежащую фигуру снисходительным взглядом и глухо хмыкнул: – Уверен? Хёнджин не ответил, даже не шевельнулся. Знакомые ноты резкого баритона возвращали его в прошлое, и Хван знал, что ситуация с каждой секундой становилась всё более непредсказуемой. Феликс выждал почти минуту и, неразборчиво прошептав «Ты пожалеешь», вышел из комнаты. Послышался тихий писк, и Хван понял, что дверь заперта. Хёнджин ещё долго вслушивался в оглушающую тишину и только потом почувствовал, что его запястья давно онемели, а сами руки протяжно ныли. Упираясь спиной к кровати, Хван сжался в позу эмбриона и с трудом заснул. Утром он нашёл себя на кровати, со свободными запястьями, но с тяжёлой цепью, обрамляющую лодыжку. Хёнджину хотелось кричать.***
– Значит, Вы приложили руку к моему исключению. Это произнёс Хёнджин спустя два дня, когда Феликс впервые навестил его, поставив высокий поднос на кровать. Ли выпрямился и, проигнорировав Хвана, кивнул в сторону терпко пахнущих блюд, от запаха которых Хёнджина начинало мутить. – Ешь. – Если не получу ответ, то не притронусь к еде. Феликс грозно посмотрел на Хёнджина, сведя брови к переносице. И в этом был смысл. Прошедшие два дня Хван отказывался от еды, требуя одного: позвать Феликса к себе. Его просьбы постоянно отклоняли, но, когда Хёнджин стал слабеть на глазах, сдались. – Возможно. – Возможно? – Хёнджин ощетинился и замер. Несколько прядей тёмных волос выбились из-под небольшого хвоста, скользнули по челюсти и сейчас обрамляли худое лицо. – Возможно, моё слово сыграло определённую роль. – Зачем?.. Феликс отвёл взгляд в сторону и тяжело замолчал. Хёнджин чувствовал, как злость агрессивным потоком разливалась по собственному телу и отравляла его существо: – Зачем ты сделал это? – забыв о всякой вежливости, продолжал Хван, отчеканивая каждое слово. – Зачем придумал это задание и заставил проникнуть сюда? Зачем устроил этот спектакль? И почему Сынмин… – Хватит. Хёнджин вскинул голову и, поддавшись вперёд, с пассивной яростью проговорил: – Не держи меня за идиота, особенно если знаешь мою подноготную. Скажи, наконец, что тебе нужно! Феликс бездвижно стоял ещё несколько секунд, чтобы коротко ответить: – Ты. Пауза. – Мне нужен ты. Хёнджин застыл, растеряв любые мысли. Он заторможено отвёл взгляд и неосознанно свёл брови к переносице, заставляя мыслительный процесс работать. Уставившись на белоснежное покрывало, Хван будто бы из-под воды услышал ненавистный хлопок двери и последующую тишину, которую за последнее время успел возненавидеть. Феликс вновь завёл его в тупик. И только один факт мотивировал не опускать руки: Хёнджин всё ещё не валялся в холодной канаве с дыркой в груди. А это был железный аргумент в пользу того, что спастись – возможно.***
Dancing With A Stranger & Lovely Mashup 2019 - Billie Eilish, Khalid, Sam Smith, Normani
Сейчас, спустя три месяца, Хван уже не пребывает в таком же душевном и физическом раздрае. Произошли некоторые события, после которых Хёнджин разработал собственные тактики выживания, но даже они не позволили выбраться из этой чёртовой квартиры и сбежать из-под надзора Феликса. Также… Хёнджин получил многие ответы. О которых хотел бы никогда не знать. Хван мотает головой и поднимает взгляд к потолку. Он откидывается на мягкую спинку кресла и горько усмехается. Итак… Феликс безнадёжно влюблён. Это первое, к чему приходит Хёнджин после первых двух недель заточения. Сначала Хван не понимал, почему его не стали пытать, издеваться или просто измываться над его телом, а просто бросили в квартире Феликса, заперев в спальне. Вскоре ответ сам пришёл к нему, когда он с удивлением стал замечать чужие долгие взгляды, громкие мысли, застывшие на чуть приоткрытых губах, и тяжёлую тишину, которая постоянно облепляла Хёнджина, заворачивая в колючий кокон. Все подозрения Хвана подтвердились в тот день, когда Феликс, наконец, всё объяснил. Хван до сих пор не понимает, что именно послужило толчком к раскрытию правды, но он точно знает, какой платой она ему обошлась. В обмен на ответы Феликс предложил ему встречаться. Знаете, быть той самой парочкой, которая ходит за ручки, слащаво улыбается друг другу и постоянно извергает что-то тошнотворно розовое. Возможно, предложение было не в этом самом смысле, но в тот момент Хёнджин был атакован тысячью мыслями, ни одна из которых не была положительной или адекватной. Хёнджин тогда сдержал нервный смех, смотря на мужчину непонимающим и настороженным взглядом. Ему пришлось как можно скорей запихнуть противоречивые эмоции в страхе за свою жизнь. Хван не спешил исключать возможность быть расстрелянным из-за лишнего телодвижения. Конечно же, с уст Феликса это предложение звучало как глупая шутка, но его глаза пылали серьёзностью и откровенным желанием, что никак не сочеталось с характером их разговора. Другими словами, Хван быстро осознал, что скупой человек, как он, вряд ли стал бы распыляться на такого сорта шутки. Но прийти к пониманию не значит согласиться, думал тогда Хёнджин, провожая взглядом уходящую фигуру. Однако ему потребовалось около часа, чтобы поставить Феликса в известность, что он принимает предложение. Тогда в голове Хвана билась одна единственная мысль, которая толкала на это безрассудство: «Нет ответов – нет правильных действий» А чтобы получить ответы, нужно дать согласие. Хоть Хёнджин не до конца понимал, что значит для Феликса вступить в отношения и что изменится между ними, Хван всё равно рискнул. И после твёрдого согласия Хёнджин желал только одного: выбраться отсюда до того, как ситуация выйдет из-под контроля и всё зайдёт слишком далеко. Не получилось. – Сынмин – мой приёмный сын, – в тот же вечер ответил на вопрос Феликс, откинувшись на кресло в гостиной. Хёнджин скромно расположился напротив на бежевом диване, тщательно маскируя раздирающие его эмоции и подавляя тошнотворное чувство безысходности. За три недели это был первый раз, когда Хвану позволили выйти из спальни, но только при одном условии. Как раз именно это условие Хёнджин старательно избегал взглядом, смотря куда угодно, но не на руки Феликса. Тянувшаяся от лодыжки цепь была обёрнута вокруг запястья Ли, а её концы были сжаты в ладони. Изредка Феликс перекатывал холодный металл между пальцев, но не принимал попыток дёрнуть, притягивая Хёнджина к себе. – Чтобы проследить за тобой, – сразу же произнёс Феликс, когда услышал вопрос о задании и бессмысленной работе. – Твои навыки улучшились, и ты мог напороться на опасного заказчика, – не без серьёзности заметил Феликс. – Из-за денежного приза и формата выполнения задачи ты не отказался бы от моего предложения, и я взял тебя под контроль. – Но мои знакомые? – Хёнджин поддался вперёд и через мгновенье сникнул, тихо догадываясь: – Никак не пострадали. Феликс кивнул. – Последующую работу в офисе ты получил по одной причине, – предсказывая будущий вопрос, начал Ли, – чтобы понять, не изменится ли мой ритм жизни. Хёнджин уставился на него с непониманием. – Понять, смогу ли я спокойно работать, зная, что ты рядом, но с другими людьми. … И стал с ужасом улавливать смысл. – Понял? Но осторожно мотнул головой. - Я… – пауза, – собственник, Хёнджин. И долго ждал момента, когда мы сможем вживую познакомиться, и после этого, – Феликс сильней сжал цепь, – мне сложней тебя отпустить. – Даже на девять этажей? – прозвучало резко и грубовато. – Даже на девять этажей. Это казалось шуткой. Каким-то сюрреализмом. – Ты сказал, что знал меня почти два года, – подавляя нервозность, Хёнджин старался говорить спокойно и членораздельно. – Почему активизировался только сейчас? – Принятие и терпение. – Терпение? И через секунду удивлённое: – Принятие?.. Феликс не стал комментировать, только уставился нечитаемым взглядом, ожидая другого вопроса. Поняв намёк, Хёнджин успел придумать новый, как с удивлением застыл, ни произнося и слова. – Принятие… – нежданно начал Феликс, обернув цепь вокруг запястья, из-за чего она слегка натянулась, – своей беспочвенной зависимости, – он опустил руку и через мгновенье поднял серые глаза на Хвана. – И терпение в последующих решениях. Голос Феликса был таким же серьёзным и безукоризненным, но Хёнджин пораженно уловил ноты безысходности и бесконечной боли. Хван не выдержал пробирающий до костей взгляд и переключил внимание на какую-то диковинную картину позади мужчины. Он игнорировал рвущиеся наружу эмоции отчаяния и, дав себе несколько секунд, вновь посмотрел на мужчину, чтобы сразу же поймать его внимательный и изучающий взгляд раскосых глаз. С каждым ответом не становилось проще, всё только усложнялось. И усложнялось в разы.***
Давно встав с кресла, Хёнджин расплывается в улыбке и подходит к панорамному окну. К сожалению или к счастью, мысли о прошлом остаются в прошлом, когда на их смену приходит настоящее. А новые эмоции, воспоминания и события переплетаются, создавая непредсказуемое будущее. И чтобы хоть как-то предугадать дальнейшее развитие сюжета, не стоит забывать про первое и отрекаться от второго. Надо продолжать учиться на ошибках, делать выводы и из раза в раз пытаться строить желаемую жизнь. Что Хёнджин и сделал. – Почему твоими доставками должен заниматься я?! Ранее приложив телефон к уху, Хван слышит недовольный голос Сынмина. Вопреки посерьёзневшему взгляду, Хёнджин выдерживает весёлый тон: – Все вопросы к папочке, милый, – не изменяясь в лице, сладко тянет он и, всматриваясь в крышу соседнего здания, рефлекторно отводит смартфон от уха. Хван может только догадываться, что в трубке раздаются привычное шипение и новые проклятья. Этот ребёнок подбирает выражения слишком точно и быстро. Разбивая поток яростного монолога, Хёнджин бросает короткое «Удачи» и не без удовольствия бросает трубку. Он успевает услышать «Феликс», «приземлился» и «не отделаешься» и хмыкает в голос, запрокидывая голову. Кому ещё предстоит отделываться. Когда перед взором пропадает возмущённое лицо Сынмина, с которым он наверняка эмоционально отвечал, Хёнджин поворачивается спиной к окну и бросает отстранённый взор в глубину просторной квартиры. Его лицо мрачнеет, а скулы выделяются сильней. Живя почти полгода без возможности выйти на улицу (только если на крышу под надзором Ли), Хван не сказал бы, что часто видит Феликса или как-то близко взаимодействует с ним. Последний постоянно пропадает в командировках, будто бы специально избегает Хёнджина. Но в то время, когда он находится в квартире, Хван никогда не чувствует себя в безопасности и по возможности скрывается в комнате или подолгу сидит в ванной. Порой Хёнджин ощущает на себе долгие изучающие взгляды или слышит звон цепи, с которой Феликс часто играется. Были и страшные ситуации, после которых Хван долгое время боялся дышать в одной комнате с Ли. Например, срывы Феликса, когда он мог методично стрелять в потолок пистолетом с заглушкой, а потом громко хлопнуть входной дверью. Хёнджин даже задумываться не хочет, куда в таком состоянии он уходил. Или же неожиданные нападения на Хёнджина. В последний раз это произошло, когда Ли завалился домой в нетрезвом состоянии и грубо прижал Хвана к стене. Тогда Хёнджин понял, что слухи о его опыте в боевых искусствах были абсолютно не беспочвенны. Только смачная пощёчина смогла привести его в чувства. Как раз после таких столкновений Феликс подолгу не появлялся в квартире. В такие периоды Хёнджин тоже не сидел без дела, ища любые способы вновь оказаться на свободе и сбежать из квартиры психически нестабильного человека. Уже прошло полгода, и больше тянуть Хван не намерен. Эта игра и так порядком затянулась. Но как хорошо, что у него, наконец, есть план.***
Love Story (Taylor Swift minor Key cover) // slowed + reverb - Sarah Cothran
Замерев в проёме, Хёнджин прожигающим взглядом проходится по невысокой фигуре в светлой пижаме. Стоя спиной к спальне, Феликс что-то сосредоточенно расставляет около плиты, не слыша тихий звон цепи. Хван пристально наблюдает за мужчиной, который сейчас был больше похож на милого старшеклассника, чем на сурового руководителя или жестокого человека. Но Хёнджин не обманывается нежным образом – он прекрасно знаком с его грубостью и расчётливостью. И не раз натыкался на её демонстрацию. Впервые это случилось после очередной голодовки Хвана, когда Феликсу пришлось сорваться с важной конференции, потому что у парня поднялась температура. Хёнджин помнит чужой яростный взгляд и отрывистый приказ вытащить Хёнджина с кровати. Конечно же, срывал одеяло и выдёргивал его с матраса Джисон со знакомой дебильной улыбкой. Прямо в домашней одежде Хвана потащили на минусовой этаж и заставили наблюдать, как подчинённые Ли выводят связанных, еле ходячих людей из какого-то большого погреба, откуда веяло холодом, смрадом и смертью. Насильно усадив Хёнджина на ледяной асфальт, подчинённые поставили по левую сторону от него поднос с полноценным обедом, а по другую – бросили едва ли живого человека. Последний бормотал что-то невнятное и постоянно пытался прикрыть голову руками, хотя это было бессмысленно. Хван с ужасом предполагал, что валяющийся около его коленей парень или сошёл с ума, или страдал горячкой. Хёнджин хотел было отодвинуться от него и почти сделал это, как почувствовал чьё-то тело за спиной. Кто-то предупреждающе сжал плечо Хвана и не давал возможности отползти от дрожащего парня. Последний цеплялся за землю и скрёб по ней ногтями. Хёнджин уже успел забыть про человека позади, во все глаза наблюдая за перепачканным незнакомцем, как ощутимо вздрогнул, услышав угрожающий шёпот около самого уха: – Если ты не съешь это дерьмо, то я убью сначала его, а потом всех его дружков. Поочерёдно. Хёнджин не видел, но слышал, как около второго уха с характерным щелчком сработал предохранитель, а щёку опалил холод металла. В тот день, скрывая дрожь, Хван съел всё, что ему предложили. Он ещё долгое время игнорировал тошноту при виде еды, но всегда оставлял после себя пустые тарелки, подсознательно боясь оказаться в том холодном месте. А то, что те люди в любом случае были не жильцами, Хван узнал гораздо позже. – Я жду подробностей о доставке. Феликс не поворачивается и даже не останавливается, продолжая что-то переставлять. А Хёнджин не вздрагивает и не пугается неожиданного голоса – привык, только молчаливо душит злорадство с зарождающейся паникой, подходя ближе. В квартире царит полумрак ввиду позднего время суток. Пространство освещает лишь три тусклых лампы, висящих над длинной стойкой за спиной. – Тебе понравится, – тянет Хван и замирает в двух шагах от чужой спины. Ли совсем недавно вернулся из командировки и выглядит довольно усталым. Идеально. Феликс безлико хмыкает. – Сомневаюсь, что меня заинтересуют книги Энди Ханта. – Но тебя заинтересует моя благодарность. Хёнджин игнорирует факт того, что Феликс знает о доставке – это было ожидаемо. Но Хван с трудом душит бурлящие эмоции и очередное сладкое осознание, что даже он способен влиять на Феликса, когда последний останавливается и выпрямляется. – Не шути со мной. В тишине квартиры голос Ли ещё больше наполнен дурманящей опасностью. В любой другой день Хёнджин бы отступил. Нет, он бы даже не пробовал к нему подойти. Но сейчас Хван игнорирует скребущий по горлу страх и цепкие мурашки. Обманывая организм, он слегка улыбается и медленно произносит: – Разве ты не… хочешь? Хёнджин замечает, как Феликс, так и не выровняв стеклянные колбочки, медленно откладывает их и разворачивается. Когда Хван встречается с внимательным и требовательным взглядом Ли, он стойко выдерживает порыв сделать шаг назад или скрыться в ближайшей комнате. Феликс заметно ниже его, но это не мешает Хёнджину мысленно задыхаться из-за исходящего от мужчины давления. Хван вновь и вновь душит зарождающий страх перед изящной фигурой и делает шаг вперёд, смотря прямо в глаза. – Хёнджин. Феликс тоже не отрывает взгляд, говоря твёрдо и властно. Его скулы особенно сильно выделяются в полумраке, а чуть заострённые зубы притягательно поблёскивают. Сам мужчина одет в длинную бежевую футболку с короткими рукавами и такого же цвета штаны. Если бы Хёнджин не увидел его в таком виде, то никогда бы не подумал, что Ли может носить что-то кроме пиджаков и пафосных нарядов, нечто настолько домашнее и простое. – Что происходит? Интонация Ли хлещет не хуже колючего ветра, а взгляд пригвождает к полу, запрещая приближаться. Хёнджин замирает. Смотрит. В голове звенит глухая тишина, но Хван находит в себе силы, чтобы бросить краткое: – Ты хочешь меня. Давно. Бровь Феликса слегка дёргается, а сам он тихо хмыкает. – И что ты предлагаешь? – Я предлагаю… – Хёнджин показательно проводит языком по нижней губе, – воплотить твои фантазии. Феликс ловит взглядом движение и возвращается к потемневшим глазам Хвана. Выдержав паузу, Ли обхватывает основание чужого подбородка и тянет к себе, вниз. Хёнджин послушно следует, немного горбясь. Остановив движение, Феликс нежно проводит по щеке и спускается к шее, чтобы потом грубо впиться пальцами в подбородок с обоих сторон и резко приблизить парня к себе. Хёнджин удивлённо выдыхает и чуть ли не падает на Ли. – Что ты задумал? – стальной голос Феликса вкупе с горячим дыханием заставляют Хёнджина дёрнуться и попытаться вывернуться из хватки. Но в последний момент Хван останавливается и покорно замирает, смотря ниже уровня глаз мужчины. – Отвечай. – Я… Хван начинает злиться. Он давно понял, что рядом с этим человеком будет сложно взять контроль над ситуацией, но осознание этого каждый раз бьёт по гордости. А также Хван понимает, что отвлечь Феликса он должен любой ценой. – Хочу тебя. Вместо того, чтобы идти вплотную с желаниями и отступить от Феликса, Хёнджин облокачивается руками об стол и закрывает мужчину с двух сторон. Рука с подбородка пропадает, и Хван без труда возвышается над Ли. Хёнджин едва ли дёргается, когда чувствует движения на своей талии. Феликс обхватывает бок парня и уверенно ведёт вверх. Чёрт, он опытный, да? Другой рукой Феликс оттягивает футболку и ныряет внутрь, заставляя Хвана ещё сильней облокотиться о стол и наклонить голову вперёд, чуть ли не ложась на плечо Феликса. По сравнению с кожей пальцы Ли холодные, обжигающие. Они вызывают табун мурашек по всему телу, вынуждая кусать внутреннюю сторону щёки из-за странных ощущений. – Посмотри на меня, Хёнджин. Низкий голос бьёт по сознанию, и Хван в момент напрягается, понимая, что даже если захочет, уже не сможет сбежать. Он поднимает голову, видит чёткую линию чужой челюсти и почти заглядывает в серые глаза, как чувствует тяжёлую руку на плече и по наитию замирает. – На колени. Распахнув глаза, Хёнджин не двигается с места. Он чувствует, как стук сердца отдаётся в ушах, а с виска скатывается капля пота. Хван был готов на многое сегодня, но пересилить себя и встать на колени перед этим человеком – точно нет. Феликс болезненно сжимает кожу живота и тянет вниз. Хёнджин сильней упирается о стол. – Феликс, – выходит немного резковато и обвинительно. Ли молчит, но убирает руку с плеча. – Развернись и иди на диван, Хёнджин. Последний ещё больше напрягается, но выпрямляется и на деревянных ногах отходит от Феликса. Хван поворачивает в сторону, чтобы обойти длинную стойку, как с ужасом слышит звон цепей и, не успев сообразить, со вскриком падает на кафель. Он приземляется на бок и тотчас отползает, пытаясь встать на ноги. Конечно же, безрезультатно. Феликс накрывает тело Хвана своим и уверенным движениям поднимает чужую ногу, отбрасывая в сторону. Ли пристраивается между ними и подтягивает парня на себя. – Нет! Феликс! – Хёнджин хочет облокотиться на локти, но резко выставляет руки вперёд, только чтобы оттолкнуть мужчину. – Нет? Он, чёрт возьми, улыбается. Хёнджин хватается за чужие запястье и ладонь, которые болезненно давят на грудь, и толкает назад. – Ты же хочешь меня, нет? Хван немного замедляется, чем Феликс пользуется, поднося к шее Хёнджина холодную цепь. – Ты ведь хотел воплотить мои фантазии, нет? Хёнджин скалится, но позволяет обернуть шею цепью, с болезненным выражением закрыв глаза. Этот план с самого начала был полным бредом, но единственным возможностью, чтобы Феликс полностью переключился на него. «Потерпи. Потерпи. Потерпи!» Хван скребётся ногтями о гладкий кафель, когда Феликс натягивает цепь, заставляя Хёнджина вытянуться и немного согнуться в пояснице. Парень чувствует, с какой силой Ли прижимается к нему и с какой жадностью пользуется появившейся возможностью добраться до желанного тела. – Ты ведь сам предложил, нет? Феликс приближается к лицу, и Хван с ужасом улавливает запах алкоголя. Ли выпрямляется и зачарованно смотрит на Хёнджина. Последний часто дышит и, хмурясь, бегает взглядом по возвышавшемуся над ним телу. Волосы Хвана беспорядочно разбросаны по полу, глаза блестят, как и цепь, которая обёрнута вокруг шеи, а губы призывно приоткрыты. – Какой же ты красивый, – нежно произносит Феликс, вновь ведя пальцем по щеке Хёнджина. Не отрывая взгляд, он приближается ко лбу и мягко целует со словами: – И только мой. Мой. Хван беспомощно сжимает руки в кулаки. Мгновением после он ошарашенно замирает и, кажется, перестаёт дышать. А потом со стоном вскидывает голову, когда чувствует, как цепь резко натягивается. Его футболку сминают и требовательно ведут рукой вверх, останавливаясь на груди. Феликс опускается и кусает за основания подбородка, когда Хёнджин в беззвучном крике пытается сделать необходимый вдох. И Ли отпускает цепь. Тело Хвана содрогается, и Хёнджин жмурится от подступающих слёз. Ещё чуть-чуть. «Терпи. Терпи. Терпи» Наблюдая за чужими метаниями, Феликс проводит пальцем по дрожащим губам парня, заставляя его вновь замереть. Он давит и, чувствуя гладкость зубов, наклоняется ниже. – Целых два года, Хёнджин, – мягко произносит он. – Надеюсь, ты не думал, что я откажусь, когда ты сам предложил себя? Хван закрывает глаза и, надломив брови, ничего не отвечает. Он только сейчас чувствует, насколько кафель обжигающе холодный, а тело сверху опасно горячее. Феликс тем временем натягивает чужую футболку до шеи и властно проводит рукой по напрягшему прессу. – Держи. Ли подводит конец футболки ко рту Хёнджина и выжидающе останавливается. Переведя взгляд на ткань, Хван не без помощи мужчины хватает её зубами и роняет голову обратно на пол. Футболка натягивается ещё сильней. Через мгновение парни одновременно замирают и секундно смотрят друг другу в глаза, когда слышат резкий и беспорядочный стук в дверь. Хёнджин выпускает футболку изо рта, глуша дикую волну радости и счастья. Феликс смиряет его нечитаемым взглядом и, кажется, всё понимает. Ли подрывается с места и хватает телефон со стойки. Хван не успевает отползти, почувствовав, что цепь на шее опасно натягивается. Он вновь вскрикивает и, пытаясь отодвинуться от устрашающей фигуры Феликса, отдирает металл с кожи. – Четыре пропущенных, – загробным голосом проговаривает Ли и дёргает цепь на себя. Феликс точно не слышал мелодию или вибрацию телефона. От силы натяжения Хёнджин валится на пол, ближе к ногам Феликса. – Ты всё-таки взломал его. Хван смотрит в пол и содрогается от безудержного счастья. Сейчас всё закончится. Абсолютно всё. Он даже не чувствует боли в шее, упиваясь сработанным планом. Всё оказалось просто. Заказав доставку книг с общего компьютера (очень старого и разваленного, Феликс принёс его недавно и позволил пользоваться только им), Хёнджин зашёл на один из своих аккаунтов в программе доставки, который был создан как раз для таких нестандартных ситуаций. Хван ещё давно договорился со своим товарищем со времён университета, что если кто-то из них сделает заказ из их фейковых интернет-магазинов под определёнными именами, то это будет означать одно: немедленно отправить все вооружённые силы (по связям или полицейские патрули) на назначенный адрес. Таким планом Хёнджин и его друг должны были воспользоваться в самых экстренных ситуациях. Тогда этот план был придуман на пьяную и открытую для фантазий голову. Кто бы мог подумать, что Хван и правда ухватится за такой шанс. Тем временем стук продолжается, усилившись. Повернув голову, Хван видит, как Феликс, держа цепь, отодвигает одну из полок и достаёт пистолет. Хёнджин моментально отпрядывает, широко распахнув глаза. Было бы идиотски глупо, если бы Хёнджин умер здесь, когда помощь так близко. – Ни звука, – приказывает Феликс, направляя пистолет на лежачего парня. Хван проглатывает нарастающую истерику. В какой-то момент дверь шумно распахивается, и с порога слышатся звуки рации. Хёнджин не сдерживает облегчённый вздох. Он сильней впивается в цепь, но не двигается, видя перед лицом холодное оружие. Пара ног проходит вглубь квартиры, и Хёнджин уже забывает про боль во всём теле, с надеждой смотря на выход из кухни. И в тот же момент задыхается от шока, когда видит появившееся из-за поворота знакомые черты подтянутой фигуры и, посмотрев наверх, довольную улыбку Джисона. – Тебе понравился концерт, конфетка? Хёнджин столбенеет и перестаёт дышать. Он не видит, как Феликс кидает предупреждающий взгляд на Джисона, после чего последний заметно сникает. Повисает тишина. – Вы поймали его? – спокойно произносит Ли, будто бы не он одной рукой направляет пистолет на побелевшего Хвана, а другой крепко держит цепь. – Да, он там… – Джисон затихает и переводит внимание на Хёнджина, – где и остальные смертники. Хёнджин чувствует, как этот сумасшедший улыбается. – Не забывайся, Джисон. Феликс тянет цепь на себя, из-за чего Хёнджин обессиленно шлёпается об пол, чтобы потом в панике броситься назад. – Ты и остальные, – рычит Феликс в сторону подчинённого, пытаясь утихомирить Хвана, – разберитесь с дерьмом снаружи и не убивайте новоприбывших. Это сделаю я сам. С ним. Последнюю фразу Ли произносит, когда притягивает Хёнджина к себе, смотря прямо в глаза. Феликс обещает взглядом, что на этом представление не ограничиться. – А ваш паре… Он, – к удивлению, Хан запинается. – Что с ним делать? – Это семейные разборки, Джисон, – улыбается Феликс, не отрываясь от побелевшего лица парня. – Можешь идти. Когда звуки стихают, а Хёнджин чувствует, что больше не в силах облокачиваться на собственные руки, Феликс вскидывает чужую голову с помощью пистолета и сладко произносит: – Отношения – это всегда так сложно, да, Хёнджин? Хван никак не реагирует. – Ты только представь, что ты натворил, – Феликс давит пистолетом на основание подбородка. – Сегодня умрут столько невинных людей, – Ли наклоняется к нему и обхватывает чужое лицо ладонями, поднимая, – от твоих рук. Хван вяло уходит от прикосновений, всё ещё пребывая в состоянии шока. – Хёнджин, – Феликс понижает голос, – оставь свои глупости и, наконец, пойми, что тебе не сбежать от меня. Дулом пистолета он нежно убирает прядь волос с лица. – Ты только мой, Хёнджин. Моё единственное слабое место, – шепчет он и зарывается в отросшие волосы, сжимая. Феликс давно отпустил цепь, удерживая вялое тело парня с помощью пистолета и холодной ладони, которая болезненно сжимает волосы. – Почему… – надрывно и почти беззвучно тянет Хван, теряя связь с реальностью. Он до сих пор не может поверить, что его план не сработал. Опять. – Потому что это ты, Хёнджин. Закрыв глаза, Хван ловит картину дрогнувших губ Феликса, которые грозятся разойтись в грустной улыбке. Хёнджин заваливается назад, но не касается пола, попадая в плен сильных рук. Голова болезненно пульсирует, но даже она не перекрывает низкий баритон, который уже проник в подкорку мозга и жадно повторяет: «Мой. Мой. Мой. Только мой» Хёнджин рефлекторно отмахивается и с трудом открывает глаза, когда рука натыкается на что-то твёрдое. Перед лицом, близко-близко, находится миловидный парень с россыпью веснушек, вздёрнутым носом и пушистыми ресницами. Он взволнованно смотрит на Хвана и беспорядочно водит пальцами по лицу, что-то испуганно бормоча. «Какой красивый» Думает Хёнджин и в следующую секунду отключается, забывая, что перед ним далеко не нежный мальчик, а жестокий человек, который, оказывается, может так трепетно и любовно прикасаться, бормоча что-то невнятно и испуганно. Хёнджин думает, что это очередной прекрасный сон. Тот самый, из-за которого не хочется просыпаться. Но… через время ему приходится вернуться в реальность и пожинать плоды своих же планов, наблюдая, с какой безучастливостью Феликс убивает его знакомого с напарниками, а потом поворачивается и кидает короткое: – Не хочешь попробовать? Хёнджин поднимает на него красные глаза и смотрит в упор, уже не находя милого образа в острых чертах чужого лица. Хван сжимает кулаки и болезненно выдыхает: – Хочу. Смотря кровожадно лишь в одни только серые раскосые глаза.