У нас есть 40 дней

Засыпал Хината с уверенной мыслью — завтра он выяснит, что между ними происходит. И проснулся он с точно такой же уверенной мыслью, что руки, крепко прижимающие тело сзади и дыхание в районе макушки, принадлежит Кагеяме. Проснулись, кстати, парни вместе. И не в смысле, что в обнимку, а в смысле одновременно, что для них в последнее время нонсенс. В принципе для них и спать вот так — в обнимку — нонсенс, но чего в жизни не бывает? Лично в жизни Хинаты никогда не бывало Кагеямы, который утром, расстроенным, хриплым голосом спрашивает из-за спины: — Проснулся? — Угу, — ответил Шое. А что ему еще ответить? Что спит? — Надо бы начать собираться, — вздыхает Тобио, — не хочу портить тебе настроение с утра пораньше, но похороны уже сегодня. И я бы хотел там быть, — Заканчивает Кагеяма и поднимается с постели. — Я с тобой, — садясь на постель, не менее расстроенным голосом сообщает Хината. Все-таки настроение у него испортилось. А вы видели человека, у которого бы не портилось настроение после мысли о своей недавней смерти и похоронах? Нет? — Уверен? Я тебя не в коем случае не отговариваю, но, ты справишься? — Заботливо… Слишком заботливо для Кагеямы, — уточнил тот. — А. Ага, — немного запнувшись, ответил Хината. Нет, он обязан выяснить, что такого происходит с Тобио. — Ладно, но ты в любой момент можешь уйти. Только меня предупреди, чтобы я не волновался, — попросил Тобио и вышел из спальни. — Пошли завтракать. — Пошли, — покорно топая вслед за Кагеямой, говорит Хината. — А во сколько… мои похороны? — Последнее слово далось Шое с особой трудностью. Все-таки он умер. Или не умер? Белеберда какая-то. Да еще и Кагеяма со своей заботой ясности в происходящее не добавляет. — В 12:30 должны будут привезти, м… Тело. А через пол часа будем… Закапывать, — Тобио приходилось ни чуть не легче. Все-таки эти запинки и обхождения темы смерти Хинаты ему очень не нравились. — Кагеям, сколько мы уже будем об этом запинаться? — Неожиданно даже для себя, спросил Шое, — Мне, конечно, трудно осознавать факт своей смерти в принципе, и все происходящее сейчас со мной в частности, но уж лучше говорить об этом прямо, чем вечно спотыкаться, уговор? — на Тобио испытывающее уставились два карих глаза. Как тогда, в разговоре с Ушиджимой, Хината был серьезен. — Уговор, — кивнул Кагеяма. Так действительно будет лучше для них обоих. ***Спустя час*** И вот парни заходят в темное, из-за закрытых штор, помещение. Комната, по краям которой стоят стулья и диван, а в центре гроб. Гроб с Хинатой. Тут сидели все… Все члены Карасуно, заплаканные менеджеры, великий король, как называл Ойкаву Хината, Кенма, Куро и вся Некома, Фукурадани в полном составе и даже близнецы Мия затесались. Кто-то сидел, кто-то стоял, опираясь на стену, а кто-то и вовсе смахивал слёзы, склонившись над гробом. При появлении Кагеямы от гроба отошли все, давая тому проститься со своим… Лучшим другом? Нет. Врагом? Тоже нет. Кем-то большим, чем все это? Возможно. Подумав именно так и следуя за Тобио, Хината вспомнил о своих вчерашних намерениях и твердо решил что уж сегодня он точно все выяснит. Тобио подошел к гробу. Черная коробка с вырезанным растительным узором по краям и обитая белым бархатом изнутри. Внутри лежал человек. Любой знакомый, и даже близкий родственник никогда бы не сказал, что этот человек и Хината, что сейчас стоял около Кагеямы, один и тот же человек. Отросшие на руках ногти, кожа, плотнее обычного, прилегающая к телу, ярко выраженные вены, впалые щеки, бесцветные губы, потускневшие уложенные волосы и закрытые глаза. Вот чем обладал лежащий в гробу человек. Кагеяма склонился над ним и поцеловал в его в лоб. Вроде обычный, традиционный для похорон жест. Но у Хинаты он вызвал мурашки по всему телу и страх. Тобио, заметив состояние Шое, чуть отошел и написал в телефоне «Ты точно в порядке? Может нам все-таки стоит уйти?» — Нет, я хочу тут быть — Решительно ответил Хината стараясь скрыть от друга свое состояние. К Кагеяме подошел Даичи, и пожав руку, заговорил,— привет. Ты как? — Здравствуйте, Даичи-семпай, я в порядке. Вы сами как? — Я-то нормально, а вот Суга… — Савамура кивнул в сторону Коуши. Тот сидел около гроба с опухшими глазами, — переживает очень. Я за него очень беспокоюсь. У тебя точно все в порядке? — Да, конечно, — вздохнул Тобио и запрокинул вверх голову. — Когда приедут забирать Хинату? Даичи сверился с часами и ответил, — да вот уже должны скоро тут быть. — Хорошо, — кивнул Кагеяма и чуть прикрыл глаза. Как бы он не говорил всем, что все хорошо, но было действительно тяжело стоять вот тут. Спустя пару минут приехали работники похоронного агентства. Они забрали гроб и погрузили его в катафалк. В нем же ехали менеджеры и Сугавара с Даичи. Но вот машина останавливается. Все выходят наружу. Оглядевшись, Хината замечает высокие деревья, кажется, сосны и… могилы. Множество разных могил, старых, заросших сорняками и совсем новых. Почему-то Хинате подумалось, что он бы не хотел, что бы его могила была такой. Но вот гроб вытащили. Послышались новые рыдания. Кто то начал подходить к гробу, чтобы «проститься» с Хинатой. После этого гроб закрыли и стали опускать в яму. Хината чуть побледнел. Сердце замерло когда он понял, что сейчас его родное, хоть и не похожее на самого себя тело, закопают, а позже бешено забилось, как только первый человек бросил горсть земли. Им был Сугавара. Все пропускали его в перед за счет состояния. Потом Даичи, Асахи, Кагеяма, Хитока, Киёко, Нишиноя, Танака… Когда очередь закончилась за дело вновь взялся представители агентства. Они споро закопали гроб и соорудили сверху небольшую «горку» из земли. Воткнули в нее крест, а по бокам расставили венки. Именно в эти моменты Хината четко осознал — пути назад нет. Ему никаким чудесным образом не вернуться в своё тело, не стать видимым и осязаемым. Как до комы уже не будет. А как будет? Этого не знал никто. И эта неизвестность сильно пугала Шое. Кагеяма сослался на плохое самочувствие и отправился домой. Всю дорогу парни молчали, думая каждый о своем. Сегодняшний день оставил на них неизгладимое впечатление. И вот звук проворачивающихся в замке ключей и дом, милый дом. Это не особо радовало Хинату. В горле стоял ком неизвестного происхождения, воздух в легкие поступал лишь мелкими рваными вдохами. Лишь разувшись Шое понял, что у него истерика. Самая настоящая истерика. Он успел лишь подумать «Опять?..» и слезы покатились по щекам. — Хината, что-то случилось? — окликнул из кухни Шое Тобио, услышав тихие всхлипы. Выйдя из комнаты и увидев Хинату, продолжил, — Шое, ты чего? — Не знаю, — уставился на Кагеяму полными слёз глазами Хината. — Просто почему-то стало очень грустно, подумал, что теперь точно все и… — продолжение затихло в всхлипах. Кагеяма быстро подошел и сел рядом с Хинатой, приобнял того за плечи, и стал успокаивать неся какой-то бред по типу: Все будет хорошо, не переживай. Мы обязательно что то придумаем. Не волнуйся и все в таком духе. В ответ он получал не менее бредовые ответы: Да, все правда хорошо, не знаю, чего это я и так далее. Засыпал Хината с мыслью, что так и не спросил у Кагеямы, что между ними происходит.