Передать бразды правления

Временами Дин нуждался в том, чтоб сдать «бразды правления» этой дрянной жизнью кому-нибудь другому. Впрочем, это было нереально. Винчестеры взвалили на себя огромную ношу- безопасность всего мира. «Что ж, если не можешь быть слабым днём — можно быть слабым ночью» — решил старший охотник и разрушил многолетнюю стену френдзоны, что так настойчиво строили они с Касом. Это было уже так давно… Однако с годами Дин ни разу не пожалел о своём решении. … Дверь бункера со скрипом отворилась и захлопнулась от яростного толчка. Сегодняшняя охота была худшей за весь год. Сэм с Эйлин уехали на неделю в Нью-Йорк, по делу пропавших без вести детей, а Дину пришлось в одиночку идти на джина, питающегося страхом. Дело казалось пустяковым, и Винчестер оставил Кастиэля дома, но сейчас отчаянно жалел об этом. — Здравствуй, Дин.- привычное приветствие на секунду тепло согрело, однако пережитый ужас снова напомнил о себе. Ангел быстрыми шагами приблизился к своему человеку и склонив голову на бок спросил: — Что случилось? Дин… ответь мне что беспокоит тебя. Винчестер поднял на Каса свои зелёные глаза и прошептал, подавшись вперёд: — Ты нужен мне… Нужен сейчас. Просто… я. знаешь…- мужчина моргнул и по его щекам побежали два непрошенных ручейка. Кастиэль никогда не мог смотреть как мучается Дин. Не мог видеть его слёз, слышать его крики, видеть как этот удивительный человек готов жертвовать собой ради блага других. Не мог. И всё же приходилось. В такие минуты Кас готов был сделать любую глупость, только бы это сделало старшего Винчестера хоть немного счастливее. Голубоглазый мужчина стремительно притянул другого в крепкие объятия. Он почувствовал как вздрагивают от рыданий плечи, как пальцы мёртвой хваткой держат его за плащ и как подгибаются от усталости колени рядом стоящего. — Чшш… Тише, тише, мой мальчик… — Кастиэль ласково перебирал светлые прядки волос, — расскажи мне что случилось. Тебя же не ранили?! — мужчина немного отстранился и его глаза на мгновение засветились голубым, сканируя охотника. — Нет-нет, я в порядке, — всхлипывания начали звучать реже, первая волна истерики успела пройти, — … физически… физически я в порядке. Но Кас, джин. этот изворотливый сукин сын. Что? Да, сейчас он мёртв, не беспокойся. Кастиэль помрачнел. Конечно, он рад, что хоть телесных ран не было на теле Дина, он рад, что тот всё-таки прикончил этого монстра, но… Ангел уже понял что случилось. Джин. Этот монстр не вызывал особого страха у остальных охотников, однако для Винчестеров он был одним из худших врагов. Парни слишком многое успели пережить и так же много никогда не ощущали. И те твари, которые погружают своих жертв в мнимый «рай», и те, что вызывают худшие кошмары одинаково опасны для них. Стойкие снаружи, Винчестеры были абсолютно сломлены внутри, особенно Дин. Малейшая моральная травма могла стать последней песчинкой, что склонит весы в сторону непоправимой беды. Темноволосый мужчина вздохнул и притянул Винчестера ближе, опускаясь на диван. Он не настаивал на продолжении разговора — умел ждать. И тот продолжил: — В общем, я убил этого монстра, но перед смертью он внезапно извернулся и погрузил меня в грёбаный кошмар минут на пятнадцать.- длинные пальцы крепче прижали его к себе, — Знаешь, за эти годы я уже успел немного забыть ужасы первых времён… Но этот, этот… джин перелопатил мой мозг полностью, вытянут наружу всю срань типа желтоглазого, смерти родителей, гибели всех тех, кто был мне дорог и … , — глаза снова заволокло солёной пеленой, — за эти идиотские несколько минут я вспомнил те года Ада… всё что делали со мной, что делал я сам, и… Парень уткнулся лбом в плечо ангела и сдавленные рыдания опять прорвались. Кас знал что хотел сказать Винчестер в конце. Многие годы он пытается перебороть это… Чувство вины зеленоглазого, его ненависть к самому себе и боль, что порождают эти чувства. Кастиэль нежно коснулся подбородка Дина и поднял его голову: — Посмотри на меня. — пушистые ресницы затрепетали, сгоняя прозрачные бисеринки и полный боли взгляд стрелой пронзил сердце мужчины, — ты ни в чём не виноват. Да, не отворачивайся, смотри мне в глаза. Ты знаешь, что так я не могу врать тебе… Так слушай же правду. Дин, всё, что ты когда-либо делал было на благо всего мира и главное, на благо семьи. Нет, это не эгоистично любить своих родных больше всего остального. Это нормально. Это правильно. Мой мальчик… ты пережил так много горя… я… — Кастиэль сглотнул непрошеный комок в горле, — …я понятия не имею, как ты сумел вынести всё это. Но ты смог. И сейчас у нас всё хорошо — понятно, что нечисть ещё есть в этом мире, но её осталось не так то и много. И мы боремся с этим, ты борешься. Так оставь же в прошлом те ужасные события. Кастиэль не знал, помогают ли его слова хоть немного, несмотря на свой возраст, ангел так и не научился вести беседы. Однако с Дином он мог говорить всё что думает, только с ним он чувствовал ту связь, что сформировалась ещё с времён Ада. И Кас положился на это, говорил сердцем, а не мозгом: — Желтоглазый мёртв, как и Люцифер и даже Бог. Твои родители получили шанс пообщаться с тобой и Сэмом, и они гордились вами. И сейчас гордятся, спокойно живя в Раю. В настоящем Раю, а не в той жалкой пародии, что была раньше. И остальные близкие нам люди на небесах. Тебе не о чем беспокоиться, ты ни в чём не виноват. Разве что в… Сколько там раз ты спас мир? Винчестер истерически хмыкнул и улыбнулся краешком рта: — Сегодня вечером составлю статистику, надеюсь она будет не очень ужасной. Кастиэль облегчённо выдохнул — Дин снова шутит, кризис миновал. Да, определённо миновал. Кас притворно закатил глаза, наблюдая за перемещениями Дина. Тот перекинул через него ногу и выдохнув тихое «Спасибо» приник к нему в нежном поцелуе. Он оставлял за собой дорожку лёгких прикосновений, спускаясь по подбородку к шее. Спустя секунду, в невинных поцелуях начала проскальзывать искра страсти. И Кас не выдержал, ощущая как Дин заигрывая прикусил его ухо, он с тихим рыком перевернул зеленоглазого, подминая его под себя, проникая ему в рот требовательным поцелуем, ловя вырвавшийся из этого прекрасного рта стон… Он упивался Дином и не мог напиться. Обоим было мало таких прикосновений, хотелось прижаться всем телом, ощутить вкус, уловить запах кожи… Голубоглазый с трудом оторвался от выцеловывания каждой из этой россыпи веснушек: — Не здесь… Пойдём в спальню, — он отстранился, не смотря на возмущённое бормотание парня, которое с тихим «ох» прекратилось, стоило только ангелу подхватить его на руки, — ты такой нетерпеливый. Каждый коридор, каждый поворот, каждый грёбаный кирпичик бункера стал свидетелем непрекращающихся поцелуев. Они исследовали друг друга словно в первый раз — все веснушки, морщинки, шрамики были удостоены прикосновений мягких губ. Руки Дина жадно цеплялись за плащ, за рубашку, желали поскорее добраться к телу, провести по каждому мускулу, по каждому миллиметру этой смуглой кожи.