◇ ◇ ◇
Хибари вошёл без стука. Ну, потому что это Хибари, и он даже к боссу через раз стучится. К тому же, информация, преподнесенная Реборном, весьма талантливо его раздраконила. Вошёл. Увернулся от контрольной дозы ядовитого дерьма в голову, едва не задел носком туфли лазерную сетку, кинул тонфа, вогнав их в стену, и перепрыгнул большую часть нижних ловушек, засипев — пуля Верде исправно мешала физической активности. Пахнуло испарениями в нескольких сантиметрах от острого носа — благо, на лице маска была отнюдь не коронавирусная. Вырубил охрану и пнул дверь уже на «бис». — С-с-сука. На «бис» не получилось — Кея запрыгал на одной ноге, шипя сквозь зубы. Неплохой дебафф, ученый и за ушибленный мизинец поплатится, уж Хибари об этом позаботится. Верде недовольно поднял голову, поморщившись. В отличие от ослабевших жертв его сумрачного гения, выглядел аркобалено Грозы бодро и по-взрослому. — Закрой дверь с другой стороны. Проигнорировав вежливое пожелание свалить куда подальше, Хранитель Облака стянул первую попавшуюся запечатанную колбу. Кажется, часть двухсоставного композита, а уж как сдетонирует...базу, может, и не снесёт, зато вряд ли они оба выйдут отсюда невредимыми. — Мне интересно, гайдзин, — даже спустя десять лет сотрудничества с европейцами, презрительное обращение Хибари никуда деть не смог, — инстинкт самосохранения это базовый инстинкт человека, как же ты его отключить умудрился, когда эту заразу решил на нас испытывать? От выстрелов Верде уворачиваться тяжело, потому что аркобалено не за красивые глаза становятся. А характер поганый. Даже не верится, что у них с Бовино один тип пламени. — Я должен отчитываться в своих экспериментах? Особенно ловкий апперкот под точеную челюсть и ослабленный мужчина впечатывается в стол. — А Нюрнбергский кодекс? — Имел я и кодекс, и тебя, — не каждый день можно запинать смерть-машину, и ученый себе в удовольствии не отказывает. Пока Кея не роняет шкаф, видимо, заразившись ещё и неуклюжестью босса Каваллоне. Роняет так, что понятно, что ни один реактив целым не останется. Вонгола его сотрёт в порошок. Или Фонг. Смотря кто узнает первым, что их бешеный умудрился самоубиться в его вотчине. Верде осознает это за доли секунды и дергает за руку Хибари — на себя. Вроде бы отключившийся японец абсолютно осмысленным взглядом смотрит в бесстыжие глаза местного Менгеле и переворачивается, накрывая телом Верде драгоценного себя.◇ ◇ ◇
— ... — ... — Кея, как это произошло? — Фонг то ли ржет в свои рукава, то ли трясется от гнева. На последнее японец не ставит, потому что он всё ещё жив. В соседней палате глухо стонет Верде, под бинтами похожий на куриные крылышки во фритюре. — Шкаф уронил случайно. Фонг изображает скепсис. — Специально. Аркобалено Урагана роняет лицо в ладонь, а из той же палаты слышится: — МОЕ ПЛАМЯ! ХИБАРИ, УБЛЮДОК! — Мои родители состояли в законном браке, — задумчиво ответил Хранитель Облака, вроде бы серьёзно вспоминая, ублюдок он или нет. Фонг всё же радостно ржёт, запрокинув голову.