Купить раба по скидке

На кухне стояла тишина. Настолько густая и осязаемая, что Блум могла бы ей случайно подавиться, если бы вдыхала ее достаточно часто и много. Но, к счастью для девушки, она в принципе перестала дышать. И виновник этого, обладатель льдистых голубых глаз, в преспокойном расположении духа и в равновесии истинного дзэна, смотрел на нее с другого края стола с искорками любопытства. — То есть ты не Валтор? — девушка моргнула очень медленно, будто пыталась перезагрузиться. А после зажмурилась, прижимая прохладные пальцы к вискам. — Формально, во мне есть воспоминания прежнего Валтора, так что можно сказать, что я некое его подобие. Правда, исходное тело было намного привлекательней, не думаешь? — Прекрати, пожалуйста, — он послушался ее, давая фее немного передохнуть. На кухне было слышно только легкое постукивание венчика по миске. — Думаю, это может быть слишком сложно для неподготовленного человека, — спокойно начал Валтор, со стуком оставляя на столе посуду и приближаясь к Блум. Она его игнорировала, вдавливая фаланги пальцев в виски, даже когда он остановился в полуметре от нее. Голубые глаза невольно скользнули по ярким, пестрящим на свету волосам, пышущим жаром. И ее загорелое напряженное лицо, и рыжие темные ресницы, отбрасывающие тень на исхудалые щеки. Казалось, один ее вид мог согреть его сильнее камина. Валтор часто ловил себя на мысли, как же ему нравилось смотреть на нее сейчас и как непроизвольно мужчина впитывал каждую черту этой красочной феевой натуры. Он привык ощущать ее присутствие, слышать ее голос, чувствовать легкие касания, но смотреть на нее было чем-то особенным. Можно ли назвать испытываемый им интерес — эстетической любовью к прекрасному? Поддавшись лёгкому искушению, мужчина тыльной стороной пальцев легонько провел по запястью феи, едва-едва касаясь кожи. И испуганный взгляд девушки он встретил насмешливым изгибом бровей, не показывая, как сам растерян своему порыву. Обведя его глазами, Блум заметила их чрезмерную близость и разом отодвинулась. — Что ты делаешь? — у нее был подозрительный прищур глаз и ледяной голос. У него- усмешка, выработанная годами. — Сейчас или в целом? — ему нравилось видеть, как недовольно поджимаются ее губы, словно это не она начала игру в непонимания. — Я захотел до тебя дотронуться, вот и все. Блум ударила его по руке, которая вновь потянулась в ее сторону, оставляя на темной коже ожог, и поднялась на ноги. Мужчина с любопытством разглядывал нарастающую ярость феи, почти не замечая саднящую боль. — Перехочешь. — Я обычно постоянен в своих желаниях, фея, — стойкое ощущение, что он говорит не то и не в подходящее время. И эта мысль подтверждается в искривленных от недовольства женских чертах. — Да ты с ума сошел! Какие вы все больные ублюдки! Черт, — Блум добавила еще несколько ласковых. Это была самая ошарашенная ругань, при которой мужчина когда-либо присутствовал. — Я больше предпочитаю имя Валтор, фея. Но ублюдок от тебя звучит не так уж и плохо. — Да пошел ты! — Блум быстрым шагом вышла из кухни с мыслями, что больше никогда ее не пересечет. Где-то там остался очень довольный Валтор, которого крайне веселила эта ситуация. Кажется, он даже немного смеялся вслед удаляющейся спине. *** Несколько недель спустя — Так, значит клон, да? — она ворвалась на кухню потной и испачканной в дорожной пыли. Несколько минут назад девушка только пересекла порталы и решительно направилась к кондитерской, игнорируя таверну. Ей потребовалась неделя, чтобы осмыслить все сказанное. И еще три, чтобы покончить с работой и вернуться на Мартрат с увесистым кошельком монет. — Выйди, — Валтор размеренно ходил по кухне, постоянно что-то делая руками. Его хвостик покачивался из стороны в сторону в такт шагам, и Блум почему-то очень внимательно следила за движением волос пока ее уставший мозг наконец не осознал- он к ней даже не обернулся. — В смысле? — девушка насупилась, перехватывая сумку с вещами. — Много заказов. Ты грязная, кухня чистая, — белесый порошок просыпался на пол, Валтор замер перед белым следом на плитке и выдохнул с большой паузой. — Я занят, Блум. Можешь подождать в зале, заказать что-нибудь.. — Я не собираюсь ничего заказывать, — Блум принципиально вошла на кухню, бросая на пол сумку с глухим шлепком. Глаза мужчины зацепились за небольшую лужу, растекающуюся под ногами девушки. Проследив за его взглядом, фея хмыкнула. Ах да, она же застала дождь перед входом в портал. Забавно, что не вся вода стряхнулась по пути до кондитерской. — И я не уйду, — продолжила Блум, — пока ты наконец мне все нормально не расскажешь. Ясно? Не ясно. Но прежде чем на кухне успела повиснуть пауза, в помещение ворвалась помощница, сообщая о еще двух заказах. И вслед полетели уточнения про предыдущие десерты, время и степень их готовности. Валтор ответил помощнице сухо, по существу, и вновь переключил все внимание на гостью, которая наконец начала понимать, что пришла в самом деле в не самое подходящее время. — А не пошла бы ты... — брови Блум медленно, но верно скользнули вверх, — в таверну, фея. — В таверну? — глухо повторила она с полным ощущением, что мужчина сейчас сделал 5 ошибок в слове "нахуй". Брюнет уже не обращал внимание на девушку, принимаясь вновь вливаться в кулинарный процесс. Постояв в неуверенности пару минут, наблюдая за чужой работой в полном игнорировании, она неловко подобрала сумку. — Ты когда примерно освободишься? — темный хвостик вновь покачивался, проходясь кончиком по широкой спине. — Еще один красный дракон! — помощница протиснулась мимо гостьи, бросая на нее короткий, но очень выразительный взгляд. Из кондитерской фея уходила в легком недоумении. У нее вроде бы были совершенно другие представления об их встрече, а теперь ее просто отправили куда-то подальше, еще и назвали грязной. И вот как благородные принцессы должны на это реагировать? *** Вечерело. Темная мужская фигура поднималась по лестнице, чудом ориентируясь в полумраке, в полной усталости, чтобы включить свет. На улице общественного освещения не было: тратиться на благоустройство редких местных жителей никто не собирался. Где-то там внизу осталась очищенная кухня с еще влажными после уборки поверхностями. В холодильных закромах стояли заготовки, а помощница уже давно удалилась в свое убежище, не менее утомленная тяжелым днем. Благо сегодняшний заработок мог перевесить ее недовольство и заглушить мысли о скоротечном увольнении. Открыв дверь в спальню, Валтор замер, тяжело вздохнул и закрыл ту на несколько секунд перед собой, прислонившись к дереву лбом. Спустя время он все же распрямился и прошел в комнату, неторопливо раскатывая рукава по длине рук, чтобы после также неторопливо дойти до пуговок на груди. Открытое окно немного покачивалось от ветра, Валтор чуть поежился, поспешив прикрыть источник холода до поры до времени. Пару щелчков, и он вновь приступил к рубашке, прикрывавшей его торс только на половину. Двигаясь в механических движениях, руки непроизвольно скользили ребром ладони по темной атласной коже, покрытой неприметными мурашками. В уголках рта вдруг затаилась хитрая улыбка. Наклонив голову в легком поклоне, Валтор просто стянул верх одним движением, оставляя несколько пуговиц в плену петель. Комок сиреневой ткани исчез в глубинах полумрака, будучи брошенным на один из предметов мебели. Мужская ладонь меж тем зарылась в волосы, погружаясь в них и двигаясь до самой макушки, высвобождая из тугого хвоста темные пряди. Одна из них повисла у края лица, обрамляя его и покачиваясь неровным кончиком по изгибу шеи. Вторая рука присоединилась к первой в стремлении освободить волосы из плена резинки, подцепляя тугую завязку с противоположного края и оттягивая ту вниз до самого конца, пока вся грива не распласталась по задней стороне шеи и спине. Мужчина наклонил голову, чтобы удобнее было массировать рукой плечо, чуть грубовато захватывая пальцами собственную кожу с мышцами и собирая их в мимолетную складку. Полуприкрытые глаза будто бы смотрели куда-то перед собой, погруженные в загадочные мысли своего хозяина, а игривая улыбка все более и более крепла на очерченных губах. Кончик указательного пальца спустился вниз, легонько постукивая по ключице словно бы в задумчивости. И в отзвуке этого едва различимого стука смешалось участившееся дыхание. Валтор не мог видеть, как его зрачки расширились, жадно притесняя голубые радужки. Как и не видел выступающие контуры затвердевших сосков. Могло ли быть в спальне все еще холодно? Сглотнув, он усмехнулся, непроизвольно касаясь большим пальцем края нижней губы. Несколько движений, очерчивающих ее, и только одно, чтобы остановиться в уголке и надавить вниз, пока кожа не ощутит влажную поверхность языка. Медленно, с четким желание раздразнить. Руки потянулись к застежке брюк и замерли в мелкой дрожи на самом краю пояса. Он ощущал, как от легкой тряски кончики пальцев штрихами касались низа живота и изредка задевали пупок. В голове мужчины было громко, от собственного сердцебиения, и липко, от неприятных ассоциаций. Запретных и глубоко запрятанных. — Ждешь продолжения? В тишине спальни зажглось пламя, отбрасывая вокруг себя причудливые тени. Бледное, словно потерявшее к вечеру весь загар лицо недовольно свело брови. Синие, блестящие в полумраке глаза едва ли могли скрыть таящийся в их глубине интерес. Но мужчине и не нужны были слова, чтобы все понять. И это вновь и вновь заставляло его ухмыляться. — Ты не мог бы, — Блум прокашлялась, чтобы сбросить возникшую охриплость, — одеться. Пожалуйста. — Думаешь? — он смотрел на нее прямо, ловя блестящий взгляд и впитывая его своими широкими зрачками. — До этого тебя все устраивало. — Боже, просто оденься уже! — пламя вспыхнуло сильнее и погасло, возвращая спальню во владение ночи. Сложив руки на груди, Валтор безмолвно смотрел туда, где ранее сидела фея, всем своим видом демонстрируя непоколебимость. — Знаешь, я должен был спросить, что ты вообще здесь делаешь. Но меня пока все устраивает. А тебя? — Да пошел ты, — донеслось бурчание из темноты. Валтор рассмеялся хрипло, гортанно, чуть запрокидывая голову в процессе. И он знал, что она продолжала смотреть на него из черноты своими невероятными синими глазами. А после мужчина преодолел расстояние в несколько шагов, нависая над креслом и упираясь ладонями в обивку. Между ними оставалось достаточно пространство, чтобы он не ощущал на себе ее дыхание или что-то из разряда эротического и интимного. И все же легкое покалывание от чужого присутствия прошлось по его позвоночнику. Хотелось верить, что не только у него. — Отодвинься, — чужая ладонь вынырнула из темноты и подтолкнула его скулу в сторону. Настойчиво, но недостаточно грубо для обычной реакции феи. И Валтор не оставил эту деталь без внимания. — Клоны, помнишь? Ты задолжал мне правды. — Правды, — выдохнул Валтор, ловя ускользающую в ночи руку. Сглатывая, он импульсивно прижался губами к мягкому основанию чужой ладони, на границе с тонкой кожей запястья. И прежде чем след успел высохнуть- подул на него, ощущая легкое колебание мурашек. — Какой? Ты невероятно пахнешь, это тоже правда. Он чувствовал, как чужие ногти вдавились к щеку, недовольно оцарапывая кожу. Улыбаясь, мужчина приоткрыл рот и острием клыка прошелся по мягкому основанию большого пальца. А после уткнулся носом в центр ладони, где сходились линии судеб. — У тебя теплая кожа, — рука на его щеке стала уж слишком теплой, намекая, но еще не опаляя, и Валтор улыбнулся в нее. — Твое дыхание участилось, твои глаза темные, как дно озеро, и бескрайние, как космические просторы. Это правда, фея. Все это правда. Можешь выбрать любую на свой вкус. — Хватит меня заговаривать! — Блум дернулась, прогоняя словоохотливого правдолюбца. — Я не это имела в ввиду, ты это знаешь. — Знаю, — он прикрыл глаза, впитывая на последок тепло чужой ладони, так приятно прижатой к прохладной щеке. И как объяснить этой упертой фее, что правда совершенно не стоит того, чтобы ее рассказывать? — А хочешь знать, что я имел в виду? — Нет! — Валтор словно не заметил возмущения в женском голосе, пройдясь короткой дорожкой поцелуев по запястью и втянув тонкую кожу в себя, слизывая солоноватый вкус. Вкусно, до мурашек. В ней не было ничего от тех сладостей, которые он изо дня в день делал, и это возбуждало его еще больше. — Что мы оба этого хотим, — он позволил чужой руке соскользнуть, чтобы поймать кончики пальцев губами и легонько прикусить твердый ноготок. А после обхватить самый конец в мягкий влажный захват. — Не знаю, что ты там хочешь, — ее голос подрагивал, будто готовый вот-вот оборваться. Отпустив наконец руку Блум, он наклонился ниже, ощущая едва уловимое тепло фееной магии. И губы мужчины по наитию находят женские и укромно урывают первый, пока короткий поцелуй. Быстро, не давая девушке опомниться и возмутиться. — Я не хочу сейчас отношений, — девушка непроизвольно вжалась затылком в обивку кресла, стремясь увеличить хоть какую-то дистанцию. Валтор меж тем проводит руками по ее плечам и зарывается лицом в рыжие волосы. — А кто говорил про отношения? — коварный шепот, греющий дыханием слишком чувствительную кожу в уголке рта. Блум прикусила губу, опуская глаза на источник всех искушений. — Я уже не мальчик, да и ты.. тоже. Разве тебе не хочется сбросить напряжение? Мужские руки еще раз прошлись по плечам, оглаживая их пока через кофту, но если она прямо сейчас не оттолкнет его, то они вполне могу оказаться оголенными. Или же он любит в одежде...От мыслей к щекам прилила кровь, и она пропустила момента, когда чужие губы стали неспешно покрывать загорелую шею поцелуями, следуя природным изгибам. — Нет, — Блум кое-как собралась, вновь отстраняясь от жадных рта, — не хочу. Не здесь, и тем более не с тобой. Валтор остановился, упираясь лбом в плавный изгиб плеча, и тяжело вздохнул, будоража таящиеся под кофтой мурашки. — Как же с вами сложно, фея, — фея возмущенно фыркнула. — Но я не привык напрашиваться. Он отстранился от нее, чтобы развернуться на пятках и направиться в ванную, оставляя разгоряченную девушку сидеть в одиноком кресле наедине с собственным решением. И ему оставалось только догадываться, какая адовая смесь недовольства и облегчения в ней замешана.