Купить раба по скидке

— Вы свободны, Ваше Величество, — Блум моргнула, а после протерла уголки глаз пальцами, прогоняя сонливость. В камере было светло и не из-за магических ламп— из окна под потолком буквально лился солнечный свет. Хотя девушка была уверена, что заснула около полуночи-часа. Привстав с кровати, она немного пошатнулась на затекших ногах, жестом запретив подорвавшемуся охраннику помогать ей. Проснувшись окончательно, фея вышла из камеры с прямой осанкой, зачесав волосы назад пальцами. В голове понемногу начал возникать вопрос, а чего это отец наконец-то решил ее выпустить? Неужели суд уже закончился? Быстрым шагом, принцесса вышла из здания, уже у самого входа обращаясь и взлетая в воздух. Ощущения ее не подвели — солнце стояло в самом зените, по улицам активно ходили люди, был разгар дня, а значит она проспала не менее 12 часов. И сейчас ей было необходимо узнать обо всем, что та успела пропустить. Влетев на балкон, прилегающий к ее покоям, девушка мгновенно перевоплотилась и набрала Стеллу. Выждав в молчании несколько гудков, она сбросила вызов и еще раз набрала, вновь ожидая заветного голоса по ту сторону сети. Блум стояла у перил, опираясь на них спиной, не подозревая, что ее подруга в это время напряженно смотрела на телефон, боясь взять трубку. Солнечная фея смотрела на экран устройства, где высвечивалась их с Блум общая фотография, на которой те радостно обнимались и улыбались в кадре. По комнате проносилась веселая навязчивая мелодия, вызывающая сейчас у принцессы тошноту. Когда гудки наконец-то смолкли, она медленно выпустила спертый воздух из легких и вытерла набежавшие слезы. Никогда еще Стэлла не кляла себя за трусость так сильно, и никогда еще она не чувствовала себя настолько беспомощной. Блум меж тем уже набирала Текну, проклиная свалившуюся на нее череду неудач. Сначала суд, заточение, теперь еще и Стэлла не берет трубку. Почему-то у девушки даже не возникло мысли, что блондинка сознательно игнорирует ее звонки. С Текной повторялась та же картина. Слушая уже поднадоевшие гудки, в ней понемногу зарождалась паника вперемешку с раздражением. Сбросив звонок, она прижала телефон к губам, собираясь с мыслями. Что же делать? Звонить Флоре с Лейлой? Первая сейчас скорее всего на Линфее, где очень плохо ловит связь. А со второй они уже так долго не разговаривали, что Блум было как-то неловко ей звонить. Рассудив, что девушки вряд ли что-то знают, она сложила руки на груди, смотря куда-то в сторону внутреннего двора замка, совершенно не видя происходящее там. Прождав какое-то время с потаенной надеждой, что кто-то ей точно перезвонит, Блум все же вновь включила телефон и с поджатыми губами набрала хорошо знакомый номер. Слишком хорошо. И именно сейчас ее гудки наконец-то прекратились, заменяясь глухим «Алло». Блум зажмурилась, чувствуя, как слова застревают в горле плотным комом. — Алло, — фея не замечала насколько крепко сжала корпус телефона, — как прошел суд? В трубке повисла тишина, нервирующая принцессу еще больше ненавистного голоса. — Тебе не сказали? — раздалось наконец. — Нет, я просто так звоню! — взвилась фея, чье тело уже потряхивало от напряжения. Сердце же будто сошло с ума и билось в каком-то своем яростном ритме. Пытаясь успокоиться, Блум глубоко вдохнула и почти на выдохе продолжила. — Можешь просто сказать? Без этого всего. Скай вновь молчал, и фея уже собиралась сбросить трубку и дождаться ответа от подруг, когда парень вдруг заговорил. — Его признали виновным, — послышался отстраненный, почти механический голос. Пошатнувшись, Блум зацепилась за поручни до побелевших костяшек пальцев. Она не заметила, как вновь закрыла глаза. Будто от нехватки кислорода у нее пошла голова кругом, заставляя немного отодвинуться от края балкона. — Сколько? — слова феи звучали тихо. — Сколько ему дали? Ответ приходил слишком долго. Фея и так была морально вымотана, чтобы играть сейчас в молчанку с бывшим. — Ты можешь, блять, нормально сказать! — Нисколько. Блум замолчала на полуслове, хмуро уставившись вперед себя. В тишине сердце особенно громко сократилось, казалось бы, ударяясь о грудину со всей силы. — Но ты же сказал… — Его приговорили к казни, — Скай запнулся, после продолжая громче, — все прошло сегодня утром. Он ждал какой-то реакции, но Блум молчала. Сжав свободную руку в кулак, парень несильно стукнул им по колену. Все идет не так. Почему ей никто не сказал? Почему она позвонила ему? Она знала? Знала, что именно он настоял на казни в тот вечер? Так и не получив ответа, связь оборвалась, оставляя блондина наедине со своими мыслями. Покрутив в руке телефон, он решился набрать девушку, но та оказалась недоступна. И, учитывая нрав феи, она вполне могла спалить телефон на эмоциях. Хотя не в его правах кого-то осуждать. С казни парень и так чувствовал себя отвратительно. Когда первые эмоции улеглись, он пытался как-то мысленно себя оправдать, но это не помогало заглушить вину. Скай ощущал себя убийцей и психопатом, хотя и надеялся на какое-то удовлетворение после казни. Но что это было? Разве он был способен на такую ненависть? Будто кто-то другой подталкивал его, будто сам Валтор… Бред! Он окончательно сбрендил, раз решил, что осужденный сам торопился на казнь. Встав с кровати, блондин прошел к ванной, где знатно плеснул себе в лицо ледяной воды. И пока та текла по его рукам, голова подкидывала ему другую картину. Другое мужское тело, заключенное в наручники, падающее на пол без чувств. Валтор даже не стал закрывать глаза, и Скаю пришлось сделать это за него, с содроганием прикасаясь к холодеющей коже век. Почувствовав приступ, парень рванул к унитазу и его нещадно вырвало прямо на стульчак. *** В кабинете было тихо, король Орител спокойно занимался своими документами, когда к нему вдруг ворвался слуга. — Ваше Высочество, западное крыло в огне! — подросток запоздало поклонился, уловив хмурый взгляд правителя. —Так потушите его, — сказал он, продолжая работать, — неужели вы предлагаете мне тушить пожар? — Ни в коей мере, Ваше Высочество! — мотнул головой слуга. — Но его Величество принцесса Блум, она. Не успел тот договорить, как окно вдруг разорвало от взрыва. Осколки разлетелись в стороны, болезненно раня короля в руку, благо, тот успел прикрыть лицо. Новый вдох принес боль от палящего жара, наполнившего легкие, и тот закашлялся. — Ты! — услышал король крик. — Как ты мог?! Если бы не ты, он бы… Если бы ты не остановил меня… Доволен?! Протерев глаза, Орител ошарашенно уставился на дыру, где ранее было окно. Сейчас часть кабинета заволокло пламя, и в его эпицентре стояла она — принцесса Домино. С горящими подобно огню волосами, с искривлённым от страданий лицом и глазами, прожигающими отца всей глубиной своего отчаяния. За все годы правления он только раз видел такую ненависть, когда три ведьмы атаковали Домино. И уж чего мужчина не знал, что однажды на него будет так смотреть его же дочь. И из-за чего? Из-за Валтора? Это новость о его смерти так расстроила ее? — Почему? — надрывалась фея, зарываясь руками в волосы и пошатываясь в разгорающемся пламени. — Почему ты остановил меня?! — Блум, — Орител попробовал успокоить ее, но та не подпускала его к себе. — Ты, — прохрипела она, прижимая ладони к глазам, — это из-за тебя он умер! Лучше бы ты… Нет! Лучше бы… Лучше бы я… Она стал метаться из стороны в сторону, нашептывая что-то в отчаянном бреду. Приказав слуге принести помощь, он вновь попробовал сделать несколько шагов к дочери. — Блум, я понимаю, ты околдована. — Нет, — качнула головой фея, после обняв себя руками. Огонь змейкой заструился по ногам, на мгновение опаляя платье и тут же переключаясь на ковер, — он не околдовывал меня. Он вообще не может, не мог, колдовать. Да и он не стал бы меня... Ее голос постепенно стих, а король вдруг кое-что понял. Сглотнув, Орител напряженно посмотрел на нее. — Ты же не любила его? Блум? — окликнул тот фею, когда она совсем замолкла. — Нет, — девушка качнулась в сторону, — нет, я просто… это не так. Она вновь качнула головой, потом еще раз, постепенно оседая на пол и пряча пальцы в огненных прядях. Пламя вокруг нее вновь разбушевалось, плавя каменные плиты. — Он же убийца, — в голосе отца непроизвольно скользнул упрек, — ты должна была понимать, что. Не дав ему договорить, фея непроизвольно запустила в отца огненный шар, едва различая его силуэт из-за застилающих глаза слез. Чувств внутри феи было так много, что они были готовы разорвать ее вместе с подпалённым платьем. — Я знаю! Почему вы все говорите… говорите мне, — Блум задыхалась гарью и слезами, — говорите о мои чувствах так, словно вам решать. Словно… — Нет, это ты решаешь, — лицо короля вдруг стало отстраненным, — влюбиться тебе в принца Эраклиона или же в убийцу, от которого кроме костей ничего и не осталось. И ты смеешь называться принцессой? Ты подожгла замок из-за Валтора. — Да не любила я его! — крикнула фея, размазывая по лицу слезы, которые с шипением испарялись на ее руках. — Он мне… Почему вы все заставляете меня об этом думать? Что ты, что Скай… Почему я не могла просто заботиться о нем? Может я не такое бесчувственное чудовище как ты?! Мужчина молчал, пока дочь кричала на него. В кабинете уже не было ничего, чтобы не охватило пламя. Его подол то и дело ласкал огонь, но тот все же не смел покуситься на королевские одеяния. Орител продолжал смотреть, как пламя дракона разгоралось в девушке и как пожирало ее изнутри. И что он должен чувствовать? Жалость? Сожаление? — Я забуду твои слова, но тебе надо успокоиться. — Нет! — Ты потушишь пламя, переоденешься и примешь душ. А после мы попробуем решить твою «проблему». — Нет! — Блум сделала шаг назад, приблизившись к дыре в стене. Впервые за их разговор ее глаза горели решимостью, пускай и сквозь слезы. — Я больше ни на минуту не останусь в этом доме! Ты! Это из-за тебя Валтор умер! — Его казнили по велению суда, — повысил голос Орител, не выдержав натиска упреков, — и поверь, причин у них было предостаточно. Посмотрев в лицо напротив, тот увидел абсолютно остекленевшие глаза с узкими от света зрачками. Она смотрела куда-то сквозь него, быстро шевеля губами, в то время как ее кожа раскалилась до цвета расплавленного металла. И он как-то вдруг осознал, что с ней сейчас совершенно бессмысленно разговаривать. Но не успел он опомниться, как взгляд девушки вдруг стал осознанным. Быстро утерев слезы, она прожгла его прощальным, полным ненависти взглядом и шагнула назад. Оставшись наедине с пепелищем, мужчина растерянно смотрел на опустевшее место, прежде чем до него дошло. — Немедленно перекройте покои принцессы! *** Блум шла быстро, не разбирая дороги, с одной единственной мыслью — убраться как можно дальше от отца, от замка, от Домино. Затормозив только у порталов, она с опасением ждала сирен, но все было тихо. «Ну да, связь же пропала» Не оборачиваясь, Блум нашла глазами портал до Мартрата и шагнула в него. И только оказавшись у знакомого трактира, она наконец-то смогла немного успокоиться. Взяв номер, фея поднялась наверх и оказалась почти в таких же апартаментах, что и тогда. Бросив сумку, девушка почувствовала, как глаза вновь заволокло слезами и попробовала их остановить, но никакая дыхательная гимнастика больше не помогала. Так и не справившись с ними, фея осела на пол, подползла к спинке кровати и разрыдалась, обхватив себя руками. Она никогда не думала, что терять кого-то, даже не столь близкого, может быть настолько больно.