Рей
Голова Эммы покоится у меня на коленях, я медленными движениями поглаживаю её по волосам, пока она находится в забвении. Некоторые пряди путаются, в них спеклась свежая кровь, которую я не могу промыть. Я не вполне осознаю, сколько прошло времени. Для меня минула целая вечность, хотя летим мы, наверное, не так уж и долго. Я не отрываюсь и смотрю в одну точку, пытаясь обдумать всё то, что произошло. И, честно говоря, шок от всего пережитого не проходит. Сейчас мне остаётся только корить себя за то, что поверила в свои силы, что впуталась в эту смертельную авантюру. Не приносит радости даже то, что я смогла украсть у сына Хана флешку с прототипом, пока тот был в лёгкой отключке. Сегодня мы потеряли гораздо больше, чем приобрели. Несмотря на то, что мне удалось выяснить, всё это меркнет перед тем, что мы потеряли. Хан, человек, который спас нас не единожды, подаривший нам надежду на то, что мы не так уж и бесполезны с сестрой, теперь мёртв. Его убил собственный сын. Я знаю, что такое обида на собственных родителей. Ведь я всю свою сознательную жизнь была сиротой, даже приёмная семья относилась ко мне с осторожностью. Как только я попала к Браерам, я была очень замкнутым ребёнком и практически всегда плакала. Мне было больно от того, что родители бросили меня, выбросили, как ненужную вещь. Однако люди, которые начали обо мне заботится, изгнали из меня в какой-то мере эту детскую обиду. Их любовь и поддержка излечили мою израненную душу, и я смогла полностью принять их, как новых родственников. Этот парень, Бен, видимо, испытал то же, что и я, только при живых родителях, которые могли быть рядом. Я не верю ни единому его слову, но в какой-то степени верю в его слова о том, что он был забыт. Но это нисколько не оправдывает действий парня, решившего присоединится к Первому Ордену. Не оправдает то, что он сделал. Убийство члена семьи — величайших грех, который только может существовать. Каким бы Бен не был обиженным и оставленным, он просто не смел убить своего родного человека. Ему нет прощения и оправдания. Последние слова Хана настораживают меня. Я полностью прокручиваю то, что он сказал несколько раз у себя в голове. Нужно найти Люка Скайуокера и передать ему, что остался ещё один ситх. Невольно в голове выстраивается странная цепочка: всё это время Соло искал какого-то ситха. Однако я не совсем понимаю, о чём вообще речь, и что такого важного в этом существе или человеке. Мысли прерывает Джек, который, проходя по коридору корабля, вытирает полотенцем лицо. Он молча присаживается на колено, но близко не подходит. Его взгляд приносит лишь моральную боль. — Я отнесу твою сестру в каюту, — глухо проговаривает он, откашливаясь в руку. Я не отвечаю ему, но убираю руку с волос сестры. Джек поднимает на руки Эмму, качая мне головой в сторону каюты. Я на автомате встаю, покачиваясь, и иду за ним, всё так же храня молчание. Мы доходим до каюты, открываем дверь и входим. Джек кладёт сестру на кровать, заворачивает в одеяло, взбивая подушку. Мне хочется ему помочь, но он поматывает головой, намекая, что ему не нужна моя поддержка. Через некоторое время мы оставляем Эмму одну, чтобы она отдохнула. В полной тишине вваливаемся на мостик, где так же, не испуская ни звука, находятся Чуи и дроид. BB-8 странно тих, практически не пищит и не улюлюкает. Чубакка же управляет кораблём в роли второго пилота, пытаясь доставить нас на базу Сопротивления. — Где… — я не договариваю, потому что голос дрожит. — Он в своей каюте, — отвечает Джек, будто прочитывая мысли. Его внимание направлено иллюминатор, из которого видна лишь темнота и звёзды. — Нам ещё долго? — Нет, — его короткие ответы очень меня беспокоят. Я вижу, что Джеку, как и мне, очень тяжело. Это при том, что он был знаком с Ханом ещё задолго до того, как встретил меня. Я беру его за руку, сжимаю морщинистую ладошку. Джек поворачивает голову ко мне, в его глазах проскальзывает удивление, которое очень быстро скрывается за маской спокойствия. Он не показывает, что огорчён или чувствует боль от потери дорогого человека. Я хочу сказать ему, чтобы он не прятал свои эмоции от меня, но не успеваю. — Когда прилетим, нас скорее всего ждёт допрос, — он старается отвлечь меня и себя, и одёргивает руку. — Говори всё как есть. Я киваю, и что-то сжимается у меня в груди. Не представляю, как сказать генералу Лее о том, что её муж умер. Что её собственный сын убил его… Не могу даже представить, что будет после этого.***
Мы долетаем в гробовой тишине до базы, в таком же понуром настроении выходим из корабля. Все дальнейшие события заворачиваются дымкой. Нас сразу же берут под охрану, практически всё высшее командование со многими другими людьми встречают нас так, будто мы преступники, и провожают очень живописными взглядами, в которых чувствуется презрение. Я боюсь увидеть только одного человека, который, к моему большому сожалению, тоже находится среди присутствующих. Женщина зла не на шутку. Лея выходит вперёд, являя собой праведный гнев. Она посматривает то на меня, то на Джека. Я пытаюсь спрятать глаза, хотя у меня нисколько не получается. — Что всё это значит? — голос генерала грозный. Я сглатываю, опуская взгляд. Лучше смотреть в пол, чем на эту разгневанную женщину. — Мы пробрались на базу Первого Ордена, — друг тем временем говорит спокойно, выдерживай её строгий взгляд. — Где генерал Соло? — этот вопрос ставит нас в тупик. Мы переглядываемся и дружно бледнеем. Лея видит нашу заминку, а потом с нажимом ещё раз спрашивает.— Где он? База погружается в перешептывания. Я слышу, как сердце в груди делает несколько кульбитов. У меня язык не поворачивается произнести роковые слова. Лея смотрит на нас озадаченно, не совсем понимая наше состояние. Друг прочищает горло, и всё внимание теперь перекочевало на него. Парень долго глядит на высшее командование, а потом прямо в глаза генералу. В его выражении лица нельзя ничего прочитать. — Он мёртв, — нечленораздельно говорит Джек, опуская голову вниз. Всё происходит, как в замедленной съемке. У генерала Леи расширяются глаза от шока и изумления, а сама она слегка бледнеет. Она с секунду сильно сжимает руки и челюсть, однако быстро собирает себя по крупицам. Сморгнув слёзы, Лея отворачивается от нас на каблуках. — За мной, — её голос ни на йоту не дрожит. Он такой же уверенный, как и она сама. Я в шоке от её выдержки и чинно направляюсь за ней. Я поворачиваю голову, замечая, что парень остаётся на месте. — Иди, — кивает мне Джек. — Я должен помочь вынести Эмму и… Хана. — Хорошо, — шепчу я, подрываясь за генералом. Мне не хочется, чтобы он оставлял меня наедине со всеми, но я понимаю, что парень нужен в другом месте. Набираюсь сил и стараюсь не глядеть по сторонам, чтобы не поймать обозлённые взгляды. Я не в таких силах, чтобы ещё сносить общественное порицание. Никто не произнёс ни слова поддержки или соболезнования, никто не подошёл, чтобы успокоить генерала. Хотя я не думаю, что ей очень-то нужна забота чужих. Я говорю ей о том, что на корабле в непонятном состоянии находится сестра. Лея молча смотрит на медиков, собравшихся в ангаре, и те понимают её без слов. Я и генерал движемся в сторону лифтов, а за нами идут другие важные люди, генералы Сопротивления. Краем глаза я замечаю инструктора Дамерона, который слегка кивает мне. У меня нет возможности ответить ему тем же. Я надеюсь, что меня не поведут в тюрьму за такое безжалостное нарушение всех правил. Хотя, честное слово, я не против такой перспективы, ведь я действительно виновна во всех произошедших событиях. Генерал Лея теперь общается тихо с другими лицами, когда мы едем на лифте вниз, не обращая на меня никакого внимания. Я чувствую стыд и позор от всего, что совершила. Мне не следовало брать на себя ответственность, когда я не была готова к ней. Меня терзают противоречивые чувства, а тем временем лифт останавливается, выпуская нас на этаж для проведения совещаний. Когда выходим, я ловлю взгляды некоторых генералов, и они бьют по мне сильнее, чем меч Бена Соло. В кабинете для совещаний нас ожидает смутно знакомая личность. Только оглядев его чуть повнимательнее, я признаю в нём того человека, что спорил с генералом Леей, когда мы только прибыли нашей компанией на базу. Худой сенатор выглядит ещё более истощённым, чем тогда, когда я видела его впервые. Мужчина в тюрбане с несколькими генералами здоровается, а Лее пожимает руку. Она наконец глядит на меня, и я сразу же понимаю, что пора рассказать о случившемся. Иначе я действительно загремлю куда подальше и надолго. — Мы выкрали информацию о прототипе, — я протягиваю ей флешку. — Тут есть даже формула создания. И у Первого Ордена больше нет лаборатории, чтобы её воссоздать, — я слишком резко замолкаю. — Где же вы её достали, дорогуша? — задаёт вопрос сенатор, успевая вперёд женщины. — Даже самые опытные шпионы не могли собрать всю информацию об этом смертельном орудии. — Нам… повезло, — я благоразумно утаиваю информацию о том, что, по сути, украла у Бена эту флешку и то, что он нам её предлагал перед тем, как сбросить нас из того кабинета. Лучше им не знать об этом. — Тогда проверим, насколько эта информация полезна, — с подозрением во взгляде подаёт голос генерал Лея. Она подходит к панели, вставляя флешку. Несколько секунд информация грузится, а я молюсь, чтобы всё это не было обманом. Наконец-то сведения о прототипе появляются в виде голоизображений, а я с облегчением выдыхаю. Генералы и сенаторы просматривают каждый слайд, активно меняясь в лице. Честно говоря, и меня невольно изумляет то, что я вижу. Бен был прав: прототип, созданный Первым Орденом, чудовищен и совершенно точно не должен существовать. Воспоминания о нём отсылают меня вновь к мыслям о его мёртвом отце. Я стараюсь затолкать ненужные сейчас эмоции глубоко в душу. — Просто замечательно, — восторгается сенатор Восс. — Я должен выразить вам благодарность… — Рей, — помогаю я. — Мисс Рей, — продолжает он, — вы и ваша команда совершили невозможное. Новая Республика перед вами в долгу. — Не стоит, — я с отчаянием опускаю голову. — Мы потерпели поражение, потеряли генерала Соло и еле успели убраться оттуда. — Умейте принимать благодарность, мисс, — ворчливо замечает худой мужчина, посматривая на генерала Лею. — Вам хватило храбрости и смелости, чтобы выступить против наших врагов. Сколько вы тут пробыли? — Чуть больше недели, — понуро отзываюсь, пряча глаза. — Вот именно, — подчёркивает Восс. — Вы тут только неделю, а уже пробрались на базу Первого Ордена и украли важные документы, которые не удалось получить ещё никому из наших. А ещё, несмотря на потери, вы вернулись живыми. Мне кажется, это достойно уважения. — Однако, — перебивает его генерал Лея. — Это не отменяет того, что Рей и её друзья нарушили несколько наших правил, тем более подвергли свои жизни такой опасности. — Я приму любое наказание, — с готовностью заверяю я, переводя взгляд на Лею. Она подобна каменной статуе. — Инструктор озвучит вам его позже, — жёстко глядит женщина на меня. Я смотрю на По, который вновь кивает. Ох, чувствую, общественными работами это не закончится. — Что-нибудь ещё вы узнали, мисс? — обращается ко мне с воодушевлением сенатор. Я обдумываю, что именно мне следует сказать. Думаю, что последние слова Хана очень важны и о них нужно сказать сейчас, иначе потом будет поздно. — Перед тем, как генерал Соло… — крифф, почему надо именно сейчас запнуться? — В общем, он сказал, что не все ситхи уничтожены. Остался ещё один. На меня смотрит каждый в этом помещением с таким неописуемым выражением лица, что появляется ощущение, что на моём лице что-то написано. Такое чувство, что я рассказала несмешную шутку, и все уставились на меня с явным недовольством. Через некоторое время все оглядываются на генерала Лею, которая сводит брови к переносице, о чём-то размышляя. — Неутешительные новости, — наконец говорит она, скрещивая руки на груди. — Он не сказал, кем именно может являться этот ситх? — Нет, — качаю головой. — А кто… — Ситхи — это непримиримые противники джедаев, которые тысячелетия скрывались от старого ордена, — поясняет мне Лея, а я покорно принимаю эту информацию. — Чуть позже я расскажу тебе о них. Но главное, что ты должна уяснить — это то, что они враги нам и Новой Республике, — она смотрит уже на всех присутствующих. — То, что один последователь этого ордена остался, означает, что всё куда хуже, чем мы думаем. — Разве в Империи остались ситхи? — разводит руками сенатор, а его поддерживают некоторые генералы несколькими возгласами. — Император Палпатин и Дарт Вейдер были последними известными ситхами. Мы слышали о подражателях, но даже они не сравнились бы с ними ни по мощи, ни по складу ума, — не совсем понимаю к чему этот политик клонит. — Достоверна ли та информация, которую передал ваш ныне покойный муж? У меня чуть рот не открывается от такого пренебрежения чужим горем. Какой же противный сенатор! Неужели они все такие бесчувственные? — Не сомневайтесь в достоверности информации моего мужа, — глаза Леи стреляют молниями. — Хан Соло — герой, который принёс себя в жертву. Он бы никогда не соврал бы насчёт этого. — Тогда мне следует уверовать в ваши слова, — высокомерно отвечает ей Восс. — Но почему этот ситх появился сейчас? — как же я рада слышать голос своего инструктора. Я уж думала, что до оглашения наказания не услышу его. — Почему мы не знали об этом раньше? — Генерал Соло тоже в какой-то мере работал под прикрытием, — говорит другая женщина-генерал, более низкого роста с собранными в хвост волосами. Её кожа бронзовая, а маленькие пронзительные глаза немного пугают. — Высшее командование и мастер джедай Люк Скайуокер направили его на одно задание в прошлом. Он должен был выяснить, не остались ли в этой Галактике ещё неизвестные нам враги. Хан был лучшим пилотом, а также раньше имел криминальное прошлое. Он был выбран для этой роли, так как мог затесаться среди криминальных авторитетов и выяснить то, что не получилось бы у нас. — Мы предполагали всё, что угодно, но только не это, — напряжённо щурится генерал Органа-Соло. — Не хватало нам ещё и ситха, когда маячит угроза в виде Первого Ордена и Империи. — Однако, — прерывает её недовольные высказывания сенатор, — сегодня на собрании Сената мы сможем уничтожить Первый Орден. Доказательство в виде прототипа и его свойств теперь у нас. Империя и Первый Орден не смогут опровергнуть существование этого орудия. Одной проблемой будет меньше… Я слышу странный звук, резко раздающийся от панели, смутно напоминающий звонок. Инструктор подходит ближе, проверяя передачу, однако с остекленевшим взглядом поворачивается к нам. На его лице написано что-то явно не сулящее нам ничего хорошего. — Что такое, По? — спрашивает у него Лея, хмурясь. Он сглатывает. — Нам поступает звонок… — неуверенно начинает тот. — Новая Республика? — осведомляется уже сенатор. — Нет, — мотает головой Дамерон. Я вижу, как у него сжимаются руки в кулаки. — Империя. — Что? — непонимающе смотрит на него Лея. — Отвечайте, инструктор Дамерон, — приказным тоном говорит сенатор. — Посмотрим, кто смеет звонить сюда. Этот сенатор меня скоро выбесит, и По, скорее всего, тоже. Он смеряет его недовольным взглядом, а потом жмёт на кнопку принятия передачи. Голоизображение появляется не сразу, а с характерным звуком, но потом перед нами предстаёт тот, кого бы я ни за что не думала увидеть сегодня. На нас с довольно спокойным выражением лица начинает смотреть некая женщина, с невероятно привлекательными чертами лица. Тёмные волосы покоятся в высокой причёске-пучке, а некоторые локоны небрежно спадают прямо на бледное лицо. Она одета в открытое длинное платье чёрного цвета в пол с выразительном вырезом декольте. Эта темноволосая женщина просто воплощение стиля, и, наверное, я ещё никогда не видела человека столь необычного. Глаза, радужка которых насыщенного алого цвета, наполнены до краёв каким-то непонятным весельем. И тут же весь образ гламура для меня теряется. Теперь я ощущаю лишь одно: опасность. Эта женщина уже пугает меня до ужаса, хотя она и не произнесла ни слова. Кажется, только сейчас до меня доходит, что все в этом помещении изумлены и находятся в таком же шоковом состоянии, как и я. — Госпожа Аскаделия, — злостно проговаривает худощавый мужчина, а его лицо искажается в гневе. Он первым очнулся от оцепенения. — Какой неприятный сюрприз. А я-то думал, кто же это мог быть. Я гляжу на голограмму со страхом и ненавистью вперемешку. Когда-то я хотела знать, как выглядит монстр, который сейчас управляет Империей. Я представляла тирана, монстра, да кого угодно, но только не симпатичную женщину с такими прелестными чертами лица. Моё секундное желание исполнилось, и я даже не представляю, что и чувствовать. — Сенатор, вы как всегда очень любезны, — её голос полон искрящегося холода, но он кажется мне ужасно знакомым. И всё же чувствуется в её интонации какое-то притворство, но между тем в ней слышится и властность. — Приветствую вас, мои дорогие, — женщина недолго держит внимание на сенаторе, обращаясь уже к нам. Её алые глаза лениво оглядывают помещение. — Что за ветер принёс вас к нам? — не отступается Восс, язвительно изрекая. — Не могла не удержаться от разговора со всеми вами, — в спокойной и довольно сладостной манере продолжает леди. — Утолите мою скромную прихоть, и я покину вас. Она не улыбается, но я вижу, что ещё немного и эта женщина рассмеётся нам в лицо. Однако мне всё равно. Я хочу услышать, что она скажет нам и по возможности вытянуть информацию, которая у неё есть. Не каждый же день нам звонит сам лидер Империи.