«Вслух, я сержусь на тебя вслух В твоих силах разрядить обстановку, коснувшись губ В твоих силах свести с ума даже моего врага внутри В твоих силах взять и уйти»
— Ну, во сколько Влад придёт? — буднично интересуется Илья, а младший даже недоумение на своём лице спрятать не может. Хотелось спросить: «У тебя, блин, дел, что ли, больше нет?». А вообще, стоило ли сомневаться, что появление в доме хмурого уёбка, у которого с юмором даже хуже, чем у Артёма, останется без внимания? Ведь бесят окружающих они теперь дуэтом. Две крайности: один шуток нихера не понимает, второй же меры не знает совсем. Таким вот особенным интересом проникся и Илюша. Он, вообще, любит временами повеселиться, когда выходит из своего слегка апатичного состояния. Почему-то вершиной комедии для него стали их переругивания во время домашки. — Это что, формула двойного угла? — Артём искренне веселился, не проникнувшись яростными эмоциями своего юного падавана. Но спрашивает даже без издёвки, а по-доброму заинтересованно. По-другому Исаева и не приструнить. Они ведь эту тему уже обсуждали. Он подъезжает на стуле ближе и пальцем показывает на ошибку в листке, из-за которой, в конечном итоге, у парня не может выйти правильный ответ. — Здесь половинный. Что ты вообще делал весь десятый? — Да блять! Весь десятый я прокурил в туалетное окно! — Влад откидывает ручку куда-то в сторону и встаёт с пола. Писал он до этого уперевшись на кровать и подложив вниз какую-то книжку. — Я не могу запомнить все эти формулы! Это же, нахрен, невозможно! — Их и не надо запоминать, они лежат прямо перед тобой. Необходимо всего-то правильно подбирать, — решил вставить своё слово развалившийся на той же кровати Илья, усмехаясь от такой реакции. Он давно понял, что Влад шумный, хотя изначально тот показался ему молчаливым. Однако громкий он даже когда молчит. Просто одно его присутствие оглушает всех вокруг. Илья переводит взгляд на Артёма, добродушно улыбающегося уголком губ, и выпадает на секундочку. — Попроще разговаривай, нах, э. Умник нашёлся. — Вообще, было бы неплохо, если бы ты выучил к четвергу. Ульяна сказала, что у вас очередная контроша. Так что училка заберёт все эти твои таблицы, — подпалять не забывает и Артём. — Сука, — рычит Исаев и складывает руки на груди, — до четверга я это не выучу. У меня завтра тренировка. Невозможно вообще это выучить. — Так уверен? Вот я знаю все эти формулы. — Артём понтуется, оба сомневающихся взгляда становятся приклеены к нему. — Ну да, конечно. Есть хоть что-то, чего ты не знаешь? — Я бы не осмелился тебе соврать, детектив. И, наверное, такого нет. — Да ты, бля, их даже не проходил. Илья, он официально пиздабол. — И сейчас мы в этом дружно убедимся. — Илья берёт тетрадь, открывает её на чистых листах и передаёт своему брату-понтушнику. — Щас, только дайте посмотрю минутку. Так оба убедились, что Артём, отпечатавший шестистолбчатое нечто из формул на отдельном листке, не такой уж пиздабол. Илья хорошо учился, потому что рвал жопу, чтобы хоть что-то запомнить. А Артёму просто повезло с его феноменальной визуальной памятью. В Артёме, вообще, есть многое, чему можно было бы завидовать, но всё это компенсирует ебанца в голове, проблемное здоровье и характер. Илья мог часами обсуждать ублюдский характер своего брата, только найдите слушателя. Влад не вдупляет, как так-то, бесится на друга от всей души, орёт и злющий хлопает дверью по итогу. А вот такое поведение крайне не нравится Ване. Ваня вообще не проникся бунтующим подростком, желая уходить из кухни, даже когда Илья гостеприимно наливает тому чай. Но вот сам Артём, кажется, доволен. Хуй с ним, Артёму это всё пиздец нравится. — Сегодня, Тём, он же придёт? — настойчиво интересуется Илья. — Не, не получится. Взгляд старшего сомневающийся. Будто он целый год ждал своего дня рождения, а на календаре такой даты просто не оказалось. Как же ты не понимаешь, Илья… С Владом сложно, нужно иметь дохуя терпения. С Владом это не как кадрить мальчиков-пассивов в анонимном чатике. Ой, погоди-ка. Даже они не по твоей части. — Мы пойдём играть. — Ты берёшь его с собой? Разве уже не поздно для такого? Да, Артём берёт. Обычно они играют до середины осени. Вот когда яиц чувствовать не будешь, тогда они, может, и закончат закидывать в это страшное перекосившееся кольцо без сетки мяч. — Не боишься, что он перепашет вам площадку, если не попадёт? И Артём, как тогда, едва заметно улыбается. В его привычно выёбистом взгляде что-то трескается. — Он нормально играет. Хорошо. — У вас же там уже и так полная команда. Знаешь, ты можешь сходить, а мы попробуем в какую-нибудь простенькую темку. Например, котангенсоиду и тангенсоиду. — Не трать своё время, это он повторял. Артём тут же стал холоднее и серьёзнее. Именно благодаря Владу они вновь стали общаться как в старые-добрые. И Артём даже поверил в околонормальные отношения между собой и братом, потерял бдительность. Но всё это хрупкое, легко может прекратиться. Он бы не захотел, чтобы предметом любовного интереса двадцатидвухлетнего брата стал его друг. Вообще, ничего необычного в том, что твой старший брат-гей с суицидальными и мазахистскими наклонностями влюбляется в твоего нового кореша с психопатичными и садистскими наклонностями, когда ты приводишь его в гости. Это почти неудивительно, потому что Влад просто не может оставлять равнодушным.***
Руки девушка кладёт на его плечи, поглаживая, и пытается поймать взгляд. Артём видит, как юбка задирается, как на бёдрах остаются только тонкие колготки из капрона, потому что она перекидывает через него ногу. А ещё часто-часто целует в щёки и с таким же усердием где-то в районе ушей, избегая только попадания в губы. Лиза чертовски любит всю эту эмоционально-ласкательную херь. Девушка меняет позу, откидывая Альтеева на спину. Смотрит своими преданными карими глазами с дерзкой искринкой. Сама садится ему на пах, сдавливая бока ногами. Она берёт его руку и суёт под юбку. — Чувствуешь? Допустим, да, есть у Артёма одно чувство — раздражение, а ещё неприятное давление сверху. Ну и, конечно, влажность её трусиков. — Лиза… Илья дома. — Её тёмные тяжёлые волосы падают на лицо Альтеева, большая их часть почему-то норовит залезть ему в глотку. Только вот Лиза — не дура, она знает, что это не такая уж и причина для Артёма. Она проглатывает обиду, но неосознанно чуть выпячивает нижнюю губу. Ничего не говорит и просто ложится под боком. Лиза Латыпова — яркий пример милой классной девчонки из хорошей семьи, из хорошей школы и, непременно, с хорошим воспитанием. Конечно, есть некоторые нюансы, от которых бы Артёму хотелось избавиться, но… Какая есть. А есть она, одним словом, — просто хорошая. А Артём не слепой и видит — ещё красивая. Он познакомился с ней весной, где-то в конце апреля-месяца, когда у них во дворе сирень цветёт. Типа лилово-фиолетовая такая, очень красиво, особенно возле их подъезда. Опять же, можно подумать, сопли-слюни, туда-сюда. Однако всё не так радужно, как сохранилось в её воспоминаниях, где Артём Альтеев — галантный ухажёр-кавалер. Тогда он и пацаны начали потихоньку выползать на поле. Конкретно тогда решили побаловаться с новым мячом Артура, красно-белым надутым до необычайной твёрдости Torres. Сам Артём в этом ничего не понимал, но сосед так его расхваливал, что и он проникся, и все прониклись, вот и запомнилось. Запомнилось даже лучше, чем то, во что она была одета. И в тот вечер она, Лиза, была там по чистой случайности, перешёптываясь с подружками и следя за тем, как матёрые футболисты обыгрывают пришедших баскетболистов на своей же территории. Она смущённо улыбалась и всё равно болела за их команду, которая слишком сухо продувала. Классная, короче. В школе Артём таких не видел. Лет в шестнадцать все уже всякое эдакое знают, требуют внимания мужской половины и умеют превосходно флиртовать, чтобы чего-то добиться. Она выделялась. «Тебе чё, слабо? Понимаю, так-то не наш уровень, но спор есть спор». Но нормально разобщались они гораздо позже. На какой-то тусовке, где Альтеев не забыл взять и номер, по-старинке. После она как-то сказала, что, вообще, планировала начать общаться со Славой: тот выглядит дружелюбным и осторожным. Тот похож на того, кто реально может быть добрым и внимательным к девушке. Правда в том, что это тот же чёртов Слава, который сам подбил Артёма поспорить на новые наушники. «Охмуришь её своими тупыми шутками — твои, если нет — будешь снабжать меня пивом до конца недели». Но Артём не горел тогда желанием тратить свои деньги на эту чёрную дыру. Артём не тот, кого такая девчонка заслуживает. Как бы банально это не звучало. Хотя она, наверняка, сразу всё поняла. А как тут, собственно, не понять: Артём привлекает внимание и, вроде как, со всеми в ладах, везде имеет связи, но отчего-то никого близко не подпускает. Или никто близко и сам не лезет. Но якобы она смогла разглядеть, что за надменным взглядом читается не неприязнь, а скорее уверенность, что есть не только симпатичное лицо и развязная улыбка, но также интеллигентность и даже скрытая нежность. Стоило это увидеть, как ощущение тревоги рядом с ним пропало. Когда Илья это из её уст услышал, то чуть не сдох от смеха и попросил не забывать, что Артём — мудак. Ведь основа Артёма — притворство. Игра, если хочешь. И с этим ничего нельзя поделать. Илья тогда говорит про брата много плохого, потому что по отношению к ней Илья испытывает только тёплые чувства, желает только лучшего. Всем она нравится. Потому что она добрая. Хо-ро-ша-я. Потому что «ты можешь больше таких не встретить». Потому что «я для тебя, Артём, сделаю всё». И вместо того, чтобы потрахаться в её мегакрутой домине под пристальный взгляд породистой пушистой кошки или мирно погулять, посидеть в парке, послушать её рассказы о том, как та купила себе тени «Urban Decay» и выбрала помаду, подходящую по тону, он стоял возле кабинета английского и ждал отбитого придурка. Пока Артём в телефоне смотрел на заполненное сердечками сообщение в вк, прогудел звонок, вышел Влад и, по-привычному, пихнул в плечо. — Хули встал в проходе? Артём поднял нечитаемый взгляд с телефона и встретился с пытливым. Если приглядеться, Влад точно ебалом своим напоминает некоего антогониста. Снимай Артём фильм с тупыми подростками и ебучими клишированными суперсилами, то этот парень точно попытался бы уничтожить планету. Добрые сорок сантиметров между их лицами, Артём улыбнулся и подавил желание по-сутенёрски похлопать по щеке. — Целый день ты меня избегаешь. Прямо как запуганная мелочь. — Артём долго не церемонился: игривый шлепок пришёлся прямо по заднице. — Ты не ссы, я не собираюсь отбирать у тебя обед. Мы всё-таки ко мне? Влад сначала охуевше молчал, осматривая коридор на наличие свидетелей. — Ты совсем охуел? — После недоверчиво косился на Артёма, поднявшего две ладони в успокаивающем жесте. — Ладно-ладно… Чёрт, кто ж знал, что ты у нас неженка? — Бля, иди ты нахер. Ещё раз тронешь меня — тебе пиздец. Артём так и остался смотреть ему в спину. Он, бля, не знает, зачем это делает и как себя с этим вести. Он привык подминать под себя. Он привык держать ситуацию под контролем. А тут кто-то из этого контроля вырывается. Это так чертовски бесит. Просто раздражает. Хочется прям ногой херануть по стенке и всё бросить. Тогда-то они с Лизой и договорились: [Л.: Я сегодня приду?] Это было вовремя, ибо вот она источает из себя эту чёртову бабскую успокаивающую энергетику. Бля, да она же точно подходит под его вкусы, ну. Об этом Артём думает, чтобы успокоить шалящие нервишки. А этот пусть обижается дальше. Они бы ещё долго лежали в его комнате с Лизой. Но сейчас всё идёт наперекосяк, просто ломается в секунду. Он пытается убрать ползущую в штаны руку, читая смс от Влада. «15 мин» — говорит он так просто, будто не посылал его на все четыре сегодня днём. Нихуя не поделать, когда друг к другу так тянет. Хах. Что, блять? А ещё она очень удивлённо хлопает глазами, когда Артём говорит, что сейчас он будет занят. Он просит её уйти, потому что придёт кто-то из школы. — Я только недавно пришла. Может, я не буду мешать? Посижу с Ильёй, пока этот «кто-то» не уйдёт? — И смотрит так грустно-грустно. — Я хотела у вас остаться. — Один чел из школы. Это будет долго. Он совсем тупой. — И ты меня не проводишь… Она, поджав губы, кивает и целует на прощание в щёку. В коридоре девушка сталкивается с его братом, который с ноутбуком тащится на кухню. Выглядит тот, почему-то, не очень хорошо. Но, вопреки её догадкам, он очень широко улыбается, встречаясь взглядом, затем улыбка сползает. — Всё в порядке? Девушка знает, Илья такой. В отличие от своего младшего, тот всегда поинтересуется, всё ли хорошо, как дела дома, как прошёл день. Илюша очень мягкий, потому что берёт девушку за руку и чувствует неладное. И этот жест будто всё нутро переворачивает, щёку рассекают влажные дорожки. Почему он так просто отталкивает её из-за какого-то там «чела из школы»? Она очень эмоциональная, она, как большинство девушек её возраста, любит себя накручивать. И Илья видит в чужих глазах, что Артёма та любит слишком сильно. Он тоже, можно сказать, любит брата, но таких терзаний тот не заслужил. — Вы опять поругались? Хочешь поговорить? — Нет. Я пойду домой, — говорит очень мягко и вытягивает свою руку из рук парня, ведя плечами. — Проводить? — Нет, нет. Я напишу, как доберусь. Тебе… Или Артёму. — Улыбается и, одевшись, окончательно выходит за дверь. Может, она бы не любила Артёма так сильно, будь он таким же добрым и понимающим. А может любила бы ещё сильнее. Просто нужно понять, что поздно исправлять как-то его эгоизм. Так ведь говорил Илья, выслушивая её жалобы? Через, примерно, минут двадцать раздаётся долбёжка в дверь, Артём неторопясь идёт открывать. Тут же из кухни высовывается и старший. — Может Лиза что-то забыла? — Да не, не парься. Это Владик, — поясняет, открывая дверь. В кожаной куртке перед ним стоит этот долбоёб и смотрит сверху вниз. У Артёма по телу тепло разливается от этой рожи недовольной. — Ты не знаком с такой штукой, как дверной звонок? Чёрт хмурится и, когда Артём уже думает посторониться и галантно позвать гостя пройти внутрь, тот сам бодает его плечо и снимает кроссовки. За ними куртка. — Блять, ну от тебя и воняет, — закатывает глаза Артём и уходит в комнату. Зная, что Влад непременно пойдёт за ним. — Я переоделся, мудак. — Ужин? — спрашивает Илья, закидывая большой палец через плечо. — Не, спасибо. Я только после зала, — спокойно, как нормальный человек почти, отвечает Влад Илье и исчезает за Артёмом. Илья замечает в этом только отсутствие интереса.