Под покровом ночи

      — Я уж было подумал, куда ты делся, — послышался голос Чайлда.       Скарамучча сидел на заднем дворе школы, докуривая вторую сигарету. Смотрел он прямо, будто сквозь школьный забор, чуть сгорбившись, обдумывая что-то. На то, что Тарталья уселся возле него, он никак не отреагировал, поэтому рыжеволосый заволновался:       — Все нормально? — спросил он, глядя на забор. Ничего там интересного не было, поэтому он не понимал, почему его друг так смотрит на обычную ограду.       — Да-а-а, — вяло протянул в ответ темноволосый, туша сигарету о стену школы, кидая её куда-то рядом в траву.       — Ага, я вижу. Говори, что случилось? — никак не унимался Чайлд, пытаясь узнать что случилось с одноклассником. Уж точно он здесь сидит не от красоты.       Брюнет махнул рукой, будто отгоняя какую-то надоедливую муху, прося замолчать, но, увы, с молчанием у Тартальи разговор короткий, поэтому немного подумав, он решил спросить:       — О чем с Казухой болтали?       Скарамучча как-то непонятно дернулся.       Рыжеволосый подумал, что спрашивать об этом было не самой лучшей идеей, поэтому решил поменять тему, но тот ответил на вопрос раньше, чем Тарталья открыл рот:       — Он подумал, что это я слух пустил.       — А-а-а, так ты в курсе… — виновато протянул Чайлд, на что собеседник только фыркнул:       — Я от него как раз это и узнал.       — Но зачем тебе пускать этот слух? Это нелогично, — подметил Чайлд, — Это портит тебе репутацию.       Темноволосый пожал плечами, ничего так и не ответив. Тарталью, видимо, это не особо волновало, потому он спросил:       — А это правда? Ну, то что ты и Каэдэхара?..       — Нет, — легко слетела ложь из губ брюнета.       — Тогда откуда эти слухи взялись? — спросил Чайлд, хмурясь.       — А чё ты у меня спрашиваешь, я, блять, откуда знаю? — поморщился Скарамучча, поражаясь тупости друга.       — Успокойся, это был риторический вопрос, — хлопнул рукой Тарталья одноклассника по спине, слыша чужое недовольное шипение.       Скарамучча, в отместку, толкнул рукой рыжеволосого. Тот, не ожидавший такого поворота событий, плюхнулся спиной на траву, вылупившись на брюнета как на предателя. Темноволосый только захохотал в ответ.       — Выглядишь ужасно, — сделал комплимент Скарамучча, все также смеясь.       — Поэтому у тебя и нет девушки, — буркнул Тарталья, поднимаясь.       — У меня хотя бы причина её отсутствия есть, в отличие от тебя, — отозвался брюнет.       — У меня уже есть человек который мне нравится, поэтому и нет девушки! — начал оправдываться Чайлд, недовольно садясь обратно, только немного дальше от друга — инстинкт самосохранения у него ещё присутствует.       — Ага, историк, я заметил, — ответил темноволосый, наслаждаясь перепуганным взглядом одноклассника.       — Чего, блять? В своем уме? Он же на десять лет меня старше! — завопил Тарталья, крутя пальцем у виска.       — Это ты себе объясни, умник, — фыркнул Скарамучча, — Надо будет сфоткать тебя, когда ты на него смотреть будешь. Распечатаю тебе эту фотку и в рамочку поставлю, будешь смотреть на свой взгляд полный доверия, восхищения и любви.       — Да иди ты, — вздохнул в ответ рыжеволосый, добавляя:       — Скажешь кому-то — я тебе пизды дам.       — Попробуй, — улыбнулся Скарамучча, но видя чужое недовольное выражение лица, вздохнул:       — Бля, да кому я должен это рассказывать? Мне делать нечего, только бегать по школе с плакатом в руках «Тарталья любит историка! Прошу заметьте, очень важная информация».       — Да я понял, тише — попросил в ответ рыжеволосый, — Вдруг кто-то услышит.       — Тогда удачи им узнать, какого именно историка из всех ты любишь.       — Все! Все, хватит. На урок пошли!       Довольный собой, брюнет встал и пошел на третий урок в сопровождении друга.       Второй они благополучно пропустили.

***

      — Чем занимаешься? — спросил Скарамучча, входя в мамину спальню. Сегодня у неё был выходной, поэтому та даже не соизволила подняться, все также лёжа в кровати.       — Новости читаю, — ответила Синьора, листая ленту новостей по телефону, — Люди все также не могут смириться, что Моракс умер. Полгода прошло, а они дальше про него пишут.       — Его многие любили, — пожал плечами темноволосый.       — Да я в курсе.       Все также глядя в телефон, блондинка спросила:       — Ты что-то хотел?       — А? А, не… Я иду просто.       — Гулять?       — Ага.       — Как мило, взрослый мальчик Скарамучча говорит мамочке, что он идёт гулять, — засмеялась Синьора.       — Да бля! — выругался брюнет, краснея, — Ты спросила, я ответил, чё ты хочешь от меня, женщина?       — Можешь не оправдываться, я все понимаю. Нехватка материнской любви, — театрально вздохнула блондинка, — Иди сюда, я тебя в лобик поцелую.       — Мама!       Краснеющий Скарамучча захлопнул двери, уходя в коридор. Было слышно, как мама хохотала за дверью и что-то говорила сыну в след, но недовольный темноволосый вышел с квартиры, так и не дослушав.       Выходя на улицу, Скарамучча понял, что забыл ключи. Со вздохом он отправился на прогулку, надеясь, что Синьора не заснёт до его прихода и откроет ему дверь, а то ночевать на улице идея не совсем классная.       Звёзд и луны в этот раз не было видно из-за неба, из-за чего на улице было уже темнее, чем раньше. Если бы не фонарики на улице, сопровождающие людей, то здесь была бы нереальная темнота. Но сейчас все нормально, ведь свет, хоть и штучный, есть, волноваться не о чём.       Углубляясь в свои мысли, темноволосый шагал по улице, глядя в пол. Так он всегда и гулял. Ноги вели его в неясном направлении, а сам Скарамучча этого даже не замечал. Наверное, он был далеко от дома. В любом случае, деньги у него при себе, так что можно будет заказать такси.       Это могло продолжаться ещё долго, если бы не грубые голоса, которые отвлекли брюнета от мыслей. Он пытался не обращать на них внимание, но ничего не получалось, поэтому недовольный Скарамучча пошёл на звук, заранее решая дать хороших пиздюлей.       — Не двигайся, а то будет хуже! — приказал грубый мужской голос. Сначала брюнет подумал, что это ему говорят, но позже понял, что возле него никого нет — значит кому-то другому. Походу гопники какие-то мелких запугивают.       — Вяжи его, кому говорю! — снова послышался тот приказной тон.       Скарамучча выглянул, что там творится и шепотом сматерился от увиденного.       Казуху держали за волосы, лицом втыкая в стенку. Руки его держал крупный мужик, ожидая пока его напарник найдет наручники. Одежда школьника была грязная, в некоторых местах на ней виднелась кровь. Он не дёргался, так и стоя на месте, не пытаясь вырваться.       «Допрыгалась саранча, блять» — выругался брюнет, скрываясь обратно за стену — «Вот хули тебе дома не сидится, раз знаешь, что ночью тебя в каждом углу подчинённые Баал ждут? Это ж ещё надо так уметь»             — Я походу забыл наручники… — промямлил напарник мужика.       — Ты тупой? — разозлился мужик, скрипя зубами, — Мы ловить преступников идём, ты думаешь, мы их здесь кормить тортами будем или что?!       Скарамучча пытался соображать. Ссора этих двух неугомонных ему мешала, но что поделать — такая уж ситуация.       Спасать Каэдэхару снова или свалить обратно домой? Конечно, быть телохранителем этого недоразвитого он не собирался уж точно, поэтому спасать каждую ночь его он тоже не подписывался, да ещё и с учётом, что не понятно спасёт он его или вместе с ним помрёт. Но бросать его тоже не особо хотелось, ведь совесть жить не даст. А может и даст, этого он не знает, но, наверное, не даст. И что ему, блять, делать? Почему этот дебил не может нормально сам жить? Как он вообще этот год выжил без него?       — И что делать будем? Так вести? — спросил мужик у напарника, на что тот только виновато пожал плечами.       — Что ж ты такой непутёвый?…       «Та же проблема…» — вздохнул про себя Скарамучча, мысленно соглашаясь с мужиком.       Все, короче. Он помог Каэдэхаре раз, больше не поможет. Он ему в няньки не нанимался.       Развернувшись, брюнет пошёл подальше от этих ссор, отгоняя все мысли о Казухе, пытаясь зацепиться за что-то, что может его отвлечь.       Бутылка от пива одиноко лежала сама по себе, ожидая, когда кто-нибудь выкинет её. Темноволосый остановился. А если Каэдэхару грохнут, и он полетит вслед за дружком?       Смерть. Казуха может умереть. Его убьют.       Это была простая констатация факта. Обычная правда. Если он сейчас уйдет, он больше его не увидит. Осознание этого пришло в голову резко, словно молния и осело в голове. Секунды шли медленно, будто специально растягивая, давая больше времени ему на выбор. Вернуться или уйти? « — Я просто буду бегать от них. — Да? А если они тебя словят то что? — Умру. »       А хуй тебе, Каэдэхара. Ты сдохнешь не раньше меня.       Схватив бутылку, тот развернулся и побежал в обратную сторону. Ситуация не поменялась. Один кричал, второй виновато оправдывался, третий был прижат к стене. Что ж, главное их вырубить. Желательно сначала того вечно орущего, второй вряд ли что-то сделает — он какой-то хлюпик.       Еле слышно, Скарамучча подошёл со спины. Они настолько громко орали, что даже не замечали его. Очень неучтиво с их стороны. От подчинённых Баал он ожидал лучшего.       Замахнувшись, темноволосый грохнул бутылкой по голове мужика, что в тот момент не затыкаясь отчитывал напарника. На пару секунд все замолчали, не двигаясь, а уже позже огромная туша упала на землю. Хорошо ударил, повезло. Хлюпик, заметив нового гостя, кинулся к брюнету, не замечая, что Казуха, на которого так и не надели наручники, кинулся к мужику.       Темноволосый так и не понял, какого хрена вместо того, что бы ему помочь, тот к туше бежит, но стараясь не зацикливаться, тот увернулся от удара подчинённого «Сёгун Райдэн», отлетая на стену. Что ж, драться в маленьком переулке где половину места занимает полуживой человек не очень то удобно. Пацан, не останавливаясь, налетает на Скарамуччу, прижимая его к стене и занося кулак для удара. Брюнет дёргается, пытаясь увернуться, но тот вдруг резко опускает его. Темноволосый, не удержавшись, неудачно падает на руку, которая не успела упереться об землю и уже через секунду пострадавшую конечность прожигает нестерпимой болью. Захотелось закричать, но ему этого не дали, снова нападая. Скарамучча, особо не думая, переворачивается через больную конечность и боль новой волной накатывает на парня, в то время как хлюпик, который, оказывается, не хлюпик, падает возле брюнета, но, увы, более удачно чем темноволосый.       Не ясно, сколько бы это ещё продолжалось, если бы не Каэдэхара, который соизволил присоединиться. Воспользовавшись моментом, блондин ударил ничего не ожидающего парня, с которым дрался Скарамучча. Повторяя за своим напарником, хлюпик отрубился.       Сейчас, наверное, самое время порадоваться победе и похвалить друг друга, но это, на данный момент, было последнее о чем думал брюнет. Рука болела. Очень болела. Пиздецки сильно. Хотелось кричать, возможно даже заплакать, но Скарамучча молчал, закусив нижнюю губу до крови. Металлический вкус во рту и жгучая боль в правой руке — самый лучший экземпляр для прогулки.       — Что с рукой?       Казуха, не тратя время на прелюдии (и благодарности тоже, вот говнюк), падает возле своего спасителя, осматривая руку, за которую держался брюнет, но не трогая, зная, что если он это сделает, будет больно.       — У неё это спроси, — съязвил темноволосый, сразу закрывая рот, не давая себе сказать чего-то лишнего. Каэдэхара ничего не отвечает, все также осматривая чужую руку.       — Сильно болит?       — Нет, блять, я тут сижу и корчусь от боли потому что мне скучно.       Казуха, будто что-то для себя поняв, привстал, доставая с заднего кармана джинс телефон, набирая чей-то номер.       — Ты кому звонишь? — спросил Скарамучча недовольным тоном.       — Я думаю, скорую вызывать не нужно. Мы сами до больницы дойдем.       — Пешком? — усмехнулся брюнет.       — Нет, я звоню Бэй Доу, — оповестил его блондин и темноволосый только и замолчал на это.       Стоя возле Скарамуччи, Каэдэхара ждал пока его мама возьмёт трубку.       — Привет, мама, — начал Казуха, замолкая, а через пару секунд вновь отвечая:       — Да… Ты не могла бы приехать и подвезти до больницы?… Нет, со мной все в порядке… Я, честно… Хорошо, сейчас скажу адрес…       Дальше брюнет не слушал, полностью переключаясь на боль в руке. Похоже, она сломана. Ох, блять, и что ему Синьоре говорить? Гопники в переулке напали и руку сломали или что? Вот так вот и начинаешь говорить с Каэдэхарой и все — понеслась пизда по кочкам.       — Спасибо, — послышалась тихая благодарность сбоку.       Казуха сидел возле него и разглядывал его. Фыркнув, темноволосый ответил:       — Будешь должен.       Блондин кивнул, будто и сам это понимая.       — Сейчас приедет Бэй Доу и отвезёт нас в больницу. Тебя, точнее. А потом мы подвезём тебя до дома.       Теперь была очередь Скарамуччи кивать.       — Кстати, что ты делаешь так далеко от своего дома? Ты что, переехал? — поинтересовался Каэдэхара, на что собеседник только нахмурился.       — Нет, я живу все там же.       — Тогда я не буду спрашивать что ты делаешь в двенадцать ночи в другом конце города, — протянул Казуха.       Темноволосый только отдаленно посмотрел на школьника, забывая о боли в руке.       — В смысле, в двенадцать ночи на другом конце города? Я же в десять вышел, — не понял брюнет, растерянно обдумывая как он обошел половину города, да ещё и не заметив этого.       Блондин хотел было что-то ответить, как возле них раздался хлопок двери. Чёрная машина стояла недалеко от них. Вдруг с неё вылетели две женщины с удивлёнными взглядами. Обе подбежали к ним и остановились перед двумя тушами, которые все также лежали на земле.       — Что у вас здесь случилось? — зло и с каплей облегчения, выдохнула блондинка — Нин Гуан.       — Они напали на нас, — только и пожал плечами Каэдэхара.       А ведь и не соврал. Точнее, доля правды здесь присутствует. Они напали. Но только на Казуху, а не «нас». Умно, умно.       Брюнетка — Бэй Доу, вздохнула.       — Так, а больница?..       — Ему, — блондин кивнул на Скарамуччу, который до этого молчал и не влезал в семейный разговор.       Обе мамы Каэдэхары удивлённо переглянулись. Очевидно, они его узнали. Если Синьора ничего не знала о годовых отношениях сына, то Бэй Доу и Нин Гуан — знали. Да и что уж греха таить, он и сам не пытался скрыть свое существование. Они виделись с родителями его парня много раз, иногда даже инициатором встречи был сам брюнет.       — Скарамучча, здравствуй, — вежливо поздоровалась Нин Гуан, хотя он знал — всю свою жизнь она терпела его только из-за своего сына. Что ж, он был плохим мальчиком для её хорошего сына, ха-ха.       — Что с тобой? — поинтересовалась Бэй Доу, подходя ближе к бывшему её сына, после того как он кивнул в ответ на приветствие.       — Возможно, ему сломали руку, — ответил за него Казуха.       Брюнетка присвистнула.       — Ого-го. Такая движуха и без меня! — воскликнула Бэй Доу под недовольным взглядом жены, — В следующий раз звони мне до того как будете делать раздачу бесплатных пенделей.       — Садитесь в машину, — приказала всем Нин Гуан, уходя обратно в машину.       Блондин протянул руку темноволосому, предлагая свою помощь, но тот сам встал, игнорируя Каэдэхару, под хмыканье Бэй Доу и смешок Казухи.       Когда все сели в машину, Бэй Доу поехала, все больше набирая скорость под недовольное шипение Нин Гуан:       — Правила… Слишком быстро!… Перестань!…       Так они и доехали до больницы. Подростки молчали, развернувшись в окно. Блондин думал о чем-то, а Скарамучча материл все существующее от боли в руке. Хотелось оторвать руку и спокойно посидеть без ноющей боли, но что-то подсказывало — если он оторвёт руку, то лучше точно не станет, ха.       — Мы с вами? — поинтересовалась брюнетка, поворачивая голову на заднее сиденье, где разместились парни.       — Нет, мы сами, — ответил Казуха.       — Я и сам могу! — возмутился темноволосый, тем самым впервые подавая голос перед родителями бывшего за два года.       — Я иду с тобой, — процедил Каэдэхара, убийственно глядя на брюнета.       Бэй Доу с улыбкой наблюдала за их перепалкой, переводя взгляд то на одного, то на второго, будто смотря до жути интересный фильм, в то время как Нин Гуан недовольно откинула голову на спинку сиденья.       Сдавшись, брюнет сказал:       — Ладно, делай что хочешь!       Он вышел из машины, а Казуха только и поспешил за ним. Бедная Нин Гуан только и успела:       — В этой грязной одежде собираетесь?...       Окровавленные и грязные подростки ушли, направляясь в больницу, оставляя двух женщин в одиночестве.       — Если что, мы их не знаем, — засмеялась брюнетка.       — Бэй Доу! — воскликнула её супруга.       Помолчав, Бэй Доу спросила:       — Как думаешь, почему они вместе? Разве они не расстались?       — Да кто его знает, — пожала плечами Нин Гуан.       Обе женщины смотрели вслед двум удаляющимся силуэтам.