Рей
Инстинкты и молниеносная реакция позволяют сгруппироваться и приземлится на пол практически без единого ушиба. Я оборачиваюсь на свою сестру, чтобы убедится, что она в порядке, но вместо этого вижу её распластавшееся тело, лежащее неподвижно, словно неживое. Я в ступоре, и на пару секунд это выбивает меня из реальности. Чувства кричат о том, что я сейчас не должна отвлекаться. Враг ещё не обезврежен. В это время этот монстр слетает с возвышения, мягко приземляясь на пол. Его тело, будто червоточина, поедает весь свет, который на него попадает. Прямо сейчас я ощущаю в себе нахлынувший страх, который так отчаянно пытаюсь прятать в себе. Адреналин в крови подскакивает, и я быстрее включаю клинок, свечение которого появляется в коридоре, заполненном алым светом. Что делать? Эмма лежит без сознания, не подавая признаков жизни. Видимо, она не успела из-за неожиданности смягчить падение. Помощи ждать неоткуда. Мы застряли в медицинском блоке, и, скорее всего, вряд ли сможем отсюда выбраться. Единственное, что остаётся, это сражаться. А значит, пора применить световой меч, который я даже ни разу в жизни не держала. До чего же абсурдная и глупая ситуация. — Этот меч… — враг растягивает слова, не спеша на меня нападать. Я выставляю синий клинок перед собой. — Откуда он у тебя? Пожалуй, промолчу. Это его точно не касается. Я смотрю на него смесью гнева и страха. — Молчишь, — рыцарь хмыкает, но маска скрывает его выражение лица. Однако я кожей чувствую его усмешку. — Как невоспитанно. Я стараюсь придумать, как мне выйти из этой сложной ситуации. Эмму нужно куда-нибудь отнести, чтобы она не попала под огонь. Я должна сосредоточить внимание лишь на себе, чтобы не дать ему возможности к ней подойти. Проще сказать, чем сделать. Как назло, я совершено не знаю, как управлять этой штукой в руках. Световой меч практически не имеет никакой тяжести, и я свободно могу двигаться вместе с ним. Конечно, с непривычки я не понимаю, каким образом мне его использовать. — Глупая девочка, — голос врага вновь приводит меня в чувство. — Возомнила, что можешь стать джедаем. Жаль тебя разочаровывать, но за один день не научиться владеть Силой в той мере, в которой возможно победить меня. Руки трясутся из-за ужаса и адреналина. И этот монстр знает, что я куда слабее его. — Ты так боишься потерять всё. И я с великим удовольствием отберу у тебя то, что ты так любишь. Рыцарь зажигает свой меч, который отливает уже красным. Его движения настолько стремительны, что я чуть не попадаю под прямой удар. В последнюю секунду успеваю увернуться, но это стоит мне немалых усилий. Человек в зловещей маске начинает наносит целый ряд ударов, который с каждый разом выбивает весь дух. Я пытаюсь отвечать, но он давит на меня не только своей мощью и силой, но и морально. За спиной лежит сестра, которая до сих пор не пришла в себя. — Ты тоже боишься, — бесстрашно проговариваю я, встречаясь с ним своим мечом. — Ты ничего обо мне не знаешь, малышка, — с резкостью отзывается рыцарь. Меня уничтожает собственный страх и ужас. Я делаю ответный удар с размахом, но он с лёгкостью его парирует. В душе я соглашаюсь с его жестокими словами. Мне далеко ещё от становления джедаем, ведь я даже обучение своё не прошла. Его движения выверены, абсолютно безупречны. Он уверенно сжимает меч в руках, двигается, а ещё теснит меня по всем фронтам. Мне не хватает такого профессионализма, а точнее, мастерства. Сразу видно, что именно он обучался этому искусству битвы многие годы. И вероятно, он принимал участие во множестве битв. Я устаю очень быстро и начинаю пятиться. Враг пользуется моими слабостями, а я даже ответить ничем не могу. Удары становятся всё более вялыми, и я понимаю, что просто не смогу выиграть эту битву. Мне не хватает всего, что есть у этого мужчины. — Нет, — наконец отвечаю ему я. — Но я чувствую это в тебе, — его эти слова злят ещё сильнее. — Этот конфликт… — Нет никакого конфликта, — с остервенением говорит мужчина. — И никогда не будет. Рыцарь обрушивает на меня ещё несколько ударов, а потом задевает руку мечом так, что я начинаю шипеть от боли. Он приподнимает свою руку, облачённую в перчатку, и сжимает, а вместе с его движениями я поднимаюсь в воздух. Горло сжимает невероятная сила, воздух перестаёт поступать ко мне в лёгкие. Паника душит меня, как и его руки. Я задыхаюсь. Я умираю. Человек роняет руку, а я тем временем лечу в стенку, по которой медленно скатываюсь. Световой меч гаснет, как и я, как моя надежда на то, что я смогу пересилить слабости. Моя вечная проблема заключается в том, что я слишком самонадеянна. Мне казалось, что я выстою против него. Сейчас же я готова проклясть саму себя за то, что понадеялась выиграть эту войну, эту битву. Пока в голове нарастает шум, я вижу, как рыцарь подходит к сестре. Он специально растягивает время, чтобы я успела к ней подойти, но ноги не поддаются на уговоры. Остаётся только беспомощно смотреть на то, как этот человек идёт убивать Эмму. Я злюсь на себя, сжимаю зубы с силой, чтобы подняться и дать ему вновь отпор. К несчастью, у меня не выходит. Неужели ему получилось меня сломить?.. — Иногда одного владения мечом недостаточно, чтобы поставить твоего врага на колени, — мужской голос, смутно мне знакомый, взрывается в голове настолько отчётливо, что я на секунду замираю. Я знаю этого человека словно с самого своего рождения. Его голос не груб, но и не слишком низок. — Он может быть сильнее, искуснее тебя, и ты, с большей вероятностью, ему проиграешь. — Тогда что мне делать? — мой собственный голос мне чужд. Зрение затуманивается, я вижу абсолютно ничего, но в тоже время я ощущаю себя довольно странно, будто я знаю, где сейчас нахожусь. — Вспоминай, Рей,— властный голос давит на меня. — Что мне вспомнить? — спрашиваю у себя, но мужской голос не отступает. Я совершенно и абсолютно точно не помню, чтобы когда-либо в жизни слышала этот голос. Этот человек мне не знаком, однако я почему-то, по какой-то неизвестной мне причине, знаю его. Как мне вспомнить то, чего я не помню? — Покой — это ложь, есть только страсть. Я повторяю вслух непроизвольно, даже не совсем понимаю, что вообще означают эти слова. — Со страстью я получаю силу. С силой я получаю мощь. С мощью я получаю победу. С победой мои оковы рвутся. Сила освободит меня, — мужской голос усмехается на последний словах, а я проговариваю их, как мантру. — Используй всё, что есть, и уничтожь своих врагов. Небывалый душевный подъем ощущается во всем моём теле. Я поднимаюсь с коленей, шепотом повторяя странные слова, услышанные однажды. Уничтожить врагов… Что ж, сейчас самое время это сделать. Я вытягиваю руки вперёд, и из моего рта вырывается пронзительный крик, который достигает рыцаря, снося его с ног. Мощная ударная волна ударяет по всему, что находится в помещении. Стёкла выбиваются, мебель сжимается, а приборы уже подломанные, ещё больше ломаются, хотя на них и так уже не осталось живого места. Рыцарь в доспехах, полностью поражённый тем, что я сделала, отлетает к стенке, на какое-то время выведенный из строя. Никогда прежде я не ощущала такого могущества. Всё, что я сделала сегодня, сделала на инстинктах, более того, будто знала, что мне делать и как. Во мне всё горит, пламя ярости и гнева испепеляет все остальные чувства. Я не могу остановиться. Меч снова в руке, и уже я иду по направлению к врагу, чтобы лишить его жизни. Странное ощущение движет мной, тем более я не осознаю свои действия в полной мере. В голове звучат слова мужчины, которые подливают масла в этот огонь ненависти. Пока человек в шлеме не очнулся, его стоит обезвредить, а значит, убить. Сердцем я понимаю, что это неправильно, но мысли и тело не слушаются. Когда я подхожу к ошеломленному мужчине, то случайно оборачиваюсь на подругу, которая до сих пор не очнулась. Её безвольное тело напоминает мне о том, зачем я пришла сюда. Я здесь не для того, чтобы забирать жизнь. Я не судья и не убийца, моя роль иная, и я не вправе лишать этого человека жизни, каким бы мерзким он ни был. Быстро шарюсь по его карманам и достаю флешку с информацией о прототипе. С трясущимися руками отбегаю от него, как от огня. Я чуть было не забыла цель, к которой до этого момента стремилась. Предпочитаю оставить самокопание на потом, самое важное сейчас — это убраться подальше, а точнее, на корабль Хана. Если здесь нет мамы подруги, значит, всё было напрасно. Однако флешка с прототипом может нам понадобится. Это всё, что могу сделать ради Сопротивления. Приходится взвалить на себя довольно тяжелый груз в виде Эммы, которая, по всей видимости, сильно повредила голову. Движение по медицинскому отсеку замедляется, однако не настолько, чтобы этот темный рыцарь смог нас догнать. Как только я оказываюсь вблизи лифта, то понимаю, что база обесточена. А это означает лишь то, что Джек всё-таки устроил саботаж. Вот только он подставил не Первый Орден, а нас. Мне не составляет труда открыть двери лифта. Я кладу Эмму на пол, а потом быстро стараюсь связаться с одним дроидом, чтобы он срочно вытащил нас отсюда. — BB-8, включи лифт, и поскорее, — в ответ я слышу слабое улюлюкание и чувствую немалое облегчение от этого. Никогда прежде не думала, что буду радоваться маленькому дроиду так сильно. Пока дроид разбирается с лифтом, я вдруг начинаю ощущать дикий холод, который пробирает меня до самых костей. Весь душевный подъём, все мои силы испаряются со скоростью света, ничего после себя не оставляя. Резкий холод и озноб приносят мне боль, которая режет меня подобно скальпелю, разрезающему плоть. Наверное, я отчасти заслужила это. Нужно немедленно убегать из этого места.***
Наверху нас встречают Джек и, к большому удивлению, Хан. Они подлетают ко мне, помогают забрать из рук Эмму. Соло осведомляется о том, в порядке ли я, а у меня не получается выговорить и слова. Он осматривает меня в поисках ран. Я наблюдаю за тем, как друг поднимает на руки сестру, прижимая к себе. Не успеваем мы вымолвить и слова, как я слышу, что по коридору кто-то к нам приближается. Соло достаёт пушку из своего кармана и приказывает нам двигаться за ним. В наших мыслях проскальзывает, вероятно, одинаковая мысль. Мы подрываемся по коридору в другое, противоположное направление, туда, откуда мы все пришли. Ужасный холод не отходит, конечности продолжают страдать от этой непонятной судороги. Но меня это нисколько не заботит. Эмма так и не очнулась, и я уже начинаю серьезно переживать. Тот, кто нас преследует, не отстаёт ни на шаг. Мы уже практически у люка, когда я слышу характерное дыхание, которое довелось услышать на медицинском этаже. Прошу, только не он. Только не снова этот странный человек с красным мечом. К сожалению, подозрения оказываются правдой, а оттого я хочу завыть. Почему он так быстро очнулся и как он нас догнал? Я не смогу с ним сражаться. Не тогда, когда рядом люди, которым он может навредить. — Девчонка, бесспорно, талантлива, однако опыта ей катастрофически не хватает, чтобы обезвредить меня. Вот и получаю ответы на свои вопросы. Я даже не удивлена, что ничего не сработало. Хан Соло вдруг останавливается на полном ходу, поворачивается к человеку в маске, опуская оружие вниз. Я не понимаю, что он делает, но, как и все, останавливаюсь. Меч уже в дрожащих руках, готовый быть использованным. Краем глаза замечаю, как Джек неотрывно наблюдает за выступившим вперёд Ханом. Меня успокаивает то, что он охраняет Эмму и прижимает к себе. — Пора решить всё здесь и сейчас, — громко молвит капитан Сокола. — Хватит. Мужчина в доспехах останавливается, и из него прямо-таки выливается яд: — Действительно, — передразнивает рыцарь. — Хватит. — Сними эту чёртову маску! — кричит Хан, а я начинаю натурально негодовать. — Кем бы ты не пытался быть, ты никогда не сможешь уйти от самого себя. Никакая маска на этом свете и на том не сможет скрыть от меня и от тех, кто тебя знает, то, кем ты являешься. Рыцарь демонстративно снимает с лица маску, и я удивляюсь, одновременно с этим ужасаясь. На меня и друзей смотрит оживший человек, молодой парень с голоизображения в кабинете Леи. Нужна секунда, чтобы до меня дошло осознание. Этот рыцарь на самом деле сын Хана и Леи. Этот милый и симпатичный улыбающийся парень с темными глазами и нелепыми ушами в самом деле тот монстр, что чуть не убил меня и сестру. Как бы сильно я сейчас его не ненавидела, но мне искренне жаль, что он встал на путь зла. Но ещё хуже, полагаю, его родителям, которые сражаются с ним и Первым Орденом. — Все, кто когда-либо меня знал, мертвы, — его настоящий голос отдаёт хрипотцой. — И всё это по вашей вине. — Неужели тебе настолько затуманили разум, что ты не видишь всей картины происходящего? — в отчаянии произносит Соло, подходя ближе к нему на шаг. — Поверь, я вижу яснее, чем раньше, — с уверенностью и долей высокомерия изрекает парень. — Бен, — печально наклоняет голову мужчина. — Услышь меня, — он вкладывает в эти слова столько надежды… — Вернись к нам с мамой. Выбрось из головы эту дурь, прошу тебя. Этот путь не приведёт тебя к тому, чего ты так желаешь. Умоляю, вернись в семью. Мы так сильно по тебе скучаем. — Вы, наконец, скучаете по мне? — сарказм так и прёт из этого черноволосого парня. Его выражения лица сменяется, и я наконец-то вижу глубоко обиженного человека, который всё это время скрывался под маской неприступного рыцаря. — Всё своё детство я провёл в окружении чужих мне людей. Я годами тренировался джедайскому мастерству только ради того, чтобы родители вспомнили о моём существовании. Но, как бы я из кожи вон ни лез, вам было всё равно на мои успехи, достижения и, собственно, на меня, — я вижу в его глазах боль. И это как никогда знакомо мне, ведь и я тоже испытала это на себе. Безразличие о своём ребёнке ранит сильнее, чем что-либо на свете. — Я знал, что вы заняты, знал, что вы решаете вопросы чрезвычайной важности. Но неужели у вас не оставалось хотя бы немножко времени, чтобы уделить его мне? — Прости нас, — дрожащим голосом просит капитан. — Прости меня. — У меня были друзья, отец, — жёстко и чётко проговаривает его сын. — У меня были те, кто обо мне заботился, — Хан мотает головой, и уже подходит к своему сыну практически вплотную. Между ними расстояние меньше метра. — А сейчас меня ещё и ценят. Госпожа обещала мне могущество и власть, которых я достоин. — Нет, Бен! — взволнованно возражает парню мужчина. — Не верь ни единому её слову. Она использует тебя, чтобы уничтожить нашу семью. — Никакой семьи нет! — громогласно отвечает тот. — И никогда не было. — Будет, — Хан заглядывает ему в глаза. Моё сердце готово разорваться от всего этого. — Умоляю, вернись к нам. Мы начнём всё с чистого листа, — голос Соло на этом ломается. — Мы любим тебя. Я люблю тебя. Когда Бен слышит эти слова, и что-то в нём щёлкает, а его взгляд вдруг становится не таким уничижительным. Я вижу, что в нём назревает настоящий конфликт, который перетягивает его то в одну сторону, то в другую. Он колеблется, не зная, какой путь ему выбрать. Потому что эти две дороги для него равноценны. Хан приближается и обнимает сына, кладя его голову на своё плечо. У меня спирает дыхание, а в глазах застывает влага. — Дай нам шанс, сынок, — с нежностью говорит Хан. — В этот раз мы не разочаруем тебя, — слеза стекает по моей щеке. — Что бы ты ни сделал, я прощаю тебя. Потому что удел родителя в том, чтобы любить и принимать своего ребёнка. Бен отстраняется, долго смотрит в глаза своего отца, а тем временем его лицо разглаживается. Я вижу, что он почти принял решение, что он выбрал, кем ему быть… Именно в этот момент красный световой меч загорается, проходя насквозь в тело Хана Соло. Для меня и других время будто останавливается. Я вижу, как Бен вытаскивает поспешно меч из своего отца, ошалелыми глазами глядя то на меня, то на Джека с Эммой. Парень в полном смятении, а во мне вновь всё вскипает. Хан падает на пол с глухим стуком. На глазах и щеках у меня текут слёзы, и несдержанный крик вырывается из уст, вновь порождая волну, которая уносит врага подальше в коридор. Из последних сил я бегу к Хану, сажусь и стараюсь закрыть дыру руками. В голове пустота, в сердце боль, которая с каждым мгновением усиливается. — Пожалуйста, не умирайте, — молю я, а в голове начинаю воздавать мольбы к Силе, которая в этот раз оставила меня без ответа. — Всё хорошо, девочка, — хрипло отзывается капитан, отхаркиваясь кровью, хватается за моё плечо рукой. — Слушай… внимательно… найди Люка и скажи ему, что не все… — его дыхание становится отрывистым, — ситхи уничтожены. Есть ещё один. — Берегите силы, — пытаюсь заткнуть его я. — Мы спасём вас. Хан улыбается мне уголками губ, а его зелёные глаза блестят озорным огоньком, смотря куда-то вдаль. — Жаль, что я до последнего не верил в Силу… — он улыбается мне в последний раз. Хан Соло умер. Я не могу отойти от него и заворожённо смотрю в его мёртвые глаза. Меня трясёт от вернувшейся судороги, а также от боли, которая поражает всё моё существо. Я слышу голос Джека, но ничего ему не отвечаю. Мне плохо, и я хочу, чтобы всё закончилось. — Рей, брось его! — кричит мне мой друг, я сразу же прихожу в чувство. — Мы должны бежать. Саботаж ещё будет действовать минуту. Нам нужно сматываться! — Я не брошу его! — разрываюсь. — Помоги мне. Несмотря на то, что Джек с секунду упирается, он бежит помогать мне. Наш общий враг сейчас очнётся от оглушения, поэтому нам нужно скорее сматываться. Джек перехватывает сестру, кладя на свою спину, одной рукой держа её, чтобы она не свалилась. Мы берём мёртвого под плечи и ковыляем к люку. BB-8, появившийся из-ниоткуда (или он был тут всё это время, а я его не заметила), закатывается в корабль, который Чубакка, к общей радости, переставил чуть ближе к выходу. Хорошо, что щиты пока выключены. Платформа сворачивается, а на другом конце я замечаю лицо Бена, которое выражает лишь одно: разбитость и боль. Но меня больше это не трогает. Этот человек убил собственного отца. И больше сожаления к нему я нисколько не испытываю. Я с огромным трудом передвигаюсь по кораблю, теряясь. Мы отлетаем от базы, а потом делаем прыжок. Вот только я не чувствую облегчения. Я присаживаюсь на пол, а по моему лицу текут беззвучные слёзы, а тело сдавливает тихие рыдания. По кораблю разносится вой и крики Чуи, который, по всей видимости, плачет вместе со мной.