Двумя часами ранее
Кирилл проснулся от того, что ему что-то капало на лицо. Поморщившись, парень с трудом разлепил глаза. Он лежал на каком-то старом матрасе, пружины которого больно впивались в спину. Все тело будто налилось свинцом, трудно было пошевелить даже пальцем, а голова резко стала тяжелой, от чего создавалось ощущение головокружения. Его телефон лежал рядом с ним и слабыми руками он попробовал включить его, но попытка не увенчалась успехом. Разряжен. Кирилла мутило, тошнота подступала к горлу. Вдохнув затхлый холодный воздух, тошнота начала чувствоваться сильнее. Оперевшись о стену, парень кое-как сел и первым делом стал осматривать комнату. Облезшие стены, вокруг валяется какой-то мусор, а пахло настолько ужасно, что Кирилл бы не хотел даже знать, что именно может источать такой запах. Как он здесь оказался? Почему так холодно? Не сказать, конечно, что Питерский май самый теплый, но не настолько же, что ноги начинает сводить от холода.Неожиданной странностью стало зеркало на другом конце комнаты, почти у самого выхода. Совсем новое, а рядом с ним висела, какая-то красная куртка, по цвету похожая на его ламбу. —Надо вставать.-но ноги не хотели слушаться, а перед глазами все плыло. Ладно, как он оказался здесь поймет позже, да и отец его явно уже ищет, а мать пытается дозвониться до его севшего телефона.Чувствует он получит сильный нагоняй от отца. Сделав попытку встать, парень упал обратно на задницу. Когда попытка подняться провалилась, он все же решил вспомнить, как такое могло случиться с ним. События словно узоры в калейдоскопе пронеслись перед глазами Кирилла. Вот он пришел домой после суда, признавшим его невиновным, после чего пишет Лёше, что скинет ему деньги на какую-то книжку по юриспруденции. А вот принимает ванну с джакузи и бокалом красного сухого вина. Тщательно протираясь полотенцем ложится на свою кровать, отправляя маме сообщение с пожеланием спокойной ночи. Открывая свою любимую книгу «Шерлок Холмс», Кирилла, не успевшего среагировать схватывают, нос и рот накрывают ладонью, после чего игла входит в шею Гречкина, лишая его способности двигаться. Кирилл потянулся до места укола. Его накачали. А потом Гречкин почти ничего не помнит, не может зацепиться ни за одно воспоминание, лишь яркие вспышки и картинки. Какая-то капельница. Белоснежная комната. Яркий свет. Голоса. Его рвет, кто-то дергает его за волосы. — Что за хуйня? — сплюнув на пол, парень, держась о стену встал и медленно подошёл к зеркалу. Кирилл смотрел в зеркало и не мог поверить, что это он, но отражение с точностью до малейшего движения повторяло его действия. Гречкин дотронулся до головы. Его короткие мелированные волосы теперь доходили ему до лопаток, на его лице не было щетины, а вместо этого были аккуратные пухлые губки бантиком, на руках был ярко-красный маникюр, вместо накаченного пресса был впалый животик и… грудь. У него была грудь третьего размера. — Это что за херь? Кирилл вздрогнул от своего голоса. Тоненький, звонкий женский голос. Он резко приложил руку к паху надеясь сжать то родное, что у него есть, но ничего не было. Гречкин упал на пол не верящим взглядом уставившись в зеркало. Это не он, не может быть он. Ему срочно надо валить. Схватив куртку, висевшую на зеркале, Кирилл на негнущихся ногах вышел из разваливающегося дома. Он в Питере. Это его успокаивает. На улице не май месяц, а зима. Это его пугает. Черт, в этой юбке и простыть можно. Ему срочно нужно найти главное управление прокуратуры. Он в центре. Это его успокаивает, значит он сможет найти это чертово здание даже с разряженным в ноль телефоном. На улице темно, и не понять уже ночь, или еще вечер. Это его пугает. Кирилл вынырнул из двора и пошел по безликой улице. Лишь бы отец ему поверил, родитель же всегда узнает своего ребенка, не так ли? Кирилл хотел разрыдаться, как девчонка, коей он сейчас и является. Господи, если это и правда женские гормоны, то какой он придурок, когда закатывал глаза на свою бывшую, стоило той начать плакать. Эти слезы с трудом можно контролировать. "Успокойся, Кирилл, самое худшее, что с тобой могло произойти, уже произошло," — парень пытался привести себя в чувства, только это нифига не помогало. — Хей, красавица, познакомиться не хочешь? -послышался мужской грубый голос, который не предвещал ничего хорошего Кирилл не относил себя к красавицам, думая, что это направлено другой девушке, только не учел, что в этом переулке нет никого кроме него и этого мужика. — Эй! Ты чо глухая или пьяная?! — резко на плечо Кирилла опустилась чужая рука и развернула его, впечатывая в каменную стену. Мужчина обращавшийся к Гречкину пах перегаром. — Это кто еще из нас пьяный, отпусти меня. Ты хоть знаешь, кто мой отец?! — Кирилл дернул руками, но их быстро перехватили, сжимая тонкие запястья и поднимая над головой. —"Похоже худшее только впереди…"—до Кирилла медленно начинало доходить чего от него хотят. Животный ужас застыл его в глазах, в то время, когда и так почти ничего не прикрывающую юбку разорвали на его бедре и задрали вверх. Все попытки освободиться были резко пресечены ударом в живот. Из глаз потекли слезы. Это не может происходить с ним. Как? Кирилл почувствовал, как с него сорвали нижнее белье, грубо сжали его грудь, и резкая боль между ног пронзила всё тело. Голова снова начала кружиться, боль была настолько сильна, что он и звука произнести не мог. Замечательно.Его трахают в грязной подворотне, а он не может даже дать в пах этому мудаку. Хоть бы кто ему сейчас пришел на помощь. —"Надо позвать.Сделать последнее усилие на сегодня, а дальше будь, что будет». — П-помогите! — Заткнись, сука, — ему отвесили хлесткий удар по щеке.***
Лёша зашел с подписанными бумагами из другого отдела в кабинет Всеволода Гречкина. Макаров был чем-то на подобии мальчика на побегушках, но за это ему обещали целевое в СПБГУ на юрфак, давали полезные советы по юриспруденции, а также интересные книжки. Не сказать, что он был счастлив от того, ведь его сестру задела машина, но после этого жизнь Макаровых определено стала лучше. Положив бумаги на стол начальника, парнишка заглянул в опечаленные глаза мужчины. Сегодня главный прокурор города ходит понурым с самого утра. Лёша не должен лезть куда его не просят, Лёша не должен спрашивать, что-то личное у коллег. Но Лёша и есть Лёша. — Всеволод Игоревич, что-то случилось? — паренек обеспокоенно стал переминаться с ноги на ноги, ожидая, как его просто пошлют из кабинета. — Двадцать три года назад я стал отцом. Счастливейший день в моей жизни, когда на руки мне дали Кирилла. Знаешь, тогда он был таким хорошеньким, да и в детстве он был очень любопытным мальчишкой, любил узнавать новое, в школе учился хорошо, хулиганил, конечно, ну куда без этого? — мужчина сказал это с легкой улыбкой, вспоминая былые времена, — Должно быть мы с Мариной избаловали его… Но даже несмотря на это, каждый свой день рождения Кирилл праздновал с нами, из года в год, этот день принадлежал только нам троим. Марина готовила сама любимый торт Кира, я приезжал с работы пораньше, а Кирилл всегда с нетерпением ждал подарков, как маленький ребенок. Последние года три он также и нас стал поздравлять с этим праздником… Ведь мы стали родителями… Но, — мужчина грустно выдохнул оттягивая галстук, — Кирилл уже полгода то на Кубе, то на Мальдивах и даже не приехал на свой день рождения обратно. Это первый его день рождения, когда мы с Мариной будем отмечать его вдвоем, а он скорее всего с друзьями или с кем он там… Ты прости, нагрузил тебя, совсем старею. — Нет-нет, что вы, Всеволод Игоревич… Может Кирилл занят, а приедет чуть позже? Леше стало искренне жаль своего начальника. Всеволод должно быть сильно любит своего сына, хоть и пытается быть с ним строг. Может быть время, которое они проводили вместе, как семья, были очень дороги мужчине. Лёша, где-то читал, что с возрастом люди становятся сентиментальнее и еще больше ценят время, проведенное с близкими. — Если бы, Лёш. Я бы уже узнал, приземлился он в Пулково. Ладно, иди-ка домой. Уже темно, тебе уроки еще делать надо, а я все равно собирался сегодня тоже уйти, меня ждет Марина и чудесный ужин в ресторане. Макаров слегка кивнул и улыбнулся. Пожелав удачного вечера, мальчишка вышел из кабинета начальства и на ходу надел свою бежевую куртку с овчиной. Засунув руки в карманы, парень пошел по улицам Петербурга. Город уже был украшен к предстоящему Новому году. Под ногами хрустел снег, а пушистые белоснежные хлопья падали на парнишку. «Надо бы ускориться, а то промокну и от воспитательницы нагоняй получу,» — парень свернул в один из многочисленных переулков города, собираясь срезать. Здесь редко кто ходит. Многие дома заброшены или находятся на реставрации, а те дома, в которых еще живут было много неблагонадежного, как принято говорить, населения. В основном здесь обитали алкоголики и наркоманы. Натянув посильнее свой чёрный капюшон от толстовки, парень прошёл мимо одной арки, как услышал, чей-то крик. — П-помогите! Ненадолго парнишка замер и прислушался к звукам. Он явно услышал удар пощечины и чьи-то всхлипы. «Не лезь куда не просят, не лезь…» Но Лёша полез, готовясь получить по своей рыжей голове. — Хей! Че здесь происходит?! — парень ошарашенно посмотрел на происходящее. Он ожидал увидеть, как у девушки сумочку отбирают, ну или в конце концов, что кто-то ударил кого-то. На секунду парень представил, что кто-то может в будущем также поступить с его младшей сестрой, как сейчас этот ублюдок с этой девушкой. Ярость переполнила Макарова. Он готов был на месте убить и оторвать ненужный этой мрази причиндал. — Ты! Ублюдок! Отойди от нее! — не успел Лёша подбежать, как мужчина скрылся, за каким-то поворотом натягивая на себя штаны. Первое желание Макарова было побежать за ним и врезать со всей дури, но услышав рыдания незнакомки за спиной, он остановился. Парень медленно повернулся к блондинке. Юбка была порвана, нижнее белье валялось в грязной луже, у рубашки были оторваны пуговицы, а короткая куртка была расстёгнута на распашку. Лёша закусил губу, он не знал, что делать, но делать, что-то надо было. Парень медленно подошел к незнакомке и протянул руку, стараясь сделать максимально добрый и спокойный голос. — Вставай пожалуйста, а то… застудишь себе все. Вставай, ну же. — не увидев никаких движений в свою сторону, а лишь продолжающиеся всхлипы, Макаров нервно выдохнул. Он не мог ее здесь оставить. Парень боялся ее тронуть и нанести еще одну психологическую травму. Недолго думая, парень снял с себя свою куртку и повязал девушке на пояс, вместо разорванной юбки. — Если ты не можешь идти, то дай мне довести тебя до отделения полиции. Там работает мой очень хороший знакомый, он тебе поможет, слышишь? Кивни, если согласна пойти. Увидев кивок, парень слегка выдохнул, не все потеряно. — Можно я до тебя дотронусь и помогу дойти? Если да, кивни. Увидев еще один кивок, парень подошел к девушке и приподнял ее за талию, прижимая к себе, перекидывая одну руку на плечо. Незнакомка была с него ростом, от чего нести ее было легче. До центрального отделения полиции идти было недолго, каких-то двенадцать минут, но эти минуты были для Макарова кошмаром. Ему в плечо плакала девушка, ему самому было до жути холодно, а боязнь, что незнакомка еще и простудиться, настроение не улучшал. Замечательный вечер. Дойдя до отделения, парень усадил девушку на мягкий диван, предварительно шикнув на сидевшего там мужчину. Ничего, постоит. — Мне надо к майору Грому, где я могу его найти? — подойдя к регистратуре спросил Макаров. Милая девушка сразу узнала парнишку и тут же улыбнулась ему. — Он за своим столом, проходи. Лёша нервно выдохнул. Теперь надо еще и Грому как-то рассказать, а зная его характер и то, как майор относится к таким преступлениям разговор будет не из легких. Главное, чтобы с потерпевшей Игорь нормально общался. — Зачем пришёл, малой? — улыбнувшись, Игорь слегка откатился на своем стуле и кивнул на железный рядом с его столом. Леша неуверенно сел и посмотрел на мужчину. Видимо у Игоря сегодня было хорошее настроение, ну что ж… Леша будет его портить. — Я сейчас возвращался с подработки у Гречкина. Решил в общем срезать, дядь Игорь, помолчите, — Макарову ни раз уже читали лекцию, что тот район стоит обходит чуть ли не за километр, — В общем шел я по тому переулку и услышал, что зовут на помощь. Зашел я за арку, а там какой-то мужик девушку… в общем… ну вы поняли. Она там сидит, в приемной. Постепенно с рассказом юноши лицо мужчины становилось всё жестче и жестче, кулаки сжались до такой степени, что он сломал карандаш. Резко вскочив со своего места, Гром направился в приемную. — Дядь Игорь, вы только поспокойнее, ладно? Она сейчас не в себе, она ничего мне даже сказать не смогла, — Лёша тут же засеменил за полицейским. Игорь подошел к девушке, что вжалась в угол дивана. Красивая. Только постепенно наливающийся синевой гематома на лице и синеющее от захвата запястья портили картинку. — Меня зовут Игорь Гром, я майор полиции, пройдемте со мной, дадите показания. Хотите чая? Лёш, сделай ей чаю, давайте, вставайте. Наконец Игорь увидел глаза девушки. Они все еще были наполнены слезами, были покрасневшими, но их синева была прекрасна. Такие глубокие и большие глаза, словно у олененка. Увидев протянутую ладонь, мужчина попытался поднять девушку, но видимо ту ноги совсем не держали. Подхватив ее на руки, Игорь занес ее в более теплое помещение и посадил на свой стул. — Дима! Плед у тебя есть? Гони давай, с твоими коленями ничего не станется. Лёша, чай где?! — мужчина тут же накрыл девушку шерстяным пледом, слегка отсаживаясь, давая ей слегка выдохнуть.***
Кирилл сидел в отделении полиции. Он помнил, как появился какой-то парень, что-то крикнул, а затем пытался его разговорить. Слегка в себя Гречкина привела куртка, которую парнишка повязал на талии. Он так старался лишний раз ее не коснуться, такой заботливый и голос… надежный. Слезы от этого потекли еще сильнее, но он должен взять себя в руки. Слегка приподняв голову Кирилл увидел перед собой Лешу и расслабился. Теперь он точно в безопасности. Леша и с отцом связаться сможет. Кирилл почувствовал, как его подхватили за талию и вели, по меркам парня они шли очень долго. Ему было плохо, холодно и тошно. Гречкин хотел уже оказаться где-то в тепле и желательно дома. Когда Леша посадил его на диван, парень схватил Макарова и не отпускал. Рядом с ним ему было спокойнее, но парнишка ушел ненадолго и вскоре привел с собой Грома. — Меня зовут Игорь Гром, я майор полиции, пройдемте со мной, дадите показания. Хотите чая? Лёш, сделай ей чаю, давайте, вставайте. Похоже ни Лёша, ни майор Гром не узнают его. А узнает ли отец, поверит ли? На этих мыслях ноги и так дрожавшие, ещё сильнее подкосились, но крепкие руки подхватили его и понесли вглубь здания, а затем усадили у самой батареи и накрыли пледом, а в руки всучили чашку с горячим, почти обжигающим чаем. — Вы можете говорить? Как вас зовут? Кирилл молчал. Все слова застряли, где-то в горле. Он пытался хоть слово из себя выдавить. Гром нервно выдохнул. Ему было жалко девушку, что съежилась на его кресле и смотрела в одну точку, но молчанием она себе точно не поможет. Игорю было жалко ее, он хотел было обнять ее по-мужски, чтобы она смогла расслабиться, но помнил еще со студенческих времен, что жертв насилия не следует трогать без их разрешения или экстренной необходимости. — Хорошо. Может вы можете дать номер и мы свяжемся с вашими родственниками? Мужем? Родителями? Парнем? Хотя бы друзьями? Свяжемся. Кирилл зацепился за это слово и достал свой телефон. Ему срочно его надо зарядить и позвонить отцу. Срочно. — Зарядка… айфон. Кивнув Гром протянул шнур девушке. Блондинка еще далеко не в себе и отнюдь не с первого раза смогла попасть в розетку, но через время на экране появилось белое надкусанное яблочко. Кирилл открыл айфон и стер побежавшую слезу по щеке. Зайдя в Whats App, парень открыл беседу «Семья». «Я в центральном отделении полиции. Заберите меня.» Телефон тут же был отложен в сторону. 12 декабря. День рождения. Чудесный подарочек ему преподнесла судьба, а он не менее прекрасный сейчас подарит родителям. Вот вам сын и дочь. Два по цене одного.***
Всеволод сидел в Лахта центре на 76 этаже и смотрел на зимний Петербург. Его любимая жена сидела напротив и с грустным выражением лица отпивала вино. — Он сегодня даже ничего не написал. С ним точно все в порядке? У меня сердце не на месте, Сев. — Успокойся, Мариш. Не трать нервы понапрасну, будто ты не знаешь нашего сына: загулял, перепил и спит сейчас с какой-то мулаткой или азиаткой, празднуя день рождение, а о своих стариках завтра вспомнит. Фыркнув, женщина откинула накрученную прядь волос назад, гордо выпрямляя спину. — Не такие уж мы и старые. Неожиданно лежавшие на столе телефоны завибрировали у двоих сразу. — Кирилл, — хором, но тихо сказали Гречкины, хватая свои айфоны.«Я в центральном отделении полиции. Заберите меня.»
Уже через пять минут мужчина и женщина сидели в роскошном Мерседесе и ехали по заснеженному Петербургу в центр города. Веселый им подарочек сын решил устроить. Должно быть прилетел, успел подраться с таможенниками и его уже по обычному маршруту отправили в центральное отделение. — Марина, хватит метаться по машине. Нормально все с Кириллом, пьяный скорее всего, как будто впервые его таким увидишь. — Ты не понимаешь, Всеволод! У меня сердце не на месте, определенно, что-то случилось, как ты не понимаешь?! — всплеснув руками женщина вздохнула, пытаясь успокоить дыхание. Стоило машине остановиться и оба родителя чуть ли не выпрыгнули из нее, как какие-то подростки. Всеволод привык доверять чутью жены. Если она говорит, что с их сыном, что-то случилось, значит так оно есть. Зайдя в здание и проходя мимо полицейских, генеральный прокурор города оказался в помещении с многочисленными столами, которые чуть ли не ломались от количества бумаг, снующих повсюду полицейских и жертв, что-либо рассказывающих, что у них случилось. — Ну и что на этот раз натворил мой сын, майор Гром? Игорь удивленно обернулся и подошел к Всеволоду, протягивая тому руку. — Всеволод Игоревич? Что вы тут делаете? — Лёша оказался, рядом с начальником и слегка смущенно кивнул его жене. — А ты, что здесь делаешь, Лёша? Я ж домой тебя отправил. — Да я это… потерпевшую до сюда довёл, вот пытаемся разговорить её, — кивнув назад, сказал Макаров и поджал губы. Марина посмотрела в сторону куда кивнул подопечный ее мужа и замерла. Медленно убрав руку из-под локтя Всеволода, она тихонько стала подходить к столу майора Грома. Она не могла поверить своим глазам. — Всеволод Игоревич, ваш сын не поступал к нам сегодня, вы должно быть ошиблись. — Как я мог ошибиться? Мне пришло сообщение с телефона Кирилла! А по таким вещам, он никогда не шутит, может его еще не довезли? Гречкина подошла к столу и посмотрела на сжавшуюся в кресле фигурку. Длинные мелированные локоны, пушистые ресницы, пухлые губки, женская фигурка, но лицо хоть и стало женственнее, а черты милее, несмотря на синяк по все щеке, это было его лицо. Руки женщины непроизвольно потянулись к лицу сидевшей перед ней девушки и тихонько приподняли. Теплые руки согревали не до конца согревшуюся кожу, а теплый взгляд согревал душу, которую за последние пару часов пропустили через мясорубку. —Господи… Сынок, кто с тобой это сделал? —Мамочка… Кажется, тишина поглотила помещение. Можно было услышать лишь редкие всхлипы, сидевшего за столом уже не совсем Кирилла Гречкина.