Параллели

Когда открыла глаза, мне стало дурно. Передо мной стоял черноволосый мужчина; он говорил нечто непонятное. Его глаза были зелёного цвета, как трава. Но что такое трава. Задумавшись, я на время закрыла веки. Что же всё-таки случилось. Помню лишь этого мужчину: его внешность была очень знакома мне. Рассматривая обстановку, я не понимала ни языка, ни названий вещей, но почему то помнила, как ими пользоваться. Вдруг я задалась вопросом, на каком языке я думаю... Улыбка стоящего передо мной человека меня смутила. Тот взял меня за руку и повёл со стула, на котором я сидела, в гостиную комнату. Дверь открылась, и тьма поглотила нас. Он жестами показывал в тьму, якобы кого-то видит. Рассказывал что-то, словно я его понимаю. И улыбался, будто я его вижу. Потом, после всего, что мой спутник делал, что-то сказал и посмотрел на меня вопросительным взглядом. Я в растерянности кивнула и вслед улыбнулась, хотя знала, что не видно моей эмоции. Вдруг он посмеялся и сказал открыть мне глаза. Я послушалась. Свет ослепил меня, и я не понимала, что тут делаю. Передо мной стоял мой психолог; он говорил мне о чём-то. Его глаза были зелёного цвета, как трава. Но что такое трава. Задумавшись, я на время закрыла веки. Что же всё-таки случилось. Помню лишь этого мужчину: его внешность была очень знакома мне. Рассматривая обстановку, я не понимала ни языка, ни названий вещей, но почему то помнила, как ими пользоваться. Вдруг я задалась вопросом, на каком языке я думаю... Улыбка стоящего передо мной человека меня смутила. Тот взял меня за руку и повёл со стула, на котором я сидела, в гостиную комнату. Дверь открылась, и тьма поглотила нас. Он жестами показывал в тьму, якобы кого-то видит. Рассказывал что-то, словно я его понимаю. И улыбался, будто я его вижу. Так, стоп: это же уже было. Значит, мне нужно всего лишь открыть глаза, и всё... Это повторялось слишком много раз, и наконец...значит, мне нужно всего лишь открыть глаза, и всё... Когда открыла глаза, мне стало дурно. Передо мной стоял черноволосый мужчина; он говорил нечто непонятное. Его глаза были зелёного цвета, как трава. Но что такое трава. Задумавшись, я на время закрыла веки. Что же всё-таки случилось. Помню лишь этого мужчину: его внешность была очень знакома мне. Рассматривая обстановку, я не понимала ни языка, ни названий вещей, но почему то помнила, как ими пользоваться. Вдруг я задалась вопросом, на каком языке я думаю... Улыбка стоящего передо мной человека меня смутила. Тот взял меня за руку и повёл со стула, на котором я сидела, в дверь. Дверь открылась, и тьма поглотила нас. Он жестами показал на лампу. Лампа висела наверху и тускло светила. Иногда моргала, что заставляло бежать мурашки по коже. После, когда я подошла ближе, смогла разглядеть маленькую девочку со светло-русыми волосами. Она что-то похихикала и взяла меня за руку. Я хотела было уже спросить, куда меня ведут. Та лишь недоверчиво оглянулась и молча подставила указательный палец к губам, показывая, что нужно молчать. Девочка перешла со спокойного шага на бег, и я побежала за ней. Этот ребёнок будто бы чего-то очень сильно боялся. А потом показалась дверь. Я с улыбкой хотела было уже уйти, но малышка остановила меня. После с грустным взглядом сказала: — Не успела... Свет ослепил меня, и я не понимала, что тут делаю. Передо мной стоял мой психолог; он говорил мне, что я очень везучая. Его глаза были зелёного цвета, как трава. Но что такое трава. Задумавшись, я на время закрыла веки. Что же всё-таки случилось. Улыбка психолога меня смутила. Он взял меня за руку и повёл со стула, на котором я сидела, в гостиную комнату. Дверь открылась, и тьма поглотила нас... В гостиной было много людей: хотя, что там много — всего три человека. Психолог, указав на девушку с длинными, кудрявыми волосами и пирсингом на брови, сказал, что её зовут Карина и она такая же странная, как я. Я улыбнулась и кивнула ей, а в ответ та озарила меня злобной угнетающей улыбкой и ненавистным взглядом. Следующим психолог представил парня со светлыми волосами и чёрной чёлкой. Потом приступил к девушке с светло-русыми волосами и зелёными глазами: на её лице почему то был завязан шарф, ну ладно. Психолог, уходя, облокотился на моё плечо: — Даже не пытайся стать человеком, ты же всего лишь робот, а робот — это машина. Прощай, машина! Эти слова меня почему-то задели. Может, потому что я робот; или мне просто кажется, ведь роботы другие в моём представлении; правда, я не знаю, откуда во мне столько воспоминаний или, как можно их теперь называть, данных... Вдруг я заметила, как лица моих новых знакомых изменились после слов психолога. Они смотрели на меня с искренней жалостью и пониманием, будто они тоже машины и будто он задел их тоже. Карина подошла ко мне и спросила тихо, правда ли это. Я в ответ лишь кивнула, мне действительно так казалось. Девушка приобняла меня и сказала: — Если ты на самом деле робот, как ты грустишь и чувствуешь? Я не могла на это ответить: чувствовала, что если скажу, то очень пострадаю... Другие парень с девушкой улыбнулись и ушли в тьму...