Нет! Нет, не надо!

А ведь есть кто то, кто, как будто теплым пледом Укрыт любовью, лаской, добротой. И память тех укрыта ярким летом И дни покрылись сладкой пеленой. И люди вместе заполняют книгу Книгу души своей, единой на двоих. И люди вместе сохраняют ту интригу Интригу, что известна лишь для них. А я не кто то, у меня тот плед холодный. И словно цедра апельсина дни горьки. У книги той сюжет есть лишь исходный Мне не достанется любви, уж вопреки. Стих Автора. Лизи молча лежала на кровати, слушая молчаливые шорохи ночи, и обдумывая прошедший день. Это было...странно. Да, странно, необычно...непривычно. Это подходящее слово. Непривычно было ощущать чувство ревности. Ох, да почему только ревности. За этот час с лишним что она здесь лежала почти неподвижно, думая только об одном, она уже тысячу раз нервно тряслась от своих однотипных размышлений и доводов. Лизи не знала, не понимала что с этим делать и как вообще быть. Ей было страшно, страшно от обстоятельств, от грёбаной судьбы, и чёрт возьми от самой себя. Девушку пугало это новое чувство, которого в принципе не должно было быть в этой ебучей ситуации, которое было таким не уместным, запретным, отвратительным, но одновременно таким притягивающим и манящим... Она осознала влюбленность в человека находящегося с ней в одном доме. Ее разрывало изнутри от ощущения безысходности и несправедливости. Блондинка очень хотела это отрицать, просто невероятно сильно, и она пыталась, пыталась не думать об этом, не зацикливаться, пропускать такие мысли мимо, но сейчас, пролежав такое долгое время в раздумьях и осознании себя, она была полностью опустошена и разочарована. Лизи смотрела в стену пустым, будто неживым взглядом, а на ее щеках уже засохли следы от лившихся реками соленых дорожек. От оцепенения ее отвлёк сигнал уведомления на телефоне, которого, с тех пор как она здесь оказалась, девушка не слышала ни разу, поэтому резко и испуганно развернулась в сторону подоконника, на котором и лежал предмет связи. ( Хотя какая здесь связь может быть, с кем?) Рядом также лежала полу - пустая пачка ротманс с капсулой, и зажигалка, поэтому в голову сразу же пришла мысль заодно с проверкой чата покурить. На ватных ногах блондинка подошла к окну, и села на белый выступающий подоконник. Она открыла окно, и подожгла бумагу наполненную табаком, поднося ее ко рту, и вдыхая горький,но такой сейчас нужный дым, который тепло обволакивал стенки ее горла. После она взяла в руки мобильное устройство, и с замершим сердцем нажала на маленькую кнопку разблокировки. На экране высветилось уведомление из телеграмма от неизвестного. Лизи нажала на белое прямоугольное окошко , и ее перекинуло в приложение.

Неизвестный: Слушай...извини. Я..боже. Я не хотел тебя так называть. Просто ты очень похожа на одну очень дорогую мне девушку, она, к сожалению ,умерла. Извини. Лизи, не обижайся, Окей? Если хочешь я принесу тебе кофе. ?

Вы: Нет, не надо. Девушка кинула телефон на колени, докурила сигарету, и закрыла лицо руками, потирая глаза. Она не могла поверить, что, кажется и вправду ревнует к этой таинственной мертвой девушке. Хотя и не имела права ревновать. Никакого. Лизи облокотилась о стену сзади себя, и мучительно закрыла глаза, опять вливаясь в колесо раздумий.... Брюнет сидел на кухне, закрыв лицо руками, и упираясь острыми локтями в стол. Парень просидел здесь около сорока минут с тех пор как Элизабет убежала наверх. Его голова, как ни странно, была таинственно пуста, настолько, что в ней будто бы слышался белый шум, заполняющий все больше и больше пространства. Большую часть времени Пять просидел с закрытыми глазами, в полусонном состоянии, нервно барабаня пальцами о стол, но в один момент резко встал, и поспешно направился вверх по лестнице. Кабинет встретил парня дурманящим запахом древесины: деревянный стол и шкаф, кровать и тумбочка, стулья, паркет, и множество картин в деревянных рамках. Само помещение было ровной квадратной формы, мебель была расставлена в идеале перфекциониста, а на голубых обоях висело множество пейзажей и натюрмортов. Пятый подошёл в шкафчику стола, и повернул ключ, вставленный в небольшой позолоченный замок, после чего достал из ящика небольшой блокнот. Открыв дневник на нудной странице, он уставился пустым взглядом на запись, и..заплакал.... . Это были слезы тоски и печали, слезы боли, и чувства вины. Ох, какой же вины черт возьми... Брюнет наклонился, и впился бледными ладонями в волосы, сминая их сквозь пальцы. Он вжался зубами в губу, прокусывая ее до крови, и впал в немую истерику. Чувства слишком переполняли его изнутри, и слишком давно не плакал. *** Пятый взял в руку телефон, вытирая свободной ладонью мокрые дорожки от слёз. Парень быстрыми движениями набрал нужный текст, и множество раз исправлял его, заменяя одни слова на другие. В итоге в чат телеграмм был отправлен данный текст: Слушай...извини. Я..боже. Я не хотел тебя так называть. Просто ты очень похожа на одну очень дорогую мне девушку, она, к сожалению ,умерла. Извини. Лизи, не обижайся, Окей? Если хочешь я принесу тебе кофе. ? Прочитав в ответ только отказ на предложение о кофе, он заблокировал гаджет, и кинул его на кровать, подгибая под себя колени, и утыкаясь в низ подбородком, закрывая глаза. Лизи забыла с кого это началось. Забыла про свои сны. Про Петю. Не осознавала что влюбилась в него, в его образ и своих сновидений, который так сильно был похож на ее мученика. Ей помутнило голову, она не может понять что это не он. Она верит в то, что это прекрасных парень, воплощение ее душевных желаний в перемешку с терзаниями. Она верит ему. А он слишком сильно вливается в образ хорошего, заботливого и дружелюбного. Он видит в ней свою первую любовь, которую не может забыть уже долгие годы, он верен ее образу в своей голове, он верит в то, что на этот раз все будет по другому. Что не будет ссор и истерик. Что она по настоящему полюбит его. И что она не умрет снова от его рук.