*
Время подходило к обеденному перерыву. Как только преподаватель вышел из аудитории, Марта соскочила с места и начала осматривать кабинет. Я занервничала. — Вот он, София. Пошли, — шепотом приказала она, взяв меня за руку. — Я буду говорить, а ты стой рядом, идёт? — Марта повела меня за собой, не слыша мои невнятные сопротивления. Всё лицо запылало, кончики пальцев похолодели, отчего сжала их в кулак. Я готова была заплакать и убежать подальше от всего стресса, что так неожиданно свалился на меня после двух лекций. Нам обязательно это делать? Может, ты без меня? Недовольным бормотанием я задавала вопросы, скорее, в пустоту, ведь решимость Марты закрывала ей уши. Подходя к вампиру, я успела с ним встретиться глазами, отчего мои щеки вспыхнули сильнее. Наверное, я была похожа на переспелый помидор. Я закрывала лицо рукой, якобы подправляю челку, пыталась отпустить руку Марты, но её хватка была сильной до боли в костях. Наконец, Марта остановилась. Я отвела взгляд и начала рассматривать серую плитку. Жаль, что на них не было узора. — Привет, как тебя зовут? — начала она. От смущения хотелось сесть и закрыться от этого стыда. — Меня Марта, а это моя подруга София, — я мельком посмотрела в его зеленые глаза и помахала. Он помахал в ответ. Неловко. — Адам, — Голос! Такой нежный и спокойный, словно он не имя своё сказал, а спел колыбель. Так. Не теряй контроль, София. — Мы хотим поесть в «Кафе для души». Хочешь с нами? — я почувствовала, как Марта сжала мою руку крепче. Наверное, она тоже волнуется. — Давайте, — тихо согласился он. Марта слегка потянула меня к себе, давая понять, что нужно поднять голову, когда разговариваешь с человеком. Это же она повторила мне недовольным шепотом, как только мы вышли с аудитории. Я нервно посмеялась. Его стиль одежды мне точно напоминал всех «плохих парней с тяжелым прошлым», только этот мальчик любил свободные рубашки. Цвета волос и одежды сливались в один черный оттенок. Красиво. Он шел впереди, поэтому я могла рассматривать его с ног до головы, пока он не повернулся к нам. — Адам, а что ты делаешь на выходных? –уверенный голос Марты раздался звоном в моих ушах. Я смотрела в пол как на картину, рассматривая каждую деталь и стыки плиток, будто это было самым интересным занятием. Я сложила руки в карманы кардигана, мысленно ругая её за такой неожиданный вопрос. — Ничего, — так же спокойно ответил Адам. Я начинала завидовать его немногословности. — А, отлично! Не хочешь пойти с нами в кино? — Марта тыкнула меня локтем в руку. Я выпрямилась и посмотрела на них. — Я не хожу в кино, — Адам посмотрел на меня, будто он держал какой-то вопрос при себе, ища время его задать. Марта озадаченно кивнула. Весь её решительный порыв исчез. Я посмотрела на Адама, потом на Марту, которая тщательно пыталась придумать новый вопрос, способный нарушить неловкую паузу. — Я обычно сижу дома, — добавил Адам. В моей голове что-то щелкнуло. Мне показалось, что теперь эта моя территория, и я могу поддержать разговор. — Я тоже дома сижу, — сухо проговорила я. Мой голос снова подвел меня и уничтожил все мои силы на продолжение разговора. Мне хотелось убежать от стыда куда подальше. — Значит, из вас двоих только я целыми днями где-то хожу, — недовольно проговорила Марта. — И что вы в домоседстве находите интересным? — Этот вопрос был риторическим, но моё возмущение от пренебрежения такого образа жизни окутал меня с ног до головы. — Много чего! — воскликнула я. Адам, кажется, тоже хотел возмутиться. — Например? — Марта, проказница. Её хитрая улыбка выдала желание включить меня в разговор. — Например… — и тут я была озадачена. Проводя все дни в затворничестве, я только и делаю, что читаю и смотрю различные продукты китайского, корейского и японского творчества. Конечно, есть моменты, когда я пытаюсь что-то испечь, занимаюсь еле-как спортом или рукоделием, но это делается в порыве страсти и желания, когда скука становится моим лучшим, но не самым приятным другом. — Например, я выбил редкого персонажа в Иншине, — на лице Адама появилась легкая ухмылка. В его словах я услышала поддержку, и мне стало приятно на душе. — Это игра такая? — пренебрежительно спросила Марта, смотря на нас двоих с каким-то странным блеском в глазах. Не знаю, что она думает, но эта ситуация меня заставляет краснеть. Адам кивнул. — София, ты играешь в неё? — От удивления я вскинула брови. Адам вопросительно, с некой надеждой взглянул на меня. Мои глаза забегали, смотрели то на него, то на Марту, ища поддержки у довольной подруги. Я помотала головой, пристально глядя в пол. Мои руки в карманах сжались сильнее, а щеки залились краской. Мы вышли на улицу. Холодный осенний воздух освежал моё красное, горячее от жуткого смущения лицо, которое я накрыла вскоре ледяными руками, пытаясь скрыть от Адама моё ужасное состояние. Кажется, в этот момент я заболела. Голова раскалывалась, гудела, словно у меня поднялась температура; солнце пекло невыносимо, издеваясь надо мной. Меня бросало в жар, и в то же время холод окутывал мои стопы, поднимаясь выше, по всему телу. На глазах подступили слезы. В голове всё смешалось, и я вовсе потеряла счет времени. Какой сегодня день? Среда. В среду обычно мама покупает мне мармелад, шоколад и различные сладости. Вошло в привычку, когда я сильно болела гриппом и не выходила из дома месяц. Месяц? Сентябрь. Ой, в конце сентября выходит последний сезон любимого аниме. У главного героя такая красивая улыбка… — Софи, всё хорошо? — нежный мужской голос привел меня в чувства. — Ты заболела? — Я вздрогнула. Почему Марта стоит чуть впереди? Почему не она возвращает меня в реальность? Почему я в такой неловкой ситуации? Мне страшно. Хочу спрятаться. Он стоял рядом со мной, слегка наклонившись, чтобы хорошо видеть моё по-прежнему красное лицо. Глаза его выражали искреннее беспокойство. Его руки заведены за спину. Как галантно. Но не мог бы ты отойти от меня? Я отошла от него на два шага. Я ничего не ответила и побежала к Марте, опустив глаза. Стыдно. Мне так стыдно за себя. Он назвал меня Софи. Ко мне обращается так бабушка из-за сильной любви к Франции. Он странный. Или я странная. Не знаю, я хочу есть. Всё остальное время я не находила себе места. Мне казалось, что Марта была раздражена моим поведением, что заставляло меня чувствовать виноватой. Адам держался от меня на расстоянии. Мне было понятно их поведение, но паршивое ощущение третьей лишней истерзал всю мою душу. Я умолкла и не говорила на протяжении всего дня. Дома прокручивала в голове неловкие моменты, отчего краснела и ругала себя. Зарылась лицом в подушку и заплакала. Как Адам на меня завтра посмотрит? Может, я ему не понравилась? Конечно, кто будет общаться с девочкой с проблемами в общении? Самые ужасные мысли терзали меня. Судороги и спазмы по всему телу мучили всю ночь. Утром проснулась с ужасными темными кругами под опухшими от слёз глазами. Я полностью разочаровалась в себе. Недовольно волоча ноги, шла в университет с надеждой, что не встречу по дороге ни Адама, ни Марту. Мне не хотелось, и не было сил ни с кем разговаривать. Полностью поникнув, я старалась как можно быстрее дойти до аудитории и улечься спать, но к несчастью, заметила Марту и Адама, мило беседующих в коридоре. Я буду явно лишней. Думая, как проскочить мимо них незамеченной, я потерялась в потоке проходящих студентов. Мне казалось, что их слишком много, что я стою по середине коридора и занимаю много места. Я вновь опустила голову и, крепко взявшись за лямки шоппера, старалась отойти к стенке, зажмурилась и не увидела, как кто-то столкнулся со мной. Это был парень. Он мне сразу не понравился. Взгляд его выражали гнев, в них я разглядела истерическую натуру. Такие парни при малейших раздражающих ситуациях закатывают истерику, доходящую до абсурда и комичности. Мои извинения до него не дошли. — Смотри куда прёшь, корова, — охрипшим голосом пригрозил мне он. Я знала, что моя фигура больше похожа на прямоугольник, да и стройностью не отличается, но его слова возмутили. Была бы Марта на моем месте, от этого типа не осталось бы живого места. К сожалению, я не такая смелая. — Извини, — промямлила я. Проблемы мне обеспечены. Давай, скажи, что я сказала тихо и мне нужно повторить. — Что, прости? — нахальная улыбка осветила его кривое лицо. Неужели в свои восемнадцать, (а может и больше лет), он не потерял интерес унижать и осмеивать людей, слабее его? Клоун. Я смутилась и постаралась обойти его, но он остановил меня, перегородив дорогу. Здесь обычно героиню спасает парень, с кем автор сведет её в конце. Я запаниковала. Руки похолодели. Мне страшно. Он приблизился к моему лицу, рассматривая меня. Как отвратительно и унизительно, — А ты милая. Я тебя прощу, если пойдешь со мной на свидание, идёт? — Ужас охватил меня полностью. Я не могла вымолвить ни слова, лишь смотрела в пол и не смела двигаться. Его сигаретный дым душил меня. — Дай пройти, — прошептала я, потянув дожащие руки к его груди, чтобы оттолкнуть, но, к несчастью, он схватил их с силой, отчего мои кости захрустели. Я вскрикнула. — Эй, парень! — Злобный женский крик раздался божественным спасением. Я подняла голову и увидела Марту, всю красную от ярости и возмущения. Дальше всё поплыло перед глазами. Мужская рука повела меня в кабинет. Наверное, это был Адам. Громкие крики и ругательства смешались в единую какофонию звуков. Меня посадили за парту и накрыли чем-то тёплым, похожее на пальто. Пришла в себя после того, как Марта начала трогать лицо, что-то говоря человеку неподалеку. — София! Ты меня слышишь? Боже, ты не выспалась? — её теплые руки держали мои побледневшие щеки. — Ты как себя чувствуешь? — Она так мило волнуется. — Марта, я… я в порядке, наверное. Можешь отпустить… — Нет! — от её вскрика я зажмурилась. — Что этот гад тебе сделал? Ты сильно испугалась? Почему не позвала нас? — Слишком много вопросов, Марта. — усмехнулась я и хотела убрать руки, но они сильнее сжали лицо. — Больно, отпусти. Марта не давала мне покоя, постоянно спрашивая про самочувствие. Когда мои муки в её объятиях закончились, я встретилась взглядом с Адамом. И снова залились щёки краской. Он нервно постукивал по парте худыми длинными пальцами. Была моя воля, рассматривала бы их вечность. Он ничего не говорил, лишь сидел напротив нас с Мартой и о чём-то думал. Вскоре лекция началась, и он с тяжелым вздохом пошел на место. Я постепенно успокаивалась, в душе прекратилась буря, и мой корабль, потерпевший за два дня столько разрушительных штормов, спокойно поплыл дальше, но Марта, видимо, выждала момент и по середине лекции сказала, что пальто, в котором я сидела уже долгий час, принадлежит Адаму. От такого заявления я беззвучно вскрикнула. Теперь мне было понятно его поведение. Мне стало жутко неловко, и я сняла его, аккуратно сложив возле себя, вопреки всем настояниям Марты походить с ним весь учебный день. После лекции я вся в смущении, набравшись последней смелости, подошла к Адаму. Он сидел с обыкновенно каменным лицом, играя в, кажется, Иншен? Яркие цвета разожгли во мне интерес, и на минуту я залипла на игру. Но после пар вспышек от его мощных ударов, я пришла в себя, покраснев. — С-спасибо, — поблагодарила я, протягивая пальто. Резко Адам отложил телефон, взял пальто из дрожащих рук и кивнул. Я кивнула в ответ, собираясь уйти. — Как самочувствие? — неожиданный вопрос заставил меня остановится. Я обернулась. Его лицо было неизменно, кроме тона голоса. Впервые слышу такую заботу от знакомого один день парня. Внутри заплясали моряки на почти разрушившемся корабле. Я улыбнулась и ответила, что в порядке. Села за парту и уткнулась в неё. Ноги мои качались взад-вперед. В этот момент я была похожа на девочку из диснеевских сериалов, которую пригласил понравившийся ей парень на выпускной танец. Он беспокоился обо мне, как и Марта. Домой пришла я в таком же радостном настроении, от которого хотелось завизжать в подушку. Моё сердце колотилось. Я вспоминала Адама, отчего краснела сильнее, беспричинно смеялась и обнимала подушку. Вспоминала аромат корицы и апельсина, веющий от пальто. Я решилась, что завтра буду выглядеть получше, чтобы его мнение обо мне изменилось в лучшую сторону. Ночью я представляла, как встречусь с ним и буду говорить без запинки, спокойным голосом, без смущения и стеснения, как спрошу у него про увлечения. Может, он тоже, как и я, читает манхвы и смотрит аниме? Может, наши интересы совпадут? Как же хотелось мне поскорее наступления завтра!*
В университете я искала глазами Марту или Адама. Решилась сегодня первой начать разговор, спрятать свои страхи подальше, закопать их в себе и выйти из зоны комфорта. Я поставила себе цель — покончить с этой тревогой раз и навсегда, уметь ответить, первой начать разговор. Задумываясь над проблемой в общении, я никак не могу найти первоисточник, что повлияло на моё поведение? Спускаясь всё глубже в воспоминания, начинала путаться в них, придумывать ложные или вовсе не находить их. Я так погрузилась в свои думы, что не заметила, как рядом со мной оказался Адам. Я вздрогнула и смутилась. Снова провал. Я поздоровалась с ним, мельком взглянув на него, и опустила глаза в пол. Руки сжались в карманах в кулаки, похолодев. Я чувствовала, как он смотрит на меня. Я хотела скрыться от этого пристального взгляда. — Почему ты нервничаешь? — Его прямолинейность застала меня врасплох, — Я пугаю тебя? — Пугаешь? Что ты! Вовсе нет! — неестественно звонко воскликнула я, нервно посмеявшись. — Я пойду вперед, если тебе неловко. — Не стоит, всё хорошо, правда! — я не знала куда деть свои руки, складывая их то за спину, то перед собой. — Ладно, — его спокойный тон тушил мой беспокойный огонь волнения и смущения. Я глубоко вздохнула, пытаясь успокоится. — Держи, — он протянул мне клубничное молоко. Я замешкалась, недоумевая, откуда он знает про мой любимый напиток. — Вчера ты была сильно напугана. Марта сказала, что ты любишь такое, — я смутилась, но смущение не было из-за тревоги. Мне была приятна забота со стороны новых друзей. Адам открыл дверь. Я и не заметила, как мы дошли до аудитории. Марта уже пришла. Мы помахали друг другу, и я подбежала к ней. Она смотрела на меня с довольным лицом, и я скорчила кривую улыбку, взглядом показывая, что не нужно ничего говорить. Весь день Марта смотрела на меня как-то странно, с подозрительным блеском в глазах. Я знаю этот блеск. Такой бывает у человека, который начинает сводить в голове двух людей. Но в отношении Марты его значение нужно трактовать по-другому. «Мне нравится этот человек, а ты здесь будешь мешаться» — как-то так. В школе именно так и было. Мне стало грустно от этого, поэтому всеми силами пыталась показать Марте, что для меня кроме моих любимых нарисованных мальчиков никто не интересен. Это же я пыталась внушить себе. — Соф, чем занимаешься на выходных? — сидя в кафе, Марта снова допытывала у нас информацию. — Еду к родителям, — улыбнулась я, как бы насмехаясь над её попытками вытащить меня на улицу. Марта разочаровано вздохнула. Адам на её вопрос лишь отрезал: «Ничего». Это отличный шанс Марты пригласить его на свидание. Я взглянула на неё с горящими глазами, когда во мне нагнетались тучи. — Жаль. Могли бы вместе сходить куда-нибудь! — Марта разочаровано развела руками, состроив грустное личико. Я обомлела. Может, она выросла за эти годы и теперь её повадки, что так были очевидны мне в детстве, значат совсем другое? Я почувствовала себя виноватой, и в то же время обрадовалась. — Ну, ничего. Если на выходных мы не сможем собраться, то сегодня я вас приглашаю в театр. Буду впервые играть на большой сцене, ребятки! Адам зайдет за тобой, София. Вчера вечером мы с ним пересеклись в парке, тогда ему отдала билеты, чтобы их не потерять. Ты же знаешь, какой я бываю растяпой? Оденьтесь хорошо, чтобы я за вас не стыдилась, — Марта звонко посмеялась. — Переложила ответственность, — пробормотал Адам. — Адам может мне дать билет сейчас, и мы встретимся у входа в театр, — Я смотрела на подругу жалостливыми глазами. Я боялась идти с Адамом. Это же нужно разговаривать, искать темы, а его неразговорчивость и вовсе меня с ума сведет. — Я их дома забыл, — Мы с Мартой взглянули на него. Он был похож на грустного виноватого котенка, отчего захотелось затискать его. Адам печально взглянул на меня. — У меня… у меня сегодня подработка. Давай… давай встретимся у входа в театр, — я неловко улыбнулась, извинившись. — Представление будет в семь вечера, Соф. Ты уверена, что спокойно дойдешь до театра? — Марта пыталась скрыть свою чеширскую улыбку. Я была озадачена ситуацией. — Да! Подработка находится в десяти минут от театра. Не волнуйся за меня. В итоге мы сошлись на том, что Адам встретит меня после работы.*
Идти с парнем вдвоем было непривычно, за гранью моего понимания и зоны комфорта. Я старалась на него не смотреть, лишь идти прямо быстрыми шагами. Мне было интересно, что думает Адам в этот момент. Он шёл молча, на небольшом расстоянии от меня. Может, это и хорошо? Неловкость ситуации становилась всё абсурднее, невыносимым для меня, поэтому, набравшись сил, вся покрасневшая, я начала разговор. — Ты бывал в театре раньше? — Да. — Понятно. Ещё минута неловкой паузы. — Ты хорошо играешь в Иншен. — Спасибо. — Давно начал играть? — Да. — Понятно, — это невыносимо. Я искала глазами что-то, что могло стать объектом для разговора, но в голову ничего не приходило. Я окончательно растерялась. Может, стоит просто пойти молча? — Т-ты неразговорчив, — вырвалось из моего рта. Я могу смутить его таким комментарием! Как стыдно. — Прости, — его лицо было по-прежнему каменное. Только сейчас пришла в голову мысль, что если бы Леви из Атаки Титанов был выше и существовал в нашем мире, то он был Адамом. От таких выводов улыбка невольно появилась на лице. — Нет, ты прости. Не стоило это говорить. Так неловко, — я почесала затылок, взглянув на Адама. Его глаза блестели. Я занервничала. Это так странно, так непривычно. Мне хотелось идти рядом с ним ещё долго, но в то же время хотелось убежать от него к Марте. Сесть не рядом с ним, а в самый конец. Всё театральное представление мои ладони были сложены в замок, кожа между костяшками покраснела от нервного и тревожного расчесывания. Надеюсь, Адам не заметил это. Я успокаивалась, смотря на то, как Марта хорошо входила в роль, отлично отыгрывая все эмоции. Я могла сконцентрироваться на ней и позабыть о том, что рядом со мной сидел Адам. Пока во время объявления антракта он не взял мою руку в свою. Я вздрогнула. Щеки вспыхнули алым цветом, пальцы в миг похолодели. Что он хочет? Меня охватили спазмы. — Ты нервничаешь? — он рассматривал её. — У тебя кожа слезла, — он говорит так монотонно. Я отдернула руку, покраснев сильнее. Я молча смотрела на него. Наворачивались слезы. Мне стало стыдно. Спрятав руки в рукава, я вышла из зала. Нужно успокоиться. До сих пор чувствовалось его теплое прикосновение. Встряхнула руки, пошла в уборную. Кожа и правда расчесалась. Умыла лицо. Я глядела на свои красные щеки и глаза. Ужасно. Снова провал. Сердце бешено колотилось в груди, не давая успокоиться. Он странный. Нет, я странно себя веду. Он не знает, что значат для меня его действия. Я никогда не чувствовала такую заботу от парня. У меня даже друга никогда не было, а отец внимание не уделяет, весь в работе. Откуда я возьму это нормальное отношение ко всем заботливым действиям от Адама? Но он что-то понял! Не просто так ведь он задавал эти вопросы утром? Так почему сейчас он ведет себя странно? Почему не спросил разрешения? Он переживает? Или это наглое любопытство двигало им? Клубничное молоко… Чего он добивается? Это так непривычно. Неловко. Хочу домой. Поскорее бы представление закончилось! Но Марта просто так меня не отпустит, придется соврать, что нужно срочно на автобус успеть. Автобус! Время без пяти восемь. Ещё один акт. Отлично, последний автобус к моей остановке уезжает в девять тридцать. Так и скажу, что нужно бежать на автобус. Хорошо, София, ты справишься. Я шла по коридору, рассматривая стены цвета слоновой кости, позолота, что украшали рамы картин. Красные шторы и дубовые двери создавали иллюзию императорского поместья. Адам ждал у входа в зал. Я остановилась в двух метрах от него. Что делать? Он заметил меня и начал идти навстречу. Я осмелилась что-то сказать, но Адам уже был напротив меня. Стоял и виновато смотрел. Он будет говорить? Или будет стоять так с неизменным выражением лица? Ненависть закипала во мне. Я сжала руки в кулаки. — Прости. Я не должен был этого делать, — он виновато опустил глаза. Из-за гнева во мне прибавилась смелость и уверенность. Я не чувствовала себя овечкой, загнанной в угол. — Ничего. В конце концов, мы общаемся меньше недели, не стоит переживать из-за этого. Всё нормально. Пойдем, скоро антракт закончится, — мне не за чем обвинять его в этом. Не хочу устраивать сцену. — Меня ждут, я не смогу остаться до конца. До завтра, — он кивнул и ушел, оставив меня в недоумении.