Спираль Мечтаний

Окруженный лесом домик стоял в холодном свете Белой планеты. Расшалившийся днем ветер теперь не смел всколыхнуть ни листочка. Тишина, в которой слышен каждый шорох. «Уху», – гулким шепотом разрезал ночь филин. Скрип сухих половиц полон таинственности. Легкая, едва уловимая пульсация, исходящая от крыши. Все это навевало ощущение чьего-то сверхъестественного присутствия, которое порой прерывалось отдаленным звуком капель. Кап... Кто-то воспользовался случаем, невидимкой войдя в обитель сна. Он наблюдал со стороны за мирным глубоким сном беззащитно лежавших двенадцати людей. Кто-то из них ворочался с боку на бок, но Он не обращал внимания, так как не боялся – Он был здесь и в то же время не здесь. Кап... Кап-кап... Они смогли заинтересовать Его... Что же Ему делать с ними? Пока Он лишь наблюдал, присматривался издалека... Он попытался заглянуть в мысли к одному из них, и, увидев там воспоминания, ужаснулся им. Живые, они окутали Его, заманивая своей реальностью. Он поспешил вырваться из этого наваждения. Ворочавшийся открыл глаза, оттого что почувствовал на себе чей-то холодный пристальный взгляд из темноты, от которого по спине пробежала ледяная дрожь; тот взгляд, который въедается в сознание и отдается колоколом тревоги... Кап-кап... Тени-отсветы Белой планеты заплясали в ритуальном танце на стенах домика. Кап... Проснувшийся уставился точно в то место, откуда, как ему казалось, на него смотрела пустота. Тот, кто пришел, подумал, что проснувшийся смог каким-то неведомым образом увидеть Его, поэтому решил избежать даже возможного контакта. Он ушел так же тихо, как и пришел, оставив этот домик и людей. Отдаленный звук «кап» прекратился. Все снова погрузилось в спокойный сон. *** — Какая зараза умяла мою порцию?! – пробудила всех своим криком негодования Линнет. Она только встала и собиралась достать оставшуюся с вечера еду. Лют подскочил на кровати. Лучи настойчиво слепили глаза, которые спросонья трудно было разлепить. Сквозь ресницы все вокруг казалось мутным. Он, находясь в полузабытьи, смотрел на столбики света, не понимая, где находился. Золото проникало в комнату сквозь не зашторенное окно, проплывали облачка пыли. Лют открыл глаза, начиная припоминать вчерашний день. То вверх, то вниз облачка опускались, будто играя друг с другом. Ему показалось забавным, и он дунул в одно из них. Оно закружилось в собственном танце, чем невольно вызвало улыбку. Утро обещало быть добрым. Лют вышел в кухню, где слышался громкий разговор. По голосам он понял, что это были Линнет и Ауриус. — Да откуда я знал, что это твое?! Она не подписана, – закатив глаза, возмущался стрелец. — Обманщик! Ты видел, как я положила тарелку. Ты знал и все равно умял! – не менее возмущенным тоном вторила Линнет. Ее глаза буквально сверкали от негодования. Тут они заметили, что почти все столпились на кухне и смотрели на эту парочку весьма неодобрительно. — М-да, ребят, – сказала Ивир и указала на то место, где стояло еще несколько порций. Из-за таких случаев она всегда старалась готовить больше. Спорящие переглянулись и потупили взгляд. Их заставили помириться. Поскольку теперь все проснулись – надо было что-то делать. Девушка-козерог направилась в сторону леса. Ута увязалась следом и попросила напомнить свое имя. Вирида неохотно ответила – ей явно не нравилась компания. — Куда идешь? — Разве не видно, что в лес? — И зачем? — Увидишь. Вирида будто знала этот лес – так уверенно она шла. Девушка внимательно осматривала деревья. Ута стояла, не понимая происходящего. Наконец Ви нашла то, что искала, – ели окружали их, верхушками теряясь где-то под облаками. — И из-за этого мы проделали такой путь? Серьезно? – все еще недоумевала Ута. — Именно, – отозвалась козерог. Она оторвала небольшую еловую лапку и начала ее жевать, слегка морщась. Ута не выдержала и рассмеялась при виде такой занимательной картины. Ви странно на нее посмотрела и сказала: — Слушай, вообще-то еловая кашица обладает целебными свойствами. Я ей чищу зубы. Ута недоверчиво посмотрела на девушку. Решив попробовать самой это чудодейственное средство, она проделала то же, что и Вирида. Как только Ута раскусила иголочки, которые беспощадно кололи щеки, она поморщилась и скривилась, но уже из-за горького вкуса. — А! Фу, какая гадость, – плюнула Ута, передернув плечами. Теперь настала очередь Вириды потешаться над Утой. Она объяснила, что со временем к этой горечи можно привыкнуть и почти не ощущать ее. Обе девушки теперь направились в обратную сторону, по пути собирая цветы и какие-то ягоды. В это время в домике шел оживленный разговор – нужно было решать, что делать дальше. — Да мы же не хотели никого убивать! – доказывал Кайлис. — А нам откуда знать? – передразнила его Амби. Она была явно не в духе после резкого пробуждения и вчерашних событий. — Мы хотели привлечь внимание, – пояснил водолей. — О да, вам, то есть нам, это удалось, – сквозь зубы процедила альбинос. — А зачем вы нас тогда забрали? – вклинилась в разговор Ута. Кайлис на мгновение замялся, будто бы подбирая слова, после чего произнес: — Ну, помощники в нашем деле нужны, – многозначительно сообщил он. Затем столь же таинственно он добавил: — В любом случае пока что придется сидеть здесь – наверняка Аудодек приказал патрульным найти нас. Все переглянулись – мысль попасть под пушки патрульных явно им не нравилась. Вновь возникло неловкое молчание. — Погоди, ты сказал «привлечь внимание». А для чего? – поинтересовалась Амби. Кайлис расслабился и с чувством собственного достоинства заговорил: — Моя... наша главная задача – прекратить сражения на Арене. Новоприбывшие скептически посмотрели на водолея – они помнили рассказы знакомых взрослых о тех первопроходцах, которые уже пытались сделать это до них. Несколько раз группы из трех-пяти знаков собирались вместе и атаковали Палатиум. Поначалу получалось побеждать патрульных, немыслимым образом уворачиваясь от испепеляющих зарядов. Но итог ждал всегда один – поражение. Причины тому были разные. Когда проходили одни из первых нападений (наиболее удачные и неожиданные), додэки не могли просчитать действия наперед. Они оказались хитрее. На беду выступавших, среди которых не было единства, стали появляться предатели. Им обещали, что если они выдадут план нападения, то получат тредеки и свободу. Естественно, додэки не щадили никого, уничтожая порой не только повстанцев, но и их семьи. С тех пор люди все еще продолжали вести нападение, но вскоре желающих практически не осталось. И вот – новое поколение, которое жаждет освобождения. — Пора крошить додэков! – воодушевился Оми, разрезая воображаемым мечом воздух. — А зачем вы это вообще придумали? – удивленно спросила Линнет. Кто-то кивнул в знак согласия с ее вопросом. Остальные слушали молча. Только стул, на котором сидела Амби, поскрипывал от ее движений. — Зачем нарушать уже существующий порядок? Разве люди хотят освободиться от власти додэков? Мне кажется, наоборот. Вы же сами видели, с каким кровожадным остервенением они наблюдали за нашим сражением на Арене... — Да, ты, возможно, права. А разве тебе не безразличны те, что умирают там понапрасну? – сощурившись, спросил Ауриус, глядя Линнет в глаза. — Не знаю, что ответить. Люди идут туда за тредеками, чтобы прожить достойную жизнь. Для кого-то Арена – последний шанс прокормить семью... — Как можно построить достойную жизнь на крови людей? – скрестил на груди руки Ауриус и откинулся на спинку стула. — Как-то ты своровал мою реплику, не находишь? – иронично подметила Линнет, уйдя от ответа. — Не переводи тему. — Хорошо. Я не думаю, что так мы сможем освободить все народы, – продолжила мысль Линнет. — И что же ты предлагаешь? – не унимался Ауриус, подняв подбородок и как бы смотря свысока. — Не менять ничего – все же ясно, как день, – ответила Линнет. — Такое решение имело бы смысл, если бы люди шли туда добровольно. И еще – одно дело, когда человек целенаправленно идет за тредеками, и совсем другое, когда идет убивать. Согласись. — То есть вы хотите сделать что-то типа «честных боев»? – хмыкнула Линнет. Ауриус кивнул. Амби изменила позу, стул снова заскрипел. — Звучит глуповато... — Но я до сих пор не услышал твоих аргументов, – наседал стрелец. — Я думаю, что наш диалог ни к чему не приведет, – девушка встала из-за стола. — Не согласен, ты слишком рано сдалась. Что думаешь будет через несколько лет? Люди вымрут, если мы продолжим бессмысленно выпускать их на Арену... — Мы ли? – резонно подметила Линнет, опираясь рукой о стол. — Не цепляйся к словам. — И что же ты, то есть вы предлагаете? Какое решение проблемы? Занять Палатиум вместо Аудодека? – вопрос за вопросом задавала Линнет. Ауриус и другие вновь кивнули. — А вы не думаете, что это явно не самое логичное, что можно сделать? Почему ты считаешь, что именно мы должны вернуть Кватури? – возмутилась девушка. — Слушай, может ты перестанешь скрипеть? – не выдержал Ауриус, обращаясь к Амби, которая уже который раз качнулась на стуле. Услышав его просьбу, она внимательно посмотрела на него и со спокойным лицом заерзала сильнее. Стрелец закатил глаза, сжав зубы. В комнате ощущалось искристое напряжение. — Он наш по праву рода. Мы – знаки зодиака, населявшие этот мир задолго до прибытия додэков и захвата Палатиума. Следовательно, только мы должны править нашими же народами. Ауриус почувствовал, что линия обороны Линнет дала трещину. — Да, пожалуй, с этим трудно не согласиться... – задумалась девушка. — И ты тоже права в том, что нужно обеспечивать достойную жизнь. Вот только как этого достичь?.. – было неясно, на самом деле согласился Ауриус или лишь сделал вид. — Мы вместе. Нас – двенадцать. До этого момента всегда было меньше способных пойти на этот шаг, – принял участие в диалоге Кайлис. — И ты думаешь, это поможет нам? – спросила все еще скептически настроенная Линнет. — Да, мы хотя бы постараемся, – протянул Кайлис. – В конце концов, если не мы, то кто-то после нас завершит начатое. Это закономерно. — Интересно, а среди нас есть предатели? – подумав, произнесла Линнет. — Мы этого не узнаем, пока не пойдем, – резонно ответил Ауриус. – Меньшее доверие у нас, конечно, только к новеньким... — Ну что же. Даже если и есть этот предатель, он себя выдаст. И тогда он поплатится, – чеканя последние слова, произнес Кайлис. Сидящие рядом с ним невольно поежились – неприятным холодком веяло от этих слов. — Мы не заставляем идти с нами, но дело в том, что и возвращаться вам уже некуда – патрули не пощадят никого, – отметил Ауриус. — Итак, вы с нами? – обратился к новеньким Кайлис. Они молчали. То ли принимая решение, то ли витая в облаках. Через некоторое время Лют ухмыльнулся: — Отлично, будет не восемь смертей, а двенадцать... — Вы с нами? – вновь спросил Кайлис. Он обвел взглядом новоприбывших и, получив кивки согласия, поднялся. Все отправились на кухню. *** — Кай, мне надоело, – начал Ауриус. — Что именно? – не открывая глаз, пробормотал водолей. — Как ты командуешь, – выложил стрелец. — Кажется, ты неправильно меня понимаешь, – Кайлис открыл глаза, садясь ровнее. – Я не могу вами командовать, ведь мы друзья. — Тогда как это называется, когда ты все время принимаешь решения? — Я делаю это быстрее тебя. Вот и все, – он развел руками. – Не понимаю, к чему был вопрос. — Ты мог бы выслушать предложения, а не решать все единолично, – продолжал Ауриус. — Мог бы, если бы кто-то хоть раз предложил за меня. — Мы должны были оставить тех четверых там на Арене. — Я не могу позволить умереть тем, кто не виновен. Мы их втянули в эту борьбу. И мы же за них в ответе. — Твое самодовольство не знает границ! – кулак Ауриуса ударил стену. Судя по реакции водолея, стрелец надавил на больное. — Возможно, – стеклянным голосом сказал Кайлис. – И что ты предлагаешь? — Отступи. Я могу сделать лучше тебя. Водолей лишь усмехнулся. — Сомневаюсь. Попробуй доказать для начала – потом поговорим. — Я и доказываю. — Тем, что приходишь поговорить со мной уже после того, как я принял решение? Ты как-то припозднился, – покачал головой Кайлис. Ауриус схватил Кайлиса за грудки. Он не отреагировал, лишь заключил: — Пусть я и младше тебя, но хотя бы способен понять их чувства... Да и твои в принципе тоже, – его отрешенное выражение лица сменилось на сочувствующее. – У тебя запор, да? Вена на лбу стрельца пульсировала, а уголок рта дрожал. «Да он издевается!» – Ауриус был взбешен. Он натянуто рассмеялся. Но затем повалил Кайлиса на пол. Этого водолей не ожидал. Оба не заметили, как в комнату заглянула Ивир. Улыбка вмиг сошла с ее лица. Происходящее заставило ее на время потерять дар речи. Она могла лишь наблюдать. Ауриус и Кайлис катались по полу. Второй старался высвободиться из стальной хватки стрельца, душившего его. Кайлис на секунду вывернулся и, не рассчитав силы, с размаху ударил Ауриуса локтем так, что тот изменился в лице. На мгновение весь мир вокруг него посерел. Кайлис воспользовался замешательством соперника и освободился. — Ты что творишь? – придя в себя, крикнула на него Ивир. – Вы два барана. Разойдитесь! Быстро. Пока я вас сама не побила. Девушка подошла к Ауриусу и предложила ему помочь встать. Губа была разбита, голова гудела. — Не надо. Я сам, – отмахнулся он. Ауриус был как будто... удивлен? Кайлис, стараясь безболезненно вдохнуть, собирался сострить, но вовремя решил промолчать. — Оба к Ремедии, – сухо сказала Ивир, выталкивая их из комнаты. – Живо! Толкаться они еще будут. Да, давайте, подеритесь в дверях!.. *** — Это и есть снег? – Ута восхищенно наблюдала за падающими с неба «белыми мухами». — Да, – подтвердил Тока, создавший эти снежинки. — Обожаю снег, – восхитился Кайлис. — Я скучала по нему, – тоскливо продолжила девушка. — Как можно скучать по тому, чего никогда не видел? – Ивир не скрывала удивления. — Не знаю, но в душе так спокойно, будто я всю жизнь ждала, чтобы увидеть снег, – задумчиво произнесла Ута и добавила: – Может, в прошлом я умерла в снегу... — Кто знает, – пожала плечами дева. Ута и все остальные радовались тому, как среди ночи белые, почти блестящие, снежинки планировали на землю, устилая ее тонким одеялом. Ута слепила снежок и, высунув кончик языка, как ребенок, думала, в кого бы запустить его. Выбор пал на Току, стоявшего к ней полубоком. Недолго думая, она бросила снежок, который должен был угодить прямо в голову (будем верить, что она не целилась). Седой юноша, казавшийся отрешенным, в мгновение ока обернулся и открыл портал, куда и попал снежок. Ута расстроилась, и тогда второй портал открылся уже за ее спиной. Снежок попал ей же в голову. Игра замерла – все ждали реакции Уты. Ауриус и Лют даже поспорили, что она сейчас заплачет. Но нет. Она лишь рассмеялась. И все продолжили игру... Игра. Вся Вселенная, по сути, – игра. Грустная, безжалостная шалость, похожая на игру в «блинчики» с судьбами людей. Круги на воде исчезают, но не пропадает память о них. Допустим, – раз, два, три. Всего лишь три удара судьбы? Нет, не тот акцент. Всего три удара. После первого камень по инерции продолжает лететь, оставив самый сильный след на воде. После второго у него уже есть выбор – продолжить игру или пойти ко дну. Допустим, он не сдастся, сделает рывок вновь по инерции, но круг на воде уже не будет таким четким, как прежде. Можно продолжать – не только три, но и четыре, пять – камень будет отскакивать до тех пор, пока рука, запустившая его, не дрогнет, и вот в этот момент необходимо окончательно выбирать. Пока твой камень не утонул – ты жив. Когда он идет ко дну – ты все еще жив. На дне приходится выбирать вновь – бездействовать или продолжать жить, но уже в других условиях. У системы есть свои «правила». Можно им подчиниться или отвергнуть их – выбор остается за человеком. Но не все так просто. Выбрав, ты либо становишься одним из многих, либо превращаешься в изгоя. Почему именно эти две ипостаси? Ведь, как всем известно, отличие – не всегда плохо, но и не всегда хорошо. Инаковость порицается и в то же время поощряется. Тогда, где же эта едва заметная грань между тем, что хорошо и приемлемо и тем, что нехорошо и неприемлемо? И как может человек осуществлять выбор, если не знает этой грани?.. Мир относителен. Собственно, как и выбор в нем. Бесспорно, можно попытаться перекроить законы игры под себя. Что от этого изменится? По сути, ничего, кроме человека, которого покинет ощущение пребывания не на своем месте. Правда, скорее всего, Вселенная и Система подгонят, подрежут, исправят под единый формат... По этой причине круглым камням я предпочитаю угловатые. Они непредсказуемы, полны таинственности. Смотря на них, понимаешь, что хотел бы увидеть, как они столкнутся с зубилом каменщика. А ведь круглые камни тоже по-своему уникальны. Как и угловатые, они имеют претензию на исключительность. Мысль в другом – каждый создан для чего-то своего. У каждого изначально есть своя уникальная форма, которую не обязательно подстраивать под чужие стандарты (за исключением случаев, когда это может навредить кому-то...). Кажется, выбор есть всегда. Увы и ах, это не так. Существует одна небольшая проблема: все уже давно решено...