Держа руку на пульсе

Глава 8. Постояв еще пару секунд в темном переулке, он трансформировался в Кота Нуара и запрыгнул на соседнюю крышу. Спрятал вещи за ближайшей башенкой, с этим он разберется позже, самое время пробежаться по Парижу, вдохнуть запах свободы. Бегал, бегал по крышам, остановился на соседнем с пекарней доме. Ооооо, теперь можно трескать булочки сколько душе угодно! Месье Дюпен печет замечательные пироги, он не устоял перед ними, когда Макс Канте обратился в Игрока. Воспоминания нахлынули на него такой волной, что от удовольствия он прикрыл глаза, а ведь эти пирожки он поедал вместе с Маринетт. С тех пор, при любом удобном случае, он заглядывал в пекарню, брал по круассанчику, в тайне от отца, модели жрать мучное нельзя. А теперь, шел бы на хер этот запрет! Мужик, даже подрастающий, должен нормально питаться, чтобы быть крепким и сильным, чтобы защитить свою любимую, даже без маски. Смеркалось. Он остановился на крыше, откуда было видно балкон Маринетт. Из пекарни снова тянуло свежим хлебом. Мурчание не заставило себя ждать. Он представил Маринетт со свежими булочками и чашкой зеленого чая с мятой, встречающей его… Стоп! Что?! Опять?! Опять накрыло. Она подруга и всё! Или? Хмммм… Не-не-не, это эйфория от свободы. Свобода вскружила голову, чувства не причем. Любовь у него к булочкам намечается. Пусть так, раз он со своими глупыми чувствами сейчас никому не нужен, может потом у него все наладится, но об этом он подумает позже. В пекарню он все же заглянул, взял целый пакет круассанов, чем очень удивил Дюпен-Ченов. Забрался на крышу и решил насытиться до отвала. Теперь надо подумать, как дальше жить, надо что-то придумать, есть захочется каждый день, еще школа, одеваться надо, да и жить где-то тоже, не спать же в костюме на крыше, в самом деле.. Идея, конечно, хорошая, но куда податься? В Гранд Пари – отель мэра Буржуа? Тьфу ты, неееее, Хлоя будет виснуть на шее, да еще всем растрезвонит, что Адриан там обитает. Такое потом начнется, не отмоешься. А может, в пекарню? В принципе мысль не плохая. Спрыгнув с крыши в ближайший переулок, Кот трансформировался обратно в Адриана. Плагг немного поворчал, все-таки круассаны – это не камамбер, но тоже вкусно. Вот и камамбер тоже надо как-то оплачивать. Плаггу вряд ли придется по вкусу отсутствие камамбера. Зайдя в пекарню, он поздоровался с Маринетт, кроме нее никого там не было. Улыбнувшись, он спросил, не могла бы она позвать своих родителей? На мгновение Маринетт все же потеряла дар речи, но быстро взяла себя в руки. - А зачем они тебе? И где твой телохранитель? - У меня к ним очень важное дело, - таинственно заявил Адриан, - позови, ок? Маринетт вышла и пошла за родителями на второй этаж. Волнение накрывало Адриана все больше и больше, а вдруг ничего не выйдет? Мучительное ожидание затягивалось, но вот в пекарню вошли Томас и Сабин Дюпен-Чен. - Здравствуй, Адриан! - Поприветствовали родители Маринетт, - что у тебя за дело? - Здравствуйте, месье и мадам, я хотел спросить, не требуется ли вам в пекарню работник? – учтиво продолжил Адриан, - мы с отцом заключили пари, что мне нужно попробовать устроиться на работу, на случай, если я не стану продолжать работать моделью. Я решил поспрашивать друзей, может, кто из родителей возьмет меня на работу? Зарплату большую не прошу, могу делать все, что скажете, если надо – научусь чему-то, только… Он, покраснев, осекся, неудобно так напрашиваться на жилье, но время поджимало. - Только что? – удивившись, первым молчание нарушил отец Маринетт Томас. - Только не знаю, как можно решить вопрос с проживанием, - ответил, дико смущаясь, парень, - отец поставил такое условие, если я хочу найти сам себе работу, то и проживать должен отдельно. Томас и Сабин переглянулись. - Хорошо, - наконец ответил месье Дюпен, - можешь начать у нас работать, эээ, уборщиком. Думаю, печь и работать на кассе ты пока не умеешь. - А жить можешь в гостевой комнате, - сказала Сабин, - ею редко пользуются, так что она свободна. Плату с тебя брать не будем, так как ты еще учишься. - Спасибо Вам, - поблагодарил Адриан, - я только за вещами схожу. Колени дрожали, сердце выпрыгивало из груди. Интересно, что скажет на это Маринетт.