Я думал, что ты сдох

- Я так больше... не могу... - заикаясь, прошептал Разумовский. Его изрядно потряхивало от нервной дрожи во всём теле. Руки затекли от долгого пребывания в смирительной рубашке, а пальцы ног побелели от холода его маленькой палаты, стены которой, казалось, вот-вот сдвинуться и раздавят своего заключённого, превратив его в кровавое месиво. - Я... я больше не знаю, что отвечать... Каждый день одно и тоже: 1. Подъём: приходили санитары и стаскивали его с кровати. 2. Насильный завтрак, когда в него силой пихали непонятное месиво. 3. Процедуры: осмотр, где его рассматривали словно таракана под микроскопом, забыв о любых самых элементарных мерах на минимальные личные границы. 4. Разговор с Рубинштейном. Поначалу Разумовский надеялся, что тот действительно пытается помочь, но вскоре понял, что в нём видят лишь подопытную крысу. Он перестал понимать, что от него хотят, не знал, что ещё ему ответить, перестал вникать в разговор - всё равно он не менялся изо дня в день. 5. Процедуры: его скручивали и кололи какой-то дрянью, после которой всё тело ломило, голова шла кругом, мысли путались, а от слабости он не мог даже пошевелиться. 6. Ужин, не сильно отличавшийся от завтрака. 7. Отбой: тёмная, маленькая палата с одной лишь кроватью - почти как в трюме, только стены белые. - Я устал... - по щеке скатилась слеза, разбившаяся о грязный кафель. Он давно потерял счёт времени и надежду выбраться отсюда. По крайней мере, живым... - Я согласен на твои условия... согласен... Помоги мне... Пожалуйста... - Вот и отлично! На мгновение голубые глаза, и без того давно утратившие блеск, потухли окончательно, чтобы зажечься ярко жёлтым пламенем. - Я - единственный, кто способен тебя защитить! Я твоё спасение!