Чаша для капитана

– Прости, зелень, кажется, помощник из меня сейчас так себе. Надеюсь, моряк будет защищать тебя не хуже. Отправь Васко ко мне, я его научу, как правильно вытаскивать тебя за ногу из гущи драки. – Курт старался сказать это насмешливо и бодро, но голос подвел, уйдя в сиплый шепот. По его лбу тек пот, глаза, обведенные глубокими тенями, запали и лихорадочно блестели, а кожа казалась такой бледной, что шрамы выглядели трещинами на разбитой фарфоровой маске. Курт всегда был самым сильным и надежным мужчиной в ее жизни, и видеть его вот таким – слабым и беспомощным – было невыносимо. – Ты поправишься, мой друг, обязательно! Обещаю. – Де Сарде ласково сжала его ладонь, тщательно следя за собственным голосом. – Доктор Горст будет заниматься тобой лично. В вашей казарме всегда такой спертый воздух, а здесь тебе обеспечат самый лучший уход. И лучшие лекарства. Идею перевести заболевшего телохранителя во дворец Константин горячо поддержал. И не только отправил к нему своего личного лекаря, но и написал письма Бурхану и Корнелии с просьбой выслать для консультации своих докторов. Его, как и саму де Сарде, грызла вина – ведь видели же, что с Куртом творится неладное. Но предпочли поверить его заверениям, что все в порядке, и это просто подхваченная на болотах лихорадка. Курт стиснул ее руку в ответ, и сердце де Сарде снова захлестнуло острой тревогой и жалостью – таким слабым было это пожатие. – Я успел главное – помог вам прищучить Торстена и его шайку. Жаль, не прищемил хвост еще одному подлецу. Но Зиглинда пообещала, что займется этим сама. Когда будет время. – Ты скоро поправишься, и мы с тобой сделаем это вместе, – от обреченности, сквозившей в его словах, у нее перехватило дыхание. – Курт, с тобой все будет в порядке, слышишь?! Он криво усмехнулся и потрепал ее по плечу: – Не переживай, зелень. Я же солдат и не раз валялся в лазарете. Иди, а то без тебя там все развалится. Де Сарде наклонилась и поцеловала Курта в щеку – просто потому, что иначе разрыдалась бы, бросившись ему на грудь. – Миледи, – вдруг окликнул ее доктор, возившийся у окна с какими-то реактивами. – Взгляните… Де Сарде подошла к нему и увидела, что он держит в руках пузырек с кровью. …Черной, как деготь. – Нет. Нет-нет, – прошептала она в ужасе, ощутив, как пол закачался под ее ногами палубой идущего сквозь бурю корабля, а воздух в груди превратился в лед. Мир вокруг рушился, распадаясь невидимыми острыми осколками, режущими в кровь и прошлое, и настоящее, и будущее. В острых гранях и призрачных отблесках безвозвратно потерялись и смысл, и цель, и радость, и счастье. Пустота, хаос и боль – вот, что ей осталось. Де Сарде до боли прикусила губу и обернулась к Курту. Он всегда был рядом – надежный, верный, родной. На нем и держался весь ее мир – на нем и Константине. Но кузен и сам постоянно нуждался в ее защите. А кто теперь позаботится о ней? Кто закроет в бою, кто скажет нужное слово или просто посидит молча рядом, помогая пережить тяжелые минуты? Что это за мир, в котором не будет Курта? Зачем он ей? Как ей теперь жить и дышать? – Что там? – Курт прищурился, глядя против света, а потом де Сарде увидела, как он скомкал простыню, до белизны сжав кулаки. И снова посмотрел на нее, взгляд его был отстраненным и мрачным: – Значит, вот так… Ну, не реви, зелень. Я никогда не верил, что доживу до старости. Она провела ладонью по своей щеке и поняла, что та мокра от слез. А раз так, значит, и скрывать больше нечего. Де Сарде быстро подошла к кровати и опустилась перед ней на колени. – Курт, я не позволю тебе умереть, слышишь? – прошептала она. – Я найду лекарство! Я весь остров переверну! Ты мне так нужен, не оставляй меня, Курт, пожалуйста… Де Сарде захлебнулась рыданием и все-таки уткнулась лбом в его влажную от пота грудь, вдыхая тяжелый запах болезни, а потом ощутила, как на ее макушку опустилась широкая ладонь. – Хорошо, зелень. Ищи. Лекарство не только мне пригодится, если найдешь – будет здорово. Она посмотрела на него сквозь пелену слез с укоризной и прижала его руку к своему лицу: – Плевать мне на всех, Курт, я сделаю это для тебя. Я… – ее губы беззвучно шевельнулись и, привычные плести недомолвки и прятать правду, произнесли не те слова: – Я нуждаюсь в тебе. Ты очень мне дорог, Курт. Де Сарде прижалась поцелуем к его горячей ладони, рассказывая обо всем вместо слов. А потом еще и еще. – Зелень… – выдохнул Курт едва слышно. Он сел и крепко ее обнял, не обращая внимания на доктора: – Ты тоже мне нужна. Только ты и нужна. Мне ужасно жаль, что все вышло… вот так. – Он коротко поцеловал ее в растрепавшиеся волосы и отстранился: – А сейчас – уходи. Займись делами и не рви себе сердце. Есть вещи поважнее, чем старый солдат. Де Сарде с яростью затрясла головой: – Не смей так говорить. Если ты хочешь, чтобы я ушла – я уйду. Но непременно вернусь. И я не дам тебе умереть. Клянусь в этом своим сердцем. Ты только дождись меня, хорошо? Он улыбнулся ей почти как прежде – насмешливо и ласково – и кивнул.