***
— Юля, я в порядке. — Игорь! — Юля, по губам читай: я в по-ряд-ке. — У тебя второй сотряс за два месяца! Там уже сотрясать нечего! — Юля!.. — Цыц, разбежались по углам, — Дима зашел в палату и сел напротив кровати. Игорь, с голым перевязанным торсом и ногами, стоял возле кровати в порыве донести Юле, что он в норме. Юля же, осунувшаяся и серая, с синяками под глазами, стояла с другого ее края и из последних сил доказывала ему обратное. Она обернулась в поисках поддержки к Диме, и тот припечатал Грома взглядом. — Ляг. Прокопенко стабильны, оба, сейчас в реанимации. Игорь выдохнул и аккуратно лег на бок, шипя под нос. Они живы, это главное, это была единственная мысль, крутящаяся в голове. — Врач сказал, что ты должен остаться под наблюдением на сутки. — Димка, не могу сутки, упустим их… Который час вообще? — Почти двенадцать, — ответила Юля, поглаживая его по руке. — Игорь, тебе нельзя выходить из больницы. — Льзя, Юля, еб твою, я все понимаю, но я не могу просто взять и попросить этих уебков подождать! — Нельзя, Игорь, — отрезал Дима. — Мне нужны материалы дела, в ближайшие сутки этим займусь я, и если ты сомневаешься в моей компетентности, то у меня будет к тебе очень много вопросов. Игорь вздохнул и потер лицо руками. Дело было не в Диминой компетентности, в ней то он как раз не сомневался. Но втягивать Диму в это было нельзя. Если он узнает о Волкове, то может пойти соучастником по 316 УК РФ. А о Волкове он узнает, если за это возьмется, Дубин не был дураком. Черт, как же это все заебало. Голова болела, дико хотелось спать после того, как адреналин схлынул, но сейчас у него было сообщение от анонима со скринами переписки, на которые он даже не посмотрел, подозреваемый, которого не получилось допросить толком и Волков, который штопанный сидел в его квартире. Если сидел вообще. — Дима, послушай. У меня нет претензий к твоей работе, но сейчас, у меня по этому делу на связи источники, которые я не могу раскрыть, которые ни с кем кроме меня работать не будут. А мне от них нужна информация. И срочно. Если ты сейчас не позовешь врача, чтобы я подписал отказ от госпитализации, то я выйду в это прекрасное окошко, чтобы продолжить работать, — Игорь говорил спокойным тоном, раскладывая по полкам все аргументы. — Под удар уже попали Прокопенко, следующими можете стать вы. Сейчас ты мне нужен, чтобы обеспечить защиту себе и Юле. Потому что пока я ебусь с этой хуйней — я должен быть за вас спокоен. — Блять, Гром, а тебе кто защиту обеспечит?! — взвилась Юля и вскочила с кровати. — Я буду осторожен. — Ага, конечно, суды будут справедливыми, исчезнет голод в Африке, люди перестанут друг друга убивать, и Игорь Гром станет осторожным! — Брейк! — закатив глаза Дима в очередной раз их осадил. — Какой план? — Ты везешь вас с Юлей в безопасное место. Вы мне не звоните и никак не отсвечиваете. Договариваешься на круглосуточную охрану вас и Прокопенко с тем, в ком уверен — в отделе крыса. Я сутки занимаюсь делом из дома, потом еду к врачу, чтобы он подтвердил, что со мной все в порядке. Через сутки я с вами связываюсь, чтобы мы согласовали дальнейшие действия. Идет? — Да, нахер идет! Меня никто спросить не хочет? — прошипела Пчелкина. — Юль, он прав. Так действительно будет лучше, — Дима снял очки и потер переносицу. Он и сам понимал, что не получится у него за сутки достать больше информации, чем у Игоря, который это дело с самого начала вел. Не знает он всех деталей, а пока вникать будет — время упустит. Да и опасность над Юлькой его напрягала. Она конечно со стальными яйцами, но против уебанов, которые взрывчатку в тачки подкладывают, мало что можно сделать перцовым баллончиком. — Блять, ладно, но Гром, скотина, если с тобой что-нибудь случится, то я тебя с того света достану, — Юля нависла над ним и шипела уже просто в лицо. — Тебе ад курортом покажется, понял? Игорь улыбнулся, схватил Юльку за ладонь и крепко сжал, поморщившись от потянувших ран. Он знал, что эта женщина действительно его даже после смерти в покое не оставит. — Понял, понял, не бузи, — он мягко ей улыбнулся и посмотрел внимательно на Дубина. — Все, забирай золотце и катитесь отсюда. Будьте осторожнее. Дубин кивнул, пожал Игорю руку и увел Юлю. Чуйка шептала Игорю об опасности, но он верил в Диму. Они с Юлькой справятся и без него. Хотя почему-то эта мысль больше давила, чем приносила спокойствие. Им даже лучше было от него подальше держаться, ничего он им кроме проблем не приносит. Еще и дядю Федю с тетей Леной… Ребята ушли и Игорь перестал держать лицо. Он был разбит. Физически и морально. Он устал, но не мог остановиться, чтобы передохнуть. У него не было на это времени, слишком много он на себя повесил, слишком много от него зависело. Надо было собирать последние силы в кулак и ждать врача, чтобы подписать отказ.***
Свет в квартире не горел. Гром, с замирающим сердцем и с надеждой на то, что Волков просто спит, закрыл за собой дверь и прошел в комнату. Которая была пуста. — Да ебаный ты блять! Его сорвало. Он просто так больше не мог. Посыпалось все, вся его жизнь. Два его почти родителя были в реанимации, единственные друзья были под угрозой расправы, убийца, которого он зачем-то притащил в дом — сбежал. Игорь просто сломался. Он схватил со стула пакет с лекарствами и швырнул его в стену. Следующей полетела кружка, потом и сам стул. Порезы на спине сильно стянуло, кровь засочилась под свободной футболкой, которую вместе с трениками добыли ему сердобольные медсестры, но Игорю было похуй. — Сука! Вещи под рукой закончились и Игорь, уебав диван с ноги, пошел на кухню расталкивая по углам все, что попадется ему под руку. Он в бессилии рычал, пока выдергивал ящики в поисках сигарет и давно лежащей в заначке бутылки водки. Наконец, разгромив нахуй кухню, он достал бутылку, открутил крышку и залился прямо из горла. У него больше просто не было сил. Вести это дело, искать Разумовского, спасать Юлю с Димой, да и себя. У него перед глазами отпечатался образ бледной тети Лены, всей в крови, за которой кровавый след от колес каталки тянулся, потому что пока из машины скорой доставали — осколок сместился и кровь полилась еще сильнее. Он проебался, он виноват в этом говне, из-за него она могла умереть. И у него просто сил на все на это больше не было. Просто. Не было. Ебаных. Сил. Игорь осел, привалился пропитавшейся кровью футболкой к ванне, обхватил голову руками и зарычал. Спасатель хренов. Даже себя сейчас спасти не мог. Горячие слезы обожгли щеки.***
— Сереж, я должен вернуться. — Куда? К Грому? В плен ты должен вернуться? — Да, блять, в плен! — Олег взорвался. Сережа вышел из дома, чтобы его забрать. Его могли увидеть и тогда по пизде бы все пошло окончательно. Олег был в ярости. Он не понимал, что делать, чувствовал себя зажатым в угол. У Грома все еще был пистолет с его пальцами, но Олег бесился почему-то нихера не из-за этого. — Так же сейчас в плен берут?! В уютные квартирки, где тебе раны зашивают и обезболами обкалывают?! — он просто орал на Сережу, который обхватив себя руками смотрел в сторону. — Я, Сережа, в плену был! Там, блять, нихуя не так! Олег уже жалел, о том, что его сорвало, но остановится просто не мог. Сережа вдруг перевел на него взгляд, крепко схватил за здоровую руку и тихо произнес: — Я без тебя больше не выживу, — он посмотрел ему в глаза и почти повторил фразу мента. — Сделал то, что посчитал нужным. Жалеть об этом не буду. Просто объясни, почему хочешь вернуться. Олег стушевался. Подошел ближе, прижался лбом к Сережиному плечу. — Чуйка. Я там нужен. Он меня с огнестрелом вытащил, зашил и оставил в своем доме, а не в обезьяннике, — Олег был в сильном замешательстве. Он не понимал, почему его так бесоебит. То ли ноющая боль в руке, то ли пережитый в очередной раз стресс от перестрелки, то ли сочувствие к Грому, у которого судя по информации от Сережи близкие сегодня пострадали. Потом, уже дома, Сережа обновил взломанные данные из больницы, сказал, что Грома выписали. Волков знает каково это, понимает, что они, с Громом в чем-то сильно похожие, переживают это говно одинаково. Но скорее всего все вышеперечисленное вместе. Олег чувствовал, что из-за перестрелки не сможет спать. Еще чувствовал, что если его кто сейчас и поймет — так это Гром. С которым было бы неплохо объясниться по поводу Сережи. Мент, если поверит ему, то может пересмотреть свои решения, отпустить их восвояси, дать им шанс. Сережа стоял, гладил Олега по загривку и понимал, как сильно он проебался. Он втянул Олега в свои непонятные заигрывания с Громом, подставил его так, что его подстрелили, возможно сломал все их планы на отъезд из страны. — Олежа, — очень тихо, почти на грани слышимости, — Прости, Олежа. — Ты не виноват. — Очень виноват. Я тебе собой жизнь сломал. Олег в неверии поднял голову. Нет, Сережа же не настолько тупой, чтобы так думать? Настолько. — Сережа, ты дурак? — Олег положил руку ему на щеку. — Может и дурак, но… — Ты точно дурак, — Олег его легко поцеловал, а потом прошептал в губы, — Я тебя люблю. Сережа вжался лбом в лоб Олега. Они были живы, это уже было хорошо, с остальным они как-нибудь разберутся. — Если ты сейчас едешь к Грому, то я еду с тобой. — Сережа, нет. Тобой как красной тряпкой перед носом у быка трясти? Ты адекватный? — Я не буду здесь сидеть один в неведении, — Сережа упрямо гнул свою линию. Но иногда Олег был упрямее. — Нет, я еду туда один. А ты здесь сидишь и носа не показываешь. Я буду на связи всю дорогу. — Хорошо, — Сережа сдался и оставив поцелуй у Олега на подбородке, проследил взглядом за тем, как тот идет к выходу. — И Олег… — Что? — Расскажи ему про Птицу все. — Расскажу.***
Звонить в половину третьего ночи в чужую квартиру было явно некультурно, но Олегу было явно похуй. Дверь наконец открылась и на Олега дыхнуло такой волной перегара, что впору было с ног свалиться. — Я пройду? Игорь пялился на него воспаленными охуевшими глазами. У него просто в голове не укладывалось, что Волков вернулся. На автомате сделав шаг назад и закрыв дверь за Олегом, он молча поплелся назад на кухню. На белом глянцевом боку ванной бурел отпечаток подсохшей крови. — Гром, какого хуя ты творишь? — Олег уставился на его кровавую спину. Хах, символичненько. — Гром, блять! — Что? — даже одно слово вышло каким-то невнятным. — На стол сядь и футболку сними. — Олег вздохнул и пнул сиротливо лежащую пустую пачку. — Ебаться будем? — Гром пьяно хохотнул, потянул футболку и зашипел как дворовой кот, потому что в некоторых местах она уже присохла к ранам. — Ага, ебаться, блять… — Олег тяжело вздохнул и начал искать аптечку, из которой Гром его обрабатывал. — Сядь ты уже, не отдирай, сейчас размочу и снимем. — А потом смажем и вставим, — заржал Гром. Волков бросил взгляд на ополовиненную бутылку, стоящую у ванны, и глубоко вздохнул. Ночка обещала быть веселой. — Ты че вернулся? –Игорь вдруг насколько мог трезво посмотрел ему в глаза. — Должок возвращаю, — Олег взял перекись, и обойдя сидящего на углу стола Грома, полил ею футболку в некоторых присохших местах. — Ой бля… Ну ты конечно… — Игорь почувствовал теплые руки, аккуратно приподнимающие футболку и замялся. — Ну в общем… Значок тебе, что ты дурачок… Олег медленно скользил здоровой рукой по крепкой и горячей спине Игоря, параллельно уверяя себя, что он просто осторожничает, чтобы не причинить боль. Подумалось, что видел бы эту картину Сережа — обдрочился бы. — Ага, повернись чуть-чуть… Блять, в другую сторону, — Олег придержал его за бедро, чтобы тот не упал. Игорь кинул взгляд на большую ладонь на своем бедре, с красиво выступающими венами. Захотелось взять эту руку и запихнуть эти длинные пальцы себе в рот. Но рука перекочевала назад на спину, проскользнула по позвоночнику, и вызвав табун мурашек, задрала футболку. — Снимай, — голос у Олега стал хриплым. Игорь, перехватив конец футболки за спиной, аккуратно скользнул пальцами по чужой руке. Как школьники блять. Игорь плюнул, стащил футболку и выпрямился. — Есть бинты? Эти только в помойку теперь, — Олег пальцем подцепил перевязку, с которой Игоря отправили из больницы. — В пакете с твоими обезболами. Олег кое-как в этом сральнике нашел маленький пакет с логотипом аптеки. Понадеявшись, что не все ампулы с обезболами разбились, он потащился на кухню. Игорю в его степени опьянения уколы были противопоказаны, а вот ему уколоться не помешало бы, простреленная рука сильно ныла. Вернувшись на кухню, он увидел Игоря, молча пялившегося в стену красными глазами. Взгляд, больной и затравленный, скользил по фотографии с дачи. Игорь там стоял между тетей Леной и дядей Федей, обнимал за плечи, улыбался солнечно. Олег тихо подошел и положив пакет на стол опустил руку Игорю на плечо. — Это я виноват. — Нет, — Олег потянулся за ножницами. — Виноват тот, кто девочек убил и машину взорвал. А ты дохуя на себя берешь. Медленно срезав все бинты Олег залип на широкую спину и крепкую шею. Очень хотелось в эту шею зубами впиться, а на спину лечь. Но приходилось довольствоваться легкими прикосновениями, пока он заново накладывал повязку. — Ну-ка, повернись, — Олег кое-как одной рукой протянул бинт под грудью Игоря. — Вот здесь подержи, ага, а теперь завязывай. — Завязывать? — Завязывай. Игорь впился в губы Олега, притянув его к себе за затылок. Олег же не уточнил, что завязывать нужно бинт, а не со своими метаниями.