Ноябрь 1983 — Ноябрь 1984
Майк не подозревал, что встреча с Эл была для него как глоток свежего воздуха: он обрёл ту часть себя, которую давно и безнадежно похоронил. Многое произошло в первые дни их знакомства — исчезновение Уилла, поисковые работы, знакомство с Элевен, её история и суперсилы. Только когда девочка исчезает облаком пепла в классе, где совсем недавно храбро сражалась с Демогоргоном, а её имя, произнесенное его голосом, отражается эхом от пустых стен, до Майка доходит: он никогда до этого не был полноценным, а теперь его новообретенная частичка растворилась в воздухе, оставив лишь пустоту. Это убивает. Майк скорбит об Эл на коленях матери, словно маленький ребенок в ожидании утешения, пока острые когти одиночества вцепляются всё глубже. А пустота продолжает жить внутри него, растёт, гложет того Майка, которым он некогда был, пока Майк из сегодняшнего дня не почувствует себя лишь оболочкой для прежнего «я». И каждый раз, когда он шепчет ей в рацию («Эл, это я, Майк. Если ты меня слышишь, прошу, подай знак»), неизменная тишина, что раздаётся в ответ, откалывает от его души очередной кусочек. 353 дня Майк гниёт, будто незажившая рана. Он становится намного выше, а ещё чуточку злее, а все вокруг будто и не замечают его неполноценность. И мать изо дня в день твердит, что он ужасно капризный подросток, Майк нутром чувствует её разочарование. «Он это перерастёт. Да даже если нет, то всегда найдутся способы вправить ему мозги, и он станет настоящим мужчиной», — успокаивает её отец, когда думает, что Майкла нет рядом. Майк злится. Ногти крепче впиваются в ладони, он еле сдерживается, чтобы не закричать в ответ: «Вы правда не замечаете? Никто из вас никогда не пытался меня понять!». Карен и Тед действительно не понимают сына и, наверное, уже никогда не поймут. Демогоргон, правительственная лаборатория, сверхспособности Эл и то, что плохие люди с ней сделали, — ужасы, который Майк видел собственными глазами. Они не прошли через всё это, в отличие от сына. Но Майк проглатывает гнев, горький комок противно оседает в животе. Тоска по Эл становится лишь сильнее. Хуже всего становится по ночам, когда он не может заставить свой никчемный разум просто уснуть, и не проигрывать одно и то же воспоминание раз за разом, словно заевшая пластинка. «Где Эл? Все ли с ней в порядке? Как у неё дела?» — Майк думает, как она теперь выглядит, и пытается сохранить этот образ у себя в голове, вспоминает, как она впервые ему улыбнулась, и то, какой хорошенькой была в старом платье Нэнси, как заставила себя найти Уилла в Изнанке, хотя и была напугана. В памяти всплывает их последняя встреча, печальный взгляд её карих глаз, доводящих до истерики своей пронзительностью, и мягкий шёпот: «Прощай, Майк». И, конечно, он ни за что никогда не думает об их поцелуе. Сердце готово выскочить из груди, когда он тянется к Эл. Теплое и нежное соприкосновение их губ, выражение шока на её лице сменяется улыбкой и замершим дыханием. Нет, Майк не думает об этом. Вместо мыслей в его голове рождаются теплые, пропитанные нежностью сны, приносимые предрассветными часами: радость, разливающаяся по всему телу, широкая улыбка. А затем тонкие лучи восходящего солнца попадают Уилеру в глаза, сон уносится прочь, и реальность снова захватывает его. Эл всё еще не рядом. Майк все ещё чувствует себя неполноценным.***
Однако Эл рядом. Она здесь, наблюдает за ним из Изнанки. Вокруг стоит непроглядная тьма, но вот он Майк - прямо напротив, в самом центре, и чернильная пустошь перестает так сильно пугать. Джейн наблюдает за его тщетными попытками докричаться до неё, хочет коснуться его руки, но не может, и ей до безумия больно, больно днями напролёт уже несколько месяцев подряд. — Эл, это я. День 147. Ты тут? Пожалуйста, скажи что-нибудь. Мне нужно… — он обрывается на полуслове, зажмуривая глаза. Что бы Майк ни хотел сказать, он сдерживается, будто боится навредить себе ещё больше. Эл отчаянно нуждается в продолжении фразы. — Мой день прошёл неплохо. Сегодня у нас был дурацкий опрос на уроке английского, и я забыл к нему подготовиться. Но потом Лукас пошутил, что у Дастина из носа идёт молоко, и все смеялись. Так что, думаю, всё в порядке, — тень улыбки скользит на губах Майка, и бабочки в животе Эл снова оживают. Но усмешка исчезает так же быстро, как появляется. — Я очень сильно скучаю, — голос Майка звучит так тихо, что если бы Эл сейчас не сидела перед ним на коленях, то ни за что не услышала это признание. Как бы то ни было, эти слова слишком неожиданны для неё, Джейн приглушенно ахает. — Я тоже скучаю, — говорит она сквозь першение в горле. — Я здесь, слышишь? Слезы солеными каплями падают с ресниц, и, несмотря на всю глупость задуманного, она наклоняется к его лицу. — Я знаю, что ты где-то тут. Я верю, я должен верить. Просто скажи, что ты в порядке, хорошо? Я… — рука Эл легко касается щеки Майка и, хотя она не может этого чувствовать, ладонь обжигает теплом. Майк замолкает, приоткрыв рот и нахмурив брови, его глаза наполняются надеждой, которая приносит ей боль. Много боли. — Эл? — он оглядывается в попытках найти призрак, смотрит на неё, но сквозь, тихий всхлип срывается с её губ. Он не видит, но она здесь, рядом. Мгновение слишком быстро подходит к концу, Майк тяжело вздыхает и падает на одеяла, которыми Эл укрывалась в первую ночь своего пребывания в доме Уилеров. — Это так глупо, — говорит он, ни к кому не обращаясь. Его нижняя губа подрагивает. Майк грубым движением вытирает подступающую к глазам влагу. Затем он резким движением убирает антенну и спешит встать, покинуть подвал, бросить её. Даже не попрощавшись. Очередной всхлип вырывается из горла, и Эл срывает с глаз повязку. Радиопомехи заполняют пространство, прерывая её рыдания. Уже почти 100 дней, как она живет у Хоппера, каждый вечер тянется к Майку через Изнанку, так отчаянно нуждаясь в его объятиях, надеясь, что он не забыл о её существовании. Элевен видит, как он растет, плачет, смеется, но она никогда не была действительно рядом в эти моменты. «Скоро» — вот что Хоп говорит ей изо дня в день. «Скоро» она сможет выйти на улицу. «Скоро» встретится с друзьями. «Скоро» увидится с Майком не только в Изнанке. Но почему-то это «скоро» никак не наступает, и иногда Эл кажется, что «скоро» не наступит совсем.