***
"Никаких телефонов в рабочее время" — железное правило Джо. Об этом в курсе все его сотрудники. И когда Рэки за последние несколько минут дважды достает смартфон из кармана, в кухне повисает тревожная тишина. Джо оборачивается, с возмущением глядя на брата: — Серьезно, чувак? Вид у Рэки виноватый: — Слушай, Ланга отлично знает, что мне нельзя звонить, когда я на работе. Но он звонил уже дважды — вдруг что-то случилось? — они оба опускают глаза — на дисплее снова горит входящий от Ланги. Джо настороженно хмурится: — Ладно, давай бегом. Он выходит в зал и, маневрируя между снующими официантами, сам разносит готовые блюда нескольким из своих постоянных посетителей. Расспрашивает их о последних новостях, о детях и внуках. Кое-кто из них интересуется его личной жизнью и обещает познакомить с "идеальной парой". Джо смеется и вежливо отклоняет предложение. Идеальную пару он уже нашел. Между ним и Черри все хорошо. Джо быстро понял, что их легкий, спокойный темп в отношениях — это то, что нужно сейчас им обоим. Они никуда не торопятся. И Джо наслаждается каждым быстрым поцелуем в уголок рта, каждым касанием рук. Он полон упрямой решимости увидеть день, когда Каору будет счастлив и спокоен. И намерен ждать, сколько потребуется. Он возвращается на кухню как раз тогда, когда бледный почти до зелени Рэки выходит из его кабинета. Сердце Джо проваливается в пятки, и стопка посуды в его руках напряженно звенит. — Что? — Ты должен пообещать мне, — твердо говорит Рэки, забирая посуду у него из рук, — что не наделаешь глупостей. — То, как ты себя сейчас ведешь, не очень помогает мне не хотеть наделать глупостей. Что случилось? В глубине души он знает ответ. — Это Адам. Он… Джо не дожидается, пока Рэки договорит. На ходу развязывая фартук, он идет в свой кабинет за шлемом. Потом возвращается, достает из кармана связку ключей от ресторана и бросает их брату: — Закрывайтесь сегодня сами. Скажи Хиге, что завтра я не выйду, но ресторан должен быть открыт вовремя. — Стой! — Рэки цепляется ему в плечо. — Ты не можешь… Джо мягко отдирает от себя его пальцы: — И кто же меня остановит? — Никто! — отчаяние и страх в голосе Рэки заставляют сердце Джо пропустить удар. — Но ты никуда не поедешь без меня! Знаю, он твой лучший друг, но я тоже за него волнуюсь! — Ладно. Захвати запасной шлем. Гнев Джо нарастает, словно буря. Пока он ждет Рэки, желваки на его челюстях ходят ходуном, кулаки сжимаются и разжимаются. Наэлектризованная ярость вкупе с выражением показного спокойствия на его лице начинает по-настоящему нервировать персонал, и все с особым усердием принимаются за работу. Джо не из тех, кто привык решать вопросы кулаками. Но когда все же приходится — его не узнать. От ресторана до дома Черри около десяти минут. Иногда больше — в зависимости от пробок. Но у Джо нет этих десяти минут. Мысль о том, как Черри, который всегда впадал в панический ступор от одного только имени Адама, реагирует на него сейчас, заставляет Джо выжимать из байка все возможное. Они несутся по улицам, проскакивая на красный, петляя между автомобилями, и Рэки, который вечно орет на Джо, чтобы сбавил скорость, сейчас лишь крепче цепляется в его рубашку — как будто одним лишь этим движением умоляя его ехать быстрее. Быстрее. Как же долго Джо ждал возможности выбить из Шиндо все дерьмо! Этот самодовольный мудак никогда ему не нравился — ни в средней школе, когда они только познакомились, ни уж тем более, когда стал замечать, как Адам обращается с Каору в самом начале их отношений. Но тогда Черри попросил его быть помягче с Адамом, и Джо честно старался, пока не заметил синяки на руках Черри. В тот день потребовалось несколько человек, чтобы удержать его, — запертый в кабинете, который тогда еще принадлежал его отцу, Джо вышибал плечом дверь и орал, что собирается "просто поговорить". Ему, конечно, никто не поверил и, может, оно и было к лучшему. Но сегодня? О, сегодня он не собирается разговаривать. Сегодня он жаждет крови. Почти на ходу соскакивая с байка, Джо несется к лестнице. Добравшись до нужного этажа, в дверь он не стучит — нет необходимости. Она распахнута настежь — Ланга стоит, прикрывая собой окаменевшего Черри от мудака в дорогом костюме, и яростно матерится на французском. И когда он видит Джо, то успевает с облегчением выдохнуть, повернуться к Черри и рывком оттащить его от двери, потому что, не медля ни секунды, Джо кидается на Адама со спины и сбивает его с ног. Сердце бешено колотится в груди. Зрение становится туннельным. Все, что Джо видит сейчас перед собой, — это лицо Черри, перекошенное страданием, когда он отвозил его в больницу. Лицо, которое меняется каждый раз, когда Черри вспоминает. Буря гнева Джо выходит из-под контроля. Грохочет гром и сверкают молнии. Ярость багровой рекой стекает с его кулаков. — Кодзиро, хватит! — кричит Рэки, и Джо останавливается. Костяшки разбиты в кровь, кожа на них потрескалась и саднит. Сжимая горло Адама обеими руками, он видит, что на его лице не осталось живого места. Джо почти торжествует, как вдруг слышит надтреснутый, хриплый смех. — Отзови своего бешеного пса, Каору. Сейчас же. Как будто проснувшись, Черри вдруг тихо выдыхает: — Кодзиро. Тяжело дыша, Джо поднимается. Рэки и Ланга тут же повисают на его плечах. Не обращая внимания, Джо смотрит на Черри: — Он сделал тебе больно? — Черри едва заметно качает головой. — Хорошо. Едва Адам оказывается на ногих, Джо легко стряхивает с себя мальчишек и снова с оттягом бьет его в челюсть, наслаждаясь тихим хрустом клацнувших друг о друга идеальных зубов. — Убить бы тебя прямо здесь, ебаный ты мудак! — Это бы очень все усложнило для любви всей твоей жизни. — Адам сплевывает кровь. Все его лицо покрыто кровоподтеками и стремительно опухает, но он не теряет изящества. — Ты о чем? — Джо переводит потерянный взгляд на Черри, который пустыми глазами смотрит в стену перед собой. — Ты ему не сказал?! — в голос смеется Адам. — Ну что ж… — он подтягивает к себе сумку, валяющуюся рядом, достает конверт из плотной бумаги и передает его Джо. — Вот. — Это еще что? Адам с издевкой усмехается: — Вижу, Каору все еще умеет хранить секреты. — Не надо, Шиндо, — шепчет Черри. — Пожалуйста, не надо. Ланга делает Джо большое одолжение и тихо спрашивает: — Черри, что происходит? — Хотел лично уведомить тебя о том, что наш развод наконец официально завершен. — Адам промакивает разбитую губу платком. — По иронии судьбы — прямо в пятую годовщину свадьбы. — Развод?... — эхом повторяет Рэки. — Ты женат?! — мир опасно кренится у Джо под ногами. Его тошнит. — Я собирался тебе сказать, — тихо оправдывается Черри, — но все никак не мог найти подходящий момент. Это… Когда Джо поворачивается к двери, перед глазами у него все плывет. Возможно, Рэки просит его остановиться, но ему плевать. Он спускается, проходит мимо своего мотоцикла и поворачивает за угол. И с каждым шагом расстояние между ним и Черри становится все больше.***
В последующие четыре дня его телефон разрывается от звонков. Поначалу Джо проверяет, кто звонит, и каждый раз, видя входящий от Черри, борется с искушением. Ему хочется взять трубку. Черри должен ему объяснение. Вот только его гнев, разочарование и боль слишком сильны. На пятый день Джо выключает телефон. На шестой день Черри приходит в ресторан. — Мы можем поговорить? — Нет. На том они и заканчивают. Но Черри не уходит. До самого закрытия он сидит за баром и молча наблюдает за Джо. Не выдержав, Джо уходит раньше. В своем собственном ресторане он позволяет себе это впервые. На седьмой день подключается Рэки: — Поговоришь ты с ним или нет?! — И о чем мне с ним говорить? — огрызается Джо. Запахи еды разносятся по их кухне. Они дома — Джо готовит ужин, а Рэки готовится к вступительным в университет. Ему потребовался год, чтобы подтянуться по учебе и сделать свои шансы на поступление чуть более обозримыми. И теперь каждые выходные он либо по уши в учебниках, либо…. Джо, наконец, складывает два и два. — ...Ты и Ланга? — Ага, — просто признается Рэки. — Последние несколько месяцев. — От меня, я так понимаю, все что-то скрывают! — сердится Джо. — Все может быть, — тон Рэки удивительно похож на его собственный. — Но моя личная жизнь не должна быть достоянием общественности. И тебя это вовсе не огорчает. А огорчает тебя то, что… Джо выхватывает ложку из кастрюли с домашним соусом и направляет ее на Реки: — Даже не думай, — предупреждает он. — Не желаю слушать советы, как и что мне следует сделать, ясно? Ты не понимаешь. — Ты прав, — Рэки вздыхает, закрывает тетрадь и отпихивает от себя стопку учебников. Затем кладет голову на сложенные локти и смотрит на Джо. — Я не понимаю. Но я честно старался понять — всю эту неделю. Черт, да мы с Лангой ни о чем другом и не говорили! Объясни мне — почему ты так расстроен? — Да потому что он, блять, врал мне! — рычит Джо, продолжая помешивать соус. — Никто не мешал ему рассказать мне об этом сто лет назад! — И ты отреагировал бы точно так же? Не знаю, заметил ли ты, но в тот вечер, когда ты выбил из Адама все дерьмо, Черри был до смерти напуган. Я никогда его таким не видел. Даже не уверен, что он вообще был там, понимаешь? Ну, то есть, свет горел, а дома никого. Джо выключает огонь под кастрюлей. Поворачивается и вытирает руки полотенцем, заткнутым за пояс джинсов. — И как это связано? — Ланга говорит, что у него — как это? — посттравматическое стрессовое расстройство. — Рэки встает из-за стола и быстро читает с экрана телефона. — Это такое "психическое и эмоциональное состояние здоровья, которое развивается у людей, переживших насилие, угрозы причинения насилия или ставших свидетелями насилия". Ланга сказал, что у Черри буквально все симптомы. — Еще раз спрашиваю — как это связано с тем, что мне лгали херову гору лет?! — Да очень просто, идиот! — Рэки внезапно взрывается от злости. — Ты бы видел себя в ярости! Это просто жесть! А он несколько лет терпел ужасное обращение! Ты реально думал, что он найдет в себе силы сказать тебе, вспыльчивому придурку, что женился в девятнадцать?! — Но он мог бы… — И что потом? Ты бы стал игнорировать его, как сейчас? — Рэки проводит ладонью по лицу и садится обратно. — Я понимаю, что тебе больно, Кодзиро. Но понимаешь ли ты, каково сейчас ему? Ты сказал, что любишь его, что нормально чувствуешь себя "на долгих дистанциях", и вместо того, чтобы показать это, ты выключаешь телефон. Братан, это называется "проеб". — А как насчет того, что чувствую я?! — Джо в сердцах бросает полотенце на стол. — Он не спросил… — А ты и не позволил! — перебивает Рэки. — Ты отстранился, когда был нужен ему больше всего! — Потому что… — Джо осекается. Ему нечего ответить. Все, что он чувствует, — это то, что его лишили заслуженной правды. — Я рассказываю ему все. — Да, а еще ты знаешь, что он не из тех, кто рассказывает какие-то вещи, пока не будет готов. — Но это другое… — Разве? Ты что, поменял свое отношение к нему? Не любишь его больше? Спокойненько игнорируешь его звонки, будто это ничего не значит? Джо стискивает кулаки. — Ты знаешь, что это не так. — Да? А он не знает. В дверь стучат, и Рэки выходит открыть. Даже отсюда Джо слышит, как меняется его голос — с рассерженного на мягкий, почти нежный: — Привет. — Привет, — голос Ланги. — Он все еще злится? — Не, успокаивается, когда готовит. Говорит, что в процессе злиться нельзя, — вкус еды портится, или что-то типа того. Прежде, чем Джо успевает рассмотреть мысль о братоубийстве со всех сторон, Рэки и Ланга быстро проскальзывают мимо него наверх, и дверь за ними захлопывается. — Чертов ребенок! — качает головой Джо. Черри неловко стоит в дверях, не зная, куда деть глаза. Волосы выбились из хвоста и мягкими прядями лежат на лице. Джо чувствует, что его беспокойство весит больше, чем его гнев. — Ты ел? Черри коротко качает головой: — Да не особо. С того дня… — он осекается и одними губами договаривает. — Нет. Джо достает тарелку, накладывает небольшую порцию пасты альфредо с креветками и ставит ее на стол: — Ешь. — А мы не собираемся… — Не раньше, чем ты поешь. Молча наводя порядок на кухне, Джо думает, что такой длинной ссоры у них не было никогда. Ни в тот раз, когда они играли в парикмахеров, и он "постриг" Черри, ни в тот раз, когда Черри раздолбал его первый велосипед. Как же это неправильно. Всю эту неделю он чувствовал себя таким опустошенным... — Почему ты мне не сказал? — слова вырываются почти против воли. — Боялся. Я был молодой и… тупой, и верил, что если мы поженимся, он будет относиться ко мне лучше. И какое-то время так и было, но потом, буквально в одночасье, все стало еще хуже. Как я мог сказать тебе — единственному человеку, который смотрел на меня, не замечая моих ошибок, — что я совершил самую большую ошибку в жизни? Вытирая руки полотенцем, Джо резко оборачивается. Его сердце падает, когда он видит, как вздрагивает Черри. — Прямо так, как говоришь сейчас. — Все не так просто, — самообладание подводит Черри, и он срывается на шепот. — Это… невыносимо стыдно. Тебе не понять, как огромна вина, которую я ощущаю каждый день. Я постоянно напоминаю себе, что она — не моя, что я ничего не сделал, но это так выматывает, что в те дни, когда мой голос недостаточно громкий, я слышу… его. Сердце Джо заходится от сочувствия, и он перебивает: — Тебе вовсе необязательно… — Но я хочу! — слезы ручьем бегут по лицу Черри. — Никто никогда не позволяет мне говорить об этом! — он вытирает глаза тыльной стороной ладони. — Я знаю, ты пытаешься меня поберечь, и я очень ценю это, но, возможно, мне нужно об этом поговорить. Возможно, мне нужна вся эта боль, чтобы, наконец, выбраться. — Хорошо, — мягко соглашается Джо. — Я слушаю. Он садится напротив Черри. И слушает — как и почему они поженились. В момент, когда Черри рассказывает о жестокости Адама, он крепко цепляется пальцами за спинку стула. Изо всех сил старается сохранить самообладание, когда Черри рассказывает о своей изоляции. И ничего не может поделать со слезами, когда слышит о первом сексуальном насилии. — Он сказал, что я не имею права отказывать ему, потому что он — мой муж. Черри говорит еще очень долго. — Я понятия не имел, — сипло произносит Джо, когда он все же заканчивает, и быстро вытирает глаза. — Мне очень жаль. — Да ты ни в чем не виноват. — Нужно было дать тебе шанс объясниться. — Ну, я мог рассказать раньше… — Черри заметно краснеет. — Да, — криво усмехается Джо. — Это было бы идеально. — Прости меня, Кодзиро. — Черри едва слышно. — Я сделал тебе больно. Но, честное слово, я не хотел. Джо подходит к Черри и садится на корточки, снизу вверх глядя ему в лицо. Берет его за руку и тихонько целует тонкие пальцы. — Посмотришь на меня? — Черри качает головой, не поднимая глаз, и Джо не настаивает. — Мы оба облажаемся еще кучу раз. Мы скажем и сделаем то, что причинит боль нам обоим. Но запомни одно — я никогда не сделаю этого намеренно. И я никогда и пальцем тебя не трону. Мы всегда сможем во всем разобраться. Ладно? — Джо тянется заправить прядь волос Черри за ухо, и он коротко кивает. — Я люблю тебя, Каору. Всегда любил и всегда буду. Черри наконец поднимает голову, и, высвободив руки, вытирает заплаканные глаза. Его голос дрожит, но он точно уверен в том, что говорит: — И я тебя люблю. Со второго этажа раздается дружный вопль: — Да наконец-то, господи!