***
Когда земля, наполненная травами и жизненной силой, закончилась, и ей на смену пришли мёртвые холодные снега, Цейтл ощутила, насколько стало сложнее лететь. Метель залепливала глаза, металлы на теле не совсем выдерживали низкие температуры и начинали словно деревенеть, а ветер, налетающий бешеными порывами, не давал держать нужную высоту. Цейтл нигде не могла найти и следа Кирана или Рашми. В итоге она опустилась на пустое белоснежное пространство, обратилась в человека и закрутилась, силясь увидеть хотя бы что-то, хотя бы одну маленькую зацепку. Глаза приходилось щурить слишком сильно, серебристые волосы и длинный плащ вместе с подолом платья нещадно трепало по ветру, но сейчас её это совершенно не беспокоило. Она чувствовала, что всё тело начинает терять подвижность, становится ломким, но не могла уйти прямо сейчас. «Где же вы?» В следующий момент откуда-то справа раздался сильный грохот. Судя по звукам, не так уж и далеко. Сквозь снежную пелену мелькнула яркая вспышка, и сердце Цейтл забилось быстрее. Она со всех ног, насколько они сейчас позволяли, понеслась вперёд, ибо в форме лебедя всё равно не смогла бы лететь долго. Через несколько минут она уже могла различить ещё шум, помимо завывания ледяных порывов, а спустя минуту добралась до нужного места. Она различила два силуэта и подбежала ближе. Ими оказались Рашми и Киран. Они оба были сильно потрёпаны и ранены, снег вокруг них тут и там был залит красным. Рашми крепко стояла на ногах, держа в руках длинный меч, на её лице застыла кровь из раны на лбу и прозрачный, скорее всего, солёный лёд, дорожками идущий от глаз. Она тяжело дышала и при этом её пробивала дрожь, то ли от холода, то ли от эмоций, то ли от всего сразу. Состояние Кирана было несколько хуже: он держался одной рукой за вторую, залитую алым и безвольно висящую. Его слегка пошатывало, а взгляд был туманным, словно невидящим. Цейтл замерла при виде этой картины, её присутствие осталось незамеченным. Рашми и Киран ещё немного постояли, глядя друг на друга, а затем внезапно кинулись вперёд, с такой скоростью, что Цейтл не смогла уследить, что произошло. Вновь блеснула слепящая вспышка, и когда она пропала, стали видны оба противника. Проткнувшие друг друга насквозь. Меч Рашми вышел из спины Кирана. В её груди же зияла дыра — последствия той вспышки. Оба постояли ещё секунду, Киран закашлялся кровью, ноги его подкосились, и он начал заваливаться вперёд. Рашми тоже стала терять равновесие и рухнула вниз, на снег. Киран упал практически на неё. Белое пространство под ними стало быстро окрашиваться багровым. Их заметало метелью. Цейтл беззвучно открыла рот, глаза её расширились, и она подбежала к ним, силясь что-то сказать, но не могла произнести ни звука. Шок, овладевший ею, был слишком велик, она не была способна даже вдохнуть. Рашми перевела на неё мутнеющий взгляд: — Ох, Цейтл, зачем ты пришла сюда? — её голос слабел. Будь она человеком, то уже умерла бы от полученных ран, но тело её было гораздо крепче. Цейтл так и не ответила ничего, только вдыхала рвано. Она с огромным трудом приняла тот факт, что Кирану придётся умереть, но добило её то, что и Рашми, судя по всему, — тоже. Она дрожащими пальцами обхватила руку Рашми и потянула на себя. — Хотя бы тебя, — почти неразборчиво раздалось. Та сразу поняла, в чём дело, и только одними уголками губ улыбнулась: — Нет, не нужно, я останусь здесь. Меня уже не спасти. Цейтл, беги отсюда, пожалуйста. Киран скоро умрёт, и его энергия высвободится наружу. Беги скорее. Позаботьтесь с Савитаром о нашем народе, хорошо? Ну же, уходи быстрее. Цейтл снова замерла, разрываемая чувствами почти физически. Где-то глубоко внутри она понимала, что и правда следует уходить отсюда, но ступор, возникший от шока, никак не желал покидать её. Она смотрела на Кирана, который был ей и отцом, и братом, и наставником, смотрела на Рашми, которая всегда была к ней добра, и её нещадно душили горькие слёзы. Ей казалось, что если она уйдёт, то просто предаст их. В конце концов, Цейтл кое-как смогла взять себя в руки, она положила одну ладонь на голову Кирана, а вторую — на голову Рашми, посидела так несколько секунд, а затем медленно поднялась на ноги, развернулась и ринулась прочь, как можно дальше. Рашми слабо кивнула и посмотрела на серое небо над собой. Киран ещё дышал, и взгляд его, наконец, прояснился. Он прекрасно понимал, что происходит, всё помнил, но не считал, что должен сейчас что-то говорить, потому просто смотрел в землю с необъяснимым смешением эмоций. Правда, глаза его чуть расширились, когда на волосы ему легла ледяная рука и мягко погладила. Рашми сипло пробормотала: — Вот и всё, это скоро закончится. Киран, я так рада, что именно ты меня создал. Правда, очень. Спасибо тебе за всё. Кто знает, может, мы с тобой переродимся и тогда… Надеюсь, мы снова встретимся. Ну, или… Создай меня снова, пожалуйста. Киран всё это выслушал молча. Под конец её речи он стиснул зубы и уткнулся лицом в снег, так, что Рашми не могла понять, что он сейчас испытывает, но она ощутила, как он задрожал. И было это совсем не от холода.***
От бега Цейтл начала задыхаться. Она не знала, достаточно ли далеко отошла, но не собиралась останавливаться, хотя бы потому, что стоит ей сбавить скорость, и она не сможет не вернуться к ним. Этого нельзя было допустить. Ветер теперь не утихал ни на минуту, невозможно было разобрать, куда и какое направление ведёт. Белый цвет уже мельтешил в глазах. Воздух в лёгких Цейтл словно заканчивался, а ноги деревенели всё больше и больше. В конце концов, она не смогла нормально сделать шаг и просто упала на белоснежный покров лицом вниз. Она лежала так недолго и вскоре перевернулась на спину, смотря в серые небеса, что было крайне трудно разглядеть сквозь метель. Мысли из головы исчезли. Пропало желание двигаться. Цейтл не знала, сколько пролежала так, но внимание её привлёк грохот огромного взрыва. Она резко села и устремила взгляд туда, откуда доносился звук: там, где-то далеко, всё загорелось нестерпимо ярким светом, который даже с такого расстояния слепил глаза. Нетрудно было догадаться, что произошло. Цейтл стиснула зубы, встала на ноги и как могла пошла дальше. Воздух вокруг постепенно становился теплее. Сейчас, когда опасность находилась прямо за спиной, она осознала, что помимо неутешимого горя и поглощающей боли испытывает кое-что ещё — желание жить. Её ждёт народ, Савитар и то будущее, которое Киран хотел построить для всех них. Его построит она. Тепло за спиной перерастало в жар, и Цейтл поняла, что не успеет отойти дальше. Когда позади всё залилось выжигающим белым светом, её сердце пропустило удар, но она выставила руки в стороны и успела создать вокруг себя барьер из вольфрама. Внезапно всё затихло. Ветер исчез. Цейтл чувствовала удушающую жару внутри своего убежища и пыталась переждать, когда глаза снова станут нормально видеть после вспышки. Металл внезапно стал горячим, начал краснеть, а снег, лежащий под ногами, быстро растаял. Цейтл заменяла нагретый вольфрам новым, чтобы он не потёк, но сделать это ей понадобилось лишь один раз. Вскоре он стал остывать, но выходить прямо сейчас было страшно, поэтому она решила сидеть до тех пор, пока он полностью не остынет. Кто знает, что происходит снаружи. Спустя некоторое время Цейтл убрала свой щит и посмотрела на мир вокруг. Глаза её расширились, на лице застыло удивление: снег полностью исчез, на его месте, куда ни глянь, расположилась лишь одна выжженная, чёрная земля. Стояла пугающая, мёртвая тишина. Она обернулась, посмотрела туда, где остались Киран с Рашми, и следом лишь печально опустила взгляд. После такого даже останки нельзя будет найти и похоронить, как следует. Медленно воздух начинал вновь охлаждаться. «Нужно быстрее вернуться, пока я опять не замёрзла», — Цейтл обратилась в лебедя и взмыла в безмолвные небеса.***
Кто-то из смертных просился пойти обратно в город, но Савитар твёрдо отказывал им. Большинство боялись даже высовываться из-под крон деревьев и тихо сидели в напряжении, не зная, каких новостей ждать и стоит ли ждать их вообще. Солнце клонилось к закату, на улице становилось темнее. В воздухе висела тревожная, прохладная тишина, и Савитар мрачно ходил туда-сюда, глядя в землю и иногда поднимая взгляд на виднеющиеся вдали снежные земли. Всех раненых обеспечили помощью, какой могли, но, конечно, тем, кому досталось особенно сильно, приходилось терпеть до тех пор, пока они не смогут попасть в здание к лекарям. Если какие-то из них уцелели. Впрочем, наверняка, ведь Киран не успел атаковать абсолютно всё. В конце концов, кто-то из людей издал вздох, полный надежды, и указал пальцем в небо. Савитар проследил за направлением и обнаружил парящего в вышине металлического лебедя. Цейтл быстро приблизилась к ним и, когда опустилась на землю, приняла человеческий облик. Вид у неё был совершенно опустошённый. Смертные замерли, ожидая, что же именно она им скажет, их единственное оставшееся божество. Савитар широким шагом подошёл к ней и напряжённо спросил, смотря в глаза: — И… Что там? Только вот Цейтл отводила взгляд. Не специально, просто не хотела сейчас ни на кого смотреть. Она помолчала ещё несколько мгновений, будто не собиралась вовсе отвечать, а затем пожала плечами и тихо произнесла: — Киран и Рашми умерли. Она захотела остаться рядом с ним. Вот и всё. Савитар ощутил, будто его ударили под дых. — Рашми… Что… Он не хотел, ужасно не хотел верить, что помимо его дорогого бога погибла и его любимая сестра. Тело парализовало, а следом пришло страшное осознание, что всё это происходит наяву. Его сестры действительно больше нет. Как и Кирана. Савитар не заметил, как задержал дыхание, он положил руку на верхнюю часть лица, пялясь куда-то в пустоту сквозь пальцы. Цейтл кинула на него потерявший все краски взгляд, обогнула и подошла чуть ближе к людям: — Возвращаемся в город. Опасность ведь уже миновала, — была в её последних словах какая-то особая боль. Савитар, наконец, резко вдохнул и пришёл в чувства. Он хотел ей что-то сказать, но так и не раскрыл рот, ибо все его мысли были заполнены другим. Люди медленно, осторожно потянулись к своим домам.***
Благо, разрушенных зданий оказалось не так много, и большинство лечебниц уцелело. Всех, кто ещё нуждался в помощи, сразу отправили туда, остальные направились оценивать ущерб, нанесённый их домам в результате битвы. Через несколько дней была проведена церемония погребения для Кирана и Рашми, и пускай их тела больше не существовали в природе, это не помешало людям соорудить для них алтари, заставленные цветами и свечками ото всех, кто пожелал что-то преподнести. Горожане изначально самостоятельно хотели заняться зданием, но Цейтл их остановила, сказав, что сама займётся этим, а смертные должны направить все силы и ресурсы на восстановление собственного жилья и города. Конечно же, с её помощью и Савитара. В итоге над алтарём возникло сооружение из дерева и металла, достаточно крепкое, чтобы выдержать самую сильную непогоду. После этого город погрузился в восстановление, наполненное трауром. Цейтл, несмотря на своё состояние, выполняла все обязанности божества. Это помогало ей окончательно не впасть в уныние. Савитар тоже грузил себя работой и мало пересекался с ней. Так стали тянуться дни и недели. Прошло два месяца. Люди смогли отойти от потрясений, а город был почти восстановлен до первоначального вида. Несмотря на такие положительные сдвиги, у Цейтл и Савитара только прибавилось забот: чужеземные боги стали подбираться слишком близко. Некоторые и вовсе решались напасть, но получали сильное сопротивление и в итоге погибали. Город ликовал, восхваляя своё божество и её верного фамильяра. Никто даже не знал, насколько холодные отношения между ними и как они продолжали отдаляться.***
Минуло вот уже несколько сотен лет. Город под управлением Цейтл немного уменьшился в размерах, а население теперь составляло шесть тысяч человек. Произошло это из-за того, что вокруг её территорий расположилось несколько сильных божеств, которые то и дело пытались забрать у неё всё себе. Из-за жестоких битв гибли смертные, восстанавливать отдалённые части города стало сложнее, а какие-то и вовсе оказались заброшены. Цейтл не могла сделать с этим абсолютно ничего. У неё не хватало сил полностью побороть врагов. Она могла лишь плечом к плечу с Савитаром защищать то, что у них осталось. Правда, становилось всё заметнее, что с каждым разом его рвение слабеет. В один снежный зимний день, когда Цейтл стояла около окна в зале для собраний, Савитар, что сидел позади неё на столе, вдруг произнёс: — Как ты собираешься решить эту проблему? Она понимала, о чём он, потому медленно обернулась и скрестила руки на груди. — А ты не собираешься решать эту проблему вместе со мной? Ради нашего народа. — Я уже предлагал множество способов, но у тебя то сил не хватает, то знаний, — Савитар издал холодное «хм». — А, ты про те, где требуется то сила, равная Богам Селестии, то знания существа, прожившего столько же лет, сколько нашему миру? Он умолк и раздражённо повернул голову к стене. Почти каждый их разговор о способах победить нападающих божеств заканчивался именно этим. Цейтл не обладала достаточно мощной природой, чтобы следовать планам Савитара, а он не всегда мог даже заблокировать удары врагов. Слабое божество и такой же фамильяр — они понимали, к чему это может привести. Тем не менее, Цейтл не сдавалась и решила сосредоточиться на защите, ловушках и механизмах, что могли не пропустить врагов к их территориям. Иногда получалось, и она использовала созданные ею предметы и дальше, а иногда, в результате прорыва бога посильнее, приходилось выходить на бой. Благо, пока удавалось отбивать атаки, но с жертвами среди обычных жителей. Кроме этого, на неё всё ещё давил тот факт, что Савитар стал подозрительно опаздывать к ней на помощь, а в последний раз и вовсе явился лишь под конец сражения, оправдывая это тем, что, будучи в патруле где-то далеко, ничего не слышал. Цейтл считала, что дело было вовсе не в патруле. Спустя ещё несколько дней появился новый бог. Он уничтожил одного из тех, кто расположился рядом с Цейтл, после чего направился к ней. Для него было лёгкостью преодолеть почти все её ловушки, но вот с последней, с иглами, смазанными ядом, у него возникли проблемы: три из них воткнулись прямо ему в шею, но он продолжал до сих пор твёрдо стоять на ногах. Бог выдернул их из себя, недовольно цокнул языком, и, видимо, понимая, что всё равно когда-то яд начнёт на него действовать, криво ухмыльнулся. Пространство вокруг стремительно холодало. Цейтл уже встала перед врагом, дабы он не смог пройти дальше. «Прохладно. Наверное, сила снега или что-то вроде того. Это плохо. Если температура будет слишком низкой, я начну терять подвижность». Она не успела закончить мысль, как её атаковали. И правда, этот бог был способен вызывать метель и поглощать тепло из воздуха, но, благо, не настолько, чтобы Цейтл ощутила, как конечности деревенеют. Пусть так, всё равно этот бой не попадал под описание простого: постоянно летящий снег залепливал глаза, а бешеные порывы ветра иногда и вовсе сбивали с ног. И если зрение Цейтл ещё как-то могла защитить, то для того, чтобы ветер не сносил, ей приходилось увеличивать массу своего тела, что, в свою очередь, отражалось на скорости. Бог умело этим пользовался, но и сам постепенно начинал замедляться из-за яда в организме. Постоянные столкновения двух божеств порождали пугающий, громкий грохот и заставляли землю и воздух дрожать. Их сражение хоть и проходило вдали от людских поселений, но до жителей города Цейтл всё равно в полной мере долетал беспощадный ветер и снег. Многие, кто не успел забежать в дома, оказывались с ужасающей скоростью снесены в сторону, а то и вовсе в небо. Затрещали старые дома. Поднялась паника. Сквозь всю эту неразбериху мольбы смертных не долетали до божеств. Была лишь одна фигура, что стояла на крыше алтаря в честь Кирана и Рашми. Этой фигурой оказался Савитар, который молча, с мрачным видом наблюдал за разрушениями в городе и за тем, как гибнут люди. Складывалось впечатление, будто он вовсе не собирался им помогать. Он постоял ещё пару секунд, после чего с лязгом стиснул зубы и прыгнул вниз, спасая нескольких горожан от обломков летящих зданий. После этого Савитар кинул полный ненависти взгляд туда, где сражалась Цейтл, и исчез в белой вспышке. Она постепенно начинала выдыхаться, как и её противник. Они оба понимали, что сейчас идёт сражение на выносливость, и уже приготовились вновь атаковать друг друга, когда слева возник яркий, слепящий свет. Снежный бог не успел среагировать, и вспышка ударила по нему. Когда она рассеялась, по всей его левой стороне остались страшные ожоги. Он взревел от боли, прорычал какое-то проклятие и резко направил метель влево, так, что Цейтл почти снесло. Ещё вспышка, только справа. Сверху. Справа. Слева. Бог уже не знал, куда именно стоит направлять свои силы, потому замер, сосредоточившись на невидимом враге. Только вот перед его глазами мелькнуло что-то серое, а следом из его спины вышло несколько длинных клинков. Бог опустил взгляд и увидел Цейтл, что с бурей эмоций смотрела ему в глаза. Понимая, что дело дрянь, он цокнул языком: его это не убьёт, но вот сражаться он в ближайшее время вряд ли сможет, нужно уходить. Ровно тогда, когда позади него появился ещё один пучок света, бог просто испарился в пурге. А ещё спустя несколько секунд всё стихло. Над головой прояснилось небо, вновь вышло солнце. Сугробы, что остались после битвы, вскоре должны были растаять. Цейтл пыталась восстановить дыхание и недоверчиво озиралась, опасаясь, что враг вернётся, но ничего не происходило. Савитар опустился на землю и медленно шёл к Цейтл, глядя на неё. — Наконец-то он ушёл. Не знаю, что было бы, не вмешайся ты. Я бы смогла его прогнать, но тогда жертв… Кстати, что с городом? Ты был там? — она с тревогой посмотрела на него. И заметила одну деталь. Та неприязнь, то отвращение, что были в его глазах, никуда не делись. И они были направлены на неё. В груди её что-то сжалось. — Савитар? — Я был в городе. Из-за твоей слабости погибло множество жителей. Опять. Многие здания разрушены. Опять, — он продолжал неспешно приближаться к ней. — Я не в силах остановить пургу. И вряд ли кто-то вообще может полностью избежать потерь. Я защищаю свой народ, как могу, и из последних сил сражаюсь, чтобы уберечь то, что Киран доверил мне, — Цейтл не отходила ни на шаг. — Киран не допускал такие потери. — А ещё он принимал все удары на себя, — её взгляд стал жёстче. Савитар замер. В его глазах мелькнул гнев от такого укола. Между ними повисло удушающее молчание, но никто не собирался отступать. Подул слабый ветер, постепенно начинал таять снег. В конце концов, Савитар глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул и посмотрел в небо: — Я уже давно думаю о том, что ты совсем не годишься на роль божества. Киран справлялся со всем гораздо лучше, а ты… Даже твоё рождение сопровождала смерть. И всю твою жизнь она будет идти за тобой, — тон его выдавал всё больше негатива, что так долго копился у него в душе. — Прекрати. Я постоянно разрабатываю новые стратегии и механизмы, чтобы обезопасить людей. Да, я, возможно, не такой хороший бог, как Киран, но он жил в спокойное время, когда вокруг него ещё не было врагов сплошь и рядом. Я не знаю, как он справлялся бы с этим, ведь он не сильнее… — Хватит! — вдруг рявкнул Савитар. Он понимал, прекрасно всё понимал, но так не хотел даже мысленно признавать, что Киран, которого он так обожал и смерть которого, как и смерть сестры, до сих пор не мог отпустить, справлялся бы не лучше Цейтл, а то и хуже. Савитар всегда её не любил, с самого начала, когда она уничтожила столько их солдат и ранила стольких людей. Он всегда был уверен, что это божество не принесёт их городу ничего хорошего и никогда не одобрял того, что Киран так возился с ней. Сама Цейтл прекрасно чувствовала отношение Савитара, но никогда не думала, что он всё ещё не может принять тот факт, что Кирана и Рашми уже больше сотни лет нет с ними. Она хотела ему помочь, пыталась поддержать, но её всегда только отталкивали, поэтому она бросила все попытки, а позже и вовсе стала относиться к Савитару холодно, видя, что из-за своих эмоций он плюёт даже на жизни людей, когда не спешит прогнать очередного врага. Вся эта ситуация в любом случае привела бы к тупику. Молчание начинало затягиваться. Цейтл больше не знала, что сказать, но чувствовала, что разговор их не окончен, потому смотрела в землю, а мысли её кружились в голове беспокойным вихрем. Савитар скрестил руки на груди и развернулся к лесу, что виднелся вдали: — Все эти люди рано или поздно погибнут. Ты не сможешь их защитить, а я… Не могу больше на это смотреть. У меня нет такой силы, как у тебя, и толку нет от нашей заботы о городе. Я… Устал. От всего. — Что? — она непонимающе моргнула. — Я ухожу, вот что, — Савитар повернул голову в сторону. Внутри Цейтл что-то оборвалось, но при этом она ощутила, словно сбылось то, что должно было сбыться, но время просто оттягивало этот момент. Пускай так, она всё равно не могла унять обиду и гнев, что новой волной поднялись в душе. Горло вдруг словно сузилось. — Ты… Ладно, я знала, что ты меня ненавидишь и кинешь в любом случае, но… Ты кинешь людей?! Ты оставишь их одних?! — Цейтл уже не сдерживала эмоции. Савитар зашагал вперёд: — Со мной или без меня — они всё равно умрут, пока ты рядом. Его мёртвый тон говорил, что теперь разговор по-настоящему окончен. Цейтл ошеломлённо смотрела ему вслед, её тело пробрала мелкая дрожь, и причин было достаточно. Она поняла, что осталась совсем одна, что больше никто не прикроет ей спину, и весь народ остался лишь под её опекой. Внезапно её окутал страх огромной ответственности единственной опоры стольких смертных. Кроме того, она продолжала отрицать, что рядом с ней все рухнет, ведь она не проклята, а лишь является не особо сильным божеством, как и многие другие. Но даже так она никогда не собиралась бросать своих людей и уж тем более отдавать их судьбы в руки кому-то ещё. Поступок Савитара ей сейчас виделся именно таким: трусливым, сбегающим. Цейтл рвано вдохнула и оторвала взгляд от его уже далеко ушедшей фигуры. Она быстро вытерла глаза руками и с силой стиснула зубы, подавляя страх, отчаяние и растерянность. «Нет уж, я не сдамся, подобно тебе. Я смогу их спасти и дать им лучшую жизнь».***
Урон, что понёс город, оказался гораздо больше, чем Цейтл думала: множество старых деревянных зданий рухнуло, вновь слышались крики и плач, многие погибли, кого-то срочно доставляли в лечебницу. Всё было так похоже на тот день, когда Киран сошёл с ума и разносил всё, что видел. Цейтл вновь помогала всем, чем могла, но понимала, что им следует искать новый дом. Минуло ещё несколько сотен лет, прежде чем оставаться на старом месте стало окончательно невозможно.