Глава XII. Немного отвлекся
- Адам! Просыпайся! Адам! – звонкий голос Фёдора ударил по ушам, - Адам! – меня хлопали по щекам, трясли за плечи. - Адам, милый! Это снова произошло?! Я поморгал и взглянул на обеспокоенные лица. У брата скопились слезы в уголках глаз. - Ты в порядке? – матушка обняла меня. От неё пахло лавандой. Закрыл глаза и прижался к ней, жадно вдыхая аромат, который навевал мне воспоминания о матери. Начал плакать, прижимаясь к ней сильнее, - Всё хорошо, солнце, ты в безопасности. Я с тобой, я всегда рядом. Всё хорошо, - от её нежного голоса мне становилось спокойнее. Бешеное сердце, что перестало меня слушаться со вчерашнего дня, успокаивалось вместе с дыханием; в последний раз вдохнув цветочный запах, я отстранился, натягивая улыбку и вытирая слезы. - Спасибо. Всё теперь в порядке, - хрипло проговорил и откашлялся, - не беспокойтесь за меня, - я посмотрел на них, дабы убедиться, что они спокойны, - вы когда приехали? - Мы совсем недавно, минут двадцать назад, - растерянно проговорила матушка, - завтракать будешь? В университет пойдешь сегодня? Можешь оставаться, тебе нужно отдохнуть, прогуляйся где-нибудь. Мне позвонить психотерапевту и записать тебя на срочный прием? - Мам, с ним всё хорошо сейчас, успокойся, - Фёдор взял её за руку, - Адам сделает то, что посчитает нужным, пойдем пока стол накроем, - он увел матушку из комнаты, понимающе на меня взглянув и оставив наедине с собой. Не вышло, подумал я, устало выдохнув. Моя двухсотая неудачная попытка. Я достал из полки кожаный блокнот и начал записывать сон, попутно переживая все события, происходящие в нём. «Постарайся поверить в то, что ты сможешь их спасти. Я буду верить в твой успех!» - вот, что говорил мне психотерапевт, и говорит до сих пор. Поверить в их спасение. Звучит просто, но, как показывает практика, на деле это очень сложно. «Необходимо найти мотивацию. У тебя есть девушка? Может, если ты представишь того, кто тебе дорог на данный момент, ты почувствуешь это стремление во спасение и, когда снова попробуешь уснуть, вспомнишь это чувство и сможешь спасти родителей?» - эта идея была бы хорошим решением, но я перестал испытывать подлинное счастье после потери. Я, кажется, стал наблюдателем этой жизни. Будто смотрю сериал, со скукой закидывая попкорн в рот, в ожидании своей скорой кончины. Закончив писать,кинул блокнот обратно и откинулся на спинку стула. - Сын, как твои дела? – я испуганно вскочил. В комнату вошел отец и сел на край кровати. Он сердито глянул на меня. - Теперь всё хорошо, - ответил я, сев обратно. - Я рад. В университет идешь? Могу подвезти, мне сегодня к девяти, - уголки губ его приподнялись, - я тебе привез одиннадцатый том манги, помню, ты говорил об этом. Держи, – из внутреннего кармана пиджака отец вытащил книгу, подошел ко мне и похлопал по плечу. Я вздрогнул и нехотя принял его подарок. Дядя слишком добр ко мне. - Спасибо большое! – я улыбнулся, - Мне очень приятно, но… - неловко выдохнул и почесал затылок. - Эй, я что, не могу выразить так свою любовь к тебе? Ты ж мой сыночек! – он посмеялся, будто похрюкал, отчего я невольно засмеялся вместе с ним, - Потом мне дашь почитать? Хочу понять, что вы в этих мангах такого увлекательного находите. - Можете взять первый том, он в шкафу, но мне кажется, это не для вашего возраста. - Ты меня стариком назвал сейчас? – отец изогнул бровь, посмотрев на меня с презрением, - Вот негодяй! – и с этими словами он налетел на меня, заключив в объятия, и начал ворошить на голове волосы, - Я тебе покажу ещё, кто тут старичок! - Извините! Я не то имел в виду! Отпустите, пожалуйста! – я смеялся, пытаясь выбраться из крепких объятий, а когда мне это удалось, рванул на кухню. От смеха и аппетит проснулся. … В тот день меня отвез дядя, по дороге к университету я встретил Марту. Она пыталась казаться дружелюбной: улыбалась ярко, смеялась, ударяя меня по плечу - пока вдруг не остановилась в оцепенении - Погоди, ты же, - Марта прищурилась, - ты же понимаешь, что ты сюда попал? - Что, прости? – я остановился. В груди неприятно защекотало, кончики пальцев похолодели, - О чем ты? – неужели она тоже оказалась тут не по своей воле? её взгляд по-прежнему был направлен на меня. Думаю, она не шутит. - Не прикидывайся дурачком, я с первого дня заметила, что с тобой что-то не так. Должно быть, я допустила где-то ошибку, может, печать написала неправильно? – Марта опустила голову в пол, начав кусать губы, - Ты осознаешь, что находишься здесь, но тут что-то не так? Давай будем честны друг с другом, ладно? – она похлопала меня по плечу. Её взгляд был уверенным, смотрящим прямо в душу. - Да, осознаю - ответил я, - ты что-то знаешь об этом месте? - Я его создала для вас, – строго проговорила она, поправив волосы. - Нас? - Тебя и Софии. Я не могла оставить вас двоих умирать, - её надменный голос на секунду прозвучал виноватым, - так как ты всё осознаешь, мне нет смысла от тебя скрывать что-либо, но! – воскликнула Марта, ударив ладонью по подоконнику, - Софии ни слова! Она очень уязвима. - Получается, та авария мне не приснилась? И момент в темноте тоже… - в это было тяжело поверить. Вся научная литература, все знания из неё, стали сейчас такими бесполезными и смехотворными, что я не мог сдержать нервный смешок. Но внутри поселились детский интерес и любопытство, что хоть кого-то я смогу расспросить об этом мире. - Момент в темноте? – Марта схватилась за локоть. - Я помню, что в темноте была дверь, в которую я зашел и оказался тут. - Вот это уровень осознанности… - выпалила она, взявшись за щеки, - я слышала, что такие люди существуют, но не думала, что сама столкнусь с таким человеком. - Ты, получается, наложила на нас печать, и мы оказались в этом… мире? А как он был создан? И твои слова о том, что Софи очень уязвима, что означают? А те люди, что мимо нас проходят, они кто? А как ты сюда попадаешь? Ты используешь колдовство? Колдуны существуют? Почему это никто не изучал? И почему ты на меня так раздраженно смотришь? Назвался груздем, полезай в кузов, как говорится, поэтому… - Помолчи уже! Слишком много вопросов. Уж не думала, что вампир окажется таким любопытным. Давай по порядку. Да, я написала печать, и вы оказались в этой проекции мира. Создаю я его из своих воспоминаний и ваших. Люди, проходящие мимо нас, - мои воспоминания из университета, они лишь массовка. Можно назвать это волшебством, колдовством, как угодно, но, понимаешь, все люди связаны друг с другом на энергетическом уровне. Мы воздействуем друг на друга, и то, что я сделала с вами, лишь результат правильного использования своего и вашего энергетического поля. Я могу очень много говорить про это, конечно, но остановлюсь здесь. Исследований нет, потому что ученые воспринимают этот вопрос с глубокой иронией. Им нужны материальные доказательства, а это цифрами и графиками не объяснишь! – Марта топнула ногой, поправив волосы с тяжелым вздохом, - И, смотря на тебя, я понимаю, что ты тоже не очень хочешь поверить в то, что я тебе сказала. - Я тебя внимательно слушаю, Марта. Продолжай, меня всё ещё интересует уязвимость Софии, - она снова тяжко вздохнула. - Она очень тревожный человек. Её эмоциональный фон нестабилен, буквально вчера ночью мне было очень плохо, а всё из-за её скачков в поле. Мне было то холодно, то жарко, я уснуть не могла, но ладно! Из-за нестабильного состояния, нестабильна и её душа, и тело. Она на волоске от смерти в реальности, здесь вечные тревоги. Я понимаю причину её состояния и очень хочу устранить её. И для этого ты нужен мне! – Марта взяла меня за руку, - у неё страх парней, но ты должен стать для неё тем, с кем она сможет чувствовать себя в безопасности. - Состояние в проекции связано с состоянием в реальности? – по спине прошёлся холодок. - Да! Душа и тело неразрывно связаны друг с другом, и если здесь душа успокоится, то и тело будет выздоравливать, – её плечи затряслись, - и мне будет легче контролировать этот мир, – в карих глазах я отчетливо видел отчаяние и надежду. – Пожалуйста, Адам, помоги. Поможешь Софи, поможешь и мне. - Если она парней боится, то из-за меня будет больше проблем, не так ли? Может, мне стоит наоборот меньше с ней контактировать, если не общаться вообще? - Так не пойдет, - Марта печально опустила голову, - ты ей уже… понравился, - последнее она проговорила под нос, уводя руки за спину. Я замер. В голове не укладывалась эта информация никаким образом. Хотелось мне задать вопрос: «Как за день можно влюбиться в незнакомого человека?», но вспоминая странное состояние при виде Софии, я понимал, что этот вопрос стоит задать себе в первую очередь. Возможно, за этим стоит нечто странное, которому на данный момент нет объяснений. - Уже? Это немного… - Знаю, она очень впечатлительная, но неудивительно. Ты очень отличаешься от остальных, да? – Марта многозначительно улыбнулась. - И ей будет легче принимать от меня внимание, чем просто дружить с тобой? Мне кажется, это не очень хорошая идея. - Она постарается подружиться с тобой в любом случае. София будет дорожить любыми взаимодействиями, будет изматывать себя сомнениями, она будет тебя ненавидеть и любить одновременно. Она сама себе будет устраивать качели, сама себя будет добивать мыслями, а после успокаиваться и снова добивать себя. И что же ты думаешь, в таких условиях её тело восстановиться? В этом случае она умрет через месяц. И мне кажется, ей лучше привыкать к твоему присутствию в её жизни, привыкать к твоему вниманию и заботе, тогда ей не придется погружаться в это болото, - Марта замолчала, начав вытирать слёзы. Её слова звучали убедительно, и я поверил ей. В душе оставалась крупинка сомнения, но появившаяся мысль смела её. Может, мы с Софи используем друг друга, чтобы побороть наши страхи? Если она станет мне дорогим человеком, я смогу спасти родителей, и если она привыкнет ко мне, то сможет спокойно выйти из комы. - Я согласен, Марта. Я помогу вам обоим, – уверенно кивнул, протягивая Марте руку. Она с улыбкой пожала её. - Погоди, там не София разве? – Марта растерянно смотрела в сторону, - К ней какой-то тип пристает, смотри-ка! – я повернулся и, заметив рыжую макушку, меня будто парализовало. Сердце забилось чаще, и дыхание сделалось неровным. – ЭЙ, ПАРЕНЬ? ОТОЙДИ ОТ НЕЁ, ЧЕРТОВ ПРИДУРОК! «Соберись, господи, что это с тобой!» - я похлопал себя по щекам и рванул к Софии. Марта крыла того парня ругательствами, пока я уводил растерянную, бледную подругу. Она слабенько держала мою руку, хиленькие плечи дрожали, а зрачки, опустошенные и испуганные, подрагивали. Жалость комом застряла в горле. Я посадил её за парту, накрыв пальто. В моменте мне захотелось приобнять Софи, но, сдержав порыв, сел напротив неё. - София! – Марта прибежала, вся красная и запыхавшаяся, начала трогать лицо и обнимать. Сердце до сих пор неправильно стучало, вот-вот и выпрыгнуло бы из грудной клетки. Я посматривал на девочек и недоумевал, спрашивая себя, как мне стоит подступиться к Софи, чтобы не спугнуть её? Стоит ли вообще продолжать общение с ней? Я отвлекся от размышлений, услышав уставший голос Софии. Волнение пробрало до кончиков пальцев. Мы встретились с ней взглядами. Она вмиг покраснела, я опустил глаза. Я был растерян, смущен, взволнован и раздражен. Прозвенел звонок; пытался успокоиться, поднимаясь на место. Я теряю контроль над своими чувствами. … Передо мной стояла непростая задача. Софи должна стать для меня важным человеком, а для этого необходимо сблизиться с ней. Но как это сделать, когда она меня боится, а мне сложно сдержать странные чувства к ней? Нужно узнать о ней побольше и попытаться сделаться её другом. Чтобы изучить свои эмоции, я должен чаще проводить время с Софи. Чтобы узнать о её предпочтениях и интересах, я должен разговаривать с ней. Возможно, переписка ей будет даваться легче, чем личное общение. Какое расстояние для неё безопасное? Как я должен вести себя рядом с ней, чтобы она не чувствовала тревогу? Стоит ли мне вести себя как общительный весельчак или молчать и выглядеть холодным? Наверное, если буду слишком активным, то она испугается, а если слишком холодно, то ей будет тревожно. - С-спасибо, - от испуга отбросил телефон. Я совсем забылся. Кивнул Софии и положил пальто рядом. Сердце бешено стучало. - Как самочувствие? – спросил, сдерживая волнение. - Всё в порядке, - неровный тоненький голосок, словно перетянутая струна, откликнулся в сердце. Домой успел к ужину. В квартире было тепло, пахло жареной индейкой. Я зашел на кухню и поздоровался со всеми. Матушка с Фёдором накрывали на стол, бурно обсуждая что-то, дядя по мелочи помогал им, неуклюже бегая из одной части комнаты в другую. Умылся и присоединился к вечерней суете, и спустя некоторое время вся семья сидела за столом. - Рассказывайте, дети, как у вас учеба? – начал дядя, закатывая рукава рубашки, - У меня на работе сегодня коллега, - последнее слово он любил выделять особенным тоном, - таким дурачком себя показал, вы бы знали! То утром кофе опрокинул, в обед бумаги запачкал важные, - он начал смеяться, отчего всё лицо его покраснело, - что взять с этих новеньких! А Наталья, между прочим, похвалила твои кексики, Федя. Она их так долго хвалила, что я устал слушать и ушел по своим делам. Еленушка, ты кушай побольше, тарелка у тебя совсем пустая, - дядя собирался положить ей мясо, но та накрыла его руку ладонью, взглянув на нас. - Так как у вас учеба, солнышки? В университете интересно? – матушка мягко улыбнулась. - Простите, детки, снова заболтался, - дядя неловко хрюкнул и принялся пить чай. - Да, вполне, - ответил я. - Подружился с кем-нибудь? - Да, с двумя девочками, - матушка ахнула, глаза её загорелись. Отец игриво изогнул бровь. - Вот это мой мальчик, и недели не прошло, а уже фанатками обзавелся! В твои годы я тоже был очаровательным красавцем, за мной кто только не бегал, но, конечно, большинство поклонниц были юные и даже в средних летах леди, - последнее дядя протянул томно, с улыбкой на лице, - как же они грустили и рыдали, когда узнали, что моей дамой сердца была Елена Андреевна – первая красавица в университете, комсомолка, добрейшей души человек! – матушка засмеялась и снова похлопала дядю по руке, тот снова умолк. - И как их зовут? Они милые? – матушка глотнула чаю. - София и Марта. Да, довольно занятные, думаю, мы подружимся. - Как прекрасно! Ты зови их на чай, я всегда буду рада принять милых гостей. У тебя, Федяша, в колледже всё хорошо? - Да, ребята в группе забавные. С тремя общий язык нашли, - Федор поковырялся в тарелке и засмеялся, - одного зовут Николай Ростов, я был очень удивлен. Довольно бойкий мальчик, старостой выбрали, меня назначил он замом без моего согласия! Возмутительно! – глаза брата засияли, отчего я невольно ухмыльнулся. Мне всегда нравилось, когда он о чем-то очень увлеченно говорил. Тогда он легонько припрыгивал на месте, отчего очки потихоньку спускались на кончик носа, и Фёдор средним пальцем поднимал их наверх, продолжая речь. Такую забавную особенность я начал замечать с тех пор, как ему купили очки. Помнится, что после этого он при встречах показывал различные способы надевания очков. Большим пальцем, указательным, мизинцем демонстрировал сердитое, загадочное надевание очков, вставал в забавные позы и учил этими способами меня, заставляя тренироваться на солнечных очках. По его словам, я был самым худшим учеником в его жизни. Он снова и снова демонстрировал «техники», отчего вся шутка превращалась в серьезную тренировку. Я смотрел на Фёдора, вспоминая всё это, и грусть охватила моё сердце. Почувствовал дрожь в руках, предвкушая приступ паники, который был вчера. Я испуганно обвел взглядом всех, сидящих за столом, и начал спешно дышать. В груди воздуха не хватало, легкие сжимало.«Пульс приходит в норму, показатели хорошие, бояться нечего, но будьте готовы к худшему.»
Спазм длился минуты три. В какой-то момент начал думать, что вот-вот и я бы умер за семейным ужином. Умер по-настоящему. Что же такое происходит в реальности, что моя душа чувствует боль? Нужно спросить об этом Марту. - Адам, ты в порядке? – Фёдор держал меня за руку. Их глаза были наполнены жалостью, и я вспомнил день похорон. Тогда пришло человек тридцать, половина являлась коллегами папы, пятеро – коллегами мамы, остальные же были родственниками. И все тридцать пар глаз со скорбью смотрели на меня, говорили приевшееся «мои соболезнования», выпивая дорогой коньяк, который сами же принесли, а после, когда в глазах пропадала всякая трезвость, начинали петь, бурно обсуждать последние сплетни, и похороны превращались в самый настоящий праздник. В комнате, где я плакал, стояли коробки с вещами, которые привезли ещё неделю назад после того, как место преступления закончила изучать полиция. Свет луны пробивался сквозь тюль, и всё напоминало мне о том дне. И луна была, и зима, и я был, но не смог защитить маму с папой. Меня тошнило от себя, от своего бессилия, от пьянчуг в гостиной. Я хотел разделить горе с братом, но разделял его с холодным светом. Этого ли хотели родители? Хотели ли они, чтобы красные от алкоголя лица рыдали, пели, смеялись за столом в гостиной? Хотели ли они, чтобы тётя Елена, позабыв о смерти сестры, обхаживала гостей? Хотели ли они всего этого? Я разозлился на всех, эмоции взяли вверх. Ноги устремились к выходу на улицу. На вопросы тёти, куда я собрался, не отвечал, лишь уходя захлопнул дверь. Снег падал на лицо, растворяясь в слезах. В тот день, сидя в парке, меня нашел Фёдор. «Адам, ты в порядке?» - его рука лежала на моем плече, а глаза были наполнены жалостью. Меня трясло от злости, от страха, обиды. Я силой смахнул ладонь и отсел. «Оставь меня», - проговорил я, слёзы были все выплаканы, сил ни на что не было. «Мама беспокоится, пойдем домой», - Фёдор пытался взять меня за руку. Тогда я закричал на него. Сказал ему, чтобы он не шел за мной, чтобы оставил меня одного, срываясь на него, выплескивал всю ту злость и ненависть, боль и отчаяние, что скопилась за последние три недели. Я позволил себе эту низость, отчего стал себе противен ещё больше. И во мгновение эта нелюбовь сковала меня настолько, что я видел свою смерть спасением. Всем будет легче, если меня не будет, думал я. Неделями размышлял, как стоит расстаться с жизнью, не замечая, как медленно погибал, отказываясь от сна и еды. - Адам? – Фёдор вновь позвал меня, - Всё хорошо? - Да, - заикаясь проговорил я, помотав головой, - немного отвлекся.