Рей
На самом деле и я не ожидала, что этот день будет настолько долгим. Я всё ещё нахожусь в кабинете для совещаний и теперь вижу того, кого никогда не думала увидеть. Леди Аскаделия собственной персоной позвонила нам, и сейчас я имею удовольствие лицезреть того, кто был причиной начала холодной войны, а ещё уничтожения нового ордена джедаев. У меня руки чешутся, чтобы хоть как-то стереть эту самодовольную ухмылку с её лица. Такого сильного гнева я ещё не испытывала по отношению ни к одному живому существу. Даже злость на Бена Соло не сравнится с теми чувствами, которые я ощущаю в данный момент. Титанических усилий мне удаётся сохранять внешнюю непринуждённость. Я сжимаю руки в кулаки, вновь буравя бледнолицую женщину. Приглянувшись к ней чуть внимательнее, я замечаю детали, которые упустила при первом рассмотрении. На щеках, а также на оголённых участках кожи, есть продольные линии, похожие на татуировки. В некоторых местах их вообще не видно, но на щеках и на груди, на которой, скорее, не линия, а своеобразный рисунок, заметны более чётко, чем в других местах. У меня нет ни единого предположения о том, что это может быть. На руках от кистей до локтя надеты какие-то чёрные браслеты из неизвестного мне материала. Я никогда таких не видела, и, наверное, не увижу. Странный атрибут, который я бы никогда не надела с платьем. Чёрное платье и волосы очень сильно контрастируют с жемчужно-белой кожей. Странно, но я смутно понимаю, что где-то уже видела такой оттенок. Эта женщина, в общем и целом, абсолютное воплощение всех странностей. Честно говоря, я даже не могу определить её точный возраст. Она не слишком стара, но точно не молодая девушка. Несмотря на все эти причудливости, госпожа притягивает, как магнитом, к себе взгляд. И я вдруг осознаю, что мне сложно отвести глаза или прикрыть их. Какое-то незримое влияние оказывает Аскаделия на всех нас, и, наверное, в этом состоит ещё одна опасность. Подсознание кричит. Я не могу вспомнить её лицо, но я чётко ощущаю какую-то связь с ней. Но память отказывается помочь мне всё вспомнить. — Разве вас когда-либо интересовали обычные разговоры? — все в этом помещении разделяют мою ярость по отношению к этой леди. В этот раз даже сенатор говорит не самые раздражающие вещи. Он настроен по отношению к ней крайне враждебно. — Не прикидывайтесь тем, кем не являетесь, госпожа. — Вы точно говорите обо мне, а не о себе, сенатор? — темноволосая женщина обводит его внимательным взглядом, а в её холодном тоне слышится упрёк. — Не замечала за собой притворства в этом плане, — она потирает подборок, о чём-то размышляя. — Хотя, даже если это и относилось бы ко мне, я бы никогда не приняла ваши слова всерьёз. Сенатор Восс рычит, а я чувствую, что мне нужно куда-то сбросить всё напряжение. От стресса начинают потеть ладони. — Ну, полно вам плеваться ядом, — спокойно говорит дальше Аскаделия, убирая руки за спину и расправляя плечи. Так она выглядит ещё более царственно. — Я здесь не ради баталий. — И ради чего же? — презрительно фыркает Лея, уставившись на неё. Внимание женщины в чёрном платье в момент перенаправлено полностью на генерала. Её заинтересованный взгляд пробегает по всему стану Леи, и та ёжится от большого неудовольствия. Проходят, наверное, секунды или даже минуты прежде, чем леди начинает говорить: — Жизнь весьма забавная штука, не правда ли? — удовлетворённая улыбка расплывается на её лице. — Я помню нашу первую встречу, будто это было только вчера. Вы, маленькая принцесса, которая только что сбежала от няни к своему отцу. Помню, принцесса, вы были вот такого роста, — Аскаделия слегка наклоняется, показывая рост генерала. Меньше метра. На лице у меня застывает неописуемое удивление. Леди куда старше, чем кажется на первый взгляд. — В тот день мы нечаянно столкнулись. У меня не составило труда понять то, кем вы являетесь и кто ваши родственники. Я изучила… проверила многие источники и убедилась на собственном опыте в своих суждениях. Однако я не нарушила сделку с вашим отцом и ничего не рассказала Императору, хотя должна была это сделать ещё тогда, — она разводит руками, но на секунду я замечаю некоторое сожаление, тронувшее её безупречную маску. Возможно, она специально сделала так, чтобы я это заметила. — Эти подробности сейчас бессмысленны, но, я думаю, вы простите меня за некоторую ностальгию, — лёгкий смех слетает с пухлых губ женщины, но быстро затихает. Я перестаю понимать, что она этим пыталась сказать. — К чему вы клоните? — жестко обрывает её Лея. А та, улыбаясь одними губами, покачивает головой: — Мы могли бы работать вместе, возможно, если бы ваш отец не организовал восстание, мы могли бы многого достигнуть, — госпожа Аскаделия пронзительно вздыхает, помахивая рукой в такой манере, словно ей становится душно. — Прошлое изменить нельзя, к большому сожалению. Женщина вдруг меняется в лице, а всё добродушие и улыбка сходят так быстро, будто их и не было. Её глаза выражают холодность, а лицо становится подобно каменному изваянию. Она снова убирает руки за спину и поднимает голову. Мне начинает казаться, что на голове у неё действительно находится незримая корона. — Как и нельзя спасти от смерти дорогих сердцу людей, — её перемена в настрое сильно настораживает. Ещё секунду голос женщины был не настолько безжизненным, как сейчас. — Я бы сказала, что сожалею о вашей утрате, что сочувствую, ведь вы потеряли сегодня мужа, но не буду этого делать, — Аскаделия смотрит сверху-вниз на Лею, ожесточаясь с каждым мгновением. — Мне нисколько вас не жаль, — она пожимает плечами, а ухмылка медленно растекается на её лице. Алые глаза горят в прямо смысле этого слова настоящим огнём. Они сияют так, напоминая лаву. — Что за трагедия? Брат скрылся, как последний трус. Муж погиб бесславной смертью, а ваш сын… Лее под конец надоедает этот театр одного актёра. Она непременно рявкает на ужасную женщину: — Мне и не нужно было ваше сочувствие, — отрезвляюще говорит генерал, метая молнии уже не только глазами, но и словами. — Вот и славно, — Аскаделия вновь становится улыбчивой леди. Меня действительно пугают эти перемены настроения. Но глаза леди не перестают гореть, как огонь. Мне чудится, что татуировки в какой-то момент начинают поблёскивать тем же цветом. Я моргаю, чтобы сбросить наваждение. — Лучше бы вы заботились о себе, госпожа, — с лживой почтительностью добавляет Лея Органа-Соло. — Прошло столько лет, а вас так и не перестали называть шлюхой. Сколько бы лет ни прошло, вы для всех остаётесь лишь подстилкой Императора, — она гордо поднимает голову и чуть выступает вперёд. Тишина, которая возникает в помещении, гробовая. Думаю, все поражены словами, которые вырвались у неё изо рта. — Мне вас искренне жаль, Аскаделия. Вы отдали себя человеку, который вас никогда не любил и никогда не смог бы полюбить. Этим словам генерала я готова аплодировать даже лёжа. Так ударить в больное место — это нужно уметь. Гордость за неё пробирает меня до кончиков пальцев. Аскаделия же нисколько не меняется в лице. Ни гнева, ни злости не проскальзывает даже во взгляде. Она расплывается в ещё большой улыбке, которая не сулит нам ничего хорошего. Я только надеюсь, что генералу удалось сбросить с этой женщины корону. — Жалейте своих воинов, павших на поле боя. Я в ваших искренних чувствах не нуждаюсь, — в свою очередь отвечает на нападки леди, сморгнув. — Называйте меня так, как вам угодно. Это не изменит того факта, что шлюха стала правителем. — Ненадолго. На лице Леи сияет довольно самоуверенная ухмылка. — Первый Орден скоро будет уничтожен, — произносит сенатор с ликованием, чем заряжает других присутствующих. — И я обещаю — наступит тот день, когда мы сместим вас с вашего пьедестала. — Не бросайтесь словами, сенатор, ведь у всякого желания есть способность не сбываться, — предупреждающе ухмыляется женщина, проводя взглядом по присутствующим. — Но не могу не признать, что это прекрасное замечание, — кивает ему женщина. — Используйте же эту информацию против меня. Я буду с нетерпением ждать вашего участия в сегодняшнем собрании Сената. Я открываю рот от такого уверенного заявления. «Что-то не так», — подсказывает мне чутьё. Всё идёт слишком гладко или мне так кажется… — Ловушка… — я впервые раскрываю рот, привлекая, тем самым, внимание абсолютно каждого. — Наконец-то юная мисс Рей решила вступить в беседу, — с воодушевлением говорит Аскаделия, переводя на меня взгляд и чуть хлопая в аккуратные ладони. Её алые глаза наконец приходят в нормальное состояние. Они не пылают огнём. — Оказывается вы ещё более проницательнее, чем мне говорили. Говорили? — Меня волнует вопрос, откуда вы столько знаете? — снова вступает в разговор сенатор.— Вы не настолько всемогущи. И как вы нашли эту передачу? Холодный смех разносится по всему помещению. — В вашем чертоге много предателей, — отзывается госпожа, прикрывая глаза. — Не только у вас есть шпионы, мои дорогие. Наши агенты работают получше ваших. Я сжимаю руки в кулаки. Да как она смеет намекать на Лили Браер! — Но не мне упрекать вас в вашей убогости. Что тогда, что сейчас повстанцы не видят ничего дальше своего носа. — На что вы намекаете? — с вызовом бросается на неё один из генералов. Видимо, он не выдержал этого уже явного оскорбления. — Думать очень полезно для здоровья, генерал, — саркастично отзывается та. — Неужели вы позвонили сюда, чтобы потешаться над нами? — спрашивает сенатор, а я задумываюсь над этим вопросом. И, действительно, ради какой цели лидер Империи решила явить себя? Чуть проанализировав этот разговор, я понимаю, что во всех словах женщины есть некий скрытый смысл. Она ничуть не испугалась, когда ей сказали о том, что Первый Орден падёт. Стоп. Откуда она знает, что произошло на базе? И тут до меня наконец дошло. Никакой охраны, странное затишье, поджидающая ловушка… С самого начала то самое видео с мамой Эммы — всё это было скрупулёзно спланированной игрой. Аскаделия хотела, чтобы мы попали на базу, хотела, чтобы мы выкрали прототип. — Я жаждала убедиться в том, что вы действительно достигли своих целей, — через некоторое время отвечает леди, безучастно хлопая глазками и изображая полную невинность. — Нет, — случайно говорю вслух, снова привлекая к себе всеобщее внимание. Потом мне естественно нужно было продолжить. — Вы знали, что мы не сможем оставить Лили Браер в беде. Вы надоумили Бена ждать нас в лаборатории. Вы хотели, чтобы мы получили эту информацию. — Искренне не понимаю, о чём вы говорите, мисс, — она склоняет на бок голову, без фальши проговаривая слова. Но я знаю, что это ложь. Однако я не смогу доказать свою точку зрения, поэтому отступаю. — Все факты играют против вас, госпожа, — подхватывает мои слова Восс. — А ваша возможная связь с ситхом ещё больше прибавит вам общественного порицания. — Достойное заявление, — поднимает голову госпожа, — но безосновательное. Аскаделия сладко улыбается нам, прикрывая глаза. Как у этой женщины получается так отменно парировать любой выпад в свою сторону? Мне невольно хочется приобрести такое же пособие по остроумным высказываниям. Тишина прерывается внезапным объявлением: — Как жаль, что наш разговор подходит к завершению. Я бы поболтала с вами чуть больше, но меня, к сожалению, ждут дела, — она поворачивает ко мне голову и несколько секунд смотрит прямо мне в глаза. А потом вообще подмигивает, что замечают абсолютно все. Наверное, я ещё никогда не была столь поражена. — Увидимся сегодня в Сенате, сенатор Восс. Желаю вам опозорится ещё больше, впрочем, как и всегда. Связь внезапно прерывается, и привлекательная женщина в чёрном платье исчезает так же быстро, как и появилась. У меня такое ощущение, что надо мной просто поиздевались и ушли. Хотя, скорее всего, так и было. Госпожа Аскаделия холодно посмеялась над всеми нами, притом ей это принесло невероятное удовольствие. — Ну, что за неприятная особа, — ворчит сенатор, подходя к генералам. — Мне нужно как можно скорее возвращаться в Сенат, — По отдаёт ему флешку с прототипом. Восс со всеми прощается, и так же жмёт руку Лее. На меня ему уже плевать, но я и не стремилась как-то с ним контактировать. — По, проводи Рей к её друзьям, — сразу же после того, как уходит сенатор в сопровождении одного генерала, говорит Лея. — Нам следует всё обсудить, — генерал Органа-Соло глядит на меня чуть более тревожно, чем обычно. — Завтра зайди ко мне в кабинет. — Будет исполнено, — Дамерон берёт меня за руку, тянет в сторону выхода. Я бросаю последний взгляд на Лею, думая, что этот сумасшедший день наконец-то закончился. Все заботы и вопросы я оставлю на завтра. Больше не желаю в этом вариться.***
Кайло Рен
Я сижу в кабинете на базе Первого Ордена, ожидая того самого человека, который предложил мне предать своего учителя. Ллойд Макс должен прибыть ради того, чтобы вручить мне новую должность, которую я получил «за заслуги перед государством». Как же это вышло? На собрании Сената несколько часов назад. Собрание Сената началось с бурных разговоров про политику и состоянии некоторых систем. Я практически не слушал до тех пор, пока новый канцлер не заявил о том, что ситуация с Первым Орденом недопустима. В этот момент я видел недовольные и злые лица сенаторов от Республики, а от Империи, наоборот, многие были спокойны и ничего не выражали. Я никогда особо не разбирался в политике, но мне показалась эта ситуация очень странной. Я, конечно, знал, что гранд-адмирал и госпожа планируют кое-что провернуть, но в детали меня не посвящали. Я должен был выполнить свои функции — и не более. — Первый Орден вместе с Империей создал оружие, которое может подчинять разумных существ своей воле, — я сразу же узнал сенатора Восса. — Прототип — это опаснейший наркотик, вызывающий привыкание. Использование такого вещества неприемлемо. — Протестую, — крикнул сенатор от Империи. — Империя совершенно не участвовала в создании этого вещества. Дальше пошли лишь споры между противоборствующими сторонами, которые никак не могли успокоится, а только разжигали в друг друге ненависть, и разговоров становилось всё больше и больше. Одни обвиняли других в замысле и соучастии, а другие упорно притворялись жертвами обстоятельств. Я не один раз видел такое, ведь моя мать какое-то время назад сама была сенатором. Вражда между Империей и Новой Республикой началась ещё задолго до того, как последняя образовалась. И разногласия, которые порождают разные режимы в государствах, никогда не смогут быть разрешены. Более того, я не думаю, что кто-то захочет заканчивать всё это противостояние. Сколько бы я ни смотрел, понимал лишь одно — политика Империи направлена на подрыв благосостояния Новой Республики. Пока они будут спорить насчёт прототипа, Империя и её лидеры начнут размышлять о новых действиях против Сопротивления и Новой Республики. Очень выгодное положение, ведь пока одни озабочены одними проблемами, можно сосредоточится на главном и привести многие замыслы в жизнь. Эти сенаторы устроили настоящий цирк, пока их не остановил канцлер, призывая к спокойствию и немедленной тишине. Кстати говоря, канцлер довольно сомнительная личность. После того, как Мон Мотму сместили с должности из-за нарастающих настроений в пользу только-только начинавшейся кампании о вступлении нового закона, на пост нового канцлера был выбран Ланевер Виллечам. Несмотря на то, что он получил большинство симпатий и голосов от Сената, в некоторой степени этот мужчина был неосмотрителен. Из-за его невнимательности к Империи и её лидеру он слишком поздно осознал, какую опасность в себе таит Первый Орден. Во многом леди Аскаделия смогла продвинуть закон, а также и многие свои решения, только по причине того, что канцлер Виллечам недооценил и не обратил должного внимания на имперцев. В общем, мужчина-тарсунтанин абсолютно бестолков. — Верховный лидер всегда был тщеславен и хотел захватить власть не только в Империи, но и в Новой Республике! — продолжали гнуть свою палку имперцы. — Прошу тишины! — вскричал канцлер. Наконец-то раздался голос, который я ждал с таким нетерпением: — Сенаторы, канцлер, — проговорила с должным почтением госпожа Аскаделия, прерывая любые разговоры в Сенате. Возникла тишина, и все затаили дыхание перед речью леди. — Первый Орден совершил огромное множество ошибок, которые не исправишь одними лишь словами. Мои предшественники без особого интереса относились к деятельности этой организации, и всё было отдано под самоуправление Верховному лидеру. К моему несчастью, я никак не смогла повлиять на Сноука с самого первого дня своего правления. Он пошёл против Империи, игнорируя и провоцируя на открытый конфликт. Сноук ни разу не связывался со мной, а также не выполнял своих обязанностей перед государством, учреждая собственные законы и проводя военную политику без ведома губернаторов, — её пламенная речь на секунду остановилась. — Приостановить его деятельность или дискредитировать, к большому сожалению, не удавалось до сих пор. Однако теперь, когда Новая Республика и Сопротивление откопали его секреты, я хочу предложить вам, полагаю, самое оптимальное решение этой проблемы. Тот сразу же заинтересовался этим предложением: — Насколько же это решение может быть эффективным в нашей ситуации? — он также прибавил: — Я хочу, чтобы это решение, леди Аскаделия, было выгодно не только для Империи, но и для Республики. — Конечно, канцлер Виллечам, — я почувствовал в довольно приятном голосе госпожи еле заметную усмешку. — Чтобы уладить все разногласия между сенаторами, я предлагаю арестовать Сноука, а также посадить его под стражу без права на освобождение. Его тяжкое преступление в виде этого ужасного изобретения не должно сойти ему с рук. Поэтому я предлагаю ограничить его свободу, посадив на неопределённый срок в тюрьму. — Это не обсуждается, — громогласно заключил канцлер после некоторого обсуждения. — Сноук должен быть ограничен в передвижениях. По всем законам он будет осуждён по самой строгости норм права и закона. — Нужно расформировать Первый Орден, — сенатор от Республики заметно вышел вперёд, я не знаю даже, кто он. — От него больше вреда, чем пользы. При том за последние годы он практически не управлялся должным образом. Если мы оставим всё как есть, придёт следующий «Сноук», который тоже захочет получить в своё распоряжение больше власти. — На этот счёт у меня есть особое предложение, — заявила Аскаделия, видимо, уже наперёд знавшая, что сенаторы от Новой Республики потребуют от неё ликвидации этой организации. В принципе, даже я знал, ради чего они так стараются. — Мы вас слушаем, миледи. — После ареста Сноука, я считаю благоразумным не ликвидировать Первый Орден, а, наоборот, дать ему ещё один шанс, — сенаторы начинали возмущаться подобному произволу. Аскаделия блеснула глазами, непринуждённо улыбаясь. — К тому же я желаю утвердить на пост нового Верховного лидера — Бена Соло, сына великих героев Новой Республики — Хана Соло и Леи Органы-Соло. Я чуть было не упал от удивления. На самом деле я не предполагал, что именно меня сделают Верховным лидером. Как никак я молод, мне всего шестнадцать лет, а ещё я не столь опытен… Хотя, с другой стороны, миледи обещала мне, что я получу то, чего достоин на самом деле, что она выполнит свою часть контракта. Что ж, я был очень горд собой и тем, что меня упомянули на этом собрании. — Бен Соло? Не слишком ли он молод и горяч для такого важного поста? — в свою очередь, летят вопросы от сенаторов и канцлера. — К тому же он принадлежит к рыцарям Рен, новой формации по типу инквизитория. Сомнительно назначать именно его: нестабильного подростка с неизвестной репутацией. — Отнюдь, господа, — терпеливо отвечала им в своей манере женщина. — Подростки нынче очень талантливы и быстро приспосабливаются к переменам в жизни лучше, чем те же взрослые. Более того, у него огромный послужной список, и не могу не уточнить, что именно он помог Сопротивлению достать нужные документы, — раздавались несдержанные «ахи», которые были спровоцированы этими высказываниями госпожи. — Видите ли, мистер Соло — единственный, кто пошёл против Верховного лидера. Именно он был готов начать против него целую кампанию, но не успел из-за вмешательства Сопротивления, — Аскаделия очень тонко направляла к самой сути своей речи. — Подводя итог, хочу заметить, что Бен Соло, как и его родители, отличается особой храбростью и смелостью, что присуще героям. Поэтому не вижу никаких препятствий выбрать именно его новым Верховным лидером. Его воспитание, а также знания, помогут Первому Ордену стать лучше. После такого предложения и заявления одновременно сенаторы взбушевались и начали взвешивать данное решение госпожи. Леди же более ничего не говорила, однако я не мог не отметить, что она выглядела довольной. Эта была её игра, её поле боя, поэтому Аскаделия не сильно волновалась. У женщины в руках были самые убедительные аргументы, которые могли склонить на свою сторону любого сенатора. У неё был я. Самое главное оружие — совсем не хитрость или ловушка, которую придумала госпожа. Я был на её стороне, и поэтому она могла воспользоваться мной и моими родственными связями с героями Республики, с моими родителями. А ещё был тот самый закон о сенаторах, которым госпожа могла пользоваться, когда сама того хотела. Если сенаторы не согласятся с ней, то она могла быстренько создать обвинение в сторону этого недовольного бедняги. Его сняли бы с должности за считанные дни. Вот так теперь работала демократия и политика социальной защиты. — Сенат не может сейчас принять решение о назначении Бена Соло на пост Верховного лидера, — я был так расстроен этим обстоятельством, что треснул по столу. — Однако временно он может пребывать в этой должности. В будущем его деятельность будет подвержена проверке, и если, мистер Соло, сможет её пройти, то он будет утверждён на пост уже без каких-либо ограничений. Я не слушал дальше, потому что был одновременно и рад, и слегка разгневан. Они сомневаются в том, смогу ли я управлять огромной организацией? Что ж, я докажу им на собственном примере, что меня не следует недооценивать. Но, в любом случае, это куда лучше, чем не получить ничего. В конечном итоге госпожа выполнила свою часть сделки и дала мне ту власть, которую я так желал. Ллойд Макс прибывает с незаметным опозданием, потирая лоб от пота. Он выглядит лучше с нашей последней встречи, сразу видно, что последние события отразились на нём благополучно. Мужчина садится напротив меня, как и в первую нашу встречу, улыбается, пожимая мне руку, будто мы старые друзья. — Сегодня я имею честь разговаривать с новым Верховным лидером, — почтительно клонит голову гранд-адмирал. Мне так приятно, что я даже слегка приподнимаю нос. Вот оно — ощущение того, что тебя ценят. — Когда я смогу увидеться с госпожой, чтобы принести свою благодарность за помощь? — на эти слова Ллойд слегка усмехается, а я вопрошающе гляжу на него. — Будьте уверены, миледи не нуждается в вашей благодарности, — он пронзительно смотрит на меня своими шоколадными глазами. — Главное, чтобы вы были верны ей и выполняли свои обязанности. Вы встретитесь с ней в следующем месяце на одном из благотворительных вечеров в центре Империи. — Я благодарен вам, гранд-адмирал. — Не стоит. — Могу ли я поинтересоваться? — Конечно, — кивает мне Макс. — Почему госпожа так недолюбливает Сноука? — на этих словах Ллойд слегка прикрывает глаза, мотая головой. — Что-то произошло между ними в прошлом? — Да, произошло, — утвердительно говорит он. — Но я не могу рассказать вам об этом. К сожалению, это связано с темой, которую строжайше запрещено поднимать, — Ллойд сразу же доброжелательно улыбается мне. — Однако не думайте, что я не доверяю вам. Подробности должны замалчиваться по настоянию непосредственно леди. — Он так сильно разозлил госпожу, что она захотела во что бы то ни стало уничтожить его? — я, не подумав, решаю спросить у Макса с долей сарказма, но по его выражению лица я понимаю, что попал в точку. — Сноук слишком много знает, Верховный лидер, — уже более жёстким голосом изрекает мужчина. — Ему не следовало переходить черту дозволенного. И если бы тогда он не пренебрёг советами и не пошёл бы против неё, то, возможно, миледи не захотела бы его устранять, — Ллойд качает головой, очухиваясь от воспоминаний. — Сноуку не следовало копаться в тех тайнах, которые ему не принадлежат. Не думаю, что сейчас мне следует любопытствовать на эту тему. Тайны и секреты должны оставаться таковыми, и я предпочту о них не заикаться. — Что его ждёт? — меня искренне интересует этот вопрос. — А как вы думаете? — его взгляд уходит в сторону. — Госпожа лично будет с ним разбираться. Это уже не наша забота. До поры до времени. По крайней мере встреча с бывшим уже учителем мне не обеспечена, чему я несомненно рад. Пока я не ушёл выполнять новые обязанности, я решаюсь на ещё один вопрос, который волнует меня уже который час. — Мой меч не должен был активироваться, — произношу я, привлекая внимание гранд-адмирала. — Я держал его, но не нажимал… — Возможно, от адреналина в крови вы не заметили, как нажали на кнопку, — я настораживаюсь, чувствуя, что тут что-то не так. — Всякое бывает, мистер Рен. — Я точно не нажимал, — твёрдо повторяю я. — Тогда, по всей вероятности, эта могла быть та девочка, Рей, — новое предположение я отметаю сразу. — Нет, она не могла убить моего отца, — Ллойд очень внимательно на меня смотрит. Я чувствую некое лукавство с его стороны. Но, вполне вероятно, что он просто не так осведомлён о ситуации, хотя это предположение сомнительно, учитывая то, кому он служит. Действительно, странная деталь, которую надо будет обмозговать чуть позже. Я практически смирился со смертью своего отца. Я не видел его всю свою жизнь, к тому же всё время я находился либо рядом с матерью, либо с дядей в его ордене. Он никогда особо не занимался моим воспитанием, а его участие в моей жизни было не столь значительным из-за его постоянной ругани с матерью. Смерть Хана потрясла меня, но не настолько, чтобы я потерял истинную цель в своей жизни. И хоть я знаю, что тогда чуть не перешёл на его сторону, но я отчаянно стараюсь забыть об этом. Однако сколько бы я себя не убеждал в том, что мне безразлична судьба отца, я всё же несколько опечален его гибелью. И последнее произошло даже не по моей вине. Но кто теперь будет в этом разбираться? Моя правда в том, что я не активировал меч. А значит, его кто-то убил… — Она наш враг, мистер Рен, — убедительно проговаривает Ллойд. — Я уверен, что они всё это могли подстроить. Но даже если это не так, то вряд ли мы когда-нибудь поймём, как умер Хан Соло. Нет. Я разберусь в этом деле и найду виновного, даже если окажется, что это я. Почему-то я чувствую, что что-то здесь нечисто. А ещё я жажду новой встречи с Рей. Эта девочка заинтересовала меня ещё больше. Она куда сильнее и, скорее всего, всё-таки какое-никакое обучение прошла. Вот только остаётся узнать: джедай её обучал или… ситх. Я чувствую с ней незримую связь, которая установилась за время битвы. Где бы она ни была, я найду её. Чего бы мне это ни стоило. Я выхожу из кабинета с новыми целями и силами, готовый стать настоящим Верховным лидером.