Наперекосяк

— Видеть его не могу. Повышенный тон врезается в уши троих омег, что сейчас сидели вместе и пытались успокоить их эмоционального беременного друга. Тот сидел посередине большого дивана, окружённый друзьями, мягкими подушками, пледом и большой плюшевой игрушкой дракона, что когда-то была подарена ему своим альфой при их первом свидании. — Ну-ну, спокойней, может, всё не так плохо, — успокаивающе гладит по плечу друга Джисон. Он осторожно бросает взгляд на Феликса, что массировал ноги беременного и в ответ смотрел на Хана, пытаясь уловить тот самый промежуток, в который можно успокоить всех. Ким шмыгал носом и послушно подставлял его для протянутой руки с салфеткой, что так заботливо помогала высмаркивать нос. Он ненавидел своё эмоциональное состояние, в котором он сейчас находился. В тяжкий период длиной в девять месяцев, три он уже отмучился. Ему приходится быть более раздражительным, сильнее обостряется чувствительность, повышается капризность. Токсикация, тошнота, повышенная нагрузка на спину и ноги —вообще ужас. А про округлившиеся бока и щёки он вообще молчит. — Не плачь, Сынмин-а, всё хорошо, мы рядом! — трепетно воркует самый младший омега в их компании, стараясь как можно быстрее вытирать вновь поступающие сопли, ибо понимает в каком сейчас состоянии его друг. — Спасибо, Чонин-а, — дрожащим голосом тянет Сынмин и, зачерпнув из ведёрка мороженое со вкусом и запахом фисташек, суёт в рот, ощущая как вновь поступают слёзы, — Я хочу к Хёнджину… — Нам позвонить ему? — Нет, Феликс, — резко говорит Сынмин меняясь в лице, брови к переносице и губы поджаты. Что-что, а вот его гордость остаётся неизменной, — Он должен сам извиниться и понять, что сделал не так. Беременный омега ощущает на языке вкус, которым пахнет его альфа и от этого ему становится ещё хуже. Он кладёт ладонь на свой небольшой живот и поглаживает его, ощущая там своё самое прекрасное сокровище. Их согревает тёплый свитер, что был подарен им же на новый год своему возлюбленному и сейчас он чувствует себя в защите, хоть и без самого парня. Даже в такие моменты всё равно требует частичку него. Сынмин ставит ведёрко с мороженным на столик, а, точнее, пытается дотянуться, ибо сложенные ноги и округлый живот мешают наклониться. На помощь идёт Джисон: ставит ведёрко на деревянную лакированную поверхность и складывает руки на груди, дуя губы и тяжело вздыхая. Ким позвал своих верных друзей сразу же, как произошёл конфликт между ним и его альфой. Ему тяжело пока затрагивать эту тему, хоть и видит, как его друзья жаждут подробностей. Он благодарен им, что они приехали сразу же по первому зову, не оставив его одного. Сынмин стыдливо опускает голову и довольно неловко копается в своих пальцах, пытаясь оторвать заусенец на большом пальце. Он рассеяно шмыгает носом и поджимает губы. Его ужасный характер в очередной раз даёт о себе знать. Гордость и постоянная жажда доказать своё в моменты ссор становятся невыносимыми оружиями против любого. Про ядом пропитанный сарказм он вообще молчит. Трое омег замечают состояние их друга и молча переглядываются. Нужно отвлечь омегу от плохих мыслей как можно скорее, пока тот не начал заниматься самокопанием. Они любят Сынмина, но в моменты ссор он и вправду становится упёртым и невыносимым, поэтому они отчасти понимают Хёнджина и его решение сбежать из дому на время перепалки. Они надеются, что Хван просто решил отправиться к их альфам и посидеть с ними. Обсудить их вечные проблемы и успокоить пыл. — Альфы – те ещё козлы, — признаёт Хан и садится ближе к Чонину, который облокотился на Кима и обнял его поперёк талии, — Мы с Минхо недавно поссорились и до сих пор не говорим. Представляете, поссорились из-за глупой рубашки, которую я видите ли постирал вместе с подстилками Суни, Дуни и Дори. Джи грустно улыбается, прекрасно понимая, какой он невнимательный, что не заметил любимую рубашку Хо в стиральной машинке. Он закинул подстилки котов, даже не подумав осмотреть её на наличие других вещей. Как итог — рубашка осела, потеряла свой насыщенный цвет и была вся в катышках. Русоволосый улыбнулся, когда Ин сжал его руку, потянул на себя и уложил рядом. — Мы с Чаном в последнее время вообще не видимся, — подаёт голос Ян и прижимается к животу, прикрывая глаза, когда беременный омега осторожно касается его, крашеных в белый, волос, — Он работает на износ и довольно часто ночует на работе. Мне дома бывает так одиноко. Чонин поджимает губы и вздыхает, прекрасно понимая, что по приходе домой, его будет ждать вновь холод двуспальной постели и яркий вид ночных огней в Сеуле. Он уже было тянется к своему телефону, но вспоминает, что все четверо выключили их, чтобы посторонние звонки не мешали им (а, точнее, назойливые альфы). Отогнав от головы навязчивые мысли, он берёт в руки пульт и переключает канал на тихо работающем телевизоре. — Я… ну, у меня с Чанбином, вроде, всё хорошо, — неловко улыбается Ли и поджимает губы. Он садится ближе к Сынмину и кладёт голову на его плечо, переплетая пальцы, — Хотя, кого я обманываю? Мы с ним практически не видимся в последнее время. Он как будто избегает меня, а Минхо рядом словно ворона летает. Постоянно видеться не даёт. — Минхо? О боги, — восклицает Хан резко садясь, — Я же его просил не лезть в ваши с Чанбином отношения… Что за неугомонный ребёнок. Он до сих пор не может принять то, что его друг истинный его милого маленького братца. Джисон закатывает глаза и тихо рычит выпуская маленькие клыки, что неприятно касаются языка. Он хмурится и фыркает. — Минхо? Он же обещал не лезть в наши отношения, — подрывается блондин и топает ногой, — Ненавижу его…чёрт. Звание старшего брата не даёт ему права вмешиваться в мою личную жизнь. — Прости, Ликс. Я обязательно с ним поговорю. — Не важно, я просто устрою ему взбучку при поездке к родителям, — качая головой ворчит омега, зная, что на следующих выходных альфа точно не выберется живым из загородного дома. В большой светлой гостиной возникла тишина. Четверо омег задумчиво смотрели на экран телевизора, где шла новая дорама. У каждого своя тяжёлая жизнь с не менее сложными периодами, когда что-то идёт не так, или же не клеится с любимым человеком. Но четыре сильных омеги не унывают. Они любят своих истинных альф и вместе с тем дружат между собой, скрепляя шестилетнюю, а может и больше, дружбу всё сильнее, защищая друг друга при всевозможных бедах, невзгодах. Они сильные и обязательно переживут. И Сынмин в этом не сомневается, он любит своих друзей со времён школы, университета. С кем-то он знаком чуть больше, с кем-то меньше, но уважает и ценит одинаково, прекрасно зная и понимая их. И бояться рассказать о переживаниях сейчас было бы глупо, он знает их долго и это уже один из важных пунктов доверия. — Знаете, я хочу рассказать почему мы с Хёнджином поссорились, — хрипло слышится голос, прерывая шум телевизора. Руки подрагивают от небольшого холода и он скрывает их за рукавами свитера, — Сегодня мы говорили насчёт нашего будущего. Знаете, это было немного страшно и… да, мне было больше страшно, — глупо смеётся Сынмин, неловко поджимая губы, — Мы с Хёнджином уже пять лет, это довольно крупная дата для таких отношений. — Для каких таких? — настораживается Джисон, усаживаясь поудобнее. Он прекрасно видел, какие отношения у этих двоих. Они души в друг друге не чают, истинные возлюбленные, которые гармонично живут. Дополняют недостатки друг друга, закрывая раны тяжёлые, и всегда держатся друг за друга, как спасательный круг. Знает, как при их знакомстве глаз друг от друга оторвать не могли. — Джисон, не перебивай, дай высказаться, — тихо просит Феликс обнимая руку друга. — Прости. Сынмин лишь улыбается да головой качает, мол всё хорошо. Он предплечья касается да ощущает, как плечо покалывает приятно. Хёнджин не любил банального места в виде шеи, ему достаточно было того, чтобы она была там, где её можно видеть, и в то же время скрыть. — Наши отношения, — тихо говорит Сынмин и сердце теплом обливается, — За этот период мы много что пережили. И тяжёлые ссоры, мирные дни и весёлые, и страстные ночи. И, как видите, ребёнка вот заделали, — поглаживая свой живот смеётся Ким и прикусывает губу. Он помнит, как течка и гон попали под одно время. Помнит, какая жгучая страсть разгоралась в их сердцах каждый раз, стоило им только в глаза друг друга посмотреть. Помнит, как Хёнджин нежно и так судорожно на ухо шептал самые прекрасные слова. Приятные и сердцу дорогие. А Сынмин помнил, даже через пелену наслаждения в сердце сохранил. Отсутствие здравых мыслей о защите во время секса были отброшены на задний план, и дикое желание быть ближе были в выигрыше. Они сделали своё. — Сынминни…ты же не жалеешь? — спрашивает Чонин и со страхом сжимает сынминовы пальцы. — Нет конечно! Я очень рад, что забеременел от любимого человека, — развевает все плохие мысли Ким и улыбается, — Изначально, я не мог поверить в то, что во мне появилась новая жизнь, было волнительно и страшно. Я тогда аж целых пять тестов сделал и все были положительны. Ким смеётся, вспоминая свой страх перед важным моментом раскрытия правды. Он так не волновался даже перед экзаменом. — Я боялся рассказать Хёнджину о своей беременности и для меня было довольно страшно услышать что-то негативное, ибо до этого мы даже ни разу не говорили о будущих детях… да и мы их вообще не планировали. Мы всё-таки в прошлом году универ закончили только, — заворчал Ким и вновь потянулся за мороженым, и благодарно улыбнулся Феликсу, что протянул ведёрко, — В итоге Джинни сам забытый тест увидел, когда я в комнате речь репетировал. Такого счастья в его глазах я ещё никогда не видел. Он же меня до смерти чуть не заобнимал. Омеги тепло улыбнулись, вспоминая, какими счастливыми были Хван и Ким, когда говорили о будущем ребёнке. — Это, конечно, всё хорошо, но почему же вы поссорились? — насупился Джисон. Он, кажется, переживал за Сынмина больше остальных и был словно курица наседка. Он помнил, как при ссорах всегда был первым, кто утешал Кима, кто всегда к себе забирал, чтобы чувство злости уходило. — Джисон, — тянет предупреждающе Ликс и видит как тушуется омега. — Мы… говорили о будущем. Его родители, как и мои, думают о том, что нам стоит уже обручиться, они даже хотят взять все расходы на себя, — омега вздыхает и черпает ложкой мороженое. — А ты что на этот счёт думаешь? — Чонин садится ровно и внимательно смотрит на брюнета. — Я? А я задумывался над этим. Наверное, я, как и любой другой омега, хочу свадьбы, чтобы узаконить наши отношения, но Хёнджин сомневается по поводу брака и ругался со своими родителями из-за того, что те лезут в чужую жизнь. Он боится этого рискованного шага. — И что он сказал? — выжидающе прошипел Хан и получил по ноге от Ли, — Эй! Я обязан знать! — Он сказал, что ему не хочется торопить события и мы с ним можем пока жить так, — брюнет доел последнюю ложку мороженого и фыркнул, — Естественно, меня это вывело из себя. Я и так эмоциональный из-за беременности, а безразличие Джинни к нашему будущему сделали мне очень больно. Я накричал на него, что он безответственный болван, который боится взять на себя ответственность за меня и ребёнка, а в ответ он обозвал меня дураком, который идёт на поводу у родителей, — омега шмыгает носом и моргает, сгоняя слёзы, — А я правда хочу замуж за Джинни…я хочу, чтобы наш малыш вырос в семье, а не в обычных отношениях… — Сынмин, не плачь, эй, — блондин заботливо кладёт руку на коленку омеги и сжимает, привлекая к себе внимание, — Я уверен, что он это сгоряча. Дай ему время остыть. Я уверен, что он не это хотел сказать тебе. Омеги дружно обняли своего друга, радуясь, что тот рассказал причину. — Но если он продолжит в том духе, я закопаю его в лесу! — Джисон! — шикнул Ли и дал в лоб другу.

***

— Простите, я опоздал. Улыбчивый альфа подходит к столику и вешает свой пиджак на спинку стула, закатывая рукава строгой офисной рубашки, и сразу же пожимая руки друзьям. Он оглядывает собравшихся и переводит взгляд на черноволосого парня, что берёт стопку чего-то крепкого и без раздумья, залпом, опустошает. — И давно он так? — С самого прихода сюда, — подаёт голос Чанбин и разминает затёкшие широкие плечи, — Он, видимо, слишком сильно повздорил с Сынмином. Неоновая вывеска одного из уличных баров привлекала к себе новых посетителей. Тихая приятная музыка окутывала сидящих посетителей, делая обстановку ещё приятнее. За небольшим столиком сидели четверо альф. В самом углу, где их было бы плохо видно посторонним. Они решили, что такая обстановка будет намного лучше, чем квартира одного из друзей. Самый старший из них сорвался со своей работы в самый разгар дня и сейчас, видя перед собой почти что пьяного друга, отбирает у него стоящие рядом рюмки с алкоголем и ставит их рядом с Минхо, который отодвинул их на край стола. У каждого были свои дела, но, зная какие омеги могут быть в период беременности, они решили, что поддержка будущему отцу всё же нужна. — Хёнджин, либо ты говоришь из-за чего ты решил позвать меня сюда, вырвав с важного совещания, либо я сейчас даю тебе по лбу и мы уходим отсюда. — Эй, давай не так резко, — просит Чанбин и вздыхает, смотря на морально побитого альфу, что потерял свой весёлый вид. — Да брось, Бин, — резко сказал Ли и посмотрел на Со недовольным взглядом, — Всё с ним хорошо. — Ну да, не ты же живёшь с беременным омегой, — хмыкает Со и складывает руки на груди. — Ты имеешь что-то против меня? — изогнув бровь, альфа облизывает губы и откидывается на спинку стула, — Или тебе напомнить о том, как я застукал тебя, трахающего моего младшего брата? Со, чуть ли не скрипя зубами, сжимает кулаки и хочет ударить своего друга, но держится. Он обещал Феликсу. Чан, наблюдающий этот цирк закатывает глаза и выдыхает воздух. Он не хотел ввязываться во все эти перепалки, личные неприязни и ссоры, но сейчас они были до ужаса невыносимыми. Бан был, вообще, по натуре спокоен и не агрессивен, но когда его выводили из себя прямо до белого каления, он мог и прикрикнуть. — Значит так, вы двое идиотов, быстро затянули свои рты и забыли о том, кто с кем спит, — грубый голос брюнета врезается в уши альф и те тушуются, — Вы свои личные неприязни потом обсуждайте, а сейчас нужно выяснить почему Хван и Ким поругались и помочь ему разобраться со всем. Я не для этого цирка с работы ушёл. Он сжал руки в замок и прекрасно понимал, что это время он мог потратить на своего драгоценного омегу, что вероятнее всего ждёт его дома и скучает. Он и сам соскучился по Чонину и сейчас бы не прочь увидеть улыбчивую мордашку прямиком перед собой. Минхо поджимает губы и фыркает, недовольный тем, что его поставили на место. Он неправ, но признать это не хочет. Ему действительно неприятно то, что Феликс не рассказывал ему о своих отношениях с его другом. Но сейчас он не хочет об этом думать, поэтому незаметно пишет десятое сообщение Джисону, который до сих пор его игнорирует, заставляя больше злиться и чувствовать себя хуже. — Ребят, я так люблю Сынмина. Он мой самый прекрасный и любимый человек, — подаёт голос Хёнджин и опускает голову на сложенные руки, — Он мой свет, жизнь моя. Он тот, кто в скором времени подарит мне чудесное создание похожее на нас. Чан положил руку на плечо Хвана и сжал. Рядом сидящий Минхо и Чанбин переглянулись, не понимая к чему ведёт Хван. — Мы с ним поссорились так глупо. Знаете, я уже полгода планировал сделать ему предложение, — темноволосый тянет руку к карману джинс и достаёт небольшую коробочку, — Я даже кольцо купил. Так долго выбирал. Для Сынмина я хочу самое лучшее. Хван убирает спадающие длинные пряди с лица и открывает коробочку показывая небольшое аккуратное кольцо. Оно было восхитительным, без лишних деталей и дорогостоящих камней. Самое обычное на первый взгляд, но такое красивое. На внутренней стороне была гравировка их даты. — Но почему же ты не сделал ему предложение? — осторожно спросил Хо и сел удобнее, — У вас подходящая ситуация, вы два взрослых человека и у вас скоро родится ребёнок. — Я… мы недавно разговаривали с родителями и они настоятельно рекомендовали нам обручится. — И? Это же хорошая возможность сделать предложение, — спокойно сказал Бан и потёр плечо друга, — Ты же мог сделать ему предложение. — Да, мог, но я был зол из-за этого, — вдохнул Хван и убрал кольцо, — Я планировал поход в какое - нибудь место и тогда уже это сделать, а не из-за того, что родители на этом настояли. Парни понимающе закивали, проникнувшись ситуацей. Если бы Хёнджин сделал предложение после этого, то Сынмин,возможно, подумал бы, что он делает это только ради долга. — Знаете, я так разозлился из-за этого. Вроде бы ты любишь человека, планируешь дальнейшие шаги и тут "бац"! Всё рушится. Все планы под откос. Я очень разозлился из-за этого и накричал на Сынмина. Сказал, что он прогнулся под мнение родителей и всё такое. Он разозлился и мы ещё сильнее поругались. — Мда, тут уж виноваты вы оба, — заключает Со и вздыхает, — Наверное нам стоит придумать план, который сможет помочь помирить наших женатиков и сделать предложение. Альфы замолкают погружаясь в свои мысли, каждый смотрит в телефон, за исключением Хвана. Он упёр голову в руки и размышлял о возможности извиниться перед любимым. Он хочет домой, к своему омеге, но он боится, что тот ещё злится и оттолкнёт его. — Слушайте, а ваши омеги тоже телефоны не берут? — интересуется Чанбин и натыкается на раздраженный взгляд Ли, который явно против того, чтобы Бин звал Феликса своим. — К сожалению, так и есть, — вздыхает Чан и потирает шею, — Возможно, они у Сынмина? — Так чего же мы ждём? Наши омеги могут и буйствовать, так что, думаю, лучшим решением будет забрать их, пока у Джисона не появился план мести, — усмехается Ли вспоминая своего мстительного дьяволёнка. Да, несмотря на то, что они поссорились из-за ерунды, он не может бездействовать, ведь уже соскучился по этому человеку. — Тогда предлагаю отправиться прямиком к дому ХванКимов, — старший встаёт со своего места и берёт в руки пиджак, — Вы же все на метро приехали? — ребята кивают, — Значит, на моей поедем.

***

— Нет, Феликс! Пусти меня! Я обязан проучить этих бесстыжих альф и отомстить! Кричит буйный омега стоя на диване, пока блондин держит его поперёк талии и не даёт выбраться из хватки. Рядом сидит Сынмин и пьёт из трубочки сок, посматривая на друзей, что открыли бутылку крепкого алкоголя. Чонин рядом спокойно пьёт смешанный с алкоголем сок и тихо посмеивается. Всё-таки его друзья – те ещё дураки. — Джисон, ты даже не знаешь где они сейчас! Так что, о какой мести ты вообще говоришь? Что они тебе сделали? Хан хватается за сердце и охает, смотря выпученными глазами на друга. Он не ожидал такого предательства. — Феликс, родненький! Что эти альфы с тобой сделали! Ты на их стороне теперь? — Какая сторона? Ты вообще о чём? — сморщив нос, Ли тянет омегу на диван и они падают, — Успокойся и проспись. Джи отталкивает от себя друга и обнимает подушку. Он дует губы и тяжело выдыхает, шмыгая носом. — Ликс, никогда больше не общайся с Чанбином и Минхо. Они на тебя плохо действуют. Сынмин и Чонин молча продолжают смотреть за этим цирком и переглядываются, делая ставки. Ударит ли Феликс пьяного Джисона или же оставит его просто так. — Джисон-а, Чанбин мой парень, а Минхо старший брат, так что не общаться не получится. — Предатель. Протяжный вой со стороны Феликса заставляет звонко засмеяться двух бездействующих омег, которые чуть ли не плачут от данной ситуация. Вдруг, в квартире раздаётся звонок в дверь и Джисон подрывается с места, на ходу чуть ли не спотыкаясь. — Джисон, стой! — восклицает Ли и, падая с дивана, поднимается и бежит за омегой. Но он резко останавливается, стоит ему услышать вскрик Джисона и звуки падающей обувницы. — Ли Минхо, мать твою, отпусти меня! — визжит Хан и пинает возлюбленного по голени, заставляя того согнуться в дверном проёме между лестницей и квартирой. Феликс ударяет ладонью по своему лицу и стонет от безысходности и тупизма выпившего Хана. Он садится на диван и потирает уставшие веки. В нос вбивается запах Чанбина и он понимает, что сейчас будет. — Джисон, успокойся, — прикрикивает блондин и обнимает буйного омегу, приподнимая над полом, он заносит его в квартиру, прямо так заходя в обуви в комнату, — Приветствую вас, господа. Мы тут без приглашения, но с важной новостью. Ли старший садится на кресло, сажает злого омегу на свои колени и обнимает поперёк талии, специально прижимая к себе ближе и целуя за ухом. — Не злись, Джисони, я пришёл мириться, — мурлычет альфа и целует линию челюсти, — Я не должен был кричать на тебя из-за рубашки. Минхо старается успокоить своего омегу, прикасается щекой к его плечу и прикрывает глаза, зная, что тот, так или иначе, успокоится и будет смиренно сидеть. — Напомните мне в следующий раз, не брать Джисона с собой. Никуда, — фыркает Ли младший и закрывает лицо руками, когда рядом с ним садится Чанбин и осторожно кладёт на его коленку руку. — Не переживай, всё сейчас будет хорошо, — хрипло смеётся Со и целует омегу в щёку, — Я пришёл за тобой. Поедем домой? Посмотрев на брюнета, омега устало кивает и обнимает альфу, что пахнет так успокаивающе. Сынмин напрягается и ощущает как в помещение врывается запах его альфы и поджимает пальцы на ногах, немного возбуждённо переминаясь на месте. Он смотрит на Чонина, что неверяще принюхивается и на лице появляется улыбка, от которой он ставит стакан на место и идёт в коридор, где его ожидает альфа. — Чан! Ты пришёл! Я так скучал, — омега прыгает на альфу, сразу же обнимая его ногами за талию, а руками за шею и целуя в губы, — Ты же не уедешь опять на работу? — Нини, куда я денусь? Я тоже по тебе безумно соскучился, — улыбается Бан и оставляет на желанных губах поцелуй, — Сегодня мы будем спать вдвоём, обещаю. Оторвавшись от губ любимого, альфа переводит взгляд на Хёнджина, который стоит рядом с проходом и нерешительно сжимает в руках коробочку. Ему очень страшно. А вдруг всё это зря? Может он и вовсе не достоин Сынмина? Все эти мысли так разрывают. Ему неспокойно. От мыслей отвлекает Чонин, он смотрит уверенно. — Хёнджин, всё будет хорошо, он ждёт тебя, — улыбается Ян и обнимает Чана сильнее, — Иди. Хван благодарно улыбается и делает решающие шаги, ощущая приятный шлейф малины, который так прекрасно сочетается с его запахом. Он заходит в комнату и видит своего омегу, что неловко поджимает губы и смотрит на свои пальцы. Темноволосый молча просит ребят выйти с комнаты. Ему нужно остаться наедине со своим омегой. Те молча уходят, оставляя в комнате тишину и двух истинных. Они стоят за дверью и с нетерпением ждут тех самых слов. — Сынмин, — осторожно начинает Хван и медленно подходит к омеге, опускаясь перед ним на колени, — Милый мой, прекрасный. Пожалуйста, посмотри на меня. Шмыгнув носом, Ким медленно поднимает взгляд на парня, что смотрит в глаза омеги со всей щемящей любовью. Он улыбается так нежно, так искренне, что Сынмин ощущает себя самым главным дураком. Ему стыдно, что он накричал на своего альфу. — Прости, Хёнджин-а, я не хотел, — он двигается ближе к альфе, осторожно принимая его руку, дабы встать. Они стоят у дивана и смотрят друг другу в глаза, не решаясь что-либо сказать. Тёплые пальцы приятно соприкасаются. Омега кладёт руку на щёку альфы и проводит по ней. В сердце всё неприятно сжимается от осознания того, что он заставил чувствовать альфу намного хуже чем он сам. — Сынмин, пожалуйста, не перебивай меня, — немного волнуясь говорит альфа. Он встаёт на одно колено и открывает коробочку, протягивая её омеге, что теряется и от волнения хватается за руку, которую протягивает Хван, — Сынмин, я давно планировал сделать это. Ты мой самый милый и дорогой омега, я хочу провести с тобой всю оставшуюся жизнь, воспитать нашего будущего ребёнка и стать хорошим родителем. Выходи за меня. — Боже, да! Сынмин с трепетом принимает кольцо, помогает Хвану встать и целует его, обнимая за шею. Он не сдерживает слёзы и позволяет обнять себя так крепко, как только можно и в ответ обнимая так же. — Я люблю тебя и нашего малыша, — шепчет Хван и осторожно касается животика омеги, — Давай больше никогда не будем ссориться. Тем временем за стенкой ребята потихоньку выходят из квартиры довольные тем, что друзья наконец-то сделали ещё один шаг к совместной жизни, но уже в роли почти супружеской пары. Каждый рад, что нашёл свою пару. — Что ж, предлагаю на этой ноте разойтись и дать влюблённой парочке наконец побыть наедине. Все дружно соглашаются и, дав друг другу коллективную «пять», расходятся по своим домам… Впереди у них предстоит множество нелёгких путей, но вместе они могут преодолеть всё.