июнь 14, 1972
+83 °F
солнечно
Переместимся в день, когда окно канцелярской кельи открывается, и высунувшаяся сестра Тереза кричит детям с парковки: — Каждый, кто включит эту ужасную песню, будет прислуживать отцу О'Коннеллу в сентябре! Не намеренные возвращаться в католическую систему образования выпускники немедленно врубают свежачок Элиса Купера на всех своих магнитофонах. Вечная зима семьдесят второго куда-то запропастилась, и лето ворвалось на берега Великих озёр резко, триумфально, словно навёрстывая упущенное. Красные мантии выпускников. Белые мантии выпускниц. Широкие джинсы. Майки с вырвиглазными принтами. Запахи горячего асфальта и веселья перед разлукой. Все святые мученики, до которых можно и нельзя было дотянуться, получили на каменные головы по шапочке с кисточкой. Я шагаю вдоль машин и компаний, притормаживая там и сям. Оставляю автограф на гипсе Железного человека, сломавшего руку в битве с еретиками. «ДИК». Какой хороший у меня псевдоним, как много смыслов несёт. Шагаю к девчонкам, где все обнимаются, и в стороне не остаюсь. — Ты теперь самая старшая, — говорит Бэтгёрл, и мы обнимаемся. — Приумножай славу нашей команды, — напутствует Чиккарелли, и мы обнимаемся. — Эгги однажды — Эгги навсегда. — Злюка подмигивает подбитым глазом. Мы обнимаемся. Проезжая мимо, Чед кричит из набитого «Крестоносцами» кабриолета: — Моё уважение! Девчачий футбол — ваще жёсткая игра! — И салютует стаканом. — Девочки, я буду плакать! — Растроганная Осень-Зима обнимает всех на ощупь: её очки сдвинуты вверх, чтобы не мешали плакать. А я не плачу. Нисколечко. Просто бизоний ветер с Эри в глаз попал. Почти вся основа выпускается... Какими бы крутыми мы с Эбигейл ни были, команду святой Агнессы поджидает суровое испытание в грядущем сезоне. Куда-то ещё надо было подойти. Ага. — Как ты сюда проникла? — из-за подбитой челюсти вопрос звучит растерянно и даже жалобно, хотя пыталась я в скользящую иронию. — Летнее перемирие, — ухмыляется Кирстен. — Но ты не расслабляйся. С началом учебного года противостояние возобновится. У сестры пластырь через переносицу налеплен, так что в кои-то веки нас легко отличить. Пьетра разглядывает полустёртые классики под ногами. — Мы тут пообщались и решили ехать вместе. — В Калифорнию — на машине? Решили в дальнобойщиц поиграть? Кирстен кивает, щурясь под солнцем и не отрывая зада от дверцы. — Думаю, времени хватит. Нужно обсудить многое. Кирстен и Пьетра знают друг друга гораздо дольше, чем меня. Они помирятся. Я уверена. Пьетра делает шаг навстречу, протягивая мне ключи: — Вот, бери. Я не погоню его в Калифорнию. И спать спокойно при мысли, что капитан моей любимой команды ездит на жёлтом автобусе, тоже не смогу. — Она склоняет голову набок и улыбается королевско-стервозной Пьетра-улыбкой, будто вспомнив, что пора бы вновь становится собой. Эх, узнаю старую добрую Пьетру времён знакомства. Чёрт возьми, здорово видеть её такой, а не Пьетрой Размазнёй, когда из Страны хороших вестей нет. Только как я «Мустанга» прокормлю? Похоже, придётся оживлять Чарли Ромео и совокуплять его с моделями вдвое чаще... Надеюсь, Боб не сильно на меня обиделся. — Мы нашли друг друга поздновато, но зато навсегда. — Кирстен прижимается щекой к моей. — Как устроюсь — позову в гости. Или «как устроимся». Заявимся в Сакраменто всей компанией — я, папа и Лили Дракула, — а моя сестра и первая школьная любовь грехопадение средь виноградников развели. Вот будет номер. Ох уж эти девочки Килпатрик. Ладно я, но Ричи-то, Ричи... Говорю, сражаясь с ветром в глазах: — Я слышала, в Калифорнию пускают только красивых. — И по твоим шуткам тоже буду скучать, — сопит сестра. Переключимся на тёплую ночь, когда мы с Кирстен развеиваем пепел матери над Ниагарским водопадом. Переключимся на папу, сжигающего записку из китайской шкатулки. Переключимся обратно на меня, провожающую синий зад «Малибу»: пыльный металл и стекляшки фонарей. В жарком мареве, среди клёнов, сетчатых заборов и одинаковых домиков автомобиль становится всё менее чётким, а потом берёт вправо, и я зажмуриваюсь на мгновение. А когда открываю глаза — уже нет ничего. Необычные, приятные, горькие, чудные на открытия полгода остаются за поворотом жизни. ...Как писал Джеймс Джойс: «Мы бредём сквозь самих себя, встречая разбойников, призраков, великанов, стариков, юношей, жён, вдов, братьев по духу, но всякий раз встречая самих себя». Итак, к последнему году в старшей школе я обзавелась примерно всем, чем обзаводиться не собиралась: кое-какой популярностью, капитанством в спортивной команде и клёвой машиной. Что там далее по списку?.. Ах да. Парень. Пришло время встречать саму себя в новом амплуа? Продолжая крутить брелок, я отыскиваю взглядом Вернона на другом конце асфальтового поля. Смотрю на одинокого него, а он смотрит на одинокую меня. Ладно, дедуль, твоя взяла. Для экспериментов с хорошими ирландскими мальчиками у меня есть ещё целый год.