Девочка с севера

Он стал чаще курить. За последний год он выкурил больше, чем за последние десять лет. Это херово. Очень херово. Но сигаретный дым хоть как-то помогал вытравить из души этот премерзкий привкус пепла пополам с горечью. Нет, он, конечно, понимал, что он уж точно не сможет стать парнем Риты, после всего, что между ними было, и всё же… И всё же он надеялся, что всё как-то решится. Ведь…ведь был же между ними поцелуй? И он видел искру в её глазах, это точно, он не мог ошибиться. И сам чувствовал что-то большее, чем обычное желание. Но он решил повременить, разобраться в себе, чтобы не обидеть её и не сделать ей больно. Со времени расставания с Ирой прошёл уже год, он мог считать, что почти отошёл от разрыва со своей девушкой. Он ведь и чувствовал к Рите что-то такое…что-то вроде приятной тёплой симпатии… Но он думал, что время ещё есть. О да, Антон был уверен, что время ещё есть! И поэтому он не особо обращал внимание на то сладкое чувство, которое каждый раз согревало душу от того, что Рита с ними в компании. Но в ту субботу, неделю назад, всё будто перевернулось. Сначала он не понял, что это было – его как будто сбило с ног и выбило из лёгких весь воздух, а потом сдавило грудную клетку сильнейшим спазмом. Его словно ударили чем-то острым – кажется, когда-то это чувство он называл ревностью. И вот оно снова появилось. Ревность. Когда оказалось, что Рита не здесь, не под боком – протяни руку и возьмёшь, - ему стало не по себе. Он вдруг осознал, что она всегда могла от него уйти и, в сущности, они не обещали друг другу ничего, кроме как быть друзьями. Так что свою часть договора Рита как раз выполнила. А вот он…прокололся. Он и не заметил, как это произошло. До того вечера он был полностью уверен в дружесвтенности своих чувств к Ритке – такую же нежность он питал, к примеру, к Оксане. Она была «его девчонкой», его товарищем, неотъемлемой частью команды, но…но ведь это не значит, что она принадлежала ему. И в ту субботу он это понял. Осознание, что Рита может любить кого угодно, кроме него, что она может встречаться, целоваться и… - Антон сглотнул, - с другими парнями, выбивало его из колеи. Словно бы ножом полоснуло, и ум прояснился от боли. Антон понял, и это было как яркий свет – ослепило и сделало больно. Отрезвило, скинуло заманчивую пелену с глаз. Мужчина чувствовал, как руки становятся горячими – ревность, жгучая и бессильная, - разливалась по его телу. Он не видел в Жене ничего хорошего, ни одного достоинства. Он не был выдающимся, не был знаменитым, не был даже таким уж заботливым или благородным. Он был обычным. Не под стать Рите. Такая девушка, как Рита, должна… И тут он задумался. А сам он, Антон Шастун, был бы ей подходящей парой? Смог бы сделать её счастливой? И, если уж она любит этого Евгения, или, по крайней мере, она в него влюблена, может быть, он смог сделать то, чего сам Шаст не смог – зажечь в ней любовь? От этих мыслей и терпкого сигаретного дыма у мужчины закружилась голова. Он почувствовал, что его тошнит. Давно его так не выворачивало на изнанку. Со злостью захлопнув дверь балкона, он плюхнулся на диван и включил телевизор. Когда что-то шумело на фоне, его боль как будто бы притуплялась, заглушалась, меркла, и уже не колола и не стреляла, а тихо, однако медленно, но верно тлела, готовя пепелище для чего-то большего. Антон потянулся к журнальному столику и пальцы в кольцах крепко ухватили банку с пивом. Так всё по-идиотски сложилось… Ведь если бы он чуточку раньше отошёл от расставания, или не побоялся тогда взять на себя ответственность, или… Нет, тогда действовать было нельзя – он хотел её, вот и всё. трахнуть и уйти в закат… так можно было поступить с любой девчонкой из Воронежа, но не с Ритой. Уже тогда он не позволил бы себе такой развязности в её сторону. А её хотелось. Антон вспомнил красивую, стройную фигуру девушки и втянул воздух через зубы. И теперь всё это достанется…. Шаст сморщился и сделал глоток крепкого пива – думать о таком даже не хотелось. Невольно ему вспомнился поцелуй с Ритой - свежий и пьянящий, как мохито в тридцатиградусную жару, горячащий и ударяющий в голову, как вино в новый год, металлический, с привкусом крови и разбитой губы. Тогда она казалась такой близкой, казалось, протяни руку - и бери всё, что хочешь, всё твоё. Казалось, её можно было раздеть прямо там, и он была бы не против, но он...он не смог. Он почувствовал, что это будет нечестно, он ведь хорошо знал, что влюблённость и страсть это разное, и он был не в праве дать Рите подумать, что он влюблён в неё. Он не позволил себе тогда играть на её чувствах, и теперь сам сыграл на своих. Тогда он поступил как джентльмен, а теперь должен страдать. Теперь она с Женей, потому что он повёл себя по-человечески. Теперь она любит другого. Она не привязана к нему. А он... а что осталось ему? Она. Поцелуем на губах. Прошла уже неделя с того злополучного вечера в баре, однако жгучее сожаление никак не покидало его. конечно, он знал, что иногда люди могут и расставаться, но почему-то…почему-то ему казалось, что не очень честно этого хотеть. Всё-таки, Рита любит этого Женю. Наверное. Антон вздохнул и опустил кудрявую голову на руки. Всё стало слишком сложно и запутано. Он не мог выйти из этого замкнутого круга – ревность – принятие – безразличие – сомнения – ревность… Ему было так фигово. А самое главное – никому не пожалуешься. Ну как он скажет, например, Позову об этом? Блин, Поз, прикинь, какая ситуация, как в киношке за три рубля, да? Арсу? Нет, Арс ему, конечно, друг, но не настолько. Оксане? А что она сможет сделать? Разве что объяснит, почему Рита так поступила… Но чтобы признаться Окс – и прежде всего себе, - в своих чувствах, нужна смелость. Много смелости. Оксана проснулась в три ночи от такого громкого телефонного звонка, что, как ей показалось, у неё сердце оборвалось и выпрыгнуло из груди. Подскочив на кровати, ударившись головой о стенку и чуть не скинув на Лёшу картину, висевшую в изголовье их брачного ложа, Суркова стала вслепую шарить рукой по тумбочке в поисках злосчастного смартфона. Выдернув из гнезда зарядку, Окс с удивлением увидела сквозь заспанные веки на экране «Никита». - Что у него стряслось там… - недовольно пробормотала девушка, смахивая кнопку вызова. С кряхтением, но не слишком громко, она выбралась из постели и вышла в коридор, прикрыв дверь спальни – Лёше завтра рано вставать. Она включила небольшой верхний свет и устроилась на тумбочке среди ботинок и тапочек, прямо напротив большого зеркала во весь рост. Поймала в фокус зрения своё растрёпанное отражение и решила надавать пиздов злосчастному другу, если дело могло ждать до утра. - Алё, - пробормотала она, еле разлепляя губы. – Что стряслось, Шаст? - Ксанекс, я… надо поговорить. - Это так срочно? – что-то не понравилось девушке в его голосе – как будто Шастунишка немного не в себе. - Да, - он так твёрдо и уверенно сказал это, что Оксана тут же проснулась от страха. - Что такое? Выкладывай, - администраторская сущность взяла своё – она тут же превратилась в «мамочку» и «командира». Окс поднялась и, уперев руку в бок, подошла к зеркалу. – Я слушаю, - прибавила она, обеспокоенная тишиной на том конце провода. - Оксан, это…это очень важно. Можно…можно я приеду? Лёша спит? Через полчаса Антон сидел на кухне у Окс. Она уже не выглядела такой заспанной, а была скорее, встревоженной. В милой пижамке с рюшками и строгим лицом она выглядела прелестно, и в другой момент Шаст бы гордился, что у него такая красивая подруга, но сейчас было не до этого. Сам он выглядел взъерошенным, слегка сумасшедшим и очень серьёзным. Он грел в больших ладонях чашку травяного чая пополам с коньяком – взглянув на лицо друга, Оксана решила, что по-другому просто никак. - Ну? – снова нетерпеливо бросила она. – Я уже устала волноваться и предполагать самое худшее. - Я… - он поднял на неё детские голубые глаза, полные невинности и страха перед тем, что чувствует. – Я влюбился. Ну вот. Вот он и сказал. Вот он и признался. Признал свои чувства. Теперь уже нельзя себя убедить, что ему кажется. Если уж что-то такое сказано – значит, всё. значит так и есть. Сначала Оксана не поняла, что это всё. она Выжидательно смотрела на Антона, думая, что он продолжит, но он молчал. - Ну и что? Предложи ей встречаться и всё, господи, - она отбросила на стол салфетку, которую напряжённо крутила в руках. – Какая девушка с здравом уме тебе откажет? – она улыбнулась и окинула друга довольным взглядом. - Только если это не…не Рита, - выдавил он, поспешно опустил глаза и уставился в стол. Ему показалось, что где-то рядом обрушился водопад и лавина одновременно – так шумело у него в ушах. Кровь гремела в барабанных перепонках, сердце колотило так, будто он энергетиков наглотался, а по рукам снова разлился парализующий жар. Молчание Оксаны казалось ему громче всех криков. Он буквально слышал её недоумевающий, поражённый взгляд, её немота и удивление подтвердили хуёвость ситуации. - В Риту?... – наконец, выдавила Оксана осипшим голосом. – Но… но ведь… она… она же только на прошлой неделе познакомила нас с… - Я знаю, - раздражённо перебил её Шаст и снова вскинул на неё глаза. Теперь они налились злобой и бессилием. – Я знаю, - тихо повторил он. – Поэтому и пришёл к тебе. Я… я не знаю, что делать, Окс. До той субботы мне казалось, что мы хорошие друзья, и что я смогу…словом, что я смогу, когда захочу…предложить ей…отношения…а…а когда пришёл Женя, я понял, что..что всё не так… - Иными словами: ты осознал, что можешь её потерять? – уточнила Окс. - Я осознал, что потерял её, - уточнил уточнение Шаст. - Да… ситуация…. Ты, конечно, как так умудрился, а, Ромео? – в её голосе не было осуждения, лишь сочувствие. – Не взаимность это… - Я знаю. именно поэтому я пришёл сюда. Я знаю, что смогу это пережить когда-нибудь, что это не конец света, но…но не сейчас. - Рита очень милая, она мне нравится…. – тихо сказала Оксана, смотря куда-то в светлеющее окно. - Не одной тебе, - горько усмехнулся Шаст. – Только, Окс, - он поспешно накрыл её маленькую ладонь горячей рукой, - никому, угу? Она кивнула и взглянула ему в глаза, чтобы он удостоверился в её молчании. - Не хочу, чтобы кто-нибудь из наших узнал. Особенно Рита. - Понятное дело, - девушка пожала плечами. – Как же ты теперь будешь? – она с жалостью посмотрела на него. Ей хотелось помочь ему, но чем тут поможешь? - До следующих гастролей ещё месяц, так что справлюсь как-нибудь. Я уверен, я смогу избавиться от этих чувств, если уж они оказались невзаимными, - храбро пообещал Шаст. Но обещания своего он не выполнит.