Кафе для души

Про голод и сон я забыл. Собрал вещи и пошёл в университет пешком, чтобы развеяться. В наушниках играли Твайс, тело поддавалось заразительной мелодии, подтанцовывая. Осеннее утро распевалось теплыми лучами, ветерок материнской нежностью гладил щеки, и, кажется, мне удалось отвлечься. С поднятым настроением я дошел до университета. По безлюдным коридорам я пританцовывал уже под Waterparks, дошел до кабинета и, залетел в него под конец песни. Я рассмеялся. В кабинете было пусто, поэтому, не сбавляя возбужденный настрой, я доплясал до своего места. В душе было так легко и весело. В такие моменты мне удается забыть о переживаниях и проблемах, окунуться в другой мир, в теплое море, и раствориться в мелодии. Недолго длилось мимолетное счастье, и народ потихоньку начал собираться. Лицо моё нахмурилось, я открыл игру в телефоне и засел в неё до начала лекций. Правда, в голове ещё крутилась мысль о том, что если этот мир не настоящий, то ходить на лекции, заводить новые знакомства не имеют никакого смысла. Но чувство реалистичности ходило за мной попятам, как блудный щенок. Поэтому я сделал вывод, что лекции стоит послушать ради ознакомления вопреки тому, что на философский факультет я не подавал документы и с гуманитарными науками иметь дело не стремился. Переключаясь с мысли на лекцию, с лекции на игры, я не заметил, как подошло время обеда. Есть вовсе не хотелось, поэтому планировал отсидеть час в кабинете, но краем глаза, во время игры, заметил тех девушек, направляющихся в мою сторону. Я очень надеялся, что они пройдут мимо, но они остановились возле меня и одна из них начала разговор: - Привет, как тебя зовут? Меня Марта, а это моя подруга София. – она указала на рыжеволосую. Та помахала, а я, неожиданно растерявшись, помахал в ответ. Сильное смущение пронзило меня, отчего легкие стали сжиматься. - Адам. – сказал я, пытаясь успокоить вдруг беспорядочное сердцебиение. - Мы хотим поесть в «Кафе для души». Хочешь с нами? – Марта неотрывно смотрела мне в глаза. Стало не по себе, тревожно и страшно. В последний раз такое чувствовал, когда увидел родителей… - Давайте, - пробормотал я. Надеюсь, смогу проветрится. … Клубок эмоций, выходя в коридор, постепенно распутывался. Возможно, холодный взгляд Марты меня испугал, а возможно я был на грани панической атаки. Я повернулся назад, чтобы проверить первую теорию. Но в её по-прежнему холодном взгляде не было ничего пугающего. - Адам, а что ты делаешь на выходных? – Марта натянула улыбку. Я перевел взгляд на её спутницу, которая как испуганный котенок прижималась к подруге. Я её увидел очаровательной. От этой мысли легкие сжались, от чего немедленно отвел голову вниз. - Ничего. – ответил я, стараясь следить за своим тоном и сердцем, что снова беспорядочно начало биться. - А, отлично! Не хочешь пойти с нами в кино? - Я не хожу в кино, - глаза невольно перевелись на Софи, и я почувствовал смущение, с каким влюбленные подростки смотрят на объект воздыхания. – Я обычно сижу дома, – после моих слов София с удивлением дернулась, выпрямилась. Зрачки её заблестели, как блестят у ребенка, но, столкнувшись со мной взглядом, она сухо проговорила: «Я тоже дома сижу» - и будто закрылась. - Значит, из вас двоих только я целыми днями где-то хожу. И что вы в домоседстве находите интересным? - Много чего! – неожиданно воскликнула Софи, от чего я вздрогнул. - Например? - Марта расплылась в игривой улыбке. - Например… - София поникла. Я улыбнулся от её милого вида. - Например, я выбил редкого персонажа в Иншене, - затворников-соратников своевременно стоит выручать. - Это игра такая? – спросила Марта, я кивнул в ответ, – София, ты играешь в неё? – внутри поселилась надежда найти друга, но, увидев её расстроенный вид и отрицательный ответ, немного взгрустнул. Мы вышли на улицу. Я счастливо выдохнул, почувствовав, как моё состояние приходит в покой и умиротворение. София вдруг остановилась. Она выглядела болезненной: бледное лицо она накрыла дрожащими ладонями, сжималась и со страхом глядела на землю. Немного растерявшись, я подошел к ней. Не знал, как подступиться, как обратиться, наклонился и взглянул на неё поближе. - Софи, всё хорошо? Ты заболела? – волнение проскользнуло в голосе. Её зрачки, руки, вся она дрожала, отчего в сердце стало неспокойно. Она посмотрела на меня, на Марту, отступилась и побежала к подруге, оставив меня растерянного. Я нахмурился, последовав за ними и окунувшись в раздумья. Привычка отслеживать свои чувства и состояние тревожила мою голову вопросами: «Почему я ощущаю влюбленность к Софи? Какова причина моих тревоги и страха? Связаны ли эти чувства с местом, где я нахожусь?» Силы на разговор не было до самого вечера, до встречи с психотерапевтом. Я ехал на место встречи с ощущением полного скептицизма и раздражения, а возвращался, ничего не помня, с чувством… ничего? Обычно такого не было, я запоминал всякую деталь в разговоре, замечал, как психотерапевт вскидывает по-забавному брови, стараясь держать рабочее лицо, когда я рассказываю одну и ту же историю с новыми деталями, после чего он заботливо держит меня за руки во время приступа. Но сейчас пустота и безразличие делают тяжелыми мои ноги и веки. - Как прошел сеанс? – Фёдор встретил меня в фартуке, из кухни шел аромат выпечки. - Никак. – ответил я, проходя в ванную. - В каком смысле? Почему? – он последовал за мной, снимая рукавицы. - Я не помню, – в зеркале я рассматривал темные круги под глазами, умылся и после взглянул на растерянного брата с улыбкой, – я тоже удивлен этому. - Странно, интересно, что на это скажут родители. А ты сам как сейчас себя чувствуешь? Может попробуешь поспать или до сих пор страшно? - Наверное, сейчас и посмотрим. Только поужинаю для начала. - А, ты вчера понабрал в магазине, конечно, - Федор умолк и посмотрел на меня с презирающим взглядом, - я докупил продуктов и приготовил запеканку. Ты, я думаю, весь день ничего не ел, - я смущенно посмеялся, - скоро с недоеданием и бессонницей сляжешь где-нибудь в скворечник. Я ж тебя навещать не буду, учти. - Когда я не чувствую голод, не ем. Не хватай лишку, со мной всё будет хорошо, давай лучше поедим. - Ну, как знаешь. … Настал момент истины. Время подошло к ночи, и пора ложиться спать. Я расстелил кровать, помылся и переоделся. Готовился ко сну как на свидание, на свидание с капризным и не управляющим сном. Сел на кровать и взбил третий раз подушку. Положил на неё голову и, полный надежд, закрыл глаза. Надеюсь, мне сегодня приснится что-нибудь кроме кошмара. Зима. Снег мягко падал на землю, а взглянув на небо, можно растеряться в том очаровании, которое дарит тихая, добрая зима. Я оглянулся – вокруг темнота, лишь фонари желтым светом освещали путь домой. В голову ударило осознание того самого момента. Момента, когда моих родителей не стало. Я побежал в подъезд, но ноги медленно волочили меня по снегу. Меня тянуло вниз, назад, подальше от квартиры. Я начал плакать. Я сражался с ватными ногами, с ветром, со снегом, которые стали для меня в это мгновение врагами. С усердием я добрался до подъезда и ринулся на этаж. Ноги теперь слушались. Я бежал так быстро и легко, отчего надежда зародилась в сбитом с ритма сердце. Я смогу их спасти, в этом мире, в этой реальности, в этом сне они будут жить. Остался один лестничный поворот, и послышался выстрел. Ещё один. Я на секунду остановился. Слезы с новой силой подступили, размывая видимость. Ввалился на этаж, знакомый силуэт толкнул меня и исчез на нижних этажах. С ревом я забежал в квартиру. Мама. Папа. Багровая кровь. Взгляд мамы застыл с отчаянием в глазах. Папа лежал позади мамы. Я кричал, плакал, смеялся, злился, держал родителей за руки. В бледной маминой ладошке лежала брошь. С ужасом в глазах пополз к стене. Грудь сдавило, подступил пот, дрожащими руками я вытирал его со лба, размазывая кровь с рук по лицу. Частое дыхание перешло в свист. Мне не хватало воздуха. Я оттягивал ворот, кашлял, вставая на четвереньки. Вновь взглянул на руки. Это кровь моих родителей. Я убил их. Я виноват. Я преступник, замаравший руки в крови жертв. Я не должен здесь быть. Я убийца. Убийца. Бесстыдный убийца. Убийца. Моё место в аду, и я сам себя проклял.