***
На следующее утро он видит за завтраком осунувшееся, с покрасневшими глазами, веснушчатое лицо. Он что, плакал? Какой отстой. О том, что Цукишима сам благополучно пол-ночи глаз не сомкнул, он как-то предпочитал не думать. — Цукишима, почему это ты ничего не ешь? – грозно вращает глазами их либеро. Кей закатывает глаза: нате, приехали, ещё перед этим отчитываться. – Ты должен есть больше овощей, а то мышц в тебе и к последнему курсу не прибавится. — Ваш желудок намного больше моего, но вот ваших мышц я тоже особо не вижу, Нишиноя-сан. - Кей ехидно прикрывает рот рукой, пряча усмешку, но глазастый либеро все замечает: — Гаденыш, получишь у меня! - кричит он, двумя пальцами надавливая на блондинистую макушку, прямо на болевую точку на темечке Кея. Блондин болезненно смеётся, краем глаза улавливая быстрое движение. Ямагучи, не доев свой обед, поспешно поднимается из-за стола и направляется к выходу из столовой, не дожидаясь Кея, и тот чувствует, как тоскливо екает его сердце: Тадаши никогда не уходил раньше него. До этого дня.***
В Токио Карасуно уже три дня и все это время усиленно тренируются с другими командами. Больше всех им прилетает от Некомы - команды нечесанных кошаков под покровительством его-инфернального Величества***
Он натыкается на Ямагучи сразу после вечерней тренировки, вид у того измученный, и глаза покраснели ещё больше. — Кей, - зовет он, и Цукишима вздрагивает. Он не слышал ещё такого металла в голосе своего друга ранее. Он вынужден перевести взгляд: Тадаши все ещё ниже него самого, но достаточно высокий - по сравнению со многими остальными. Эта мысль крутится где-то на задворках сознания Кея, пока он вынужденно рассматривает лицо друга в лунном свете. Романтично было бы сказать, что оно блестит от слез и что его глаза как-то особенно прекрасны, но они не в чертовом сопливом сезде. Это реальность, и они здесь и сейчас, и… Все, чего хочет Цукишима - чтобы Ямагучи не говорил ему того, что он явно собирался сейчас сказать. Кея, повторимся, итак устраивало все как есть. Ему нормально исподтишка рассматривать Тадаши на их совместных уроках, ему нормально подглядывать за тем, как друг переодевается после изматывающей тренировки и как капли пота стекают по его обнаженному телу, ему нормально делиться с ним своим бэнто и отдавать маленькие сосиски в виде осьминожков, которые тот любит - эта привычка у Кея ещё с детства, с тех пор, как они с Тадаши познакомились. Ему. Нормально. Но Ямагучи хочет большего. — Я хотел с тобой поговорить, - напоминает Ямагучи, теребя свои отросшие волосы. Этот его привычный жест почему-то успокаивает Кея, он выдыхает, мысленно позволяя себе продумывать пути отступления. Он не готов раскрыть себя даже перед лучшим другом - зря он, что ли, так долго и тщательно скрывал свою влюбленность. Проще -смотреть, а все эти слащавые свидания и походы в кино, оставьте, пожалуйста, себе, и не подавитесь, если что. — Ты уже говоришь со мной. - Включает «стервочку» Кей. Ямагучи вздрагивает, что заставляет Цукишиму немного пожалеть о тоне, в котором он разговаривает со своим другом. Это была не более, чем защитная реакция. Это как улитка прячется в своей раковине в случаях, когда чувствует опасность. Зона комфорта - наше все. — Пожалуйста, просто выслушай, - Ямагучи подходит ближе, оттесняя Кея к стенке. Тот делает пару шагов назад и останавливается из вредности, давая себе отчёт в том, что не даст никому, даже лучшему другу, к которому у него чувства, доминировать над собой. Ямагучи тоже останавливается, и Кей отмечает с удовольствием, что он, если и ожидал чего-то , то ожидания оправдались. Ямагучи всегда уважал его личное пространство. Это определённо, тоже был тот пункт, за который он ему нравился. — У тебя полно времени, Ямагучи, - устало говорит Кей и переводит взгляд на полную луну, с досадой отмечая про себя, что ситуация с каждой секундой становится ещё более клишированной. – Начинай уже. — Я подумал… я, - Ямагучи прочищает горло и поднимает глаза на Кея. – Я ошибался, Цукки. Прости. Я беру свои слова назад. Кей таращится на него, не в силах поверить своим ушам, а его глаза просто готовы выскочить из орбит. Что он только что услышал? То есть, этот человек сначала говорит, что испытывает чувства к нему, а на следующий день - нет, извини, я передумал: охрана, отмена. «Я беру свои слова назад». Ямагучи, какого черта? — Если это все, - Кей отмечает, что голос у него даже не дрожит, за что хочет сам себе вручить золотую медаль. – То класс, отлично пообщались. Я могу идти? — Не смею тебя задерживать. - Ямагучи поворачивается на пятках и торопливо убегает куда-то в темноту, оставив Кея просто в полном раздрае. Что это такое только что было??***
— Очкарик-сан, если хочешь косплеить мебель, тут «Икея» через два квартала: там тебя с руками и ногами оторвут. Ну, или подпилят немножко: ты в стандарты не вписываешься, - снова гиенится Куроо-сан на следующей тренировке. Кей раздраженно срывает очки: достал его этот кошак драный , просто сил нет. О том, что его настроение испорчено с самого вчерашнего вечера, Кей упорно отрицал, как и ту мысль, что он не удовлетворён разговором с Ямагучи, хотя убеждал себя в обратном. — Очень смешно, Куроо-сан, - любезно улыбается Кей.-Надеюсь, из меня получится что-то вроде добротного шкафа, а не унитазный ёршик. Бокуто разражается таким громким хохотом, что из подставки на пол скатывается пара только что уложенных туда мячей. Куроо нисколько не обижается и любезно улыбается в ответ, но Кей видит в его прищуренных глазах настолько физически ощутимую угрозу, что невольно морщится: на завтрашней игре ему воздастся по всем фронтам, или он не Цукищима Кей. — С тобой что-то происходит, ты словно витаешь в параллельной вселенной - прямо говорит Куроо. - Соберись уже, Цукишима. Бокуто отошёл попить воды и не слышит, но Кей не хочет говорить о себе даже с одним только Куроо. — Вы не обязаны делать вид, что заботитесь обо мне, Куроо-сан, - тоне Кея, как в серной кислоте, можно запросто растворить мелкое млекопитающее. - Я справлюсь со своими проблемами. — Значит, проблемы все же есть, - удовлетворенно тянет Куроо, и Кей прикусывает свой язык: зачем он вообще открыл свой рот? — У меня нет проблем. – подчеркивает он твёрдо. — У всех есть проблемы, - мурлычет Куроо. Вот уж психолог недоделанный. - Просто кто-то с ними борется, а кто-то - бежит от них всю жизнь. И похоже, что ты - второй тип. Кей дёргается на это и пялится на Куроо во все глаза. Что-то он знает? — Я повторюсь… - начинает он , но Куроо поднимает вверх ладонь, перебивая его: — Я вас видел вчера с тем «двенадцатым» номером из вашей команды. Парень глаз с тебя не сводит, а ты… — Мне кажется, - шипит, злясь на всех и вся, Кей. - Или вы лезете не в своё дело? — Во-первых я не лезу, а даю совет. Во-вторых, я старше, следовательно, опытнее. В-третьих, вот сам совет: прекрати быть таким говнюком и дай парню шанс… — Куроо-сан, вы забываетесь, - высоким тоном холодно пресекает Кей. — Я не закончил. В-четвёртых, тебе нравится этот мальчишка, я видел, как ты на него все это время смотрел. Смею напомнить, что мы знакомы всего неделю, и мой вывод таков – ты просто эгоистичная сволочь, которой нравится играть с чувствами других. Скажи-ка, Кей-кун, тебе нравится быть сволочью? Нравится изводить других людей? Кей стоит посреди зала красный, задыхающийся от злости. Почему он должен выслушивать это? Почему человек, старший его на каких-то два года, думает, что имеет право высказывать ему за дела, не касающиеся его самого или хотя бы волейбола, будь он трижды неладен? А Куроо, тем временем, ободряюще улыбается - улыбается, блять, и как ни в чем не бывало говорит: — Ну, это, в общем, и все, что я хотел сказать. А теперь твои блоки… Далее Кей выслушивает получасовую лекцию о том, как надо выставлять пальцы, чтобы они были «не как решето», под каким углом нужно сгибать руки, чтобы между них «хотя бы кит не смог свободно проплыть - мы уж про мяч молчим», и Цукишима чувствует, что с него хватит. Он едва дожидается окончания тренировки, и бежит из зала, петляя по тёмным коридорам в поисках уголка, где он сможет побыть один наедине со своими мыслями. Он слышит чей-то всхлип и замирает. Этот голос он узнал бы из тысячи. Голос Ямагучи. Кей осторожно подходит к приоткрытой двери , из-под которой сочится слабый свет, и заглядывает внутрь. Похоже, это комната со спортивным инвентарем - на полу аккуратно сложены маты, кое-где валяются обрывки постеров и полусдувшиеся, пришедшие в негодность, мячи. На стене криво прикреплена доска с нестертым планом игры, а чуть ниже, под ней, сидит Ямагучи в его, Цукишимы, наушниках, и плачет. Сейчас Кей мог хорошенько разглядеть его лицо, его слипшиеся от пролитых слез ресницы, съехавшую куда-то на плечо огромную чёрную футболку, тонкие загорелые запястья, обхватывающие один из мячей, которым он время от времени стучал об пол. Кей против воли засматривается на длинные красивые пальцы Ямагучи и его аккуратно подпиленные ногти. Не так давно тот начал носить на руках кольца и браслеты, и не сказать чтобы ему не шло. Ладно, ему шло, но все эти девчачьи примочки… Ямагучи судорожно вздыхает и открывает глаза, перекатившись головой по стене. Он тянется одной рукой к плееру – тоже, между прочим, Кея, и одним нажатием переключает песню. Кею отсюда не слышно какую именно, но почему-то он думает, что это точно что-то из IAMX – во-первых, Кей по умолчанию не слушал всякое дерьмо вроде рэпа, а во-вторых, Кей знал Тадаши достаточно хорошо, чтобы точно изучить его музыкальные пристрастия. И в третьих - под IAMX действительно можно было напустить целый водопад слез (не то, что бы сам Цукишима этим когда-либо занимался). Просто он знал Тадаши как облупленного. Ямагучи переключает песню и со вздохом съезжает по стенке ещё ниже, практически укладываясь на холодный грязный пол кладовой. Такого произвола Цукишима вынести не в состоянии. — Встань с пола: простынешь. - Кей заходит в комнату, прикрывая за собой дверь. Ямагучи от неожиданности вздрагивает так сильно, что задевает провод с наушниками и случайно выдергивает их - и в комнате на полной громкости звучит IAMX – This Will Make You Love Again. Кей удовлетворенно прикрывает глаза: о, да, он не ошибся и в этот раз: Ямагучи слушал в точности то, о чем он думал. – И на полу грязно. — Как будто тебе не все равно, - чересчур поспешно поднимается на ноги Ямагучи, стаскивая с себя наушники и со злостью пихая их и плеер обратно владельцу. - Не нужно изображать мамочку, Кей. — Избавь меня от своего плохого настроения, - поднимает руки Цукишима. – Я проходил мимо и увидел тебя, страдающего тут,в одиночестве, на полу. Если бы ты просто прошёл мимо, когда я так же сидел бы на холодном полу, то скажи это вслух, а я постараюсь поверить. Пару секунд они раздраженно смотрят друг на друга, и Ямагучи медленно поднимает руку к своим глазам и вытирает их. Слёзы все ещё стоят в его глазах, пусть он и мужественно делает вид, что в полном порядке. На его запястье мелькает чёрный браслет из бусин с маленьким шармом-Буддой, который ему невероятно идет, и Кей отмечает, что думает об этом факте дольше положенного. Ну ладно, может, украшения Ямагучи не такие уж нелепые… — Ты прав, я бы никогда не прошёл мимо тебя, страдающего на полу, в одиночестве, хрен пойми где, - бормочет Тадаши , и Кей не видит его глаз, которые тот закрыл своим запястьем. - Но это и невозможно в той вселенной, где мы с тобой находимся, ведь мы говорим о Цукишиме Кее, человеке, которому чуждо такое дерьмо, как проявление обычных человеческих чувств. Ауч. А вот сейчас было обидно… у Ямагучи тоже есть острые зубки, которые он вполне спокойно может пустить в ход, если вдруг кто сомневался. Просто в общении с Цукишимой он редко такое вытворял, да и не ссорились они практически до этого, а теперь вон че… — Ямагучи, - устало прерывает Кей, подходя ближе – Если тебе есть, что сказать, я выслушаю. Только не надо тыкать меня в дерьмо лицом, я думал, мы с тобой друзья: маленькое напоминание, если ты вдруг забыл этот факт. По лицу Ямагучи видно, что он колеблется перед своей очередной фразой. — Мы друзья, - медленно говорит он. -И в то же время, нет. Я запутался и хотел во всем разобраться. Я…сделал только хуже, да? Цукишима молчит и неопределенно пожимает плечами, не зная что ему ответить и чувствуя неловкость, которую сроду не чувствовал между ними. Не хотел чувствовать. Серьезно, даже когда он начал в четырнадцать лет дрочить, представляя Ямагучи, ему не было так неловко как сейчас. Ямагучи выдыхает сквозь сжатые зубы и наконец отнимает руку от лица, чтобы взглянуть - прямо и зло - в глаза Цукишиме. Когда он, наконец, говорит, у Кея мурашки идут от того, как низко и зловеще звучит его голос: — Я ведь не совсем дурак, Кей. Я вижу, как ты иногда на меня смотришь. Я знаю, что ты ни с кем никогда не поделился бы своей едой — даже с братом; ты не любишь, когда без спроса берут твои вещи, но если это я (как, вот, сейчас с наушниками), ты мне и слова не скажешь. Да пролезь я тебе под кожу — ты даже не попытаешься меня оттуда вытащить, господи боже, Кей. Так в чем твоя проблема? Цукишима опускает глаза на свою технику , потому что смотреть в расширенные темные глаза Ямагучи сейчас кажется чем-то запредельно невозможным. Этот парень, если захочет, может запросто закопать кого угодно взглядом - только вся штука в том, что мягкий характер обычно не позволяет ему этого делать. Но он определённо как раз этим сейчас и занимается. Почти двухметровый Кей чувствует себя неуютно, и… Постойте-ка, он что, испытывает стыд? — У меня нет никакой проблемы, - вынуждается себя говорить Цукишима. – Я просто не хочу раздувать из мухи слона и придавать большое значение вещам, вроде тех, что ты только что озвучил. Мне нормально и так. — А ты не думал, что то, что ты чувствуешь ко мне, может быть взаимно? - Не выдерживает, толкая его в плечо Ямагучи, от чего Кей еле устоял на ногах. Злость охватывает и его. — Нет, я не думал, ведь ты мой друг, Ямагучи, - повышает Кей голос в ответ, толкая, в свою очередь, плечо Ямагучи. - Если ты не знал, открою тебе секрет: в нашем обществе, когда мальчики засматриваются на других мальчиков - это странно. Я думаю не только о том, что отношения могут принести физический кайф, но и последствиях, и очень надеюсь, что когда-нибудь перерасту эти чувства. Поэтому я о них тебе и не говорил. Ямагучи расплывается в такой неприятной улыбке, что у Кея холодок бежит по коже. — А, это ты так проявлял заботу, Кей? Что ж, это очень мило с твоей стороны. — Сарказм - это моя стезя, Ямагучи, а не твоя, - фыркает Цукишима. – Ты конечно , можешь пробовать для себя что-то новое, но до моего уровня тебе не дорасти никогда. Кей прикусывает язык в ту же секунду, когда видит, как дёргается от этих слов голова Ямагучи. В голове звучит противный голос Куроо «тебе нравится быть сволочью?» и Кей впервые в жизни хочет перемотать время вспять, чтобы извиниться. — И я этому рад, - отпихивает его плечом со своего пути Ямагучи. - Рад, что уникальный Кей Цукишима навсегда застолбил за собой почетное звание главной стервы Голливуда. Корона тебе, случайно, не жмёт? — С коронами - это к Кагеяме , - бормочет Кей, пока его друг с невеселым смешком проходит мимо к двери. Его дальнейшие действия идут в полный разрез с мыслями, и прежде чем он осознаёт, что делает, он перехватывает запястье Ямагучи, не давая тому уйти. —Пусти, - тихо произносит Тадаши, вырывая руку из захвата Кея, но очкарик держит его крепко. Ямагучи дёргает рукой сильнее, и бусины браслета на его руке внезапно брызгают в разные стороны, рассыпаясь по полу, а Ямагучи продолжает пробовать вырвать свою руку, но Кей ему не даёт это сделать. С минуту оба парня лишь тяжело дышат, уставившись друг другу прямо в глаза, и Ямагучи снова улыбается – надменно и высоко подняв брови. —Что, неужели тебе есть что сказать мне? - спрашивает он и демонстративно отталкивает откатившуюся к его ногам чёрную бусину носком кроссовка. – Или, может, порвёшь на мне все остальное? Давай Цукки, выпусти пар. Цукишима нехотя отпускает его запястье, и Тадаши с улыбкой закрывает глаза: — Я так и думал. Он уже доходит до двери в кладовую, но выйти ему не даёт ладонь Цукишимы, со всей дури ударившаяся рядом с его лицом: Кей заблокировал ему выход. Ямагучи удивлённо оборачивается чтобы посмотреть на лицо парня, а Кей стоит красный, даже почти пунцовый, от злости: —Хорошо, давай поговорим о тебе, - с трудом выталкивает слова он. - Ты сказал, что мои чувства могут быть взаимны, и признался мне. А вчера сказал, что передумал. По-твоему, это умный ход, а, Тадаши? Теперь теряется Ямагучи: он никак не ожидал что Цукишима захочет продолжить этот разговор, да ещё и так выйдет из себя. —Я, может, и не дотягиваю до твоего уровня, - шепчет Тадаши, против воли дрожа. Цукишима вздрагивает и снова чувствует укол вины за сказанное ранее. - Но когда вижу, что я неприятен человеку, навязываться не могу. Я признался, увидел реакцию, понял что зря все это затеял. Ты так мило болтал с Нишиноей и даже не смотрел в мою сторону - нормально, типа, этот идиот Ямагучи каждый день признаётся, ничего нового… Ничего, Цукки, я переживу, может, мы даже будем общаться как раньше, но все, что мне сейчас нужно — время. —И IAMX на моем плеере и из моих наушников,- Кей не может себя контролировать от очередной подколки. Ямагучи, кажется, не в обиде. — Совершенно верно, - кивает Тадаши и поворачивает к Кею голову. Их лица сейчас очень близко друг к другу, а Кей все ещё продолжает опираться на дверь и отрезать ему выход из кладовой.- Ну не ожидал же ты, что я так быстро отойду, Цукишима Кей, у меня, в конце концов, есть чувства к тебе. Пусть они тебе и неприятны. —Это не так, - нехотя признаётся Кей. - Я просто к ним не готов. —А когда ты будешь готов? Когда, как ты думаешь вообще приходит это осознание - все, вот оно, пора? Цукишима медленно убирает свою ладонь от двери, а Ямагучи разворачивается к нему всем телом. Они стоят настолько близко, что чувствуют дыхание друг друга, оно одинаковое: сладкая мята - любимая жвачка Ямагучи, на вкус которой он и Цукишиму в своё время подсадил. Было до странного осознавать, что их увлечения и интересы так сильно перекликались, они и правда отлично друг друга понимали и дополняли - и сами же этого не осознавали. Ну… Цукишима не осознавал. —Ты близко, - рассеянно замечает Ямагучи, чьё лицо против воли мгновенно полностью окрашивается в пунцовый. — А ты покраснел, - отвечает Кей, не делая попыток убрать свою руку от его головы. Вместо этого он удобнее сгибает ее в локте и склоняется над лицом парня напротив, чтобы лучше его рассмотреть, когда его щеку обжигает дыхание Ямагучи: они близко - очень, очень близко. — Если не хочешь меня целовать, - эту фразу Ямагучи буквально выстанывает, настолько голос его не слушается. - То пусти, я правда не ручаюсь, за то, что произойдёт дальше. — Я не говорил, что не хочу тебя целовать. — Ты играешь со мной, - делает ещё одну жалкую попытку вырваться Тадаши, но оказывается в кольце рук Цукишимы и замирает, боясь поверить собственным ощущениям. - Что ты делаешь? — Провожу эксперимент, - тихо отвечает ему Кей, укладывая свою голову ему на плечо. Почему-то это ощущается так правильно и естественно, будто они уже миллион раз это делали. Ну…Тадаши и раньше клал свою голову ему на плечо, например, когда они ездили с тренировок домой в автобусе, думая что Кей спит и не чувствует. Кей никогда не спал в такие моменты. — И какие мысли? - боясь, спрашивает Ямагучи. — Разные, - честно отвечает Кей.- Но мне, кажется, это нравится. Ямагучи не может больше просто стоять, его руки взлетают вверх, к лицу Цукишимы, обхватывают его щеки. Большими пальцами он нежно гладит мягкую кожу на них, переходит на чувствительное местечко за ушами, осторожно проводя по коже. Цукишима не сопротивляется его ласкам, но и с ответными не спешит - очевидно, колеблется. Осмелевший Тадаши полностью укладывает ему одну ладонь на заднюю сторону шеи, другой спускаясь к вороту его формы. Кей чувствует жар там, где прикасаются к нему тонкие смуглые пальцы Тадаши. — Я хочу их услышать, - на грани слышимости выдыхает Тадаши. – Твои мысли. — Мне не неприятны твои прикосновения, - Кей выдыхает это так тихо, поражаясь, куда подевался его голос. Продолжает. – Мне страшно, но почему-то хочется ещё. И мне… — Что, Кей? - подсказывает, опасно приблизившись к его губам, Ямагучи. — И мне хочется целоваться с тобой, Ямагучи,- признаётся Кей. Тадаши целует его под подбородком и от этого действия у Кея расползаются мурашки по всему телу. Ноги предательски дрожат, но Ямагучи словно чувствует это и пропихивает своё бедро между его. Поза настолько новая для них обоих, что Кею немного странно от всего, что сейчас творится, но в чем он уверен точно - что убьёт любого, кто посмеет сейчас им помешать. — Так? – уточняет Ямагучи. А он демон-искуситель, где только научился? — Нет, так, - говорит Цукишима и грубо обхватывает обеими ладонями лицо Тадаши, наклоняя его голову к себе так, чтобы удобно было совершить задуманное. А задумал он… Кей сам целует Тадаши, и в его поцелуе нет ни капли присущей для первого раза неловкости. «Серьезно, он вообще что-то может НЕ уметь?» - рассеянно думает Тадаши, стараясь не упасть под напором блондина. Кей как-то слишком зажал его, но Ямагучи нравится, он никак не может прийти в себя, поверить в происходящее, позволяя Кею вытворять все эти штуки в его рту своим языком и доводить до ничего не соображающего состояния. Они разрывают поцелуй спустя пару минут, Ямагучи тут же бросается смущенно вытирать свои исцелованные губы, но Кей снова перехватывает его запястье, отводя его от лица и глядя с непонятной усмешкой. —Хорошо, - наконец произносит он. - Я готов рискнуть. Если ты примешь мое признание, то вот оно: Ямагучи Тадаши, ты мне нравишься, пожалуйста, встречайся со мной. И он, не дожидаясь ответа, уходит, оставив Ямагучи стоять и переваривать все только что произошедшее в одиночестве.***
Следущий дружеский матч с «Некомой» проходит не в пример лучше всех предыдущих, они даже почти выигрывают, но не дотягивают каких-то два очка. Во время традиционного наказания проигравших - трёх кругов подборов, Цукишима ловит себя на мысли, что не может оторвать взгляд от упругих бёдер Ямагучи. Он невольно сравнивает его бедра с бёдрами всех присутствующих, и понимает, что даже Дайчи с его внушительной мускулатурой и рядом не стоял в сравнении с этими стройными, прекрасной формы, рельефными смуглыми ножками. Когда Кей успел стать таким извращенцем? Впрочем, вопрос несколько запоздал, ибо как ещё назвать человека, доводящего себя до разрядки на светлый образ лучшего друга? Ямагучи, кажется, замечает его взгляд, потому что нарочно начинает дразнить его, то прогибаясь в спине как-то уж чересчур пошло, то с тихим стоном проезжаясь грудью по полу. Кей против воли чувствует, как эти игры Ямагучи заставляют его член раз за разом набухать в предвкушении чего-то большего, чем обычные поцелуи. Он специально оказывается в душе с Ямагучи в соседней кабинке, но вокруг слишком много народу, чтобы они могли что-то сделать друг с другом. От одной этой мысли Кея бросает в жар, а ведь он только вчера ещё думал, что его вполне устраивает просто наблюдать за Ямагучи издалека. Ему и правда нравится , но теперь , почувствовав азарт, он хочет большего. И если и не зажимать Ямагучи прямо сейчас, то хотя бы подразнить-то можно? На ум не приходит ничего лучше, чем дождавшись, пока Ямагучи намылит свою голову шампунем, что точно вынудит его закрыть свои глаза, тиснуть его банные принадлежности к себе в кабинку. Спустя секунды три Кей ожидаемо слышит изумленный вздох из соседней кабинки и торопливо выкручивает на себя пену со своей губки для тела. Так что сунувший в праведном гневе к нему в кабинку голову Ямагучи попёрхивается собственными гневными речами, которые уже хотел обрушить на кое-чью блондинистую голову. Он расширившимися глазами смотрит на стекающую по бледной распаренной коже пену, и не может вымолвить ни слова, хотя сумка с его банными принадлежностями лежит прямо у него под носом. А Кей тем временем нагло выставляет правое бедро, показушно сгибая колено, и подсмотренным в многочисленных рекламах томным жестом убирает волосы с лица, чувственно облизывая свои губы. Тадаши без слов хватает свою сумку и спешит спрятаться в своей кабинке обратно, пока кто-нибудь, не дай Боже, не углядел его в мгновение ока возникший стояк. Кей усмехается про себя, выкрутив воду на максимум: один-один, Тадаши, нечего тут своей соблазнительной попкой вилять перед всеми.***
Он наивно думал, что он таким образом приструнит Тадаши и тот больше не будет пытаться соблазнить его при любой подвернувшейся возможности? Ха, как бы не так! На десерт им подали яблочный штрудель с мороженым, и Кей как истинный сладкоежка, управился со своей порцией в рекордные сроки, уж что-что, а сладенькое он любил и не мог пройти мимо. Хината с Кагеямой как раз ввязались в очередной спор, доказывая друг другу каких размеров может достигать икра дельфинов, а Кей изрядно веселился, слушая их спор, не торопясь разочаровывать обоих тем, что дельфины – вообще-то млекопитающие животные, и икру они в принципе нести не могут, тем более, тех размеров, которые Хината пытался показать чуть ли не в прыжке. Так что Кей какое-то время просто хихикает про себя, наблюдая за медленно пунцовеющими от затянувшегося спора лицами короля и креветки, не замечая безобразия разворачивающегося прямо у него под носом. Ямагучи не просто ел свое мороженое - это был просто какой-то акт прелюбодеяния между человеком и несчастным десертом. Вот он погружает свою ложечку в шарик мороженого, неторопливо подносит к губам и, чувственно прикрыв глаза, слизывает самым кончиком розового языка. Он повторяет так несколько раз, пока с ложки, которую он очередной раз несёт ко рту, не срывается белоснежная капля и не падает на его смуглое бедро. Тогда Ямагучи кладёт ложку на блюдечко с мороженым и осторожно подцепляет пальцем упавшую каплю. Затем он подносит ее ко рту , и смотря точно в глаза ошеломлённо мнущему в руках салфетку Цукишиме, ухмыляется краешком губ и слизывает каплю с пальца, обхватив его губами и слегка втянув щеки. Ресницы его при этом слегка прикрыты, но Кей чувствует, как он оценивающе смотрит, как хищник перед броском, на реакцию беспомощной перед ним лани. И хоть сам Кей себя ланью точно не считает, сейчас он отдаёт Тадаши должное: один-два в его пользу. Приходится несколько раз больно сжать свою кожу на внутренней стороне бедра, чтобы хоть как-то усмирить возникший на такие чудесные картинки стояк.***
Он перехватывает Ямагучи после тренировки и буквально тащит за собой в душевые. Время уже довольно позднее, многие отправились спать, поэтому шанс им предоставился как нельзя лучший. — Цукки, погоди, что ты задумал? - пытается заглянуть ему в глаза Ямагучи. Кей ничего не говорит, только тихонько хмыкает, умиляясь его реакции: ты посмотри, какие мы невинные. А буквально пару часов назад этот ротик буквально насиловал то бедное мороженое, а сам Тадаши призывно стрелял глазками. — Увидишь, - отвечает ему Цукишима, заводя его в душевую и закрывая за ними дверь. Тадаши непонимающе приподнимает свои брови, но по его виду заметно, что мысли его все больше уходят в какое-то неприличное русло. — Если ты хочешь сейчас… попробовать… - несмело говорит Тадаши. – То место не самое подходящее: нас тут могут услышать. — Заткнись, Ямагучи, - хмыкает Кей. – Я знаю, что делаю. Он берет Тадаши за руки и усаживает его на скамейку, сам же усаживаясь рядом. — Я хочу получить ответ на своё признание, - говорит блондин. Ямагучи с секунду смотрит на него непонимающим взглядом и внезапно мягко улыбается: — Ах, да. Признание. Я… подумаю, Цукки. Цукишима опускает взгляд вниз, на руки, которые держит в своих: — Что заставляет тебя сомневаться? – Немного раздраженно спрашивает он. — Хочу посмотреть на твое поведение, Кей, - невинно уточняет Ямагучи. – Ещё одного твоего «мне нормально» я не переживу. Я должен убедиться, что точно нравлюсь тебе. — Убедиться? – Переспрашивает Кей, поглаживая его ладони большими пальцами. Он с минуту молчит и когда поднимает, наконец, на Тадаши взгляд, в нем плещется сомнение. – Я думал, ты заметил.. ты же сам сказал мне. — Нет, Кей, я заметил, это другое, - подыскивает слова Ямагучи. – Мне нужно знать, что завтра ты не передумаешь. Мне нужно знать, что ты хочешь видеть меня рядом с собой не до тех пор, пока твое «перерасту чувства к тебе» не пройдёт, а… — Я понял тебя, - тихо перебивает Кей. Он не поднимает глаз от ладоней Тадаши ещё какое-то время, пока тот не начинает уже пугаться. — И все-таки ты сомневаешься, - грустно замечает Тадаши, делая попытку вырвать свои руки из рук Цукишимы. — Я сомневаюсь только в том, насколько я подхожу тебе… - начинает Цукишима, и Ямагучи все же вырывает свои руки из его: — О, избавь меня от… — Ямагучи, дай мне договорить! – Повышает голос Кей, хватая вскочившего было парня за руки и усаживая его обратно, почти себе на колени. Ямагучи дёргается, когда кожа их бёдер соприкасается, и по-странному быстро затихает. Кей смотрит в его глаза: зрачки аномально расширены, по щекам стремительно расплывается румянец: если Тадаши и хотел кому-то что-то доказать, то его тело буквально кричало только об одном: он хотел продолжения. – Я сомневаюсь, что подхожу тебе, потому что я не умею, как ты… быть искренним в проявлении чувств. В смысле, это же я, ты можешь представить меня, дарящем тебе цветы или что-то подобное? Я боюсь разочаровать тебя, не дав того, что ты хочешь, что ты заслуживаешь, ведь совершенно не знаю, как вести с тобой себя теперь, когда мы встечаемся… если ты примешь мое признание, конечно. Я боюсь сделать тебе больно, не только в физическом плане, я просто не хочу потерять тебя, как друга. Хотя ты мне нравишься, правда, нравишься, Тадаши… Договорить Тадаши ему просто не даёт: перекинув одну ногу через его бедра, парень наклоняется к губам Цукишимы и нежно целует его прямо посередине предложения. Он сразу берет инициативу на себя, и Кей невольно вспоминает его сегодняшние выходки с мороженым, от чего внизу живота сладко тянет, а перед глазами все начинает плыть. На этот раз Кей не против того чувства, что Тадаши вроде как доминирует над ним , а просто даёт утянуть себя в сладострастное безумие. Руки Ямагучи, до этого покорно лежащие в его, Цукишимы, ладонях, ложатся на плечи Кея и тянут вниз рукава его спортивной куртки. Кей послушно выскальзывает из неё и даёт горячим юрким ладошкам Тадаши свободно пробраться под футболку и оглаживать мышцы спины и время от времени легонько дотрагиваться до его поясницы. Цукишима поощрительно стонет в поцелуй и осмелевший Тадаши ныряет своими пальцами за пояс его брюк, оглаживая ямочки поясницы, легонько сжимая верх ягодиц, от чего бедра Кея непроизвольно дергаются вверх, навстречу бёдрам Ямагучи. Возбуждение бьет высоковольтными разрядами, ощущения ярче в сто крат потому, что все происходит наяву, и Кей приходит в замешательство от того, что это не его фантазия, а реальность. Он привык держать все под контролем, но… В его фантазиях Тадаши так не выгибался ему навстречу, открыто потираясь пахом о его напряженное бедро, не закусывал свои губы, сдерживая рвущиеся из них стоны, не краснел так, что румянец спускался куда-то за ворот его футболки, затапливая не только лицо, но и, казалось, все тело. Не смотрел из-под опущенных ресниц так вызывающе-развратно, дыша приоткрытым ртом с покрасневшими влажными губами. Кей снова целует эти соблазнительные губы, которые тут же поддаются, раскрываются ещё больше, впуская его язык. Цукишима на пробу сжимает бедра Ямагучи и все так же с нажимом ведет ими выше, к уже заметно оттянутой эрекцией ширинке парня. Он осторожно кладёт пальцы на ширинку Тадаши и тянет молнию вниз, неторопливо, насколько может. Ямагучи суматошно пробует отзеркалить его жест с расстегиванием ширинки, но Кей не позволяет ему, перехватывая смуглое запястье и прижимая все предплечье Ямагучи к стене за его головой. — Цукки, я… тоже хочу, - на грани слышимости выстанывает Ямагучи, урвав небольшую передышку в поцелуе. Кей вместо ответа пробирается пальцами за резинку его достаточно тугих боксеров и насколько может, сжимает вставший член у самой головки. Ямагучи подбрасывает на бёдрах Кея, он весь выгибается и сильно жмурится: ощущения настолько яркие, что он на самом деле не знает что ему испытывать – удовольствие от того, что его трогает сам Кей, стыд – от того, что он раскрыт перед ним, как никогда раньше; страх – от того, что в любой момент кому-нибудь может приспичить в душевую, а бед тогда – не оберёшься. — Замолчи, - Кей невольно подстраивается под громкость голоса Ямагучи, увереннее обхватывая полностью стоящий член парня и принимаясь двигать своей рукой, следя за реакцией Ямагучи. Кей давно заметил, что тот чересчур чувствителен (а может, дело только в том, что Кей невольно сравнивал его с собой, каждый раз в глубине души умиляясь их совершенно разной реакции на одни и те же вещи). И реакция, которую сейчас показывает Ямагучи… Ни с чем не сравнима. Его рука по-прежнему предусмотрительно прижата Кеем к стене, поэтому он не может трогать Цукишиму в ответ, второй же рукой он вынужден обхватывать блондина за плечи, чтобы не упасть. Он откинул голову назад, открывая вид на свою - такую красивую – шею. Его несуразно огромная чёрная футболка снова съехала куда-то на плечо, обнажив его почти полностью, и Кей, решившись на что-то новое для себя, наклоняется к нему и достаточно резко вонзает в это соблазнительное плечо свои зубы. Ямагучи дёргается повторно и стонет, а когда звук проходится по его горлу, Цукишима оттягивает за волосы его откинутую назад голову и тянет ещё сильнее, кусая теперь низ его шеи и тут же зализывая место укуса. Ямагучи что-то скулит, кажется, что завтра ему будут задавать вопросы, но Кей не в силах остановиться, продолжая одновременно дрочить и вылизывать шею парня. Ещё пара резких движений, и ладонь Кея заливает сперма Ямагучи, стекая по запястью и пальцам. Ямагучи дышит, как загнанная лошадь, избегая прямого зрительного контакта с Кеем – боится увидеть в его глазах разочарование, или, чего хуже, отвращение. Но Кей просто начисто разрушает все его страхи и сомнения: он поднимает испачканную спермой кисть к лицу, тыльной стороной к Тадаши, и пристально рассматривает подушечки своих собственных пальцев. Переводит взгляд на смущенного донельзя Тадаши, смотрящего на него из-под отросшей челки и медленно погружает испачканную фалангу в свой рот. Тадаши что-то кричит и тянется его остановить, но Кей уже вовсю повторяет утренний трюк самого Ямагучи с мороженым: прикрыв веки ресницами, он томно сосет свой палец, втягивая щеки, и выглядит это вкупе с запотевшими от жара стёклами его очков пиздец как сексуально. Творить дальше произвол ему не позволяет Тадаши, с влажным чмоканьем вырывая палец из его рта и вытирая его подолом собственной футболки. — Что ты делаешь… что ты, черт возьми, делаешь… - очень тихо ругается Ямагучи, а Кей лишь невозмутимо смотрит на него, с улыбкой склонив голову набок. Тадаши поднимается с его колен и тянет парня за собой, напрочь игнорируя собственные дрожащие ноги. Он ведёт Кея в душевую кабинку и, ни слова не говоря, принимается раздеваться, бросив красноречивый взгляд на одежду Цукишимы. Когда они оба оказываются полностью обнаженными, Ямагучи без лишних разговоров толкает замешкавшегося Цукишиму под душ и выкручивает воду на максимум. Сначала льётся холодная, от чего Кей слегка взвизгивает и невольно жмётся к Тадаши, который, не растерявшись, тут же обхватывает его обеими руками за поясницу. Его руки слегка дрожат, он часто и нервно сглатывает, и поднимает глаза на Цукишиму. Мокрая челка липнет к его глазам, и он тянется убрать ее, отбрасывая с лица мешающие волосы и пальцами зачесывая их назад. Цукишима как заворожённый смотрит на разбивающиеся о его смуглую грудь капли воды и чувствует, как руки темноволосого медленно опускаются на его пах. Кей вскрикивает и машинально отступает на шаг назад, больно стукаясь лопатками о холодную мокрую стену, а Ямагучи не отступает, притискивая его к стене ещё больше. — Что, отрезал мне все пути к отступлению, да, Ямагучи? – Справившись с внезапной нервозностью, спрашивает Кей. — Ты куда-то торопишься? – Вскидывает бровь Ямагучи. – Сейчас ты мой. — Я и не думал бежать, - провокационно смотрит в ответ Цукишима. Он обнажён перед Ямагучи – и душой, и телом, и отступать действительно некуда – хотя ему, такому холодному и неприступному на первый взгляд, тоже сейчас страшно и безумно волнительно. Это и есть взрослые отношения? Сейчас будет их первый раз? Кто будет сверху? Быть снизу – больно, или ради удовольствия Тадаши он готов потерпеть боль? Ямагучи отвлекает его от этих мыслей плавно опускаясь перед ним на колени, и щеки Кея буквально затапливает краской, когда он в полной мере осознаёт интимность этого момента. Тадаши проводит пальцами по нетерпеливо пульсирующему органу, другой рукой поднимаясь по внутренней стороне бедра Кея к его мошонке. Налитой кровью член блондина предупреждающе дёргается, слегка мазнув Тадаши по подбородку, и тот воспринимает это как своего рода сигнал к действию. Он решительно подаётся к паху Кея, мазнув щекой короткие курчавые волосы на лобке, обводит языком налитую пунцовую головку. Руки Кея беспомощно сжимают его плечи, когда он заглатывает эрегированный орган чуть глубже, языком проводя по выступающей венке, оплетающей ствол. Ощущения настолько яркие, что Цукишима позорно захлебывается стоном, прикусывая кожу на своём предплечье, чтобы не кончить раньше времени, пока Тадаши, взяв удобный для первого раза темп, продолжает дарить блондину лучшие – без преувеличения - ощущения в его жизни. Он двигает своей головой, втягивая щеки так, что на них образуются ямочки, и – боже, Цукишима уже только от одного этого вида готов растечься лужей к ногам Тадаши Ямагучи. Тот тем временем на пробу заглатывает чуть глубже, но чувствует сразу же, что переоценил себя – без практики такое провернуть будет очень сложно, и, пожалуй, даже опасно для жизни – с размерами Кея. Мда, не только в рост все пошло, чего уж там… Поэтому он аккуратно выпускает эрекцию Цукишимы из своего рта и перехватывает член рукой. Пары движений его рук достаточно, чтобы каменно-твёрдый Цукищима предупреждающе зарычал: сейчас, уже очень скоро. Ямагучи действует инстинктивно, снова заменив руку своими губами в ту же секунду, как Кей, наконец, с гортанным звуком изливается в его горячий влажный рот. Ямагучи не может проглотить все, и часть стекает по его подбородку, по шее и ключице, смешиваясь с водой, пока сам он пытается отдышаться после только что совершенного акта. Кей просовывает обе руки у него под мышками и осторожно тянет наверх, к себе на грудь. Они ещё какое-то время стоят так, обнявшись, не в силах пошевелиться, поверить в то, что между ними только что произошло – не сон, а самая настоящая реальность. Кей обхватывает нежное лицо Тадаши своими ладонями, укладывая большие пальцы под его подбородком, поднимает веснушчатое лицо так, чтобы лучше видеть его темные глаза. — Твой ответ, Тадаши. Я все ещё жду его. Улыбка Ямагучи освещает, казалось, даже самые темные углы душевой, да что там – всего Токио: — Я согласен встречаться с тобой, Цукишима Кей.***
Карасуно загружаются в автобус, тренер Укай торопит вечно задерживающихся где-то до последнего Нишиною и Танаку, у последнего ещё и отбирают потом и кровью раздобытую где-то журнальную порнографию. Рю краснеет, искоса поглядывая на невозмутимо поправляющую волосы Шимизу, которая сделала вид, что не заметила, святая девушка. К автобусу неторопливо подплывают Кенма и Куроо, и пока первый о чём-то перешептывается с Хинатой в сторонке, Куроо окидывает взглядом поправляющего на плече лямку своей спортивной сумки Кея и мило беседующего неподалёку с Ячи Ямагучи. — Кажется, мои мудрые советы не прошли мимо твоих ушей, очкарик-сан? – Мурлычет Куроо, небрежно прислоняясь к нагретому на солнце боку их синего школьного автобуса. Кей хмурится и переводит на него полный самого искреннего недоумения взгляд: — Как вы узнали, Куроо-сан? – Сделав над собой титаническое усилие, чтобы не послать этого кошака нахрен при всех, спрашивает Кей. Ладно, может быть, ему и правда немножечко интересно. Вместо ответа Куроо издаёт нечто среднее между победным фырканьем и звуком спускаемого из воздуха шара: — Господи, да по вам же обоим издалека видно, что ванны из спермы пошли вашей коже на пользу: все, блин, сияете, счастливчики. Везёт, Кенма, вот, меня вторую неделю динамит и не подпускает к себе, а я всего-то не смог одолеть того босса в старой Ларе Крофт, а сохраниться он перед ним забыл… Лара Крофт первых версий, ты представляешь, Цукки? Вот уж тянет парня на всякую старую рухлядь… — И не говорите, Куроо-сан, - насмешливо улыбается Кей, и Куроо задыхается от возмущения, поняв намёк: — Ах ты, мелочь неблагодарная, - он пытается схватить Цукишиму за нос, но тот с хохотом уворачивается, краем глаза замечая уставившихся на него с Куроо Ячи и Ямагучи. – Нет, вы видали этого говнюка? Он ещё и острит, сервелат недорезанный! — Извините, Куроо-сан, - строго зыркает на Кея Ямагучи, и тот с удивлением чувствует, что готов поджать ушки, как нашкодивший котёнок: настолько непривычен вид муштрующего его Тадаши. — Я всегда был добрым человеком, так что так и быть, прощаю, - прикладывает одну ладонь к груди Куроо. Кей почти видит нимб вокруг его головы и ему кажется, что он махом сожрал целый килограмм лимонов: выключите кто-нибудь эту довольную морду. Светишь, лампу убери. Цукишима с Ямагучи усаживаются на свои места в автобусе, и Кей видит, что Куроо никуда не ушёл, глядя на них с той стороны окна. Поймав недоумевающий взгляд Кея, он поднимает руку и двумя пальцами слегка похлопывает себя по шее чуть пониже уха, кивая на Ямагучи, который как раз отвернулся ответить на какой-то вопрос Нишинои. Кей смотрит на его шею и сначала не понимает, что он должен там увидеть. А потом ворот куртки Тадаши немного смещается вниз, и Кей видит то, что имел в виду Куроо. На смуглой шее Ямагучи отчетливо виднеются следы зубов Кея, а чуть ниже – едва различимый темно-фиолетовый засос. Увидев, что Кей снова повернул к нему голову, капитан «Некомы» усмехается и с самым ехиднейшим видом поднимает оба своих больших пальца вверх. Кей отворачивается от окна настолько поспешно, что чувствует хруст собственных шейных позвонков, и всю дорогу до Сендая ни разу не смотрит в окно – только на прекрасный веснушчатый профиль своего – теперь - парня.