Купить раба по скидке

Даже после радостной новости о гибели Валтора, атмосфера в замке так и не пришла в норму. Обед в зале проходил в полной тишине, слышно было только звон приборов о тарелки и торопливые шаги слуг. Кайл старательно делал вид, будто не замечает легкого опьянения матери. Отец же был хмур, едва ли притронувшись к своему ростбифу, больше уделяя внимание сигаре. Обычно, такой прием пищи заканчивался достаточно быстро. Тянуть никому ненужную любезность просто не было сил, хотелось разойтись по своим комнатам и продолжить делать вид, будто все остается по-прежнему. Заслышав всхлипы на противоположном конце стола, Кайл торопливо опрокинул в себя кубок и попрощался с родителями, направляясь в свои комнаты. Мысли о переезде все чаще посещали его голову. *** Кайл торопливо натягивал плащ, еще взбудораженный последними новостями. Несколько минут назад ему сообщили, что разыскиваемый им свиток наконец-то был найден у одного из торговцев Мартрата. Парню пришлось заплатить немаленькую сумму, прежде чем кто-то вообще согласился отслеживать воскрешающие записи, но если ему удастся совершить задуманное. Если они снова будут живы.. Не удосужившись попрощаться с родителями, он отправился к порталам в ту же секунду, успев прихватить с собой только двух стражников для охраны. Ему потребовался год, чтобы найти такое простое, но одновременно безумное решение — воскресить. Его благочестивая матушка точно пришла бы в отчаяние, узнай она о мыслях своего сынка, но у нее были более важные дела в лице беспробудного транжирства и употребления дорогих напитков. Мнение отца Кайл учитывать даже не собирался. Он узнал об идее отпрыска несколько месяцев назад и был в такой ярости, что от их скандала сотрясались стены именного замка. И юношеское сердце отвечало ему с той же пылкостью, преобразуя отчаяние в неистовую стихию гнева. Ему кричали, что Кайл будет отречен не только от Бога, но и от их рода. Парень отвечал тем же, не желая задерживаться в одном замке с человеком, неспособным сохранить счастье даже собственной жены. Человека, предпочитающего игнорировать душевные проблемы жены и сына. Того, кому потеря не нанесла такой же сильный удар, как и Кайлу. В те мгновения ссоры, парень и правда ненавидел отца. И мужчина видел это, защищаясь и зверея еще больше. Парня не вычеркнули из родовой книги, но ненавязчиво подтолкнули переехать в отдаленное поместье, подальше от родительских глаз. И Кайл принял это решение с искривленной в высокомерии благодарностью. Теперь ничто не мешало ему разыскивать нужный свиток, рыскать по книгам, обкладываться свитками и искать, искать... искать способ вернуть все в прежнее русло. Даже если месяца сменяли друг друга, не давая за себя зацепиться и затормозить. Он потратил ровно год на поиски решения. И год, чтобы наконец получить положительную весточку от своих прислужников. И конечно же, торговец запретным свитком оказался нигде иначе, как на самом из опасных рынков. О, Мартрат! Как много историй и предостережений говорили ему родители, как пересказывали редкие путешественники, пока он, маленький, втихаря рассматривал шрамы чужестранцев. А теперь Кайл сам направляется туда, кутая темную голову в капюшон плаща. Прохождение через портал его немного дезориентировало. После опустевшего поместья, после пыльных библиотек, после вышколенных слуг рынок с его дикой гулкостью показался парню безумным жужжащим роем. Вдыхая сухой от жара и густой от чужих дыханий воздух, он едва ли успел отойти в сторону, когда вслед за ним двинулись его охранники. И присутствие прислуги заставило его прийти в себя и наконец оглядеться. Глаза выискивали информатора в темном, окаймленном красной полосой, плаще. — Нам лучше отойти в сторону, милорд, — подал голос один из охранников, напряженно осматриваясь по сторонам, — в толпе может скрываться угроза. — Мы на Мартрате, тут везде угроза, — отвлеченно огрызнулся парень, вновь осматривая мельтешащие вокруг лица с нарастающим беспокойством. Да где же? Вздохнув, он последовал разуму и отошёл чуть в сторону, предпочтя обождать чуть поодаль порталов. Ими было оговорена встреча у арки в ближайшее время, но что если тот решил оставить покупателя ни с чем? Кайл уже отдал ему половину вознаграждения, на которую вполне можно неплохо устроиться и залечь на дно. И если этот подонок решил его кинуть.. Темный плащ с красной каймой вошёл в зону видимости парня и неторопливо двинулся в их сторону. — Ты долго, — холодно подметил юноша, скрывая возникшее в душе облегчение. Злость, разгоравшаяся ранее в груди, вновь была затушена и просто тлела, составляя привычную тяжесть. — Виноват, господин, — голос информатора совершенно не звучал таковым, при желании в нем можно было рассмотреть раздражение, если бы у Кайла было на это время. — Где он? — парень был нетерпелив, осматривая его, пытаясь заглянуть за ткань плаща и отыскать заветный свиток. — Все здесь, — информатор протянул ему припрятанную на поясе сумку, но когда Кайл ухватился за нее, тот накрепко сжал свои пальцы. — Оплата вперед, этот свиток и работа вышли мне в круглую сумму. Парень уставился на него остекленевшими глазами, после прищурился и уточнил насчет достоверности. — Нет, только после оплаты. Либо вы доверяете мне, либо я возвращаю свиток обратно, — мужчина был непреклонен, вынуждая парня глубоко и очень часто задышать. Угли гнева вновь раздувались в грудной клетке. И все же он дал знак охране передать тому деньги. Лямка сумки послушно выскользнула из рук, полностью передаваясь на попечение нового владельца. Единственная причина, почему парень еще не приказал охране отобрать свиток силой, была уверенность доверенного лица в верности этого информатора. И все же изо рта Кайла вырвались гневные, наполненные предвещающей угрозы слова. — Если ты попробуешь обмануть меня, — расширенный, чуть безумный взгляд, казалось, мог пригвоздить информатора даже к воздуху. — Я заставлю тебя сожалеть об одном своем существовании. "Если бы мне платили каждый раз, когда я слышал что-то подобное" Информатор кивнул, ныряя в толпу и растворяясь в ней, словно его и вовсе никогда здесь не было. Кайл медленно приходил в себя, остужая юношеский пыл, пока разум вновь не заволокло холодной расчетливой коркой. Все это время охрана услужливо молчала, стоя за спиной у молодого господина. Один из них уже спрятал за плащом заветную сумку и теперь ожидал дальнейшего приказа. Кайл коротко кивнул головой, наконец отрываясь от созерцания опустевшего перед собой пространства. — Возвращаемся. *** Не обманул. От волнения ладони парня порядком намокли, и он торопливо вытер их о платок, боясь оставить следы на пергаменте. Наклоненные вниз, прописанные вручную буквы скользили по листу криво, тая за собой невероятное чудо возрождения. Автор свитка обещал даровать созданному телу не только плоть, но и душу умершего. Вернуть их в наш мир живых, закрепив за новой оболочкой, даруя вновь возможность чувствовать и ощущать. Творить и взаимодействовать. Глаза парня блестели, молодые руки тряслись, накрепко вцепляясь пальцами в сухие края бумаги. Это была не чета тем подобиям големов, которые Кай создавал ранее. Даже без треклятого огня драконов он может возродить Пуанани и всю ее семью. Поселить в замке, позвать мать и устроить им счастливое воссоединение, может парень даже не будет сильно огрызаться на отца и простит тому его неверие. Запершись от слуг, дабы никто не помешал ему вливаться в тонкие подробности возрождения, Кай погрузился в текст. Нога нетерпеливо постукивала по полу, выбивая нервный нетерпеливый ритм. Раз. Два. Раз. Два. Раз.. Радужка вместе со зрачками замерла, так и не дойдя до конца строчки. Нога, таки замершая на полу, словно срослась с каменной гладью. И все, вплоть до потоков воздуха в кабинете, замерло в одно мгновение. Секунда, две, прежде чем глаза вновь начали двигаться, пробегая по словам еще раз. Торопливо, недоверчиво, с угасающей надеждой и нарастающим отчаянием. Всегда был шанс, что парень неправильно перевел слова. Что время могло истончить бумагу, а почерк— создать ложную иллюзию букв. Но предательский контекст ставил все на свои места раз за разом, вынуждая Кайла завыть раненым зверем. "Подобное тянется к подобному. Для наилучшего закрепления души в физическом теле необходимо брать под основу материал соответствующего вида, в ином случае содействие души и тела маловероятно." — Подобное, — губы парня двигались безмолвно, словно боясь произнести это вслух. Он положил на стол свиток, отклонился на спинку кресла и прикрыл глаза, пытаясь справиться с навалившей на плечи тяжестью. "Подобное" Миры Дельта и их ответвления. Маленький мирок с немногочисленными жителями, предпочитающие врастать корнями в свою родину и жить тесными общинами. Было чудом, что его родители вообще умудрились как-то встретиться и познакомиться. Мама часто рассказывала, как отца вынесло к ним на берег, после неудачного покушения на Андросе. Родитель тогда присутствовал на каком-то из важных политических встреч, наблюдая за своим отцом и впитывая все дарованные ему знания. Кайл знал, каким мягким и добросердечным человеком была его мать. И его совершенно не удивило, когда та упомянула о попытках оказать помощь неизвестному, возможно опасному чужеземцу. На дальнейшей части истории парень обычно закатывал глаза, пока мечтательная родительница описывала их по волшебству зародившиеся чувства. И никто: ни родители влюбленных, ни разные сословия, ни прощание с родиной не помешали им быть вместе и родить такого чудного и умного сына. Сказка. Такая до блеска натертая, что должна была стать стопроцентной ложью, если бы Кайл не видел их пылкие взгляды по отношению друг к другу каждый божий день. И где-то глубоко внутри юноша верил в такое маленькое, но свершившееся чудо. Чудо. У брюнета болели виски, пульсирующие без остановки, болели уставшие покрасневшие глаза, болела сжатая до зубовного скрежета челюсть. Если бы для чуда нужна была кровь, он бы ее дал. Если бы чудо подпитывалось деньгами или имуществом, тот бы продал свое поместье без промедления. Но какого размера должно быть чудо, если ему для возрождения необходимо несколько тел навсегда вымершей нации? Перед глазами Кайла стоял образ отца, сжимающий в губах трубку и с остекленевшими глазами смотрящий на плачущую у камина мать. И его твердое, но глухое: "Никто не выжил. Я уже отправил своих людей и.. никто из жителей не проходил через портал более года. Если бы только они не были такими осевшими" Это был конец. Парень знал, что все равно рискнет и попробует возродить Пуанани даже с неподходящим телом, но вера в успех этого дела покинула его дух окончательно. Среди всех вселенных осталось только одно подходящее тело, и это была его мама. Неоправданный жестокий риск, на который у Кайла просто не было смысла идти. Он любил ее, как ребенок, и почитал в меру своего воспитания. И как бы греховно это не звучало, но выбирая между родительницей и ее родней, он бы предпочел оставить все на своих местах. Даже если от подобных мыслей у него подступает тошнотворный комок к горлу. *** Кайл смотрел на свои исхудавшие бледные запястья и не мог вспомнить, почему же вообще пришел сюда? Меж тем солоноватый, влажный от морских брызг воздух бойко наполнял ему легкие свежим ароматом тоски и потери. Глаза глядели на мир слепо, сухие губы подергивались, то складываясь в гримасу, то вновь застывая в безразличной маске. Он уже несколько месяцев следовал свитку, экспериментировал, лил свою кровь почти во всех стадиях ритуала, пытаясь количеством перебить качество. Но никто из родни не отзывался. Словно покоящиеся души предпочитали оставаться нетронутыми в одном им известном измерении. Или же предложенный Кайлом материал из морских обитателей не произвел должного успеха. Он ужасно устал, отчаялся, потерялся в днях и мыслях, двигаясь от одного ритуала к другому, пока обморок не прерывал его в самый неподходящий момент. Безликие глаза вновь опустились на запястье, где едва-едва пульсировала напряженная венка. А где-то там на периферии глаз светлыми пятнами сливался мелкий песок, перемещаясь своими песчинками в бескрайнее море. Зачем он пришел сюда? — Я не знаю, что мне делать, — от ярких бликов солнца юноша немного сощурился, смаргивая влажную пелену. — Что еще вам нужно? Почему у меня не получается?! Море не давало ответов, лаская своими волнами берег. Ветер легонько касался искривленного лица, подгоняя слезы куда-то в глубину темных висков. Природе не было дело до его криков так же, как и не было дело до гибели сотен местных жителей. И это бы злило Кайла, если бы он не выплеснул всего себя в криках несколько секунд назад. Опустошенный, ему оставалось только смотреть вдаль и слабо надеяться, что сейчас решение всех проблем просто появится перед ним. *** Темное, потемневшее от ночных суток море мерно двигалось в своем ритме, обмывая опущенные в него стопы. Окаменевшие от времени мышцы ныли, требуя чего-то от малодушного хозяина. Глаза, все это время смотрящие вдаль без какой-либо мысли, вдруг стряхнули свою безразличную пелену и наполнились черным, будто сгоревшая патока, гневом. Раздутые угли как-никогда накалились. — Валтор.