Купить раба по скидке

Звонкая тишина коридора сменялась глухими шагами. Идущие впереди специалисты почти полностью загораживали обзор на грядущие повороты, да и не смог бы Валтор что-то рассмотреть, пока кто-то сзади так настойчиво давил ему на затылок. Послушно опустив голову, мужчина быстро переставлял ноги, кожей ощущая пристальный взгляд командира отряда. В какой-то момент пол под ногами стал меняться — лоснящийся мрамор сменился каменными ступенями, устремляющимися глубоко под землю. Они были настолько широкие, что стопа Валтора занимала от силы ее треть. Ступеней было множество, мужчина сбился после третьего десятка и предпочел сконцентрироваться на самом акте движения. Да и в целом у него были более важные вещи, нежели подсчет ступеней. Как ни странно, длинная лестница привела их к очередному коридору с отдельными камерами. На мгновение Валтору даже стало интересно, кому же еще посчастливилось оказаться в этом душевном месте, но рука на затылке все продолжала надавливать. Мужчину уже начал раздражать это настойчивое желание блюстителя закона держать его голову склоненной. Блум бы посочувствовала девушке этого упертого. "Опять о Блум, да?" В камеру мужчина входил с лихорадочной ухмылочкой, пока никем не замеченной. Но и когда хватка на затылке ослабла, позволяя поднять голову, Валтор предпочел не стирать это выражение с лица. А зачем? Пусть злятся. Он даже хотел, чтобы они разозлились. Получив толчок для инерции, мужчина пронесся вперед. За спиной затрещала магия оградительного купола, и послышались шаги удаляющихся специалистов. И только один из них продолжал стоять. Остановившись, Валтор выпрямился, расправил плечи и повернулся ко входу, встречаясь глазами с командиром отряда. Лицо специалиста ничего не выражало, и все же тот задержался у его камеры. — Нравится,— улыбка Валтора сменилась ехидным оскалом, — видеть меня в камере? Скажи, ты же долго этого ждал. Скай молчал, его лицо оставалось нечитаемым, но складка между бровей словно разгладилась. Видимо налюбовавшись, мужичина стал поворачиваться к выходу. Нервная дрожь пробежала по спине Валтора. Рано, еще слишком рано. — Передай Блум мою благодарность, — Скай подошел к двери, — но кольца она выбирает скверно. Движения специалиста стали медленнее, будто тот резко увяз в чем-то тягучем. Для мужчины это был хороший знак. — О чем ты? Вытащив припрятанное украшение, Валтор подбросил его в руке, следя за каждым дюймом специалиста. Главное чтобы специалист не подошел слишком близко и не заметил подмены. Расширение чужого зрачка не укрылось от пристальных глаз. — Она всегда была такая, да? — кольцо взлетело в воздух. — Неукротимая, страстная, даже пламенная. Феи огня все такие, — Валтор растягивал слова, чувствуя почти ненаигранное удовольствие от своего бахвальства феей. Главное, чтобы Скай не рассмотрел узор на украшении и не заметил подмены. — И надо быть полным идиотом, чтобы пытаться подчинить их, — смешок. — Я повидал таких тысячи, и знаешь, что самое приятное в Блум? На лице Ская больше не было спокойствия. В нем чувствовалась агрессия, но в месте с тем он был чрезмерно сдержан. Пока. Ему не хватало толчка, чтобы поддаться искушению, и Валтор как никто знал близость этой грани. И блондин был готов предоставить этот толчок с превеликими удовольствием. — Меня не интересуют твои фантазии, — сухо обрезал Скай, приближаясь к двери на несколько шагов. Рано, еще рано! Валтор резко рванул к ограде и громко ударил по ней, приближая лицо к прозрачной защите и наклоняя подбородок вниз. От резкого звука специалист замешкался, задерживая внимание на пленнике еще несколько желанных мгновений. — Магия, она просто пропитана ей! — с придыханием сказал мужчина. — Я смогу пить ее долгие годы, и драконье пламя не позволит той угаснуть... — Заткнись. —..и она будет сама отдаваться мне, пока не сдохнет подобно тем тварям. Защита резко спала, а вместе с ней и терпение специалиста. Валтор едва успел подметить, как покрасневшее от гнева лицо мелькнуло прямо перед ним, прежде чем удар кулаком отбросил его в сторону. — Ты никогда от сюда не выйдешь! — Скай переходил с рыка на крик, поднимая пленника за грудки и дополняя первый удар вторым. — И уж я позабочусь, чтобы даже твоя одежда сгнила в этой камере. Вопреки головокружению, Валтор вздернул голову с превосходством, будучи близок к мысли о плевке в лицо специалиста. — И что ты сделаешь? Чего ты вообще стоишь? Даже Блум предпочла меня. Этого оказалось достаточно. Доведенный до края блондин больше себя не сдерживал, вымещая злость на ненавистном маге и "угрозе магического мира". Это была слепая ярость, которую тот ранее не знал, и теперь, столкнувшись с ней лицом к лицу, он оказался не готов к сопротивлению. Выдохнувшись, Скай бросил пленника на пол, чувствуя наконец удовлетворение. — Для таких мразей должна существовать смертная казнь, — он не покоролевски сплюнул на пол и отошел от тела, безразлично осмотрев избитое лицо, о котором там щепетильно заботилась Блум. Сжав губы, блондин вышел из камеры и включил защиту, приводя себя в порядок. Он никогда не понимал раньше своих соплеменников, чьи личные пристрастия к насилию превалировали на допросах, но сейчас ноющая боль в кулаках отчего-то отдавала в груди приятным чувством. Полностью собранный, Скай был уже близок к выходу, когда молчавшие все это время Валтор вдруг засмеялся, перевалившись на спину. И было что-то в этом смехе, совершенно не подходящее избитому поверженному человеку. Он смеялся как победитель, словно принижая блондина даже этим. — Что смешного? — но Валтор его проигнорировал, продолжая свое веселье. Скай некоторое время смотрел, как содрогалась грудь мужчины, но продолжать предыдущее избиение не стал. Наконец дверь в темницу захлопнулась, оставляя пленника наедине с собой. И Валтор перестал улыбаться. *** — Пустите меня! — Блум рванула на себя решетку, непроизвольно применяя к той магию. Волшебное пламя могло только лизнуть зачарованный метал, не подвергая того плавлению. — Ваше величество, при всем моем уважении, согласно велению короля нам запрещено выпускать вас до окончания суда. В ином случае нам грозит соответствующее кодексу наказание, — отчеканил работник, проверяя возложенные на него документы. В начале, когда ему только сказали о новой почетной миссии охранника принцессы, он был взволнован. Но по прошествии часа компания девушки ему стала порядком надоедать, от скуки он начал проверять документы, не забывая раз в несколько минут напоминать принцессе о своих обязанностях. — Нет, Ваше Величество, но при всем моем уважении к вам, я не могу идти против прямого приказа короля. — Не так уж и много у тебя уважения, — Блум нервной походкой прошлась по камере в очередном цикле от решетки до стены и обратно. — А если я смогу тебе что-нибудь предложить? Что ты хочешь? — Ваше Величество, при всем моем уважении..— начал механический голосом. — Можешь не продолжать, — прервала фея, чувствуя себя беспомощной перед королевской волей. За это время обида на отца не только не остыла, но и окрепла на своих первоначальных позициях. Пнув ножку койки (услужливо принесенной и отмытой по королевским стандартам), она задумалась, немного покачиваясь вперед-назад. И, не придумав ничего путного, вновь двинулась к решетке. *** Зал суда шумел невиданной ранее толпой. По всюду то и дело мелькали магические телекамеры, в нетерпении наконец передать зрителям одно из самых значимых событий в Магическом мире — суд темного волшебника и чародея Валтора. С первой новости о воскрешении мага прошло уже много времени, но стоило появится сообщению о его пленении, как толпа вновь всполошилась. И чем ближе становился час расправы, тем чаще в напряженных кругах возникали кровожадные настрои. То и дело появлялись статьи с бесчисленными прегрешениями Валтора, в которых правда перемешивалась с откровенной ложью. Кто-то начинал задаваться вопросом, настолько ли эффективно тюрьма против мага, если даже пленение на Андросе не смогло удержать его? Тэкна читала одну из таких статей, все более и более хмурясь, чувствуя, как настроение перед судом окончательно портится. Фея и ранее не могла похвастаться добродушием, особенно ее подкосила новость о задержании Блум и ее временном нахождении под стражей. Хотя девушка соврет, если новость о суде над Валтором не принесла ей облегчение. Вопреки разуму, даже лишенный магии мужчина вызывал в ней подсознательную тревогу. А неожиданная одержимость подруги окончательно утверждала в ней мысль о скорейшем проведении суда. Иначе она могла потерять Блум окончательно. Сейчас же фея сидела в зале суда вместе с Тимми, напряженно ожидая начало, пытаясь отвлечь себя просмотром документов. И когда наконец-то появились присяжные, она слишком резко подскочила на ноги, удерживая равновесие только благодаря крепкой руке Тимми. Когда все расселись, в зал стали вводить Валтора. Фея осмотрелась, выискивая Ская и Брендена среди охраны, чтобы отдать им приветственный кивок. Получив в ответ сдержанный наклон головы, девушка принялась смотреть на пленника, подмечая чрезмерную бледность и слабость в движении. Неужели Блум так и не смогла полностью его вылечить? Следующий час был полностью отдан под обвинения, на которые дежурный представитель защиты даже не пытался отвечать. Казалось, решение суда уже было принято заочно и оставалась только формальность, подкрепленная зрелищностью телевизионных камер. И каждый в зале это понимал, послушно дожидаясь долгожданного приговора. Разве что момент, когда Валтору наконец дали слово, заставил утомившихся зрителей вновь оживиться. Задумавшись, осужденный потер кисти рук чуть выше кандалов, с таинственной ухмылкой обводя глазами весь зал. У Тэкны по спине пробежал холодок, она непроизвольно взяла за руку Тимми, получая успокаивающее сжатие. — Не думаю, что перечисленный список полон до конца. Я получал свое могущество годами, а вы потратили на перечисление не больше час. Жалею? Мне не о чем жалеть. Ни одна планета, — Валтор сделал паузу, смотря прямо в телевизионную камеру, особенно подчеркивая свои следующие слова, — и ни одна жалкая жизнь не стоила бы того. Жалость? Да я бы с удовольствием повторил все свои преступления *смешок*, существуй хоть одна из планет в настоящем... С последним словом в зале повисла тишина. Валтор продолжал смотреть в камеру, заставляя сердца зрителей по ту сторону экрана сжиматься. — И даже не думайте, что ваша клетка сможет надолго меня задержать, — говорил голос, продирающий до костей,— пока я жив, я выберусь и доберусь до каждого в Магиксе. Тэкна до белизны сжала костяшки, не отрывая глаз от преступника, чувствуя паническое толчки за грудиной. Казалось, всех в зале охватил страх перед этим скованным человеком. Постепенно люди стали приходить в себя и с задних рядов начались нарастающие перешептывания. Сам же маг был необычайно спокоен, опустив глаза на руки и более не смотря ни на кого. В какой-то момент он поймал глазами один из магических объективов и, не отводя взгляд, преподнес к губам один из своих светлых локонов, оставив на том легкий поцелуй. Суд меж тем продолжался, дойдя до показаний свидетелей. Множество незнакомых ранее лиц единогласно подтверждали безоговорочную опасность Валтора, среди них была и старушка, потерявшая родню от его темного заклятья. Расчувствовавшись, свидетельница крикнула "чтобы ты сдох!", пока ее, рыдающую, выводили из зала суда. Последующие люди были сдержанней, но кинутое пожелание смерти окончательно накалило атмосферу среди и без того встревоженных людей. Незадолго до конца слово было предоставлено Скаю, как непосредственно контактирующему с Валтором и ответственному за поддержание охраны. — Мне нечего добавить, судья. Все мои мысли уже были так или иначе сказаны, я лишь могу подчеркнуть, что он предоставляет сильнейшую угрозу. И вряд ли хоть одно заточение сможет полностью нас обезопасить. Хотя чего вообще стоят мои слова? На его речи подсудимый едва заметно улыбнулся, легонько сжимая пальцы. Текна сглотнула, недоуменно смотря на специалиста, не понимая, показалось ей или нет? Видимо, судья тоже ощутил эту недосказанность, нахмурившись и еще раз уточнив, есть ли что еще сказать свидетелю. И, получив отказ, суд продолжился в том же темпе. И вот когда последние слова были сказаны, когда люди были как никогда напряжены, когда солнце уже начало клониться к заходу, — судья наконец встал для вынесения приговора. Валтор слушал блюстителя закона молча, прикрыв глаза и едва заметно напрягая мышцы живота, пока на весь зал не было оглашено холодное "смертная казнь". Замерев, он медленно выпустил воздух, чувствуя, как облегчение перемешивается с непроизвольным страхом. Выводили его быстро, боясь возможного самосуда, пока он думал, сможет ли его план полностью воплотиться в жизнь. И почувствует ли хоть что-то фея от его казни?